Зрелые романы

Глава из книги Ich wurde geboren…(Я был рожден…)
На фотографии: Мы еще вместе. Я с Катей, мои родители и дочка Людмила


                Зрелые романы

                Галина, Ольга и Людмила

Рассказ «Зойка» во многом отражал реальные события из моей послеармейской жизни. Только в реале героиню звали Зайкой – производное от фамилии. Роман наш был бурный, страстный и сравнительно продолжительный. Именно ей был посвящен ранний вариант моего стихотворения «Одеяло лишнее…» - Почему лишнее? - недоумевала ее тётушка, которой Галина его показала. Потом это стихотворение не один раз переписывалось - мне хотелось отшлифовать его до совершенства. Насколько это мне удалось – судить моим сегодняшним читателям. Я не был однолюбом и одновременно с Зайкой закрутил роман с ее подругой  Ольгой З. Ей было адресовано:

Чертенок рыжий, забияка, злючка, -
Понять тебя – найти иголку в стоге.
А я цепляюсь, как репья колючка,
И каждый день вновь на твоем пороге…

Причем Ольга о моих отношениях с Галиной не догадывалась, а про нас с Ольгой Галине было известно. Она  меня не ревновала, поскольку считала Ольгу легкомысленной и непостоянной. Мы как-то решили подурачиться и заявиться к Ольге домой, но не одновременно. Первой к Ольге заглянула Галина, и  через полчаса позвонил в  дверь я. Открыла бабка и, не моргнув глазом,  заявила, что Ольги нет дома. Она, кстати,  всегда это делала. И только, когда на шум выглядывала внучка, милостиво впускала меня в дом. В этот раз на шум никто не вышел и, хотя я прекрасно знал, что Ольга дома и не одна, мне не оставалось ничего делать, как ретироваться. Я постоял на лестничной площадке в некоторой растерянности, не понимая, что делать дальше, и начал медленно спускаться. Но тут дверь открылась на площадку вылетела Ольга и позвала меня в дом. Потом Галина объяснила, как обстояло дело. Когда бабка захлопнула у меня перед носом дверь, Ольга поинтересовалась, кто приходил. Бабка объяснила. Видимо, Ольге не хотелось засвечивать наши с ней  отношения, и она не стала сначала дергаться, чтобы меня остановить. Но тут уже Галина вмешалась, надо было вывести меня из дурацкого положения, а кроме того хотелось продолжить нашу игру. – Зови его сюда, поприкалываемся, - попросила она. Далее я стал изображать смущение, что Ольга не одна, Галина над нами подшучивала, Ольга тихо злилась. С Ольгой мы вскоре расстались. Я не мог уделять ей много времени: работа, учеба, тренировки, курсы немецкого языка. А она требовала постоянного внимания. С Галиной отношения продолжались около года, она рассчитывала на замужество, но я был еще не готов. Роман стал угасать, а потом, когда появилась Катя, и вовсе прекратился.

Чуть раньше у меня был роман с нашей сотрудницей Людмилой К. Она была наполовину татаркой, и лицо ее напоминало ранние работы Ильи Глазунова – портреты русских средневековых красавиц. Когда я увидел Людмилу, то мною овладела какая-то совершенно звериная  страсть. Если в отношениях с прежними моими подругами физическая близость никогда не становилась главной и определяющей, то с Людмилой всё было иначе. При этом она была интересна не только своими физическими данными, она была начитанная, умная, деликатная девушка. Училась она на вечернем отделении иняза. В помещении мы сидели втроем: старенькая машинистка, Людмила и я. Остаться наедине никак не получалось, а меня прямо-таки раздирала страсть и желание оказаться вдвоем . Я перешел на немецкий: - Я хотел бы быть с тобой. - Женя, генук (довольно), резко оборвал она меня. Наша старенькая машинистка с удивлением воззрилась на нас, но ничего не сказала. Через несколько дней Людмила уступила моему напору и согласилась погулять после работы. Было конец лета или начало осени. Работали мы в Хлебном переулке, откуда прошлись до Александровского сада. Там присели на травку на бугорке под кремлевской стеной. И несколько часов проговорили. Спустя несколько дней мы добрались до моего дома. Родители в это время отсутствовали. Мы были одни. Я хлопотал с ужином, дверь в комнату постоянно была нараспашку. Потом соседка Марина Ревкевич неожиданно сделала мне, а скорее Людмиле комплимент: - Евгений, первый раз вижу у тебя такую приличную девицу. В тот раз всё закончилось ужином. То, что должно было неизбежно последовать за ним, было отложено на  неделю. Вот тогда  мы долго не могли насытиться друг другом, а потом, когда это случилось, и мы обессиленные и опустошенные неподвижно лежали рядом, вдруг наступило какое-то просветление, нас переполняла нежность друг к другу и грусть из-за ясного понимания, что это уже никогда не повторится. Так и случилось. Людмила вскоре уволилась, и мы больше никогда не встречались и не предпринимали попыток увидеться и повторить то, что было.
   
        Катя

В 68-м в моей жизни появилась Катя. О замечательной девушке, которая согласилась бескорыстно заключить фиктивный  брак с Серегой Мехмандаровым, рассказал мне Бердяев. Мехмандаров был родом из Черновиц, только что закончил, как и Бердяев, 1-й мед и чтобы осесть в Москве, ему была нужна прописка. На ноябрьские праздники меня позвали в гости к Катерине.

Она жила недалеко от Савеловского вокзала рядом с Бутырским рынком. Там был целый квартал небольших деревянных двухэтажных домиков по 4 квартиры в каждом. Эти дома были построены сразу после войны. В одном из них на втором этаже занимала комнату Катя. В тот день собралась не очень большая, но шумная и веселая компания. Из моих знакомых были два Сергея – Бердяев и Мехмандаров. Были еще пара девиц – Катиных подружек и молодой парень Валера – тот самый, кому я вскоре подарил свой львовский аттестат. Я довольно сильно поддал. Мехмандаров потом на меня удивлялся, что я весь вечер похлопывал его по плечу и постоянно твердил: - Муж, муж. Но я всего этого не помню. Но помню, когда узнал, что Валера – художник, начал приставать к нему. Тыкал в окно, где начинало рассветать, показывал на тонкие ветки деревьев, прорисовывающиеся в утренних сумерках, и с пафосом вопрошал: - А ты можешь все это изобразить, разве это возможно? Потом гости постепенно разбрелись. Мы остались втроем: Катя, Валера и я. Улеглись на кушетку. Катя легла у стенки, Валера с краю, я в середине. Валера что-то рассказывал, но заметив в нашей стороне какую-то возню, – это я слегка распустил руки, вскочил: - Мне уйти? Катя молча кивнула. Валера ушел, а я остался. Остался на 10 с лишним лет. Не буду утверждать, что это были самые-самые счастливые годы моей жизни, как говорится, каждому овощу свой фрукт, но то, что они были интересными, насыщенными и яркими – это факт. Но об этом мой рассказ еще впереди. Вокруг нас Катей всегда крутилось много народа. При этом у нас  был общий круг  знакомых, в равной степени тяготеющих  к нам обоим,  и знакомые, которые были более близки одному из нас. Они не гнушались общей компании, но предпочитали более узкий круг общения.

          Аня

 У меня одной из таких знакомых была Аня.  Она также, как и я, работала в моем ВНИИ, но в другом отделе. Мы познакомились поближе, и тогда случилось то, что описано в посвященном ей моем  Сонете:

Я твой покой нарушил не нарочно,
  Когда бесцеремонно вторгся в дом.
Я долго балансировал с трудом
Над пропастью на жердочке непрочной…

Когда я передал Ане своё посвящение, она, прочитав его, стала  искренне возмущаться, доказывая, что инициатива  исходила от меня. Не она «игры не принимала правил», а я стал добиваться ее близости. Но я-то знаю, что если женщина не захочет понравиться, мужику и в голову не придет обратить на нее внимание, будь она и сама «Мисс вселенная». Роман был бурный и долгий, но с появлением в моей жизни Лены, он стал угасать, хотя еще долгое время мы продолжали общаться на правах  добрых друзей. Аня была искренне тронута, когда я принес ей прощальное:

Всё, что было, сохраню бережно,
Хоть любовь прошла – в Лету канула.
Я любовь свою к тебе пережил –
Начинаю строить жизнь заново!

Аня была умнющей и обаятельной. Она не была красавицей, но имела  привлекательное лицо  с выразительными глазами, с трогательной чуть кривоватой и, как бы,  смущенной улыбкой и изящную фигуру.  Вокруг нее всегда крутились более взрослые и состоявшиеся   мужики: бард Городницкий, который постоянно бил себя в грудь доказывая, что он в первую очередь  ученый-океанолог, доктор наук, а только потом уже поэт.  Наблюдал лично, как ее обхаживал известный социолог Шляпентох, который был старше Ани раза в два (через пару лет Шляпентох уехал  и работал  в США). Внешне Аня была весьма сексапильна, но  в реале сдержана и даже застенчива.

Однажды с нами случился эпизод, почти со стопроцентным совпадением с постельной  сценой, возникшей в фильме «Москва слезам не верит» между героями фильма, которых играли Алентова и Табаков. Был выходной, Катерине я соврал, что веду экскурсию в Суздаль, а сам рано утром заявился домой к Ане. Её мужа дома не было, дочку на выходные забрали родители мужа. Нас ждал настоящий праздник.  Весь день в нашем распоряжении, а не какие-то урывки близости  в случайных местах. Звонок в дверь застал нас в самый неподходящий момент. Звонила свекровь. У нее был свой ключ, но дверь была на цепочке. Аня набросила халат и пошла открывать. Я лихорадочно кинулся одеваться. Свекровь принесла какие-то продукты. Отсиживаться в другой комнате смысла не было, так как мое пальто висело в прихожей. Поэтому, выждав несколько минут, я вышел из тени, подхватив какую-то самиздатовскую рукопись, поздоровался с новоприбывшей и обратился к Ане со словами: - Ну, я всё прочитал, спасибо. Свекровь слегка оторопела, видно, не ожидая от меня такой наглости. А я, как ни в чем не бывало, продолжил: - А теперь можно и чайку попить, я не тороплюсь. После этой двойной наглости  заторопилась уже Анина свекровь. Я остался, но остался и осадок, праздник был испорчен. Для Ани этот эпизод не вызвал серьезных последствий. Скорее всего свекровь решила, что лучше принять нашу версию с чтением самиздата, чем предлагать иную с непредсказуемыми последствиями.

             Лида

До встречи с Леной у меня был еще один странный, как считали мои высоколобые и творчески развитые знакомые, роман. Лично я не считал его странным. Моей пассией была повариха из ресторана «Днепр», что у Киевского вокзала. Познакомились мы во время двухдневной экскурсии по маршруту: Загорск-Александров-Киржач. Профком ресторана предоставил возможность труженикам общепита отдохнуть на стороне. Ее звали Лида. Она была миниатюрной девушкой, лет 20,  настолько похожей и лицом, и прической на французскую певицу Мирей Матье, что ей многие постоянно об этом напоминали. Ни  мало не смущаясь, Лида каждый раз объясняла, что в ресторане ее так и называют: - Это наша Днепровская Мирей Матье. В группе экскурсантов  она держалась вместе с подругой, которая была постарше и явно более опытной. Подруга приглянулась нашему водителю, и вечером после ужина мы вчетвером собрались у меня в номере, веселились, играли в карты, травили анекдоты. К ночи водитель с Лидиной подругой удалились, а  Днепровская дива осталась.

 У меня к Лиде было немного странное чувство. Я был старше ее лет на 15. К тому же она была  очень наивной. Жила она с мамой под Москвой в деревне, где держали свою корову. Я имел обыкновение не скрывать свои привязанности на стороне, и приводил их на наши традиционные сборища. Конечно, в нашем бомонде Лида выглядела чужеродным элементом. Наташа Кокорева откровенно меня высмеивала: - Мясин, бросай Катьку,  ты подумай хорошенько, какая выгодная партия:  жена – повариха, теща с коровой, будешь, как сыр в масле кататься.     Но мне было наплевать на насмешки – Лида привлекала  меня своей первобытностью. Смешно звучит, но на первое свидание со мной после памятной экскурсионной ночи, она не явилась, так как днем обгорела, окучивая картошку на огороде. Было жаркое солнечное лето. В Москве проходил Международный кинофестиваль. Здесь я был королем. Я водил Лиду на лучшие фильмы фестиваля, а в промежутках между сеансами (в ее выходные мы смотрели по две пары фильмов) заскакивали ко мне домой в родительскую квартиру (они в это время отсутствовали) и быстро-быстро, на ходу срывая с себя  одежду, кидались в постель. Шел 1978-й год, самый кризисный в моих отношениях с Катериной. Романы сменялись один за другим, иногда шли бок о бок    с другими.

           Лена

Я метался в поисках любимой,
Я искал любимую повсюду…
Но однажды в Вологде далекой…

Это случилось на экскурсионном маршруте Москва-Вологда. Так расположились звезды, легли карты. Это была судьба. Я не водил экскурсии в Вологду. Они занимали 4 дня. Надо было иметь возможность пропустить работу и в пятницу и в понедельник. Это было сложно. По Ярославскому шоссе я водил двухдневные экскурсии до Ярославля и Костромы. Но осенью того памятного года мне неожиданно позвонила методистка Таня из Бюро путешествий и буквально со слезами и всхлипываниями уговорила взять путевку на Вологду. Назревал скандал. Институт МНИИТЭП заказал такую  экскурсию для молодых  специалистов, но она каждый раз срывалась из-за неподачи транспорта. Увы, такое нет-нет и случалось в нашу бытность. В этот раз автобус был обещан со 100-процентной гарантией, но под рукой не оказалось ни одного не занятого  экскурсовода, из числа тех, кто водил этот маршрут.

  В Бюро путешествий я пользовался большим авторитетом. На меня частенько приходили хвалебные отзывы от организаций,  которым я проводил экскурсии. Были даже две публикации, красочно  описывающие проведенные путешествия с моим участием по городам Золотого кольца. Именно мне двумя годами раньше  доверили провести  экскурсию в Кострому, для участников конференции  руководителей облсовпрофов во главе с секретарем ВЦСПС Шалаевым, посвященной проблемам развития туризма. То есть руководители Бюро были  уверены. что я их не подведу. Я согласился, маршрут на две трети пути я знал, В Вологде, Кириллове и Ферапонтово я бывал как своим ходом на велосипеде, так  и в рамках экскурсии,   потому ориентировался, где что находится, каков порядок действий в самом городе и знаменитых монастырях. Подучить текст на часть маршрута большого труда не составило.

 И вот день отправления – пятница, место отправления – Большой театр. Автобус на месте, группа молодых архитекторов топчется вокруг автобуса. Меня встречает чудное видение: стройная девушка в джинсах и бежевой курточке, в темных очках, одно стекло которых разбито. Как пароль мы предъявляем друг другу путевки, сверяем, после чего «чудо с разбитыми очками» вздыхает с облегчением. - Меня зовут Лена, я староста группы, это наша третья или четвертая попытка отправиться в Вологду, пояснила она. В свою очередь представился и я. Дальше всё пошло по плану. На второй день Лена во время поездки по городу подсела ко мне на переднее сидение. Мы разговорились. Я сказал, что у меня есть знакомые друзья архитекторы Галя и Саша Лебедевы. И тут совершенно неожиданно выяснилось, что лет 5 тому назад мы с Леной сидели в одной компании, когда отмечали защиту моими друзьями дипломов. Это было «на Трубе» рядом с рестораном Узбекистан. Так студенты называли учебный корпус МАРХИ, где они вычерчивали свои курсовые и дипломные проекты. По традиции выпускникам выполнять техническую часть проекта помогали  студенты младших курсов – у них это называлось «рабствовать». Так вот рабыней у Галки Лебедевой была Лена. Ну а дальше:

Были улицы пустынны ночью.
Дождь частил и распугал прохожих.
Радостью светились твои очи,
Серебрились капельки на коже.

Когда же на обратном пути в Москву я выяснил, что наши знаки по Зодиаку и Восточному календарю абсолютно совпадают (Я – Весы и Обезьяна, Лена – Близнецы и Дракон), то понял, что участь моя  решена. Правда, были еще полгода неопределенности, тревог, а временами тоски и отчаяния - иначе не родились бы мои самые любимые стихи:

В древнем  городе Ростове мне ужасно одиноко,
Вислоухая дворняга  разделяет мою грусть,
То бежит передо мною, то прижмется рыжим боком –
В древнем городе Ростове всё знакомо наизусть.

В марте 79-го года я окончательно расстался с Катериной, а в марте 80-го мы с Леной стали мужем и женой.
Приложение http://www.proza.ru/2016/03/31/1964