Блудный сын. Часть третья. Глава 10

10
    Сборы на обед к доктору Тульпу не заняли много времени. Рембрандт целую вечность не видел доктора, не беседовал с ним, только сталкиваясь мельком, обмениваясь вежливыми приветствиями. После смерти Саскии они не навещали художника семьёй, хотя неизменно приглашали посетить их дом. Один, без семьи, Николас Тульп заходил к Рембрандту, формально художник оставался его пациэнтом. Как полагал Рембрандт, причиной являлись слухи о его связи с прислугой, а, вернее,сама связь.

     Рембрандт не торопился осуждать доктора за его двоякость. Видный амстердамский хирург и его семья постоянно находились в центре внимания; Тульп, поэтому, счёл необходимым соблюдать предписываемые  приличия. Рембрандт быстро собрался и испытал облегчение когда нанятый экипаж тронулся к дому Тульпа. Вечера в собственном доме становились для него тягостными. Гертье со дня на день покидала его и он не мог дождаться когда она уйдёт. Последний месяц стал настоящим кошмаром. Рембрандт уже давно не проводил ночи с Гертье и когда женщина, после нескольких ссор, обвинила его в измене с молоденькой Хендрикье, художник не стал отнекиваться:

 - Да, Гертье. Хендрикье – моя любовница. Ты теперь сама понимаешь, что тебе лучше подыскать, и как можно скорее, другое место для проживания и другую службу. Так будет удобнее для всех.
- Так будет удобнее для тебя! – с вызовом выкрикнула Гертье.
Рембрандт промолчал, не обостряя и без того накалённую атмосферу, настолько эмоциональную, что он ощущал чувства обиды, оскорблённости и страдания, обуревавшие отвергнутую любовницу и витавшие вокруг них.
- Ты любишь её? – вдруг неожиданно спокойно спросила Гертье.
Рембрандт уставился на Гертье, застигнутый врасплох тихим голосом и самим вопросом, затем быстро отвёл взгляд. Сам себе он не задавал ещё этого вопроса.
 - Наверное, люблю.

 - Не любишь. Я видела тебя в любви, Рембрандт, – печально улыбнулась Гертье, – я помню Саскию. Она была принцесса, даже когда уже болела. А эта неповоротливая корова ничем не лучше меня, она лишь моложе.
 - Мне нравится Хендрикье. Она добрая, весёлая, улыбчивая и этим похожа на Саскию, – уверенно ответил пришедший в себя Рембрандт.

     Он не сказал Гертье того, в чём она оказалась совершенно права – его привлекала молодость Хендрикье. Сияющие карие глаза, роскошные тёмно-каштановые тяжёлые волосы, налитая грудь и чуть медлительные, полные спокойной грации движения молодой служанки притягивали художника. Может быть он становится старым? Он вдруг вспомнил что когда -то писали в Курантах о Питере Пауле Рубенсе: через несколько лет после смерти своей первой жены Рубенс, будучи уже в солидных годах, вдруг женился на молоденькой Хелене. Амстердамское общество тогда отвело душу.
  - Ты так просто от меня не отделаешься, Рембрандт, за всё мне заплатишь.
  - Спокойной ночи, Гертье.

     Гертье знала, что Рембрандт отправляется на обед к доктору Тульпу – она всё ещё работала в этом доме – и решила уйти именно в этот вечер, не прощаясь с бывшим любовником. Она могла разрыдаться от обиды и горечи, а плакать она ни за что не хотела. Хендрикье закроет за ней двери. Ах, как жаль расставаться с Титусом. Она ненавидела Рембрандта.
На ужине у Николаса Тульпа оживлённо обсуждалась «Медея».
  - Ах, господин ван Рейн, мы уже знаем поэму. Ян Сикс читал нам отрывки, – приветливая, добропорядочная супруга доктора встала и лишний раз обошла всех гостей, подливая напитки, хотя в этом не было необходимости. Это был знак гостеприимства и заботы о гостях. Кроме Рембрандта на ужин прибыли старшая дочь доктора с мужем.

  - Мы слышали, – улыбнулся доктор, вертя в руке бокал с красным вином, – но Ян декламировал «Медею» в основном для Маргареты.
Тёплые взгляды обернулись на зардевшуюся младшую дочь Николаса Тульпа. Доктор позволил себе несколько вольное выссказазывание потому, что находился в кругу семьи. Рембрандт давно заметил, что Ян с интересом поглядывает на юную Маргарету Тульп.

     Вернувшись домой и узнав об уходе Гертье, Рембрандт свободно вздохнул: наконец- то всё позади. Ах, как он ошибался. Покинутая женщина исполнила своё обещание, Рембрандту пришлось ещё долго расхлёбывать закончившийся крахом роман. Неприятности начались на следующий же день.
  - Гертье унесла драгоценности матери Титуса, – сообщила Хендрикье. Она всё ещё не осмеливалась называть умершую жену Рембрандта Саскией, хотя не раз рассматривала портреты прекрасной женщины, которую она никогда не знала, которая стала почти легендой, которую в этом доме помнил теперь только Рембрандт.

     Художника вызвали в суд. Гертье обвинила его в нарушении обещания жениться, а он её – в воровстве. Были вульгарные склоки, сцены и ругань. Суд услал Гертье в исправительный дом, но заставил Рембрандта платить ей пенсию после выхода.