Долина Гневного Потока вестерн глава 7

Глава 7

     Горы остались позади и тонули уже в сиренево-золотистом утреннем свете, когда Кен с приятелем увидели перед собой поросшие лесом холмы. Они ехали всю ночь и очень устали.
     – Передохнём немного, может часок вздремнём под деревом, пока напасутся наши клячи, – буркнул Кен.
     Товарищ его кивнул, и оба пришпорив коней, больше не обменялись ни словом. Наконец они достигли первых деревьев. Вдруг спутник Кена указал на лево:
     – Смотри, там уже кто-то расположился. Может, попробуем?..
     – Нет, ещё, пожалуй, слишком рано. Если там не новички, то они сразу сообразят, что с нами случилось. Но можно проехать мимо.
В маленьком лагере сидели у костерка и беседовали трое мужчин. Четвертый лежал под деревом, завернувшись в одеяло. Чем ближе подъезжал Кен к незнакомцам, тем пристальней рассматривал их.
     – Пусть меня чёрт за шиворот ухватит, если я не знаю этих двух долговязых, – сказал он. – А третий ... гм ...
     – Знаешь, ты, их или не знаешь, а чёрт тебя так или иначе возьмёт, когда придёт его время, – ехидно заметил его товарищ по несчастью.
     В этот момент выглянуло солнце, осветило лагерь и заиграло в белокурых чубах двух верзил.
     – Ну, да, это же они, техасцы Берт и Гай Джильберты! – Воскликнул Кен и погнал коня быстрее. Они галопом поскакали прямо к лагерю. Увидев их, брать выпрямились. Раздувавший огонь Кудлай, тоже встал. Встретились они очень тепло, как и положено старым знакомым, которые долго не виделись.
     – Здорово, Кен! – Воскликнул Берт Джильберт. – Замечательно, что мы встретились здесь, в горах. Куда ты направляешься?
И они пожали друг другу руки. Кудлай тоже подошел ближе. Мужчина в одеяле перевернулся на другой бок и стал рассматривать вновь прибывших. Радостно поприветствовав и похлопав по плечам прибывших, Гай вдруг удивленно вытаращил глаза, он заметил пустые оружейные пояса на бёдрах Кена и его приятеля, в ячейках для патронов было пусто. После этого он внимательно посмотрел на коней на, которых были только сёдла и маленькие торбочки с припасами. Так в пустыне не путешествуют. На такие вещи Гай имел хороший нюх.
     – Ну? – Спросил Берт в Кена. – Куда ты, головорез, собрался? Золотая долина же где-то здесь недалеко, да?
     – Нам пришлось покинуть долину, Берт, – мрачно сказал Кен. Берт удивленно отступил на шаг, пристально рассматривая его.
     – Мы сделали глупость, и я потерял лучший в жизни шанс.
     Пока они разговаривали, Гай подошел к Кеда, вытащил у него из кобуры револьвер, осмотрел пустой барабан и молча показал его брату. Тот свистнул сквозь зубы и сочувственно кивнул головой.
     – Вас выгнали из лагеря?
     – Да, Берте.
     – А может, ты бы попробовал приткнуться где-то в окрестностях?
     Кен покачал головой. Он уже смирился со своей судьбой, потому что не сомневался, что в этих краях теперь земля будет гореть у него под ногами.
     – Слишком хорошо здесь знают меня в лицо, – пробормотал он и злобно посмотрел на носки своих сапог. – Поеду на юг, здесь для меня всё кончено. Нечего и думать. Вы можете помочь?
     – Да, Кен. А с кем вы были там, в долине?
Кен минуту смотрел на братьев его глаза так и бегали. И через несколько мгновений он сказал тихо:
     – С Билли.
     – Чёрт побери! - Воскликнул Берт. – Билли Корабль тоже в долине? И он не мог ничего сделать?
     Кен покачал головой.
– Если бы дело дошло до стрельбы, мы бы живыми не выскочили. И всё пропало бы. А так Билли им ещё насыплет соли на болячку, мы его знаем. Они и не рады будут.
– Иди, сядь, – сказал Берт. – Плохо конечно, что с тобой такая беда стряслась. Зато нам повезло, ты расскажешь, что там делается. Лучше знать о долине всё, прежде чем мы до неё доберёмся. Стоит туда ехать?
– Ещё бы! – Почти яростно воскликнул Кед. – Такой добычи ещё никогда не случалось. Надо только ловко забросить сеть. О, там есть чем поживиться, помяните мое слово!
Братья Джильберты и Кудлай слушая его рассказ просто прикипели взглядами к губам Кена и, щурили глаза, как коты, которые подстерегают добычу. Кудлай облизал губы и даже прищёлкнул языком. Пока гости сидели у костра и ждали пока закипит вода для кофе, Кудлай отправился к тюкам и принёс полные горсти патронов. Кен и его приятель облегченно вздохнули.
Между тем лежавший завернувшись в одеяло, встал и начал умываться над кожаным ведром. Он был в узких, из тонкого сукна брюках для верховой езды. Надевая сапоги, он сначала обтёр их мягкой тряпкой. И за тем начал бриться.
     Кен даже глаза вытаращил.
     – Что это за щеголь? – Тихо спросил он. – Где вы его откопали? Что это за дела, бриться в дороге?
     Берт подмигнул ему.
     – О, это парень, что надо. Уже давно покупает наш товар. Всегда хорошо платит и не интересуется, где мы его берем. Тёртый калач.
     – И, как же его зовут?
     – Что тебе скажет его имя? Велел, чтобы мы звали его Боер. Теперь он собирается вместе с нами уладить одно большое дело.
     Кен застонал: «А я, чёрт побери, должен убираться из-за паршивой, и глупой истории, которая не принесла мне и крошки выгоды! Может, вы вспомнили бы и обо мне, Берт, если вам хороший кусок перепадет, а?
     – Кто Может сказать, как оно будет, Кен! Но мы поговорим с Билли. Как ты думаешь, он захочет с нами работать?
     – Ещё бы! – Ответил Кен. – Он даже руки потрет радости, когда вас увидит. Их осталось только четверо. А с Билли хорошо работать. Правда, он на беду заводной, прёт напрямик, как бизон, зато делит всё по-справедливости.
     – Вот как. Мы его ещё толком не знаем.
     Боер побрился, нарядно завязал на шее кремовый платок и надел долгополый, в пепельную клетку сюртук и жёлтую широкополую шляпу. И только после этого подошёл к костру и подал пришельцам костлявую руку. Кудлай услужливо принёс ящик с Боер сел. Он был лет тридцати пяти. Каждое движение его было неспешно и хорошо взвешенно.
     Разговор продолжился.
     – Кто такой этот Сэмюэл Мур? – Спросил Гай. – Расскажи нам.
     – Старый золотоискатель, ещё старой школы.
     – Опасный? – Кен пожал плечами.
     – Не знаю. По крайней мере, он очень ловок в обращении с толпой и умеет найти подход к людям. У него хорошая опора, он привёз с собой целую ватагу, хитрый лис. Но все они ничего не стоят, кроме одного. Зато уж этот, сдаётся мне, на сегодня самый опасный и тяжёлый человек в долине, хотя Билли, конечно, его перевесит. В нем что-то есть, ты понимаешь, что я имею в виду. Его имя Слейтер.
     – Мы его не знаем, Берт? – Спросил Гай Джильберт.
     Его брат покачал головой, но не совсем уверенно.
     – А шерифом там кто?
     – Шериф ещё только должен вот-вот прибыть. Нет там ещё даже ни одного кабака. Когда появятся питейные заведения, сразу будет легче работать.
     До сих пор Боер только прислушивался, но теперь спросил тихим приятным голосом:
– На сколько вы оцениваете залежи золота в долине? Вы можете что-то об этом сказать?
     Кен задумался. Кто их способен оценить?
     – Скажем иначе: там его хватит, чтобы копать всё лето?
     – Ещё бы! – Пылко воскликнул Кен. – Там хватит золота на добрых десять лет работы! Сейчас его добывают из почвы, а затем наверняка доберутся и до скал. По-моему, в той котловине есть что искать.
     Боер выпятил губы и довольно кивнул головой.
     – Тогда надо планировать работу на длительное время, – сказал он, обращаясь к Берту и Гаю. – Я слышал, вы говорили о каком-то Билли, мне он незнаком, – снова обратился он к Кену. – Я сделал из ваших слов вывод, что он очень горяч и опрометчив, так? В такой ситуации, которая сложилась там, в долине, вряд ли это хорошо. Торопиться нужно только тогда, когда вдруг представится возможность поживиться и есть угроза, что добыча может выскользнуть из рук. Тогда, конечно, другого выхода нет. Но сейчас? Однако, посмотрим на месте по обстоятельствам.
     Братья молчали. Да собственно Боер, видимо, и не ждал от них ответа. Он вытащил серебряный портсигар, взял из него тонкими пальцами сигарету и закурил. Кен всё сильнее удивлялся глядя на него: вот сноб! Но Джильберты, вероятно, имеют вращаясь возле него хороший прибыль. Видимо, умный человек, и смыслит, что к чему.
Другим был Кудлай. Он сидел молча, хлопал глазами, как обезьяна, и не отзывался ни звуком. Их разговор был для него слишком мудрён. Он только делал то, что ему приказывали. Теперь Кудлай задумался, и это уже было большим прогрессом, - в долине плохо, потому что там нет ни одного кабака. Вот и всё, что он понял из рассказа Кена.
Гай кивнул ему, и Кудлай стал навьючивать вещи на трёх ослов, которых он должен был вести в поводу. Затем он оседлал верховых лошадей. Путники расстались. Кен со своим приятелем, злясь на самих себя и на судьбу злодейку, двинулись вниз, а братья Джильберты с Боер и Кудлаем отправились в золотую долину. Кроме Кудлая, который дремал в седле, и время от времени просыпаясь, кричал на ослов, которых вёл в поводу за своим конём, остальные трое путешественников ехали задумавшись. Хотя каждый из них думал о своём, но была одна вещь, к которой то и дело возвращались мысли всех трёх – золото.
     В этот день, который, как раз в этот момент разгорался на горизонте ярко-красным заревом, в Долине Гневного потока никому не пришлось копнуть лопатой или встряхнуть ситом. Но ранним утром этого ещё никто не предчувствовал. Сонные золотоискатели вылезали из палаток, а некоторые, недовольно ворча, поднимались прямо с земли, чтобы перекусить и вновь браться за дело. Небо уже засияло, и облака плыли по нему, как по зеленовато-синему морю, а в долине до сих пор ещё клубился утренний туман. Он как раз начал подниматься вверх по скалам, когда в лагере раздался страшный крик и дрожащим эхом отразился в окружающих долину скалах. Затем крик повторился ещё раз. Всё население долины бросилось на крик, и весь лагерь зашевелился. Люди перекликались, то спрашивали друг у друга, что случилось, но в такой сутолоке никто ничего сказать толком не мог. Вдруг наступила тишина, и только одно слово шёпотом передавалось из уст в уста – убийство.
     В долине лежал первый убитый. Людей это известие повергло в шок. Многих обуял ужас: они ходили по лагерю, с подозрением глядя друг на друга. Те, что в первые дни быстро подружились с соседями, теперь с опасением переглядывались. И с этой минуты большинство их замкнулись в себе. Когда пришёл Жаба, у палатки убитого уже собралась толпа растерянных и взволнованных золотоискателей. Они перевернули убитого на спину, и его остекленевшие глаза смотрели теперь в безоблачное небо. Это был молодой человек, который вчера выступал свидетелем против Кена. Сильный, полный надежды на лучшее, радовавшийся, что имел свой участок в золотой долине, он хотел добывать золото, а нашел свою смерть. В лагере были убийцы!
     – Кто его нашёл? – Спросил Жаба, оглядываясь вокруг.
     – Я, – сказал глухим голосом один старатель из толпы.
     Это был парень даже моложе убитого юноши. Он стоял возле трупа, бледный, и с испуганными глазами.
     – Расскажи, как ты его нашел, – велел парню Жаба.
     И юноша рассказал ещё раз то, что уже несколько раз рассказывал другим. Говоря, он растерянно оглядывался вокруг, будто ожидал от людей помощи своему убитому товарищу.
     – Мы спим в одной палатке, то есть ... спали до сих пор. Вот здесь. – Он кивнул головой на несколько кривых жердей, с натянутым на них тряпьем,  служивших им приютом. – Вчера мы с Фредом после собрания, никуда не заходя, вернулись домой. Мы оба из одной местности в Канзасе. У Фреда там мать и сестра. Мы сильно устали и сразу легли, а напоследок он еще сказал: "Этим летом поработаем и заживем лучше". Уже засыпая, сквозь дрёму и шум дождя я услышал, как Фред встал и, кажется, сказал: "Я подставлю котелок и миски, чтобы утром не бежать к ручью за водой". Больше я ничего не слышал, потому что заснул, а когда сегодня проснулся, то подумал, что Фред уже встал. Потом я вышел из палатки и нашёл его здесь... он лежал лицом вниз.
     Двое мужчин ещё раз присели на корточки возле убитого, но помочь ему уже ничем нельзя было. Труп давно окоченел. Жаба задумчиво стоял не произнося ни слова.
     Со стороны того края долины, где был вход в неё, подъехал шагом одинокой всадник, ведя за собой ещё одну лошадь с поклажей. Он заметил группу людей, увидел, вокруг чего они столпились, и остановился. Поколебавшись, мгновение, всадник спешился. Коня он не привязал видимо, животное было хорошо обучено, и осталось стоять на месте. Всадник подошел ближе, переваливаясь на кривых ногах, видимо, он в своей жизни больше сидел на коне, чем ходил пешком. Не обращаясь ни к кому, чужак протиснулся внутрь толпы и встал над трупом. Минуту он, молча, смотрел в лицо покойного, а затем сказал:
     – Положите его как следует.
     Люди молча, осторожно положили покойника на одеяло. Чужак наклонился и закрыл ему глаза. Затем снял шляпу, сложил руки и начал громко молиться. Это была грустная и немного странная картина: труп лежащий на одеяле посреди горной долины, возле которого ревностно молится старый ковбой в кожанных штанах и красной клетчатой рубашке, а вокруг суровые, небритые золотоискатели с непокрытыми головами.
     Помолившись, чужак отступил и спросил:
     – Это первый?
     Кто-то из мужчин кивнул.
     – После обеда похороним его, – сказал чужак. Он огляделся по сторонам так, как будто искал кого-то, и в глазах его сверкнуло разочарование. Только теперь старатели присмотрелись к нему внимательнее, однако он не произвел на них большого впечатления. Только некоторым бросились в глаза его черные, редкие зубы.
     – Я Тэд Болл, – снова заговорил пришелец, – но мои ребята всегда называли меня Пастором. Я это ищу их, они должны быть где-то здесь, с общиной корк-таунцев. Где мне их ...
     – Поезжайте к потоку, – перебили его старатели, – там и найдете Сэмюэла Мура и ваших парней. Но он, скорее всего, уже идет сюда.
     – Ну, так я поеду ему навстречу, - сказал Тэд Болл и направился к своим лошадям.
     Жаба также направился к своей лошади. Он тоже решил поискать Сэма.
     У потока Тэд Болл наткнулся на своих ковбоев. Они радостно зашумели, окружили его, и ссадили на землю.
– Всё-таки приехал, Пастор? – Спросил его кто-то. – Значит, и тебя соблазнил золотой телец? А твоей заявки уже нет.
    Тэд Бол махнул рукой.
– Блаженства и божьей благодати не купишь за золото, – сказал он. – Пусть заявку берет себе кто хочет. Я не буду искать золото. Но что мне там делать без вас негодники? Думаю, что здесь я буду нужнее. А когда вся эта суматоха закончится, мы снова будем вместе пасти и перегонять скот у какого-нибудь хозяина.
     – Вот попал пальцем в небо! – Воскликнул Джим. – Когда мы будем собирать свои манатки покидая эту долину, то сможем купить свои собственные стада или отправимся на восток.
– Только пророки могут предвещать будущее, Джим, - ответил ему Тэд Болл.
     – Он здесь сделается ещё более упёртым в своей вере, – тихо заметил один ковбой и подмигнул товарищу. – Как только он будет жить, не слыша ослиного рева, а не рассматривая клейма на коровах, и не дыша запахом навоза?
     Старина Тэд Болл имел хороший, отточенный в прериях слух.
     – Всё это, и особенно запах навоза, заменит мне забота о ваших душах, – сладко произнёс он.
     Над лагерем будто промчалась буря. Никто не пошёл работать.
     Сэмюэл Мур, Жаба, Гол Слейтер, Джим и ещё несколько золотоискателей отправились на место преступления. Гол Слейтер обыскал убитого, но, кроме большого складного ножа, ничего в его карманах не нашёл.
     – У твоего приятеля было золото? - Спросил Гол Слейтер товарища убитого. – И если было, то где он его хранил?
     – Мы копали вместе, но каждый вечер делили добытое золото, и Фред носил свою долю при себе в небольшой жестянке. Немного, может, три унции, и среди того четыре самородка величиной с горошину. У меня столько же.
     Парень вытащил из-за пазухи полотняный мешочек и хотел его открыть. Гол Слейтер махнул рукой.
     – Не надо. Он был убит в отместку, чтобы запугать людей в долине, - сказал он. – И одновременно и ограблен. Ты не искал его банку в палатке?
     Парень покачал головой и сразу отправился искать.
     – Ничего он не найдет, – буркнул Жаба и не ошибся.
     Гол Слейтер обратился к столпившимся вокруг старателям:
     – Расходитесь, люди добрые, мы хотим посоветоваться. Затем соберем весь лагерь на собрание.
     Золотоискатели послушно разошлись. Многие из них даже радовались, что можно остаться в стороне от такого дела.
     – Здесь не о чем долго совещаться, – сказал Гол Слейтер, когда они остались одни. – Но надо что-то сделать, чтобы в дальнейшем уберечь себя от подобных случаев.
     Он ещё раз перевернул убитого и осмотрел рану. Смертельный удар пришёлся между лопаток прямо в сердце. Гол Слейтер заскрипел зубами. И сдавленным голосом сказал:
     – Тот, кто его заколол, имеет на совести не первое убийство.
     – Вы думаете о Кене? – Спросил Джим. Но Гол Слейтер отрицательно покачал головой.
     – Это произошло поздно вечером, Джим, когда шёл дождь. Приятелю убитого можно верить. Я даже думаю, что ему повезло. Если бы этот Фред не вышел из палатки, то теперь они оба уже не дышали бы. Кен, наверняка не решился бы сразу вернуться в долину, представь, что его увидели бы здесь! Кроме того, убийство ничего бы ему не дало. А убивать только для того, чтобы отомстить? Нет ... Я скорее думаю о тех четырех сообщниках Кена, которые здесь остались. Вот они от этого преступления имеют выгоду! Большинство здешних старателей теперь запуганы, а им этого и надо. Кто осмелился подать свой голос против них, тот и стал первой жертвой.
     Людей его слова убедили. Гол обратился к Жабе:
     – Ты, был здесь, когда мы судили Кена. А также исходил на своем веку не мало гор и долин. Ты знаешь кого-нибудь из них в лицо?
Жаба отрицательно покачал головой.
     – Нет, я никогда ни с кем из них не встретился.
     – Тогда нам надо хорошо взяться за тех сорвиголов, Сэм, – сказал Холл Слейтер.
     – Так сразу, Гол? Это ничего не даст. Разве что возникнет опасная схватка! Мы же не имеем таких полномочий. И как ты их обвинишь?
     – Полномочия Слейтеру может дать общее собрание, – сказал Жаба. – Мы на это имеем право. А потом его официально утвердят шерифом.
     Гол покачал головой.
     – Я имел в виду не то, Сэм. Надо следить за ними. – Слейтер снял шляпу и помахал ею, как веером: гнев кипел в нём и жар бросался в лицо. Он знал, когда следовало напасть на преступников, и какую беду это нападение предотвратило бы, но увы, это было бы незаконно… – Перебить бы их, да и дело с концом! – Вдруг процедил сквозь зубы Гол.
     Мур краешком глаза посмотрел на приятеля, и ему стало страшно. Жаба, тоже хорошо понял, какие безумные мысли и желания сдерживает в себе Слейтер, и сухо сказал:
      – На это дело у меня есть совет. Едем туда, спровоцируем их и перестреляем на месте. И тогда в долине воцарится спокойствие. Даже если ещё кто-то останется, то непременно притихнет, а в скорее и сам уберётся отсюда. О таких делах молва быстро несётся, и эта сволочь уйдёт с нашей дороги. – Говорил он с такой равнодушной миной, словно речь шла о стакане воды.
     Сэмюэл Мур предостерегающе поднял руки, однако не успел ничего возразить, потому Гол Слейтер сказал:
     – А, что, ты прав, Жаба. Но так можно было поступать на золотых приисках тридцать лет назад. Теперь настали другие времена.
     – Другие? Оглянись вокруг! - Воскликнул Жаба. – Даже мерзавцы всё такие же! Неужели мы должны подставлять им шею, чтобы они нас порезали?
     Сэмюэл Мур трудом успокоил его. Остальные, те кто был моложе, молчали. В таких делах старшие с их опытом пользовались непререкаемым авторитетом.
     – Однако мы же можем прибегнуть к старым обычаям, – сказал Мур.
     – Образуем в долине комитет добровольной охраны, и он ...
     – Действительно! – Перебил его Гол Слейтер. – Это, как раз то, что нужно! И негодяям будет предостережение, и честным людям добавим отваги. Комитет можно будет оставить, когда даже приедет шериф. – Вдруг Гол выругался: «Для борьбы с такой сволочью, давно уже нужен шериф! Власть нас бросила на произвол судьбы!»
      Они разошлись по своим палаткам, чтобы обдумать план действий на сегодня. Через час Гол и ещё четверо старателей отправились ко второму выходу из долины, отгороженной глубокой и широкой расщелиной, которая зияла, как чёрная пасть. Один из них осторожно перегнулся через край. Внизу залегла тьма, дна не было видно. Они бросили камень и потому времени, которое он падал, определили, что глубина здесь метров тридцать.
     – Как страшно, – сказал кто-то, – стены гладкие и отвесные! Если бы здесь было дерево, то не мешало бы сделать здесь ограждение. Да и кто захочет терять на это время? А у нас тоже есть своя работа.
     Товарищи согласились с ним. Здесь было так страшно и опасно, что все и так обходили это место. Сэмюэл Мур догнал их на своей ослицей Лизи. В долине ей везло, она растолстела, округлилась и стала ещё упрямее. Часто она, как дворовая собака, слонялась по всему лагерю.
Старатели взяли инструмент и стесали камень на повороте тропы, его надо было обходить, чтобы выйти на тропу, по которой Сэмюэл впервые попал в эту долину. Вскоре выход к тропе стал немного просторнее, и Лизи первой пришлось ступить на неё, чтобы проверить, прочно ли держатся камни. После ослицы двинулся Мур, обозначая мелом места, где нужно было выдолбить ступеньки. Это Слейтеру пришла такая мысль – устроить себе ещё один, хотя и не очень удобный выход из долины. Он хотел уберечься от всякой неожиданности. старатели обвязались веревками и принялись за работу.
     Сразу после обеда снова загрохотал промывочный таз созвая всех на похороны. Золотоискатели отряхнули свою одежду от пыли и немного прибрались. Хотя большинство из них имела только одну куртку и одни штаны, те, в которых они работали, и всё же теперь они были немного поопрятнее, чем обычно, некоторые нашли время, кто подстричь бороду, а кто даже побриться.
     Могилу предусмотрительно выкопали в таком месте, где никто не ожидал найти золота. Земля здесь была жирная и чёрная, вокруг росли кусты орешника, но их ещё в первые дни вырубили на топливо.
     Все пришли пешком. Молодой Фред при жизни никогда не поверил бы, что провожать его в последний путь будут сотни людей. Тело его лежало на краю могилы, завёрнутое в саван из полотняных мешков и обвязанное верёвкой. Там же стоял сундук, с которого ещё вчера говорил Сэмюэл Мур. Теперь же на него взобрался Тэд Болл – Пастор. Он снял широкополую шляпу и положил её у ног. Люди вокруг тоже сняли шляпы. Стало тихо. Шум потока позади них звучал, словно дальнее приглушённое пение. Высоко в небе плыли серебряные облака.
     Тэд Болл намеренно передвинул вперед кобуру, и люди увидели, что там нет револьвера. И все же он засунул в неё руку и вытащил
Старый, потрёпанный молитвенник, и начал надсадно петь псалмы скрипучим голосом. Люди слушали его молча, и с уважением.
Наконец Пастор спрятал молитвенник обратно в кобуру и начал проповедь, он так закричал над толпой, что некоторые даже вздрогнули.
     – Проклятое золото, жадность, грубое насилие, порок – вот что свело этого молодого парня в могилу! Я вижу отсюда всю долину и всех вас, значит, вижу и убийцу! Горе его грешной руке! Потому что есть Господь на небе, который смотрит на нас и видит всё сверху ...
Проповедь Тэда Болла была сплошным обвинением убийце и проклятием золоту. В этот момент все признавали его правду, но он, проклиная добытое ими золото, тем самым проклинал и их. Минут через десять Бол охрип и устал; он внезапно прервал речь, снова вытащил молитвенник и опять запел скрипучим голосом. Но этот псалом уже слышали только те, что стояли впереди. И вот Тэд Болл спрыгнул с сундука, и золотоискатели спустили тело покойника на веревке в могилу. Когда её засыпали землей, не один, кто уже добыл несколько унций золота, думал, что может и рядом с ним где-то рядом рыщет смерть.
     Четверо старателей понесли сундук к месту собрания. Остальные медленно пошли за ними, разговаривая между собой по дороге. Большинство из них считали, что проповедь Тэда Болла действительно была хорошей, такого они ещё никогда не слышали. Он получил всеобщее уважение. А ковбои не знали, или им гордиться своим вождём, а смеяться над ним. Пока искатели собирались вокруг Сэма Мура, в долине появились четверо всадников с тремя навьюченных лошадьми. Искатели вытянули шеи, как всегда, когда приезжал кто-то новый. Пришельцы остановились на дороге недалеко от того места, где проходило собрание. Кудлай остался с лошадьми, а Боер и братья Джильберты подошли к толпе, поздоровались и начали медленно проталкиваться вперед, туда, где стояли Мур и Слейтер. В это время золотоискатели выступали и добивались выборов шерифа. Сэмюэл Мур сообщил им, что следы убийцы не найдены, поскольку если они и были, их смыл ночной дождь. Есть только определенные подозрения, и тогда со всех сторон закричали:
     – Возьми на себя обязанности шерифа, Мур! Наведи порядок в лагере и создай лагерную полицию!
     Сэмюэл Мур покачал головой, ожидая, пока станет тише. Некоторые выкрикивал имя Гола Слейтера, были и такие, которые предлагали на шерифа Жабу. Как всегда, когда люди вместе рассуждают, золотоискатели волновались и горячились. Спорили всё раздражаясь, теряя терпение. Взяв наконец слово, Мур сказал почти сердито:
     – Мы с корк-таунцами не того сюда приехали, чтобы играть в полицию. Мы хотим добывать золото, как и все. О порядке в долине должно позаботиться правительство!
     – А между тем наша жизнь в опасности!
     – Кто зарегистрирует наши лицензии?
     – Мы хотим иметь почтовую связь! Надо, чтобы было какое-то место, куда мы могли бы отдавать на хранение золото!
     – Здесь даже один негр шляется с оружием! И прямо у Мура перед глазами!
     – Говорят, что правительство хочет конфисковать для себя долину и заключить с Муром соглашение на паях. Это правда? Ты ведёшь торги за нашей спиной, а мы ни о чём понятия не имеем?
     Возгласы и вопросы так и сыпались со всех сторон. Мур не мог больше говорить.
     Какой-то шустрый человечек вскочил к нему на сундук.
– Общество, не делайте шума, как на ярмарке! – Закричал он. Пристыженные мужчины замолчали, и он продолжал: «Сэма не за что упрекать. И за свои заявки тоже не бойтесь. Где такое слыхано, чтобы у искателей отбирали лицензии? Не устраивайте в лагере ещё большего беспорядка своими глупыми фантазиями! Что нам действительно нужно, так это хорошее руководство. Многое надо уладить. Вот люди уже несколько дней спорят между собой из-за границ своих заявок, потому, что взаимно нарушили их. Там опять же дорога идет через песчаные места, наверняка золотоносные, а люди с соседних заявок не могут на них копать. Так почему бы нам не перенести дорогу? Разве она непременно должна быть ровной? Далее, каждому нужна вода, чтобы промывать песок, но многим до потока топать так далеко, что, пока донесут сито до воды, руки до земли оттягиваются. Нужно купить в городе большие бочки, чтобы можно было развозить в них воду по участкам. И дать тем самым заработать тем, кто не имеет заявок. Вот о чём нужно посоветоваться, люди, поэтому не перебивайте больше Сэма Мура.
     Собравшиеся немного остыли, и Мур снова взял слово. Перво-наперво он опроверг слухи, а потом провёл выборы лагерной управы. Теперь он имел четырех помощников, среди них и Слейтера.
– У этих пятерых членов правления, которых вы только выбрали, есть свои задачи. А когда придется решать что-то важнее, мы соберем вас всех. Но есть ещё одно дело, надо позаботиться о нашей общей безопасности. Я предлагаю учредить комитет добровольной охраны.
     Он замолчал, ожидая. Наступила тишина. Большинство искателей знали о таких комитетах только понаслышке. С ними связывали не одну кровавую историю. Наконец кто-то крикнул:
     – Да, так будет лучше, Мур! Браво! Объясни тем, кто не знает, что это такое!
     – Это вещь простая, люди, – сказал Мур. – В комитет войдут только добровольцы, люди твердые, умеющие обращаться с оружием и готовые безоговорочно защищать покой и порядок. Кто именно войдёт в комитет, остается в тайне, чтобы уберечь его самого и членов его семьи от мести преступников, а судить и наказывать преступников будем по законам пустыни. Теперь можете высказывать своё мнение.
     Толпа зашумела, и загудела. Наконец большинство собравшихся подняли руки.
     В этот момент вперёд выступил Боер и сказал:
     – Дайте мне слово. Меня зовут Боер.
     Сэмюэл Мур быстро бросил взгляд на новичка, и потом подал ему руку и помог вылезть на сундук. Боер немного церемонно поблагодарил, и его водянистые глаза с белыми ресницами на мгновение изучающе остановились на Сэмюэле Муре только на момент, и сразу же обратились к собранию. Снизу заинтересованно смотрели на него и прикидывая цену этому толь что прибывшему щёголю, здесь, в долине, его нарядное платье привлекло к себе внимание.
     Боер снял дорогою шляпу и сказал:
      Меня зовут Боер. – И удивительное дело – слегка поклонился. В первую  минуту собравшиеся не знали, можно ли относиться серьёзно к этому щеголеватому разряженному, как павлин денди, который предстал перед  ними. Они заметили на пальце у него кольцо с крупным драгоценным камнем, увидели толстую золотую цепочку от часов, когда Боер расстегнул свой клетчатый сюртук. Что ж, надо послушать, что он тут прощебечет... Боер говорил холодно, спокойно, но очень вежливо. И сразу же поймал слушателей на крючок, обратив их мысли, которые он хорошо угадывал, в другое русло.
     – Я хотел бы вам кое-что сказать о трёх вещах, из которых две наверняка вас заинтересуют. Очень хорошо сложилось, что я попал именно на ваше собрание. Хотя я здесь новичок, однако, считаю, что имею право выступать и вот на каком основании. Я купец и получил от правительства концессию на торговлю в долине. Итак, я теперь также отношусь к вашей общине. Пять моих фургонов с товаром уже в пути и дня через три должны быть здесь. Я оставил их...
     Слова Боера утонули в радостных криках и громких аплодисментах. Он привлёк к себе внимание золотоискателей, как всегда бывает, когда людям что-то обещают. Наконец шум утих, и слушатели снова наставили уши, ожидая, что он ещё скажет. И Боер закончил:
     – Я оставил их в холмах. Там есть всё: еда, одежда, снаряжение.
     Люди снова захлопали. Но Боер был невозмутим, всем своим видом показывая, что между ним и толпою есть дистанция, которую не переступить. Но золотоискателей уже не поражала его гордость. Все, как-то сразу приняли эту его черту, ведь было видно, что он из другого теста. Он торговец, а эта публика каждый на свой лад нос к верху задирает.
     Боер между тем продолжал:
     – Во-вторых, в том караване, к которым двигаются и мои фургоны, едут представители власти, а с ними также писарь и землеустроитель. Они едут почтовым дилижансом, и поэтому задержались в дороге. К каравану пристало ещё немало всякого люда. Охраняет его окружной шериф Бренкер, который до сих пор был на службе в Новом Тондерне. Теперь он будет чинить в долине суд и следить за порядком. Вот я и думаю, что многие проблемы, о которых вы здесь совещались, в ближайшие дни разрешатся сами собой.
     Вот это новости! Будущее золотоискателей мгновенно предстало в совершенно ином свете.
     – А теперь последнее, что я хотел сказать, – продолжал Боер. – Лагерная управа должна быть, это хорошая мысль. – Он сбросил взгляд на долину, на близлежащие скалы, как бы оценивая все. – Надо ещё немало сделать, чтобы каждый мог быстро и безопасно добывать своё золото, и никто не стоял у него поперёк дороги. Лето короткое. Управе будет к чему руки приложить. Но зачем комитет добровольной охраны? Шериф Бренкер не новичок, многие узнает это на себе, нарушители закона при нём не найдут здесь себе места. А комитетов добровольной охраны власть не признаёт. Поэтому я думаю, что следует всё хорошо взвесить, прежде чем давать согласие на его организацию, тем более, что такие комитеты весьма опасны. Однако это только мое личное мнение, и я никому не хочу его навязывать.
     Боер снова слегка поклонился, соскочил на землю и вернулся к Джильбертам. Искатели заговорили: одни были за, другие против. Сэмюэл Мур ожидал. Он сам колебался, хотя не хотел этого показывать толпе.
     Вдруг на сундуке возле него оказался Гол Слейтер.
     – Друзья! – Крикнул он, и толпа затихла. – Мы услышали добрые вести. Деятельность Боера и правительственных чиновников решит многие наши трудности и проблемы. Этот человек в своем деле, видимо, что-то понимает и говорил он толком, но в одном он ошибается. И не удивительно. Он купец, а мы золотоискатели. Опасности лагерной жизни мы знаем лучше него, а мёртвый там в могиле под скалой предостерегает нас! Комитет обеспечит в лагере покой, он будет состоять из лучших людей и всегда будет настороже. Если только мы создадим его, негодяи и преступники хорошо подумают, прежде чем решатся ещё на одно преступление. Голосуйте за комитет!
     Гол ждал, стоя возле Мура. Все догадались, что этот комитет возглавит он сам, и подняли руки.
     – Значит, решено, – сказал Голл. На лице у него не шевельнулся ни один мускул.
     Люди начали расходиться. До вечера было ещё далеко, но за работу никто не принимался. Искателям было о чём поговорить. Корк-таунцы вернулись к своим палаткам, и Мур спросил Слейтера:
     – Как тебе понравился тот Боер?
     Слейтер пожал плечами:
     – Надо будет к нему лучше присмотреться... но шкуру он с нас слупит.
     – Каждому своё, Гол.
     – Думаю, он немного напыщенный... и слишком холодный. Но, и это следует признать, Сэм, он рассудительный человек.
     У Гола Слейтера и Боера было в тот день ещё много работы. У каждого своей. Боер выбирал место, где бы поставить магазин, и выбрал его у дороги почти в середине долины. Он долго смотрел на пещеру вверху и на каменный нос, нависающий над ней. Братья Джильберты нашли владельца того участка, который присмотрел для магазина торговец и Боер начал вести с ним переговоры.
     – Я хотел бы построиться здесь, на вашем участке, – сказал он, – но так, чтобы не нанести вам ущерб. Может, составим договор?
     Старик золотоискатель почесал затылок.
     – Золотая здесь почти нет, очень твердая земля. Я уже немного пробовал, сами видите. – Он показал на несколько недавно выкопанных ям. - Правда, песчаный грунт тоже попадается, потому что в этой долине всё так перемешано, что никогда не знаешь, на что наткнёшься.
     Вот вчера якобы один старатель в чернозёме наткнулся на песчаную полосу и нашёл в ней самородок, величиной в палец, и толщиной, как два. Но кто знает, правда ли это. Люди чего только не расскажут. Кроме того, когда кто-то что-нибудь и найдет, то уж другой об этом не узнает.
     Боер дал говорливому деду выговориться и многое узнал о долине. А затем предложил ему: «Значит, Я строюсь. А вы, в дальнейшем не будете иметь никаких забот. Мой дом будет к вашим услугам, ваша лошадь будет стоять в моей конюшне, вы будете есть и пить за мой счёт, как по мне, так хоть каждый вечер упивайтесь допьяна. Получите также рабочую одежду. Всё это за то, что я поставлю на вашем участке свой дом. Ну как, договорились?
     Старик не мог поверить в такое чудо.
     – Ну хорошо... хорошо. – Сказал он, и тут же недоверчиво спросил. – А вы сдержит свое слово?
     – Я Боер, - сказал лавочник.
     – И построите дом?
     – Конечно.
     Они ударили по рукам, и это была вся сделка. Боер сказал соискателю подождать и приказал Кудлаю распаковать один тюк. Старому дали кофе, табака, сахара, две банки тушёного мяса и бутылку виски. Осчастливленный задатком, он ушёл, повсюду восхваляя щедрость лавочника, пока не опорожнил бутылку, и тогда, лёг где стоял и захрапел.
     Боер набрал себе рабочих из тех людей, которые не имели заявок, и с ними также обошёлся щедро. Рабочие должны были по его указаниям соорудить барак. Договорились быстро. Боер хорошо платил, однако и очень торопил.
     – Сейчас же вечером вам надо отправляться в дорогу, – заявил он. – Утром вы уже должны быть в холмах и начнёте рубить деревья. Инструмент у меня есть всякий, пилы, топоры, есть и гвозди.
     Им он тоже не пожалел задатка – дал еды и несколько бутылок виски.
     Между тем Берт и Гай Джильберты слонялись по лагерю. Они искали Билли, однако найти его было трудно. Долина тянулась далеко и была битком набита палатками и людьми.
     – Здесь можно так поживиться, что хватит на всю жизнь, Гай, – сказал брату Берт. Он с удовольствием вдыхал запахи долины, а глазами так и рыскал по округе. – До сих пор мы перебивались всякой рухлядью, и мелочью, по сравнению с тем, что нас здесь ждёт. Здесь нам столько перепадёт, что мы станем уважаемыми гражданами.
     Гай только криво улыбнулся.
     – Ну конечно, ты Берт, и вдруг уважаемый гражданин ... Даже если бы нам повезло, ты бы за несколько недель всё пропил бы. – В голосе его звучала горечь. Он выбросил окурок и добавил. – Когда Боер возьмется за дело, я знаю, он разбогатеет. Но что нам достанется? И как он нас хочет использовать?
– Не будь дураком, – презрительно сказал Берт. – Это совсем другое дело. Мы на Боера работаем, и никто нас не спросит, с каких доходов мы живём. А я считаю, что он всего добьется, Гай, всего! И тогда, он должен будет поделиться своими барышами с нами.
     Гай Джильберт остановился, будто безразлично оглянулся вокруг и строго произнёс:
     – Берт, мы оба уже по нескольку трупов имеем на своем счету, но это произошло в честной драке, и они были одного с нами поля ягоды. В тяжком преступлении нас никто не обвинит, я бы и сам за такое не взялся. Нас все знают как драчунов, однако имени своего мы ещё не запятнали. И так должно быть и в дальнейшем.
     Берт зло сплюнул. Они не торопясь шли дальше, пытаясь сохранять равнодушный вид, словно разговаривали о погоде.
     – На тебя что, нагнал страху комитет добровольной охраны с этим Голом Слэйтером во главе? – Злобно спросил Берт.
     Гай пренебрежительно махнул рукой, но ничего не сказал.
     – Хочешь сложить оружие? И именно здесь и сейчас? - Наседал на него Берт. Мы работаем с Боером, но, думаю, мы кроме этого, уладим здесь не одно выгодное дельце по собственному усмотрению. И, наконец, здесь есть ещё Билли.
     – Слушай, Берт, я хорошо всё обдумал, когда мы ещё только подъезжали сюда и когда я увидел их собрание. Подумай! С Билли нам лучше уже не иметь дела. Боер сегодня утром у костра правду говорил. Здесь нельзя переть вслепую на пролом, как бык. Я ещё не знаю... – Гай Джильберт замолчал, и сдвинул шляпу далеко на затылок и сердито почесал свою жёлтую шевелюру.
     С левой стороны к ним направлялся мужчина.
     – Здравствуйте, братья Джильберты! – Поздоровался он. – Один ваш знакомый охотно перекинулся бы с вами словом. Пойдете со мной?
     Они не знали этого человека, однако догадались, кто его послал, и пошли за ним. В четырехугольной палатке они увидели Билли, который, сидел на седле и встречая техасских братьев, щерил зубы в широкой улыбке.
     – Вас, верзил, за милю узнаешь, - сказал он, - и это ваш главный недостаток! – Его широкое красное лицо снова расплылось в улыбке, обнажая жёлтые волчьи клыки. Пропылённая голубая рубашка натянулась облегая его широкую грудь, и видно было, как под ней играют мощные мускулы на груди, и на руках. Шеи у него, почти что не было, а когда он двигался, то казалось, что одежда вот-вот треснет и расползётся по швам. Улыбка его угасла, глаза хитро блеснули: - У вас такой спокойное выражение, как будто мы только вчера расстались, а не несколько лет назад, а? Мы никогда вместе не работали, но ...
      – Мы сегодня утром встретили Кена, – спокойно перебил его Гай и уселся на одеяло.
      Билли сложил губы трубочкой, словно хотел свистнуть.
      – Да теперь всё понятно, поэтому вы и не удивились, увидев меня здесь. Вы ему помогли?
     – Конечно.
     – Жаль, что так получилось, он среди нас был одним из лучших, но не хотел слушаться. Счастье, что рука его дрогнула, а то бы болтался уже на верёвке, они бы его ни за что не выпустили отсюда. И мы бы ничего не могли сделать.
     Билли Корабль, как его прозвали, давным-давно когда-то сбежал с корабля и очень быстро получил славу среди бандитов страны. Он хорошо стрелял, и за это его больше всего ценили.
      – Значит, Кен вам уже рассказал кое-что. Вы, значит тоже захотели здесь поживиться? А кто этот щеголеватый хлыщ, который корчит из себя благородного господина, который так хорошо зарекомендовал себя сегодня на сходе? Он из наших? Или вам что, рты лень раскрыть, столбы долговязые?
     Гай молча пожал плечами, а Берт ответил:
     – А как ты думаешь, мы к пустышке присоединились?
    Билли Корабль прищурился и снова улыбнулся. Тонкие, жестокие губы его расползлись от уха до уха. Разговор шёл дальше, и Билли, всё равно мало что смог узнать от братьев Джильбертов.
     Наконец он спросил:
     – Ваш щёголь не привёз случайно виски, чтобы мы смогли у него купить немного? Нашу последнюю выпивку Кен прикончил, и она ему пошла в прок.
– Спроси сам Боера, – ответил Берт. – Вот и получишь возможность познакомиться с ним. Скажешь, что уже разговаривал с нами.
– Вот это дело! – Билли поднялся с седла. Только теперь стало видно, какой он крепкий и сильный. – Ты разговорчивее за Гая, а ему, вероятно, сначала нужно здесь расшевелиться, добавил он. Билли пристегнул к поясу кобуру с револьвером и обратился к двум своим приспешникам, которые до сих пор молчали: «Я пойду один. Этот джентльмен проявит больше доверия, разговаривая с глазу на глаз. А такие лоботрясы, как вы, могут его только напугать.
      – Думаю, ты ошибаешься, Билли, – сказал Берт, многозначительно взглянув на Билли прищуренными глазами. – Он холодный, как собачий нос.
     Билли заколебался, взглянув на Берта, и вдруг, уже у выхода, он глухо произнёс: «Что они здесь намереваются делать, вы сами слышали. И если мы хотим поживиться, надо создать некий противовес. Я могу вас полагаться?»
     Билли не получил ответа, да, очевидно, и не стремился услышать его и сразу вышел из палатки. На улице он попрощался с братьями. Кто видел, как Билли ходит, тот сразу понимал, почему его прозвали Кораблем. Он так качался всем своим могучим телом, как будто шёл по шаткой корабельной палубе.
                ***
     С начала из лагеря корк-таунцев отлучился Джим с ковбоями. Затем ещё несколько человек, по двое, по трое, среди них Джо Слейтер и Эдвард Финни. Ехали не торопясь, чтобы никому не бросаться в глаза, и направлялись ко второму выходу из долины, к Адской Пасти, как прозвали это место. Незаметно для остальных обитателей долины, они один за другим поднимались вверх по узкой тропинке и собрались вместе только тогда, когда лагерь остался далеко позади. Последним прибыл Гол Слейтер. Выезжая из лагеря, он что-то сказал Тому и ещё двум мужчинам, и эти трое отправились к куче дров, выбрали из неё три древесных ствола и принялись их обтесывать.
     А между тем Гол со своими людьми углублялся в горы. Далеко от долины, в одном из оврагов, который показался ему подходящим, он собрал их вокруг себя и стал обучать, как обращаться с оружием. Прежде Гол осмотрел у каждого кобуру, проверил, как кто носит револьвер, правильно ли лежит оружие в кобуре и легко ли его вынимать. Он дал немало советов, золотоискатели послушно последовали им, и вскоре так пристроили свои револьверы, что опуская руку, попадали ладонью прямо на рукояти. Затем они почти целый час учились выхватывать оружие из кобуры. Слейтеру было  трудно угодить.
     – Всё зависит от тренировки, – говорил он. – Секрет любого мастерства – в обучении и упорной тренировке. То, чему вы здесь научитесь, может когда-то спасти ваши жизни. К тому же вы способны будете и сами напасть, когда придётся защищать других. Надо при любой возможности упражняться.
     Затем Гол осмотрел каждый револьвер, взвесил в руке, и выстрелил из него. Раскаты эха от выстрелов металось среди скал, а камни, в которые он попадал, подскакивали или раскалывались. Четыре револьвера Гол забраковал.
     – Из такой пушки можно попасть в цель, только если очень повезёт или когда приставишь её противнику к самому животу, – недовольно произнёс он.
     Итак, кое-кому нужно было заменить оружие. Быстрее и лучше стреляли ковбои, этого требовала их работа. Они умели попадать в волков с коня на скаку. Гол был доволен результатами первого дня. Наступил вечер, тёплый и безветренный. Искатели возвращались в лагерь, и не одного из них одолевали мысли, о том, что ещё ожидает их в ближайшие недели и месяцы. Между небом и землёй угасал свет. В провалах уже залегали тени. В последнем солнечных лучах упорно поднимали свои вершины горы, и они карабкались на них, как муравьи. Нужно было торопиться, чтобы засветло преодолеть узенькую тропинку ведущую в долину. Осторожному председателю комитета самообороны был не по душе, тот факт, что приходилось всем вместе возвращаться домой.
     К вечеру Боер отправился осматривать лагерь. Берта не оказалось поблизости, поэтому он взял с собой только Гая. Они рысью проехали вдоль скал, рассмотрели вблизи каменный нос, зашли также и в пещеру. Затем Боер посетил Сэмюэла Мура. Тот сидел вместе с другими корк-таунцами в большой палатке, служившей им столовой. Боер достал из седельной сумы бутылку старого шотландского виски и угостил Мура.
     – Это не виски, а настоящее сокровище, стоит того, чтобы его выпить за ваше счастье и за успех всех золотоискателей в долине, – сказал он. – Мне кажется, что отсюда не один человек поедет домой богатым, а некоторые даже очень богатыми. И всё благодаря вам, мистер Мур! Поэтому, первый тост за ваше здоровье!
     Они чокнулись и ещё немного посидели. Разговор шёл вокруг золота.
      – До сих пор вы намывали только пыль и мелкие зёрнышки, - заметил Боер, – но говорят, что уже найдены и большие самородки. Это правда?
     Мур кивнул головой.
     – Я сам нашел три, значит и другим также могло повезти.
     – Гм... – Боер выпустил дым изо рта и задумчиво добавил, – Если так, то где-то здесь должна залегать большая жила?
     – Только одна? – Засмеялся Мур, искренне веселясь. – Вы тоже с первого же дня купились на эти слухи, Боер? Золотоискатели здесь ещё и не такое говорят, как всегда на золотых копях. Каждый надеется найти мощную жилу. Если верить всем сказкам, которые рассказывают об этой долине, то должны быть такие сокровища, которые не способны вывезти даже целые караваны.
     Боер не смеялся. Он покрутил худыми пальцами бутылку и сказал: «Но ведь вы ищете только в долине, Мур, никто не знает, что скрывается в горах. Если бы... – Неожиданно он прервал речь, посмотрел в незастеклённое окошко и вдруг воскликнул. – Какие у вас здесь есть красавицы!
     Мамаша Финни с дочерьми в этот момент зашли в палатку, чтобы поставить ужин на плиту, у которой уже возился Том.
     Мур познакомил Боера с женщинами, но разговора не получилось. Гай Джильберт тоже подал руку всем троим. Хрупкая, маленькая Бетти не могла скрыть своего удивления: таких верзил она еще и не видела. Гай рассмеялся и спросил:
     – А безопасно вам жить в этом лагере?
Девушка смущенно кивнула головой. Сэм Мур тоже услышал его слова.
     – У Нас есть кому защитить её от любой беды. А кроме того, у неё есть жених.
     Гай понимающе кивнул головой. Он не скрывал, как ему понравилась Бетти.
– Жаль, – сказал он с лукавой улыбкой, что очень ему подходила. – Я всегда опаздываю на несколько дней.
     Он подал Бетти свою лапу, и осторожно, как редкую драгоценность, взял её девичью руку и попрощался. Бетти была рада новому знакомству. Рут молча стояла рядом. Уходя, Гай пожал и ей руку.
     Боер поклонился женщинам и сел на лошадь. Корк-таунцы ещё минуту смотрели вслед всадникам, а затем вернулись в палатку.
     – Этот отполированный щёголь мне не нравится, – дерзко заявила Бетти. – Слишком он сладкоязычный. А здоровяк, видимо, его охранник?
     Мужчины засмеялись. Мама Финни набросилась на дочь:
     – Ты, дочка, вижу, тоже одичала в этой долине, и совсем забыла о приличиях!
     А Бетти выбежала вон, такая же веселая, как и была.
Оставив лагерь корк-таунцев Гай с Боер доехали до Адской пасти и очень удивились, заглянув в неё. Лошади захрапели и попятившись замотали головами. Конь под Боером рванулся назад, и всадник с большим трудом его сдержал. Наконец они спешились и пешком подошли к ущелью.
     Пока они рассматривали его, подоспел Берт.
     – Вот вы где, - сказал он, - я ищу вас, потому что мне Кудлай сказал...
    – Что-то случилось? - Спросил Боер.
    – Нет, просто  я нигде не мог вас найти.
    – Мы были с визитом у Сэмюэла Мура, – объяснил ему брат.
     Берт тоже соскочил с седла, прилёг на краю ущелья и заглянул вниз.
    – Чёрт возьми, чего только в этих горах не бывает, – пробормотал он, поднимаясь. – Не хотел бы я туда свалиться будучи пьяным. Там, наверное, любому будет конец. Туда вход какой-нибудь есть? – Он плюнул через край и отступил назад.
     Боер смотрел перед собой и, казалось, ничего не видел. Слова вывели его из глубокой задумчивости. Он равнодушно сказал:
      – Да, Берте, когда кто свалится в это ущелье, его никто не найдет, считай он пропал навсегда. А есть в него вход? Вряд ли, крайней мере не здесь, но это не трудно проверить. Хотя оно может тянуться на целые мили.
      – Меня бы никакая беда не заставили осматривать эту чертову дыру, - сказал Гай, запрыгивая на своего сильного, и стройного жеребца. – Уже вечереет, едем обратно.
     Боер пожелал ещё раз проехаться над ущельем вдоль всей его долины. Братья отправились за ним, хотя и не понимали, зачем ему эти смотрины. Впрочем, у него часто были странные прихоти. Доехав почти до конца ущелья, они уже хотели возвращаться, когда в этот момент перед ними один за другим начали появляться люди Слейтера, они словно выскакивали прямо из самой горы. Наконец показался и сам Гол. Боер насчитал одиннадцать человек. Берт не мог сдержать удивления и хотел что-то крикнуть им, но Боер прошипел сквозь зубы:
      – Держите себя в руках, Берт!
     Тот проглотил слова, которые были уже у него на языке, и мгновенно состроил невинную мину. Они спокойно двигались навстречу одиннадцати всадникам Гола Слейтера.
     – Эти нам как раз нужны, как колики в боку, - буркнул Гол Слейтер.
    Боер подъехал ближе и тронул пальцами поля шляпы, с видом приятно удивлённого:
     – Вот так неожиданность! Неужели в том замечательном ущелье работает подъёмник?
     – Только вниз, - ответил ему в тон Слейтер.
     Мы осматривали долину, и, кроме нас, здесь не было ни одной живой души, и вдруг вы словно по волшебству выехали прямо из горы.
    – Там есть тропинка, - сказал Слейтер. – Тот кто имеет крепкие нервы, может воспользоваться ею. Мы решили посмотреть на горы по ту сторону ущелья.
     Они вместе доехали до лагеря корк-таунцев, и только возле него разделились, и Боер с Джильбертами пустили лошадей галопом.
     – Мы, наверное, попали на небольшое сбрание, а? - Хитро спросил Берт.
    Боер промолчал. А когда они остановились у палатки, которую тем временем установил Кудлай, Боер сказал, слезая с лошади:
– Надеюсь, у вас хорошая память на лица? Это может нам понадобиться.
     Когда стемнело, в лагере корк-таунцев появились Жаба и ещё трое золотоискателей. Они вошли в палатку Слейтера, поздоровались, и Жаба значимо посмотрел хозяину в глаза. Гол сказал жене:
     – Мы пойдём в большую палатку, всё равно здесь тесно. Джо тоже пойдет с нами. Мы можем замешкаться, поэтому не жди нас.
     Жена молча кивнула. Джо сообщил о собрании остальных членов комитета. Его отец и Жаба шли впереди, друзья Жабы вели позади них лошадей.
     – Ты за них уверен? – Спросил Гол.
     – Мы уже много лет знаем друг друга.
     Этим было всё сказано. Слейтер зажег фонарь. К палатке медленно сходились люди. Мур пришёл с Томом. Наконец собралось семнадцать мужчин, стариков и молодых. Они занимали места вокруг длинного, грубо сколоченного стола, и положив на него натруженные руки и тихо переговаривались. Некоторые курили трубки или самокрутки. Гол сидел в углу. Фонарь рядом с ним чуть мигал, освещая его и Мурово лицо, всё остальное тонуло во мраке.
     – Джо, выйди и скажи охранникам, пусть не уезжают далеко от палатки, - велел сыну Гол Слейтер.
     Собравшиеся замолчали, ожидая возвращения Джо. Наконец, он возвратился, кивнул отцу и сел. В палатке стало так тихо, что слышно было, как на улице ходит часовой. Слово взял Гол Слейтер. Он спокойно, и деловито изложил свой план:
     – Мы Не можем ждать, пока они потрясут нас новой мерзостью. Наша основная задача – предотвращать преступления. Некоторые из присутствующих здесь знают особенности жизни в таких лагерях. Зависть, недоброжелательность и жажда наживы дремлют в душе многих искателей и с каждой новой находкой все эти прямо скажем не лучшие проявления человеческой натуры только возрастают. Начинается с кражи, а кончается грабежом и убийством. Это одна сторона дела. А вторая ещё опаснее. Сразу вслед за нами сюда наверняка приехали бандиты, и цель у них одна – грабёж. Об этом свидетельствует нападение на француза и убийство его свидетеля. И их понаедет в долину ещё больше. Между этими двумя группами – честными искателями и бандитами – стоят большие и мелкие мошенники и люди, не гнушаются случайной кражей. Все они хотят обогатиться, отбирая золото у золотоискателей владельцев заявок, каждый на свой лад. Итак, следует хорошо следить за порядком в лагере: наладить стражу, следить, и прислушаться. Чем лучше мы с этим делом справимся, тем больше будет уверенности, что не дойдет до откровенной схватки. А когда всё таки дойдёт, то один должен помогать другому, а кроме того, надо, чтобы нас всегда было большинство. Не помешает, если мы добавим себе немного таинственности и нагоним страха: честные люди нас не испугаются. Начнём сегодня же вечером. Но об этом потом...
Они советовались более двух часов, и каждый получил какую-то задачу. Напоследок Гол Слейтер раздал чёрные повязки, которые загодя приготовил с сыном, порезав для этой цели два одеяла. За тем все вышли из палатки, и десять из них оседлали лошадей, а шестеро, по двое, взяли три обтесанных ещё днём столба. И только негр Том остался в палатке.
     Была теплая, звёздная ночь. От топота копыт многие старатели, из тех кто спал на улице, сразу проснулись. Они удивленно, недоверчиво и даже с испугом смотрели на необычную кавалькаду, но не решались подойти ближе. Из некоторых палаток также выглядывали с любопытством и опаской. Люди начали собираться кучками и шептаться.
     Процессия двинулась к могиле убитого парня. Там всадники сошли с коней и быстро принялись за работу. Замелькали, вогнанную в землю лопаты. Только теперь осмелились подойти поближе несколько самых любопытных и сразу сообразили, что здесь происходит. Кроме Сэмюэла Мура и Гола Слейтера, которые не закрыли своих лиц, они в скупом свете луны никого не смогли узнать: чёрные платки были завязаны по самые глаза. Это было жуткое зрелище: тихая ночь, люди не говорят ни слова, и только слышен скрежет лопат. Молча и задумчиво разошлись искатели в свои шатры.
    Вот несколько раз стукнул молоток: это в дерево забивали гвозди. Скоро все было готово. Заскрипела сбруя. Шесть пеших мужчин примостились позади всадников за сёдлами, и лошади поскакали галопом в лагерь. Всадники разъехались по долине, и над одинокой могилой снова наступила тишина.
    А когда утром солнце позолотило горы и лагерь проснулся, от палатки к палатке, от очага к очагу покатилась весть о ночном происшествии. С обоих концов долины люди шли посмотреть и убедиться, правда ли, что рядом с могилой стоит виселица: два столба, вкопанные в землю, а на них перекладина.
     – Они что-то задумали, – медленно произнёс один худой золотоискатель и сдвинул шляпу на затылок. – На этой перекладине хватит места для четверых.
     Люди разошлись и занялись своей работой. Скоро они уже налегали на лопаты, потели в едких тучах пыли, насыпав землю в сита и просеивали её, ругались от разочарования или сияли от радости, у них снова было на уме только золото. Но иногда они всё же вспоминали могилу наверху и виселицу над ней.