Как я постился

               
               

В этом году на масленицу мы всей семьей съели меньше блинов, чем я обычно съедаю один. Начинался «Великий пост», к которому моя жена готовилась заблаговременно и серьезно: закупала консервированные овощи, смешивала соки с медом, проращивала пшеничное зерно. В это время я часто заставал жену за изучением новых рецептов здоровой пищи, полученных от «посвященных» людей. Меня она тоже пыталась вовлечь в это полезное мероприятие.

Надо сказать, что к посту я отношусь положительно. Мне нравится религиозная философия поста, в которой воздержание в пище понимается как первый шаг к воздержанию от всего негативного, даже и в мыслях своих. Я и сам люблю пофилософствовать на эту тему, но пощусь обычно всего несколько дней перед пасхой, да и то, пожалуй, только для того, чтобы вкусить в полной мере все прелести первого пасхального застолья.

На третий день поста за завтраком я, в очередной раз наблюдал, как  жена поедает проращенное зерно, и позавидовал ее будущему здоровью, которое «куется» прямо у меня на глазах. Подумалось, - «Зачем я ем это вредное мясо с ужасно пожаренным картофелем?», и я объявил жене, что со следующего дня присоединяюсь к ней. Я не забыл о своем обещании на следующий день, как это обычно бывает, и с этого дня постился вместе с женой целых 10 дней.          К сожалению, мой личный рекорд 12 дней, на этот раз побит не был. Виной всему мрачная история, случившаяся со мной в пятницу на одиннадцатый день. (Все-таки ведьмы для своих шабашей не случайно выбирают пятницы).

В этот день я вернулся с работы на час раньше обычного времени. Через пару часов с работы пришла жена, мягко говоря, в плохом настроении.
Надо сказать, что с нею это бывает не часто, по крайней мере, не чаще пяти раз в неделю. Ученые люди говорят, что наше настроение зависит от активности солнца и, если там вспышка, то у нас здесь плохое настроение. Еще говорят, что, если солнце будет вспыхивать чаще,- разразится вселенская катастрофа, то есть «конец света».

Если судить по моей жене, - «конец света» вот-вот наступит. С первого взгляда на нее я понял, что лично для меня конец света наступит немедленно, - ей просто необходим был «мальчик для битья». Мальчика не было, а я, как раз наоборот, был. Я давно собирался подарить жене на 8 марта боксерскую грушу, повесить ее у входа и написать на ней: «ЭТО ТВОЙ МУЖ!». Сам не знаю, почему ее не купил,- пожадничал, наверное.

Едва переступив порог, жена засыпала меня вопросами вперемешку с обвинениями. Мне захотелось, как в кино, заявить, что я имею право сохранять молчание и еще право на адвоката. В кино такие заявления очень помогают обвиняемым, но мою жену это, пожалуй, только бы раззадорило, и поэтому я благоразумно сохранял молчание.
 
Как выяснилось, она, еще не доходя до дома, почуяла запах жареной картошки. Мне это показалось странным, так как она уверяла меня, что запахов уже давно не чувствует и это, по ее мнению, является признаком какого-то серьезного заболевания. Я, конечно же, знал, что от моей жены скрыть ничего нельзя. Наверное, мне сразу следовало бы признаться, что я действительно пожарил пару картофелин и незамедлительно их съел. 
Скорее всего, под воздействием поста, мне в этот вечер так захотелось жареной картошки, как, возможно, беременным женщинам хочется солененького.

 И все же, мне казалось, что улик против меня не существует, так как вещественные доказательства я съел. Я сохранял спокойствие и продолжал отмалчиваться. Жена и на этот раз продемонстрировала свои блестящие способности. Экстренно проведенная экспертиза показала, что в мусорном ведре среди утренних очистков картофеля есть и свежие. Далее, по количеству очистков, зная мою обычную скорость чистки картофеля, она сделала вывод, что на работу я не ходил.
Пожалуй, я не смог бы ей объяснить, как мне удалось почистить пару картофелин всего за полчаса. Я и сам этого не понимаю,- может быть с голодухи?

Расследование было завершено так быстро, как это умел делать только Шерлок Холмс. По результатам расследования я был приравнен к наркоманам и последним алкоголикам, тайно выпивающим свою «бормотуху», чтобы, не дай Бог, кто-нибудь не «упал на хвост». Я понял, что мое молчание будет истолковано против меня, а «запираться» бессмысленно, и, за неимением адвоката, решил защищаться сам. Я напомнил жене, что накануне вечером я пожарил картофеля на всю семью, но она  сочла его пережаренным и есть не стала. Она возразила, что в тот вечер я старался не для нее, а для своего «закадычного друга», и, если бы я его не поджидал, то и пальцем бы не пошевелил. Я не стал сильно возражать, полагая, что, может быть, на этот раз она права.

Окончательный приговор по моему делу звучал так: «Учитывая мое преступное поведение, отныне жена не будет готовить пищу для меня». Выражаясь военным языком, меня «сняли с довольствия».

Наутро я, наверное, не совсем очнувшись от сна, потянулся, было на кухню за своей порцией постной пищи, но был остановлен женой. Мне напомнили, что я «снят с довольствия», и я понял, что с постом придется повременить. Почему-то это меня совсем не огорчило. Я понял, что теперь могу все есть и пить, и быть при этом невоздержанным. Для начала я достал из холодильника банку отличных консервов и стал поглощать их с превеликим удовольствием.

Все, что произошло со мной, не разочаровало меня в самой идее поста. По правде говоря, я сомневаюсь в том, что в результате поста мне удастся  достичь духовного очищения, и, хотя бы недолго,  соблюдать все библейские заповеди. Но, я надеюсь, что в результате поста, моя печень (или, хотя бы, кишечник) все-таки «возрадуется».
Поэтому, когда - ни будь, я надеюсь вернуться к посту.

Да, забыл сказать о главном: «Жена у меня хорошая!».