Дашенька 50. Бабуля

http://www.proza.ru/2015/07/20/1635

Он пришёл в поликлинику, вечером.

Даша делала парафиновые компрессы. Рабочий день шёл к концу, больных уже почти не было. В маленьких кабинках, разделённых белыми ширмами, у неё всего двое оставалось: дедок с радикулитом и мужчина - совхозный тракторист. Его боли в локтевом суставе наверняка предвещали профессиональное заболевание, виброболезнь. Отмечая трактористу листок посещения, Даша попросила: "Если там есть ещё кто, пусть заходят".

Даша складывала куски остывшего парафина в кювету, услыхала, как открылась дверь, прозвучали шаги. Не оборачиваясь сказала:
- Вы проходите. Я сейчас.

Повернулась… И ноги подкосились. Металлический шпатель врезался в ладонь, и это помогло ей прийти в себя.
- Ты заболел? - Протянула руку: - Направление.
- Нет, я здоров. Бабуля разболелась.
- Там ещё есть люди? - Даша кивнула в сторону двери.
- Никого.
- Тогда посиди, я дедушку отправлю.

Как во сне Даша снимала компресс, дед балагурил, и Даша отвечала ему, даже шутила… но что именно говорила - убей, не вспомнила бы. И руки дрожали.
- Дай тебе Бог здоровья, внученька, - распрощался, наконец, последний пациент.

- Слушаю тебя, - сухо сказала Даша, оборачиваясь к нежданному визитёру.
Несколько мгновений он смотрел на неё, потом резко встал, шагнул к ней и обнял, прижал.

- Не надо так со мной, Даша… - услышала она болезненный шёпот.
- Зачем ты пришёл? - спросила она, не делая попытки высвободиться из его рук.
- Бабуля заболела.
- Правда?
- Правда.
- Иначе не пришёл бы? - усмехнулась она.
- Я обрадовался, что есть повод.
- Тебе стал нужен повод…

Кирилл ответил на сразу. Потом медленно проговорил:
- А зачем бы я пришёл, Даша? Что говорить бы стал?
Она развела его руки, села к столу.
- Сюда зайти могут.
- Будет повод для ещё одной сплетни, - скривил губы Кирилл. - Мне они до одного места.

Сел по другую сторону стола, долго посмотрел на Дашу.
- Ты изменился, - сказала она, медленно обводя глазами его лицо - устало опущенные уголки губ, потухшие, виноватые глаза, запавшие щёки… небритый.
- Многое изменилось. Ты тоже. Ты красивая, Даша. И куда городские пацаны смотрели? Слепые они, что ли?
- Ты как будто сожалеешь.
- Я люблю тебя. Хоть что делай со мной - ругай, проклинай, бей… я люблю тебя…
- Перестань.

Кир низко склонил голову в локти, стоящие на столе, запустил пальцы в волосы.
- И я потеряю тебя. - Даша молчала, и он сказал: - Скоро тебя кто-то уведёт, ты станешь чужой женой. - Кирилл сжал пальцы в кулаки: - Растолковал бы мне кто - как всё это может быть? Я что, каторжный? Приговорён к ней? Почему я не могу плюнуть на всё, скинуть их с себя… Неужели из этого нет никакого выхода? Я бьюсь головой о стенку, а может двери вот, рядышком? Может, ты видишь их, Даша? Я хоть что сделаю, скажи только.

Она покачала головой. Кирилл усмехнулся горько:
- А я тону всё глубже и глубже… Солнышко - вот оно… а не достать. И тянет меня от него вниз, в черноту… Теперь вот ещё два таких камня повисло… Их не скинешь.
Он бессильно уронил на стол руки - большие, красивые… Даша помнила, какие они сильные, тогда казалось, что им всё нипочём… Но теперь они такие беспомощные, и оттого жалкие… Рука сама потянулась, узенькая тёплая ладошка накрыла большую руку, погладила тихонько.

- Знаешь… жизнь долгая. Всё ещё переменится.
- Слабое утешение, - криво улыбнулся он.
Кирилл спрятал её руку в ладонях, как птенца, поднёс к губам.

- Что ты про бабушку говорил?
- Со спиной у неё беда, еле-еле поднимается, а вообще лежит всё. Я понимаю, болезнь её называется "старость"… В больнице уговаривал полежать - наотрез отказывается. Приду к ней - гонит. "У тебя, - говорит, - есть о ком заботиться. А мне вот хлебца свежего положи, да водички… Всё равно в горло не лезет ничего". Ну, сердце ведь болит на неё глядеть. Да и помощник сейчас из меня… куда я от мальчишек.

- А ко мне-то ты почему? Что я могу?
- Да я бы не стал тебя просить... Я нашего участкового врача приводил... В общем, я с ней ничего поделать не могу, она заставила к тебе пойти: приведи Дашу и больше слышать ничего не хочет. Ты бы, может, хоть компрессы какие поделала ей. Или тут у себя посоветуйся, они же знают. В общем... я тебя очень прошу, Даша, зайди к ней хоть разок, а?

- Да зайду, конечно.
- Когда ты сможешь?
- Сегодня. Вот сейчас закончу тут…
- Я подожду тебя. Можно?

Даша обернулась, долго посмотрела на Кирилла - он, действительно, изменился. И не нравился ей такой, каким она видела его сейчас: виноватый, почти заискивающий. Это из-за неё? Он такой только с ней или жизнь его так перековеркала?

- Мальчики с кем? С Аллой?
- Соседка обещала присмотреть. Они спят.

***

Радостная улыбка, которой была встречена Даша, свидетельствовала, что Кирилл не лукавил: именно бабуля заставила его позвать к ней Дашу.
- Пришла, детонька милая! Вот радость-то! - услышала Даша, едва вошла в горницу. - Спасибо, Кирюша, боле мне сегодня ничего не надоть.

Старушка лежала на кровати, рядом на табуретке, накрытой белым платком, стояла банка с водой и стакан, начатая пачка печенья, тарелка с остатками супа, упаковка таблеток.

- Только уж ты, бабуленька, непременно теперь выздороветь должна. Договорились? - улыбнулся Кирилл.
- А то! Ишшо как молоденькая побегу, вот поглядишь.

Кирилл сполоснул тарелку, мимоходом потрогал печь:
- Теплая еще. Может, подтопить, бабуля? К утру, холодно поди будет.
- Не-е, так хорошо. Оно лучше, когда воздух свежий. Ступай теперь, мой хороший.
- Тогда я утром к тебе приду.
- Дак чего делать-то утром? Меня вон суседка Маня проведает, не забывает. Мы с ней утречком чайку попьем. Не бегай зря, Кирюша, не дело без пригляду деток оставлять. Ты лучше апосля обеду приди, хоть с имЯ вместе, чтоб душа на месте была. Тогда и печку протопишь.
- Ну, поглядим. Ладно, пошел я, бабуля.
- Ступай, ступай, милай.

- Спасибо тебе, Дашуня, - Кирилл взял ее руку, погладил. - Гляди-ка, она просто ожила, так тебе рада. Ну, прям как птичка щебечет! Думаешь, она всегда так? Лежала, как замороженная.
- Иди. Я с ней побуду.
- Завтра придешь?
- Приду после работы. - Даша подошла к постели. - Ну что, бабуленька, давайте будем вашу спину лечить.
- Ах, милая, - махнула старушка рукой, - ей теперь уж одно только лечение поможет, на том свете.
- Нет, вы так не говорите. Мы вот сейчас спиртом камфарным хорошенько разотрем, шалью шерстяной обернем, и вам обязательно полегчает.
- Спину-то я по-молодости сорвала, на лесоповале. Мужиков в деревне не было, воевали мужики-то. А нас девок молоденьких да баб в лес гнали, вот мы там и кажилились, надрывались.

Даша между тем помогла бабуле тихонько повернуться.
- Ох! Вишь, как стреляет! А куда было деваться - лес-то нужон был, как без лесу? А уж как он доставался, то другое дело. Я вот с тех пор спиной и маюсь всю жизнь, то отпустит маленько, то опять прихватит. Какие ручки-то у тебя теплые, легкие...
Когда Даша обернула старушку шалью, помогла лечь удобно, укрыла одеялом, с лица бабули ушло выражение удовольствия и покоя, она забеспокоилась:

- Тебя, детонька, поди-ка, мамка ждет?
- Да она еще сама на работе, - улыбнулась Даша, догадавшись о причине беспокойства.
- Так ты не торопись тогда уходить, посиди маленько со старухой.
- А я не тороплюсь, - Даша придвинула стул к кровати.
- От как славно-то! А, может, чайку с тобой попьем, Дашунечка? У меня и конфетки есть, и печенье вот. А?
- А чего ж? Давайте, попьем.

Бабуля обрадовалась:
- Включи чайник, вон на столе стоит. Кирюша мне ликтрический подарил, такая благодать - один момент и скипел.
Даша не в первый раз была в этом доме, знала, где взять чашки, ложки. Бабуля, глядя, как она хозяйничает, аж светилась от удовольствия.
Даша помогла старухе поудобнее расположиться в постели, подложила под спину взбитые подушки.

- Прибрал бы меня Бог уже, - со вздохом сказала старая женщина. - Вот к чему мне жить? Одна тягость от меня. Ишь, Татьяна-то как… без очереди убралась. Ошиблась смертушка, чо ли? Уж я так ее корю…
Даша не поняла, кого корит бабуля: сноху или саму смерть ругает за ошибку.

- Ты, детонька, на Киру не серчай, это я его заставила тебя позвать. Он шибко не хотел. Стыдился. Все обойти пытался тебя - то участковую нашу мне привел, то пристал: давай в больницу! Шибко она мне надо? Я тебя хотела увидать, детонька. Ты пришла - мне уже от вида твоего легше.
Даша обожглась чаем и поставила чашку на стол.

- Может, Кира прав, что не хотел... Для чего цепляться за прошлое?
- Ой, милая моя, тебе ли говорить про прошлое? Откуда оно у тебя? У вас с Кирой еще только настоящее да будущее. Ты можешь верить старухе, можешь не верить… сама потом увидишь, правду ли я тебе говорю. А только с Алкой - это долго не будет. Я вижу, знаю. Так все не по-божески тут, да и не по-людски, на такой кривой далеко не уедешь, выправится. Еще я сказать тебе хочу - может, для того и хотела, чтоб ты пришла. Я уж столько долго на свет белый гляжу, что вижу ясно: что бы ни случалось, оно со всех сторон причину имеет и каждого причастного чем-то испытывает. Так что зачем-то оно для Алки надо, и для прокурорши, и вам с Кирой… Надо лишь душой угадать, зачем оно тебя испытывает и не ошибиться, правильно поступить.

http://www.proza.ru/2015/07/21/1760