Казус

               

     Весна в том году была  невразумительной. Создавалось впечатление, что у неё не хватало сил или желания окончательно согласовать с зимой график передачи власти и посему ясные солнечные дни уступали место дням холодным и дождливым. Бывало, что в течение дня  природу и нас вместе с ней бросало то в жар, то в холод. В один из таких дней  я вылетел в город N., который встретил меня холодным  ветром и льдистым дождём. Полётное время мне скрасила дама - прелестный божий одуванчик запредельных лет. Воспользовавшись ветром перемен, она  посетила родовые места своих предков князей Шаховских и  перед возвращением в Париж летела в город N., чтобы передать в музей города семейные раритеты. Случайно возникшая беседа на историко - литературные темы увлекла нас обоих.  Ей парижанке очень хотелось говорить с кем – либо на её родном языке, а я был просто очарован её прекрасной старой русской речью, свободной от современного словесного мусора. Беседуя с ней, я благодарил бога за то, что школа привила мне любовь к классической литературе и истории. И был поражён тем, как человек, родившийся в последние дни девятнадцатого века, в юношеские годы лишённый  Родины и, находясь чуть ли не век в инородной среде, сохранил язык и говорил без малейшего акцента. У меня было такое чувство, что я говорю с одной из тургеневских героинь.
     Багаж задерживался и, к обоюдному удовольствию, беседа продолжалась  в зале ожидания, а затем и в машине, которая прибыла за мной, и в которую я пригласил княгиню, чтобы помочь ей добраться до города. Княгиня опаздывала к назначенному  времени и чтобы её не задерживать, я, как только машина подъехала к нужной мне улице, попрощался с ней и, поручив водителю как можно быстрее доставить её по нужному  адресу, с сожалением покинул машину. Я так долго задерживаюсь на этом разговоре потому, что он оказался той искоркой, из которой разгорелся костёр последующих событий.
Выйдя из машины, я, оглядевшись, увидел, что стою у дома №32.  Мне же  был нужен №34, и я бодро поспешил к соседней  высотке и  с удивлением увидел  №38. Я безнадёжно топтался на совершенно безлюдной улице, стараясь спрятать  лицо от ветра в воротник  не по сезону лёгкой куртки. На счастье рядом  остановилась одна из очень редко проезжающих по этой улице машин. Из неё вышла молодая женщина, к которой я  обратился с просьбой о помощи. Она, бросив  на меня удивлённо-испуганный взгляд, застыла на месте, и пока я говорил, продолжала смотреть  на меня с неподдельным волнением, а затем кивком головы предложила идти за ней.  Обходя лужи,  мы обогнули дом №38,  и я с удивлением увидел, что за ним  перпендикулярно улице расположились недостающие  дома, которые с улицы совершенно невидны. Я  не успел высказать своего мнения по поводу головотяпства  градостроителей,  как мы оказались перед парадной дверью, над которой   красовалось слово “ГОСТИНИЦА”.  Мы вошли  в просторный слабо освещённый холл. Она остановилась  и,  почему-то очень волнуясь, так мне показалось, на меня посмотрела.  Я,  молча, подал ей направление на поселение в ведомственную гостиницу. Она кивком головы пригласила  следовать за ней.  В это время к ней из полутьмы вышла  женщина и что – то  тихо сказала. Подойдя к одной из дверей, моя попутчица открыла её, жестом предложила  войти, сама же быстро удалилась. Я сделал шаг вперёд, и дверь  захлопнулась. Я тут же рванулся назад, но дверь не открывалась, несмотря на все старания. Как потом выяснилось, замок открывался поворотом ручки, вопреки логике, не по часовой стрелке, а против. Борясь с дверью, я стал понимать, что   вызвало такую реакцию.
    В нескольких шагах перед собой я увидел мужчину, весьма оригинально одетого. Белизну его рубашки подчёркивал тёмный галстук, свисающий с плеча, завершал его гардероб носок на правой ноге.  Его подруга была вообще “ одета” в костюм Евы.  Её платье зелёного цвета  стелилось по полу в двух шагах от входа, всё остальное, что обычно женщина носит под платьем, было живописно разбросано поверх него.  Моего появления они не заметили потому, что оба  были очень увлечены друг другом. Внезапно дверь распахнулась, и  я буквально выпал из комнаты.    Выпадая, я  чуть не сбил с ног мою незнакомку, и мы оба оказались свидетелями финальной сцены.    С громким криком пара рухнула на пол, опрокинув при этом журнальный столик, с которого с грохотом и звоном посыпались бутылки, бокалы и тарелки со снедью, которая, вероятно, предназначалась для дальнейшего пиршества. Как я выглядел  со стороны в тот момент,  не знаю, но меня поразила в этой  ситуации её реакция на происшедшее. Она была похожа на побитого щенка, её трясло, глаза её были полны слёз, и было такое впечатление, что  она падает в обморок.  Я сделал к ней шаг, чтобы её поддержать, но она испуганно отшатнулась, слёзы потекли ручьём.  Потом,  потеряно  взмахнув руками,  она  нетвёрдой походкой удалилась. Это была первая и последняя наша встреча. Я же, оставшись в одиночестве, не знал, что делать и куда идти.  Вдруг  передо мной возникло кругленькое улыбчивое словообильное создание неопределённого возраста и, рассыпавшись в любезностях, объяснило, что, в связи с тем, что я направлен в их замечательную гостиницу высшим руководством, они обязаны (она сделала ударение на этом слове) поселить меня обязательно в Люксе. Затем эта говорливая особа, не на секунду не замолкая, препроводила меня в лифт, а затем ввела  в прекрасный гостиничный номер. Из её дальнейшей скорострельной речи я уяснил, что их район новый, предприятий общепита, кроме кафе при  гостинице, нет. По этой причине я просто обязан быть их клиентом, тем более что по предварительному заказу завтраки и ужины доставляются в номер без увеличения их стоимости. И она выкатилась из номера, оставив на столе меню на завтрашний день. После того, как звон в ушах от её трескотни прекратился, обнаружилось, что мною в суматохе потерян дипломат. Я тут же вспомнил, что тот мешал мне открыть дверь злополучной комнаты и  был  оставлен там на полу. Пока я раздумывал, как  поступить, в номер вкатился говорливый шарик, вручил потерю и в дополнение к нему обронённую там же перчатку. Далее, не дав вымолвить мне ни единого слова, она “согласовала” со мной меню,  уведомив, что расчёты за услуги для  удобства я должен буду произвести в день отъезда, и исчезла.    Персонал гостиницы оказался очень пунктуальным: каждое утро в 8.15 звонил телефон для согласования времени подачи завтрака. Служба информации работала тоже очень чётко: стоило мне вечером появиться в номере, как через пять минут следовал звонок с предложением ужина.
    Прошла неделя напряжённой работы. За день до отъезда  я попросил подготовить к утру следующего дня счёт. Закончив все дела, я появился в гостинице позже обычного. Через пять минут вместо телефонного звонка раздался стук в дверь, а затем в номер вкатилась знакомая говорунья и в своей обычной манере довела до  сведения, что какой-то человек уже несколько дней добивается со мной встречи. Она, как старший администратор, сдерживала его порыв, но, узнав, что  завтра день моего отъезда, она уступила, так как, по словам просителя, встреча эта ему и кому-то ещё жизненно необходима.
    У меня  в этом городе никаких проблем ни с кем не возникало, знакомств ни новых, ни старых не было, и я не мог представить, кому так необходима эта встреча. Глядя на говорунью, я думал, как при такой скорострельности она может говорить связно, по делу, быстро задавать вопросы, не дав вам возможности ответить, отвечала на них сама и продолжала говорить дальше. Пока я так думал, в номер подали ужин, притом явно не тот, что был заказан. Стол был сервирован на две персоны, не малую часть стола занимали дорогие спиртные напитки. Вслед за этим  вошёл  мужчина,   и, извинившись за беспокойство, назвал себя. Его имя мне  ничего не говорило. Я, естественно, вынужден был спросить о цели его визита. На что тот испросил соизволения “начать от корня” и, налив по рюмке коньяку, начал своё повествование с автобиографии.
    Оказывается, двадцать три года  назад он был курсантом  военного училища. Там, как он сказал, у него случилась первая любовь. Предметом его любви была восемнадцатилетняя дочь одного из командиров. Когда вопреки желаниям её родителей их отношения стали особенно тёплыми, её отец добился перевода в другую часть, подальше от училища, но опоздал. Оказалось, что  отношения из тёплых перешли в разряд очень горячих (лексика рассказчика), и отец увёз с собой не только дочь, но и будущую внучку. Так случилось, что месяц спустя, рассказчик получил серьёзную травму, которая не позволила ему продолжить учёбу в училище. Он вернулся домой, где  прошёл курс обучения в институте, получил назначение и, пройдя все ступеньки карьерной лестницы, сейчас является директором чего-то там…связанное с лесом. Здесь он позволил себе выпить одну за другой две рюмки, хотя до этого с короткими интервалами выпивал по одной и продолжил повествование.
Я  никак не мог понять, какое отношение имеет ко мне то, о чём повествует рассказчик, как тот заговорил совершенно о другом.
    Оказывается, в семье генерального директора “очень закрытого” института, в гостинице которого мы находимся, лет десять назад произошла страшная трагедия. Его жена вместе с главным инженером поехала за детьми в пионерлагерь. При возвращении она села за руль.  В результате аварии в живых осталась только падчерица главного инженера. Чувствуя, хотя и косвенную вину, директор стал опекать вдову погибшего и очень живое участие принимал в судьбе её дочери.
    Собеседник вновь  выпил, осмотрев  пустую бутылку,  вздохнул, открыл следующую, выпил ещё и продолжил.
Пару  лет назад, приехав по делам в этот город, совершенно случайно на улице он встретил предмет своей первой любви. Преодолев полосу взаимных упрёков и обвинений, первая любовь одержала победу.  Используя служебное положение, он резко увеличил число деловых поездок в этот город.
Он надолго замолчал, медленно потягивая коньяк из бокала, которым он заменил рюмку, вероятно, ему надоела  процедура частого наполнения сосуда. Создавалось впечатление, что он не знает, как перейти к дальнейшему повествованию.
Наконец он улыбнулся, как-то торжественно, и сообщил, что сейчас он очень счастлив  потому, что вернул свою любовь и нашёл свою дочь. Так сложилась жизнь, что, не зная родного отца, потеряв в детстве отчима, благодаря заботливой опеке постороннего для неё человека директора института она выросла, получила высшее образование и сейчас является директором гостиницы, в которой происходит эта беседа.
    Дальнейшее повествование вечернего гостя можно свести под общую рубрику “очевидное - невероятное “.
В  город N. часом раньше меня приехал он - счастливый отец, он же любовник её матери, с которой как обычно он встретился в гостинице, а сама она в это время пребывала в здании  аэропорта, куда должна прилететь  её гостья, подруга детства. Прождав больше часа и, услышав сообщение о задержке рейса ещё на три часа, она решила поехать на работу.
    В полупустом зале ожидания она случайно оказалась слушателем тихой беседы, которую вели два голоса за её спиной. Этот разговор  был каким – то странным, необычным, несовременным что ли,  и почему-то её очень взволновал и, сидя в машине, она не могла освободиться от этого волнения.
И вдруг…  Выходя из машины, она встретилась взглядом с мужчиной, который спешил ей навстречу. Первые два слова, которые он произнёс, повергли её в смятение.  “ Сударыня, позвольте…” – услышала она, и сердце её обожгло огнём, оно замерло, а затем  упало куда-то в бездну.  И где – то там, в глубине оно сначала робко, а затем всё громче и громче стало кричать: - Это он, это тот же голос, это он… Да, это был тот голос, который она слышала совсем недавно.
  Этот голос, эти слова, а теперь и глаза, которые внимательно смотрели на неё сквозь  чуть затемнённые очки, окончательно лишили её сил. Она не могла потом вспомнить, что она делала и как оказалась в холле гостиницы, а затем в бухгалтерии и только там, подписывая  какие-то  документы, начала приходить в себя. Сердце уже не грохотало, она уже могла говорить и ровно дышать. Она даже улыбалась, вспоминая о том, что с ней только что случилось. Дав себе слово, что больше с ней такого не повторится, она решительно вышла в холл на встречу с незнакомцем и в изумлении остановилась, не найдя его там. Она машинально подошла к своему кабинету и открыла дверь. А дальше произошло то, о чём говорилось  выше. Второго удара за последний час её психика не выдержала, в бессознательном состоянии она оказалась в кабинете старшего администратора, куда и была вызвана скорая помощь.
   Я прошу прощения за подробные описания последних событий, может не совсем удачные, но я как мог, пересказал то, о чём мне поведал отец этой бедной  девушки.
Продолжу рассказ о визитёре и о последующих позже событиях.
Услышав окончание его повествования, я подумал о том, что между ним и его дочерью должны быть очень доверительные отношения, если он в таких подробностях мог говорить о том, что с ней случилось. Я хотел спросить его, зачем он мне всё это рассказал, но он опередил меня и, поставив пустой бокал на стол, внимательно посмотрел на меня и торжественно произнёс:
- Это была её первая не совсем удачная любовь. Любовь с первого взгляда.
Я в ответ сказать ничего не успел, так как мой собеседник встал и, сделав пару шагов к выходу, упал на диван. Убедившись, что он крепко спит, я вышел в другую комнату и  лёг спать.
Проснувшись утром, я его уже не увидел. Диван был пуст. Стол так же был убран, так что от вчерашнего пиршества и следа не осталось.
    Едва я успел привести себя в порядок после сна, как  был подан обильный завтрак. Напомнив, что через час  выезжаю, я попросил счёт за недельное проживание, а так же за завтраки и ужины и был очень удивлён, когда мне заявили, что всё уже оплачено. Мои возражения примчалась гасить знакомая   словообильная говорунья. Она заявила, что я являюсь личным гостем директора и по этой причине моё проживание бесплатное, а завтраки и ужины оплачены и даже предъявила  оплаченный каким-то незнакомым мне предприятием счёт. Мои возражения на неё не подействовали и,  поблагодарив меня за то, что своим посещением я их осчастливил, она выкатилась из моего номера. С тем я и уехал.
    Прошло полгода. В мой кабинет вошла секретарша и положила на стол конверт, в котором оказалось поздравление с днём рождения. Адресат мне был незнаком и я был немало удивлён тем, что кто-то есть в городе N, кто знает о дате моего рождения.
    И на этом ещё история не закончилась. После новогодних праздников ко мне вновь вошла секретарша и вновь положила на стол конверт. Теперь в нём оказалось небольшое письмо и приглашение на свадьбу. Письмо, написанное не совсем разборчивым почерком, выявило адресата.  Им оказался мой  вечерний собеседник. Он благодарил меня за тот вечер, когда он первый и последний раз смог так откровенно излить душу незнакомому доброму человеку. Далее он сообщал, что его дочь познакомилась с молодым человеком, в чём – то похожим на меня и теперь спешит выйти за него замуж.  И она, и он, её отец, будут очень счастливы, если смогу приехать к ним на свадьбу. Приглашение же было подписано красивым аккуратным женским почерком.
    В день свадьбы в городе N. находился представитель нашей организации, и я попросил его от моего имени поздравить их и преподнести букет цветов, что он с удовольствием исполнил, оказавшись самым почётным свадебным гостем. Кроме того, когда он докладывал об исполнение моего поручения, то сказал, что после получения букета от моего имени она одарила его таким “ вкусным” поцелуем (он армянин и не смог найти более подходящего слова), который он никогда в жизни не забудет.