Наследство мага. Глава 1. Подарок

– А ну, пошевеливайтесь! – прикрикнул надсмотрщик безразличным тоном, даже не прикоснувшись к висящей на поясе плети.
Мальчику нравились такие – равнодушные. Равнодушный никогда не причинит боли попусту, не обидит понапрасну. Ты для него – пустое место, на которое не надо тратить силы и желания. Гораздо хуже были надсмотрщики нервные, готовые сейчас пожалеть, а через минуту ударить «за то что не так поглядел». Или сорвать на тебе злость или неудачу. Были и злые, мучившие с удовольствием, придумывающие все новые пытки. Мальчику попалась лишь одна такая – но и несколько дней с ней чуть не стоили ему тогда жизни. А вот добрых надсмотрщиков он не встречал. Да и откуда им взяться? Сколько-то времени назад одна девочка постарше взахлеб рассказывала ему о доброте надсмотрщика – а потом мучительно умирала от того, что тот сделал с ней.
Щурясь от яркого света, невыносимого после темного трюма, мальчик выбрался на палубу. Слезящимися глазами он не мог разглядеть город, раскинувшийся перед ним. Да и зачем ему было смотреть? Скоро он достанется новому хозяину и вряд ли останется здесь. Вся его жизнь прошла на фермах и в поместьях за работой – когда тяжелой, когда нудной, но почти всегда неприятной.
Мальчик встал на место, куда показал торговец, вытер слезы и осторожно оглянулся по сторонам. Рынок – как рынок, такой же, как и предыдущие. Покупателей пока было немного – значит придется долго стоять на одном месте, не смея слишком часто переступать с ноги на ногу. Внезапно его внимание привлек молодой человек с массивной золотой цепью на шее и в роскошном длинном кафтане. Мальчик никогда не видел подобной красоты. Он осторожно поднял глаза и встретился взглядом с юношей. Он не мог объяснить себе, что в нем не так, но эти глаза заставили его затрепетать. Сердце бешено заколотилось о ребра, он застыл в немом ужасе. Юноша остановился и холодным повелительным тоном спросил торговца:
– Сколько стоит этот раб?
Его палец указал в грудь мальчику.
– Он не продается, господин, – с глубоким поклоном ответил работорговец. – Я дарю его вам.
– Вот как? – иронично спросил юноша. – Вы считаете меня слишком бедным, чтобы заплатить за него?
– Нет, господин. То, что вы обратились именно ко мне – это честь для меня. А мальчишка почти ничего не стоит.
Молодой человек пожал плечами.
– Хорошо. Пусть будет так.
Торговец щелкнул пальцами и мальчик на негнущихся ногах подошел к ужаснувшему его человеку. Тот положил мальчику на плечо руку с длинными сухими пальцами и негромко сказал торговцу:
– Позовите королевского чиновника.
– Господин?
– Я люблю, когда меня окружают свободные люди.
Вместо того, чтобы послать помощника, важный торговец побежал, как мальчишка. Мальчику стало еще страшнее. Они стояли молча и неподвижно. Ожидание становилось все нестерпимее. Мальчик было начал считать удары сердца, но после первой сотни сбился и бросил это. Через несколько минут торговец все же вернулся. Вслед за ним шли еще два человека: пузатый бородач с железным ящиком и сухопарый старик.
– Я хочу освободить этого раба, – нарушил молчание юноша.
Старик молча кивнул, а бородач поставил ящик на землю и раскрыл его. Внутри оказалась жаровня с пылающими углями. Бородач начал раздувать огонь, одновременно что-то делая с железкой на деревянной ручке. Инструмент нагревался в огне, а мальчика трясло: он знал, что произойдет. Чтобы всегда узнать раба, ему на бедре выжигают клеймо. А если его освобождают, то рядом ставят другое клеймо, по которому можно узнать, какой чиновник и когда это сделал. Мальчику было все равно, кем быть: рабом или свободным. А вот ужасная боль... Один раз его ткнули раскаленным прутом, он запомнил это на всю жизнь.
Меж тем бородач стянул с него штаны, повернул боком, взял свой инструмент. Мальчик набрал воздуха в грудь и закусил губу.
– Ничего не бойся, больно не будет, – негромко сказал ему юноша.
Раздалось шипение, запахло горелым, но, к несказанному удивлению мальчика, он не почувствовал ничего. Совершенно ничего!
– Иди за мной, – холодно бросил ему молодой человек, повернулся и неспешно пошел прочь.
Мальчик подтянул штаны и бросился следом. Так, молча, они шли по шумной улице, все прямо и прямо, никуда не сворачивая. Мальчик смотрел в спину юноше, боясь потерять его. Страх все не отпускал его, но теперь это был страх не столько перед новым хозяином, сколько перед огромным городом. Улица вывела их на большую площадь, на противоположном краю которой высилась высокая белая башня. Белая башня! У мальчика вновь заколотилось сердце. Он слышал много сказок и историй о могущественных волшебниках, живших в этих башнях. Неужели его купил волшебник? Зачем? Превратить его во что-нибудь? Приготовить из его крови зелье? Или, может, сделать своим учеником? Нет, такого не могло быть, и, значит, надо готовиться к чему-то ужасному.
Они подошли к мерцающей завесе, заменявшей в дверь в башню. Юноша опять положил ему руку на плечо, второй рукой прикоснулся к завесе и сделал шаг внутрь, через нее. Он потянул задержавшегося перед завесой мальчика за собой и пошел дальше, мимо неподвижно сидящего у входа воина в доспехах. Короткий коридор закончился колодцем, уходящим вверх и вниз. Мальчик остановился на краю, но рука сильно толкнула его вперед. К его удивлению, он не упал, а повис в воздухе, нелепо раскинув руки. Юноша шагнул вслед и встал рядом. Затем они медленно полетели вверх. В стенах были такие же коридоры. На четвертом этаже они остановились. Юноша прямо по воздуху подошел к завесе, такой же как внизу, мальчик сумел сделать тоже самое. За завесой обнаружилась небольшая комната, украшенная картинами. Юноша снял ботинки и в одних носках подошел к обычной, но богато инкрустированной двери. За дверью был виден большой холл, весь затянутый коврами. Ковер был даже на потолке.
– Балора, Балора, иди сюда! – громко позвал юноша.
Через минуту в холл вошла невысокая полная блондинка почти без одежды. На ней была только крошечная юбка, полоска ткани поверх пышной груди и множество браслетов и ожерелий.
– О! Так тебе женщины больше не нравятся? Ты решил переключиться на кого-нибудь еще?
– Не болтай попусту, – сухо оборвал ее юноша. – Ему надо помыться. Да, сначала найди Менсу, пусть она посмотрит на него и сбегает в лавку, купит какую-нибудь дешевую, но новую одежду и обувь.
Балора молча кивнула и пошла прочь. Через пару минут в холл вошла другая женщина, похожая на Балору, тоже полная пышногрудая блондинка, но с еще меньшим количеством одежды на теле: вместо юбки она была перепоясана золотой цепью, с которой свисали два длинных кусочка материи, спереди и сзади. Украшений на ней почти не было. Менса внимательно посмотрела на мальчика и спросила:
– На сколько купить? На десять ауров? На пятнадцать?
– На пять.
– Но что можно купить на пять ауров? Обноски какие-нибудь?
– Нет. Новую одежду. Самую дешевую. Побыстрей, пожалуйста. А ты, – обратился от к мальчику, – иди за мной. Тебя ждет ванна. Ты по-хорошему мылся хоть когда-нибудь?
Мальчик энергично помотал головой, сделал шаг вперед, но растерянно остановился, смотря то на роскошный ковер, то на свои грязные босые ноги.
– Да, ты прав, – согласился юноша с его невысказанными мыслями.
Он легко подхватил мальчика подмышки и поднял его так, чтобы тот не касался его красивого кафтана.
– Я бы мог почистить за тобой с помощью магии или ей же перенести тебя, но так быстрее и легче, – на ходу пояснил он изумленному мальчику.
От огромной ванны, в которой легко могло бы поместиться трое взрослых, валил пар. Балора, уже без всяких украшений, ждала рядом.
– Аккуратней. На нем только что выжгли освобождение, я убрал чувствительность, но все равно – будь аккуратней.
– Хорошо, – кивнула женщина. – Сейчас я тебя вымою, хорошенько вымою... Или ты хочешь, чтобы я помылась вместе с тобой?
– Не рекомендую, – равнодушно бросил юноша через плечо, уже выйдя из ванной комнаты. – Он лет десять грязь копил... Лучше пусть поотмокает четверть-треть часа. Тряпки его сейчас же выкинь. Нет, лучше я их уничтожу.
Он повелительно протянул руку. Мальчик быстро выпутался из одежды; его рука случайно задела свежий ожог, и он вновь удивился тому, что не чувствовал боли. Он скомкал грязные, рваные штаны и рубаху и протянул ее волшебнику. Тот взял ком, повернулся и молча ушел.
– Залезай в ванну, чего стоишь? Утонуть боишься? – распорядилась Балора. – Мыться с тобой я не буду, уж больно ты грязен... Может, в следующий раз... Отмокай!
Мальчик послушно перелез через низкий борт и окунулся в горячую воду чуть ли не с головой: ванна была сильно углублена в пол. Балора вышла, закрыв за собой дверь и предоставив его самому себе. Сидя по шею в воде, он вовсю крутил головой: как бы, в самом деле, не заснуть и не захлебнуться! Непривычное, но необычайно приятное чувство клонило его в сон. Дважды ему случалось заглянуть во внутренние покои загородного поместья, но такой великолепной роскоши он там не встретил. Ванная комната размером лишь двукратно превосходила огромную ванну. Пол и стены выглядели единым целым, только теплый на ощупь узорный камень, никаких стыков или швов. Узоры, нанесенные на камень складывались, если долго присматриваться, в цветки и фигуры животных. Не было видно ни свечей, ни фонарей. Нежным, не очень ярким светом светился весь потолок. Делать было нечего, только смотреть на узоры. Ему все же удалось не заснуть до прихода Балоры.
– Так, голова сухая! Ныряй и держись сколько можешь! – приказала она, едва переступив порог.
Мальчик послушно погрузился в воду. Ему пришлось сделать так несколько раз, пока Балора не осталась довольной. Она вытащила откуда-то прямо из стены деревянную решетку и велела ему встать на нее. Она долго оттирала его жесткой мочалкой, потом велела вновь окунуться. Так повторилось еще два раза; всякий раз Балора брала новое мыло с другим запахом. После этого она тщательно намылила его уже голыми руками, очень долго намыливая ему между ногами. Потом она оставила его на решетке, повернула какие-то ручки, вода из ванны стала уходить, а из небольшой трубки на стене пошла горячая вода. Балора несколько раз окатила его из ковша, а затем начала намыливать ему голову. Еще минут десять – и она вытерла его пушистым полотенцем и накинула ему на плечи другое.
– Пойдем!
Мальчик послушно пошел за ней. Большое полотенце, в которое он закутался, тащилось по полу. Пройдя длинный коридор с дверьми по обе стороны, они вошли в полутемную комнату, освещенную только лампой на столе. Волшебник просто кивнул головой и женщина молча вышла. Его взгляд продолжал пугать мальчика.
– Вот теперь ты похож на человека, – без каких-либо чувств в голосе произнес волшебник. – Да, тебе нужно привыкать...
С этими непонятными словами он положил правую ладонь себе на лоб и, с видимым усилием провел рукой вниз по лицу. Рука убрала и изменила черты его лица: теперь вместо юноши перед мальчиком стоял немолодой мужчина. Его глаза, спокойные, холодные, мудрые, остановились на мальчике. Теперь мальчик понял, что пугало его раньше: взгляд не соответствовал кажущемуся возрасту. Сейчас маг уже не выглядел ужасным.
– Когда мы входим в полную силу, мы начинаем казаться молодыми на людях. Видя нас нестареющими, простые люди больше уважают и боятся нас. Но ты, скорее всего, будешь мне служить, поэтому тебе можно знать это все.
– Хозяин... – заикаясь начал мальчик.
– Зови меня Мастер-Лорд, – перебил его волшебник. – И обращайся ко мне, как к равному. Нам предстоит много разговаривать, а я не люблю тратить время на пустые церемонии.
Мастер-Лорд! Мальчик знал, что означает этот титул. Перед ним стоял главный волшебник города и округи.
– Мастер-Лорд, ты сказал, что я буду твоим слугой...
– Ты можешь отказаться, – опять перебил его волшебник.
– Как я могу отказаться? Ты же меня купил!
– И освободил.
– Но почему?
– Мне не нравится иметь дело с рабами, работающими под страхом наказания. Мне нравятся свободные люди, которые работают с удовольствием за хорошую плату. На них чаще можно положиться. Ты свободен и можешь уйти, когда захочешь... Но, я думаю, тебе некуда идти. Да?
– Да, Мастер-Лорд.
– Вот и хорошо. А теперь...
Договорить ему не дала вошедшая Менса.
– Вот эта дрянь, – она кинула сверток на стол прямо перед волшебником. – Ботинки стоят у входа. Пожалел ты денег на нормальную одежду, что ли?
– Одежда, которую ты называешь нормальной, понадобится ему позднее. Я знаю что делаю. Одевайся, – он потянул полотенце с мальчика.
Его пальцы на какой-то миг скользнули по ожогу. Мальчик послушно развернул сверток и ахнул: там были не только штаны и рубашка, нет, он с восторгом увидел носки, трусы, майку – то, что раньше он видел не просто на свободных, но на тех, кто казался ему знатнейшими и богатейшими. С каким-то благоговением он натянул нижнее белье, надел рубаху и штаны – все совершенно новое! – и закончил носками.
– Вот и хорошо, – подытожил Мастер-Лорд. – А как тебя звать?
– Никак.
С волшебника слетело его спокойствие и невозмутимость, Менса тихонько ахнула.
– Как это – «никак»? – растерянно спросил волшебник. – Ведь тебя как-то называли родители?
– Я не знаю своих родителей. Я всегда был рабом.
– А как же к тебе обращались?
– Мне кричали: «Эй, ты» или называли просто мальчишкой. Одна хозяйка звала меня «Лайка», я хотел всегда так называться, просто потому, что у меня не было никакого имени, но другие рабы сказали, что это не имя, а собачья кличка.
Мастер-Лорд вздохнул.
– Тогда я назову тебя Шарбоин, сокращенно – Шарби. Согласен?
– Это хорошее имя, – осторожно ответил мальчик, – но мне все равно...
– Когда ты родился, ты, конечно же, не знаешь, хотя тебе на вид, с учетом постоянного недоедания и тяжелой жизни, лет десять.
– Может быть. Я не знаю.
– А чем ты занимался? – спросила его Менса.
– Работал.
– Например?
– Последний хозяин варил джемы. Я целыми днями сидел в подвале и резал яблоки или выдавливал косточки из вишен. Это была хорошая работа: я всегда был сыт.
– А та, которая обзывала тебя собачьей кличкой?
– Она не только меня так называла – всех. Она купила десять детей; мы несколько дней сажали маленькие луковички на большом поле. Когда мы все закончили, она опять продала нас.
– А в домах прислуживал?
– Нет, никогда.
– Сейчас мы поговорим, а потом Менса покажет тебе мой дом. Поживешь немного, привыкнешь, отдохнешь... Или тебе с Балорой интереснее будет? Правда, я думаю, что она доведет тебя только до своей постели.
– Он же совсем маленький! – запротестовала Менса. – Она, по-твоему, что, уже не только мимо мужчины пройти не может, но и мимо ребенка?
– Похоже, да.
– Чем она с тобой занималась, Шарби?
– Намыливала, а потом смывала.
– Руками?
– Сначала мочалкой, а потом руками.
– Хотя для этого есть хорошая губка, – спокойно сказал волшебник. – В общем, Менса, подожди немного, пока мы не поговорим... Да, Шарби, ходить по дому будешь в ботинках: твои ноги их не знали, будет больно и неприятно. Привыкай. И ожог еще должен зажить. Я сейчас наложил заживляющее заклинание, но не все так быстро, как нам бы хотелось...
– Мне не больно... Это такая магия?
– Да, и очень простая. Иначе бы сейчас ты не мог нормально разговаривать, а только бы плакал.
– Я стараюсь не плакать: за слезы нас наказывали дополнительно.
– Бедняжка, – вздохнула Менса и вышла закрыв за собой дверь.
– Пару раз, правда, попадались надсмотрщики, которым, наоборот слезы нравились. Я научился плакать, когда нужно.
– Это хорошее умение. Оно может пригодиться тебе.
– Ты хочешь сделать меня своим учеником и помощником?
– Нет. Чтобы стать волшебником, нужна волшебная сила. Она дается от рождения; этому нельзя научиться. У тебя волшебной силы нет. И, хотя ты сможешь пользоваться многими заклинаниями, даже теми, которые знает не каждый маг, волшебником ты не будешь. Тебе мои слова кажутся противоречивыми? Заклинание лишь набор символов, которое достаточно воспроизвести мысленно, и только волшебная сила выполняет его. Есть возможность исполнить слабое заклинание любому человеку... В свое время ты узнаешь этот секрет. Да, мне не нужны ни помощники, ни ученики. Слуги мне тоже не нужны: Менса, Балора и Свева полностью удовлетворяют все мои потребности и даже более того...
– Тогда зачем?..
– Мне нужен вор. Зачем – ты узнаешь после своего обучения. Ты когда-нибудь раньше воровал?
– Несколько раз мне удавалось украсть немного еды.
– Очень хорошо. Ты знаешь, что такое – воровать и знаешь, что такое – не попадаться. А приемам ты научишься. У тебя будет очень хороший учитель. Иди. Менса покажет тебе дом. Спать ты будешь в холле, тебе поставят там кровать – несколько дней можно пожить и так. Хотя... Свева любит, когда у нее под боком кто-то живой. Ты можешь спать и у нее на постели. Я думаю, она сама предложит это тебе. Иди. И не рассказывай моим женщинам, о чем мы тут разговаривали: они знают, что у меня есть тайны и поймут тебя правильно. Иди.
Шарби вышел, тихонько закрыв за собой дверь. Он находился в полной растерянности. Жизнь, ранее такая простая, представлявшая собой лишь выполнение приказов, которые всегда были ему под силу, стала невообразимо сложной. Менса сидела у двери прямо на ковре. В руках у нее были маленькие ботинки.
– Давай, я помогу тебе надеть. Ты ведь раньше никогда их не носил? Надеюсь, они тебе подойдут. Нет – придется идти менять.
С трудом они натянули ему на ноги ботинки и завязали шнурки. Мальчик встал, попробовал сделать шаг и охнул.
– Жмет? – обеспокоенно спросила Менса.
– Я... Не знаю... Я не могу шагнуть! У меня ноги не гнутся!
– Ничего, привыкнешь. Все же ходят – и ничего! Вот, обопрись об меня.
С трудом ему удалось сделать несколько шагов по коридору.
– Ты хорошо позавтракал?
Шарби посмотрел на нее как на ненормальную.
– Вчера вечером нам дали по куску хлеба, а сегодня с утра – по глотку воды. По большому глотку.
– Тогда пойдем на кухню. Мастер-Лорд обедает довольно поздно, нечего его ждать.
Идти было сложно, но Менса поддерживала его.
– Нас тут трое – я прибираюсь по дому и хожу по лавкам, Балора следит за вещами, Свева готовит еду.
Они свернули в одну из дверей и оказались в большой кухне, наполненной необыкновенно вкусными запахами.
– Так вот ты какой! А то Балора мне уже все уши прожужжала, какой хороший мальчик будет с нами жить!
– Как я вас различать буду? По одежде? – с трудом выдавил из себя потрясенный мальчик.
Свева была удивительно похожа и на Менсу, и на Балору: такая же полная, светловолосая и невысокая. Только одета она была в один-единственный кожаный фартук на голое тело и кожаные же нарукавники.
Женщины рассмеялись.
– По глазам! У меня глаза серые, у Балоры – зеленые, у Свевы – синие, – пояснила Менса. – А уж тебя-то мы ни с кем не спутаем!
– А что это ты так разоделся? Да еще и в обуви? У нас тепло, может, ты нас стесняешься?
– Мастер-Лорд велел, – ответила за него Менса. – Представляешь, он никогда обувь не носил!
– Даже зимой? А если снег?
Шарби пожал плечами.
– А кому интересно, тепло ли рабам?
Свева всплеснула руками:
– Так ты еще и раб?
– Мастер-Лорд освободил меня.
Он потянулся показать клейма, но Свева остановила его.
– Да верю, верю! Ты, поди, голодный?
Шарби кивнул головой.
– Что ты хочешь?
– Хлеба. Если можно – то горячую похлебку из муки и яблоко.
Женщины дружно вздохнули.
– Яблок сейчас нет, похлебку из муки я варить не умею, хлеба немного, Мастер-Лорд его не любит. Так что, кормить я тебя буду по-своему. Садись за стол. Вот, что осталось от завтрака, еще не очень остывшее, – она поставила перед мальчиком две тарелки.
– Это – говядина с подливкой и сладким перцем, а это – устрицы, запеченные в тесте. Вот тебе запить – чай. Не напьешься – еще попросишь. А вместо яблока – персики.
Мальчик осторожно взял кусочек мяса, испачкав пальцы в соусе. Незнакомая еда была вкуснее всего, что он ел когда-либо, и он быстро расправился с ней, начисто облизав тарелки.
– Да, – вздохнула Свева, – учить тебя и учить... На первый раз можно, а в обед ты уже будешь есть не как маленький поросенок, а как положено слуге Мастер-Лорда!
– А ты уж в грязь лицом не ударь, приготовь не обычную еду, а что-нибудь по-особому вкусное! – тоном приказа заявила Менса.
– А ты мне что купила?
– А что-нибудь деликатесного у нас не осталось?
– На обед будет суп из курицы и трех сортов капусты, потом – осьминог, с чем – еще не решила... Пирожное испеку, если никто меня отрывать не будет! А на ужин купи что-нибудь... Что купишь, то и будем есть!
– Пойдем, купим поесть? – обратилась к мальчику Менса.
Он растерянно кивнул.
– Тебе, наверное, надо в туалет. Менса, отведи его!
Туалет тут тоже ничем не напоминал ни ямы в загоне для рабов, ни горшки какие были у хозяев. Специальное сидение, мягкая бумага, вода, смывшая все... Шарби все сильней и сильней казалось, что сейчас он проснется и вновь окажется безымянным рабом в трюме или хижине. «Но, все равно, теперь меня зовут Шарбоин!» – решительно подумал он. Ему пришлось немного подождать в холле, пока Менса переодевается у себя в комнате. Теперь на Менсе было длинное платье, шитое золотом и широкополая шляпа.
– А почему ты так не ходишь всегда? Это же так красиво!
– Мастер-Лорду больше нравится, когда на нас одежды совсем мало. Вот мы так и ходим. А что, я в этом платье лучше?
– Конечно!
– Ну-ну, посмотрим, что ты скажешь лет через пять...
Они вышли из башни тем же путем, что и вошли. Менса так же, как и Мастер-Лорд, прикасалась к завесам, так же держа его за руку. На улице ему опять стало страшно, но Менса это заметила и крепко ухватила его за руку. Не то чтобы он уже приноровился к ботинкам, но, по крайней мере, он уже не спотыкался через шаг и не ковылял. Они побывали в трех лавках, корзинка Менсы наполнялась какими-то непонятными вещами, серебряные монеты передавались одна за другой. Когда они подошли ко входу в башню, Менса сказала серьезным тоном:
– Держи меня за руку с корзиной, иначе портал тебя отбросит!
Но Шарби держался крепко, и с ним не произошло ничего плохого: ни здесь, ни наверху. Охранник у входа никак не реагировал на них, будто никто и не проходил мимо.
Как оказалось, они пришли к самому обеду. Обедали они все вместе, в специальной большой комнате. Свева посадила его рядом с собой и командовала, какими незнакомыми предметами и как надо пользоваться для еды.
– А Шарби – понятливый, – похвалила его Свева после того как он без единого замечания съел пирожное.
– И города уже так не боится, – добавила Менса.
– Вы были в городе? – недовольным голосом спросил Мастер-Лорд.
– Ну, да. Ходили еды купить на ужин.
– Ладно. Один раз – ничего, правильно, чуть-чуть посмотрел на нормальную жизнь в городе. Но больше ни в коем случае! И не болтать о нем! Понятно?
– Понятно, – растерянно ответила Менса. – Но я думала, что он будет жить с нами и чем-то помогать тебе...
– Да, со временем. Мне надо, чтобы Шарби немного отдохнул и немного привык к моему дому. А потом я отвезу его в другой город, где его обучат тому, что мне нужно. После обучения он вернется сюда и будет жить здесь, я сделаю для него новую комнату.
– А разве его нельзя обучить здесь? Там всяко жить будет хуже, чем у тебя. Ты же сделал все получше, чем у иного Великого Лорда!
– Тем охотнее он вернется назад, – равнодушно ответил Мастер-Лорд.
– А сейчас где он будет спать? – вмешалась Свева.
– Балора поставит походную кровать в холл.
– Кровать неудобная... Может, лучше он будет спать рядом со мной?
– Или со мной, – встряла Балора.
– Пусть сам решает, – предложила Менса.
По губам волшебника в первый раз скользнуло какое-то подобие улыбки.
– А вы не понимаете, что он сейчас не может ничего решить? Всю его недолгую жизнь им руководила чужая воля, где же он возьмет свою? Зато учится он очень хорошо, недаром, Свева, ты это заметила. Вот пусть он и учится, пока это легко получается. Во время учебы он, заодно, научится и собой распоряжаться.
– А чему ты хочешь его обучить? И почему это нельзя сделать здесь?
– Это – тайна. Не будем больше говорить об этом.
– Но, все же, может ему лучше спать со мной?
– Или со мной?
– Балора, Балора, не думаю, что ему сейчас нужно то, что ты можешь предложить. Потом, когда он будет решать все сам, сами и решите. Значит, так: сегодня, в самом деле, пусть спит на кровати Свевы, а с завтрашнего дня – только на своей. Балора, завтра к ночи не забудь поставить. У меня дела в башне, к ужину приду. Все! Ни к какой работе по дому Шарби не привлекать, пусть не делает вообще ничего.
Мастер-Лорд встал из-за стола и быстро вышел.
Свева хихикнула.
– А ведь сегодня – моя очередь с Мастер-Лордом ночевать. С кем поменяться и на что?
– Устроим аукцион сегодня вечером, – мурлыкнула Менса, – кто лучшие обслуживание тебе предложит – та и победительница.
Свева опять хихикнула.
– Ну, вот – сказала Балора, обращаясь к мальчику, – сейчас мы уберем посуду, а ты будешь нас развлекать. Расскажи нам что-нибудь!
– Какую-нибудь сказку? Я знаю их много!
– Нет, сказки нам не интересны. Лучше, ты нам расскажешь о своей жизни, а мы тебе о городах, Великих Лордах и магических орденах. То есть, о твоей новой жизни. Мастер-Лорд меня об этом попросил.
Что мог рассказать Шарби? О надсмотрщиках, равнодушных, нервных и злых, о хозяевах, либо злых, либо отсутствующих, о прополке сорняков, перебирании круп, кормежке цыплят. Вот и все. А сам он услышал столько нового... Особенно, когда Балора отвела его в свою комнату, усадила себе на колени и рассказывала, рассказывала, рассказывала, поглаживая его, при этом, то по голове, то по плечам, то по бедрам...
Когда-то в Королевстве Дагнар вспыхнул мятеж: король умер, не оставив прямого наследника. Два двоюродных брата вооружили войска и готовились к битве за столицу и престол. Но, в ночь накануне битвы, в шатер одного из них пришел оракул и сказал: «В бою завтра ты встретишь только смерть. Твое королевство лежит не здесь, а за горами». Сказав это, оракул упал и умер – от старости. Принц Воронион не посмел ослушаться, послал гонца к брату, признавая его законным королем, и пошел со своими сторонниками в горы. Тяжело им пришлось на перевалах, но когда они перебрались на ту сторону, их ожидала награда: теплые плодородные земли населенные примитивными народами. Они легко обратили туземцев в рабство, а из Дагнара пошли переселенцы; король Калдуин не препятствовал им и даже признал брата королем, равным себе.
Много всего произошло с тех пор в Королевстве Воронион: нападения варваров, восстания рабов, войны магических орденов, войны с соседями. Только с Дагнаром войн никогда не было. Помощи оттуда не было тоже, но, иногда, прочный и надежный мир с соседом бывает лучше иной помощи. Множество людей погибло во время последней войны орденов, сто пятьдесят лет назад. Волшебники посчитали, что именно они должны править королевством, все, кроме Ордена Пепельной Луны, который всегда был на стороне короля. Сталь королевских воинов и заклинания Ордена сломили магов, оставив лишь руины на месте их резиденций, а белые башни победившего ордена стали одним из столпов королевской мощи.
Но кроме бед, было и много хорошего. Выросли величественные города: Транор, столица королевства, Каргер, крупнейший морской и речной порт, Варар, стоящий посреди плодороднейшей равнины, и Брайнар, город на реке, где в башне волшебников поселился мальчик Шарби. Полководцы короля Ворониона стали Великими Лордами, которым принадлежали огромные земли с деревнями и даже небольшие города. Да и простые люди стали владельцами собственной земли и обрабатывали ее, кто – сами, а кто – с помощью рабов. Рабочих рук поначалу сильно не хватало, и Великие Лорды устраивали набеги на соседей, а также поощряли рождение новых рабов. Но, теперь, и это стало ненужным. Королевство переживало свой расцвет.
Шарби слушал – и не уставал слушать. Это было лучше всяких сказок, будь то о хитрых рабах или благородных разбойниках. Это было чистой правдой – историей, записанной в книгах. Но, все равно, усталость подкралась незаметно. Сон сморил его слишком рано; он безмятежно уснул в огромной постели Свевы и не проснулся, когда она легла.
Он проснулся от того, что Свева встала.  Пока он протирал глаза и пытался понять, где он и что с ним происходит, она успела одеться, если фартук можно назвать одеждой. Шарби никогда раньше не видел таких одежд. Да, иногда надсмотрщики находили удовольствие в том, чтобы заставить рабынь ходить совсем голыми, но хозяева обычно ругались в таких случаях. А вот ходить так – одновременно и одетым, и голым – это было непонятно, особенно по сравнению с тем, что сам он ходил полностью одетый. Но он решил не обращать на это внимания: может, когда-нибудь и разберется.
В этот день разговаривать ему не хотелось. Он ходил из комнаты в комнату, рассматривал узоры на коврах, глядел на светящиеся потолки, рассматривал ручки и украшения на мебели. Балора поставила ему кровать в холле и он часто ложился на нее, отдохнуть от надоевших ботинок. Менса, собравшаяся в город, спросила, нужны ли ему какие-нибудь игрушки. Шарби знал слово «играть», но оно имело для него четко определенный негативный смысл: надсмотрщики нередко брали «поиграть» на ночь рабыню, которая возвращалась изможденная, больная, нередко – в крови. А, иногда, и вовсе не возвращалась. Он не знал что делать с купленными Менсой оловянными рыцарями и просто разглядывал их, любуясь как аккуратно были нанесены рисунки на щиты и гербы на шлемы.
Перед сном Мастер-Лорд спросил его, как он спал и пообещал, что плохих снов не будет, как, впрочем, и хороших тоже. Волшебнику было по силам сделать сон по заказу, но, как он сказал, ему было гораздо проще вообще не дать видеть сны. Шарби поблагодарил Мастер-Лорда: еще не хватало во сне опять попасть в рабство!
В точности также прошли еще четыре дня. К рыцарям добавились еще плюшевые медведь и кот; Менса и Свева показывали, как с ними играть, но это показалось Шарби нелепым; спать с ними в обнимку было гораздо лучше. Балора выполнила свое обещание и вымылась вместе с ним. Шарби понравилось ее намыливать руками: она была такая мягкая и теплая, гораздо приятнее плюшевых игрушек. Его немного удивило то, что волос подмышками и между ног у нее не было, как у маленькой девочки. Он сказал ей об этом, а она со вздохом ответила только:
– Какой же ты еще маленький!
На утро седьмого дня Мастер-Лорд повел его из башни.
– Когда вернешься, приложи руку к порталу, я настроил его пропускать тебя. Скажешь охраннику, что тебя зовут Шарбоин, он тебя пропустит и запомнит на будущее.
Перед выходом Мастер-Лорд вновь принял неестественно юный вид, положив руку на лоб и сдвинув ее вниз. Одет он был в короткий серый кафтан и такой же серый плащ с капюшоном. Вместо узорных ботинок на его ногах были высокие сапоги.
– Почему?.. – удивился Шарби.
Мастер-Лорд в который уже раз ответил на невысказанный вопрос:
– Чтобы меня было труднее узнать.
– А зря ты это делаешь, – осмелился сказать ему Шарби.
– Нет, не зря. Твой будущий учитель – не тот человек, о знакомстве с которым можно кричать на каждом углу.
– Нет, я не о том. Ты выглядишь совсем молодым, а глаза у тебя старые. Ты очень меня напугал, пока покупал.
– А, – равнодушно протянул Мастер-Лорд, – это потому, что у тебя очень редкий талант: ты чувствуешь магическую силу человека. У моего учителя было тоже самое: он меня нашел случайно. Наверное, ты никогда раньше не встречал никого, имеющего магическую силу, а потом сразу встретил меня. Вот потому и напугался.
Шарби немного подумал и решился задать еще вопрос:
– А ты купил меня только поэтому?
– Нет. Я решил обязательно купить мальчика именно в этот день.
– А если бы у меня не было способностей, а были бы у кого-нибудь другого?
Волшебник замялся.
– Может быть... Ты напомнил мне меня самого... При прочих равных... Не важно! Пойдем!
– А где живет этот учитель?
– В Каргере. Нам плыть два дня.
Шарби стало страшно. А если учитель окажется злым и плохим, что ему делать одному в чужом городе, без Мастер-Лорда, без Балоры, Менсы, Свевы? Он с надеждой посмотрел на Мастер-Лорда, но тот опять догадался, о чем думает мальчик.
– Не бойся, – сказал он непривычно мягко, – Вейвар отвечает за тебя передо мной. Если ты будешь усердно учиться, с тобой не произойдет ничего плохого, а если Вейвар попробует меня предать... Мало кто рискует заполучить волшебника в качестве врага. Я обещаю тебе, что найду тебя, Шарби.
Его слова успокоили Шарби и он пошел рядом с Мастер-Лордом по улице в порт, мимо рынка рабов, где несколько дней – и целую вечность тому назад его дали в подарок волшебнику.