Вожатские байки. Глава восьмая. Соседний лагерь

СОСЕДНИЙ ЛАГЕРЬ.

Наш замечательный лагерь был не единственным в окрестностях. Недалеко, километрах в пяти от «Радуги», раскинулся живописный центр для таких же детей и подростков, как наши. Под звучным названием «Чайка».
Мы редко бывали там. По инициативе Ирины Палны мы ездили туда пару раз с дружественными концертами. Чего-то там пели, чего-то плясали, чего-то показывали.
Дети из «Чайки» были самыми обыкновенными детьми, с нужным количеством рук, ног и с нормальным для их возраста уровнем развития. Но, согласитесь, гораздо интереснее представлять себе «конкурентов» в ущербном свете. Поэтому в наших глазах «Чайка» выглядела как страшный городок, где жили страшные люди.
Фантазии наши относительно соседей были двух видов.
Первая рисовала соседский лагерь как гетто для монстров. Эдакий детский «Зомбилэнд». Вроде как обитатели «Чайки» - это молчаливые и мрачные люди, которые смотрят на тебя пустыми глазами, передвигаются как зомби, едят сырое мясо, а ночью собираются в стайки на улице, смотрят на луну и молчат.
Вторая фантазия была не менее мрачной и касалась дисциплины в лагере. Типа местные жители настолько беспредельны, что пьют и курят лет с четырёх. Причём, прямо в жилых корпусах, не скрываясь ни от кого. Причём, прямо с вожатыми. Причём, за алкоголем и сигаретами для них ходят в посёлок сами вожатые. А когда у детей заканчивается никотин, спирт и наркотики, у них начинаются страшные ломки. И тогда они выбираются из своих жилищ и устраивают погромы, требуя новых доз кайфа.
И первая, и вторая версии сводились к одному: лагерь «Чайка» - это тёмное место, и потому нефиг туда ходить и нефиг там делать.
В свою очередь, делегация от соседей тоже периодически наносила нам дружественный визит. С единственной целью – в очередной раз проиграть нам в футбол.
Вообще, футбольный матч между «Радугой» и «Чайкой» - это всегда целое событие. К нему всегда готовились очень тщательно. За три дня до матча участники сборной нашего лагеря, что называется, «прописывались» на футбольном поле, и покидали его лишь для того, чтобы сходить в туалет или немного поспать.
А вожатскому эпицентру, то есть – нам, поручали самое ответственное дело – обеспечить моральную поддержку нашей команде. Для этих целей накануне матча в лагере экспериментальным путём отбирались самые громкие дети, у которых была своя миссия.
В день матча все обитатели лагеря собирались на «трибунах» - лавочках вокруг футбольного поля. На одной из лавочек присаживались мы. Вокруг нас садили вышеупомянутых мастеров децибел.
И тогда начинался непосредственно акт моральной поддержки.

* * *
- Эй, болельщик, не скучай-ка. Мы порвём как тузик «Чайку». Готовы? На счёт «три-четыре»… Поехали! Три! Четыре!
Дети со счастливыми лицами проорали то, что от них просили. Не знаю, укрепило ли это моральный дух спортсменов лагеря «Радуга», но наверняка очень сильно взбесило соперников. Иначе почему они матерились на нас так громко, пробегая мимо по полю?
В нашу задачу, как вы уже поняли, входило оперативно сочинять двустишья, вполголоса проговаривать их детям, а задача детей заключалась в том, чтобы громко их воспроизводить.
- Чтобы «Чайке» дать бобов, нужно срочно пять голов!
Дети повторили.
Наши тут же красиво забили.
Счастья на лицах соперников почему-то не прибавилось.
А дети просили ещё. Ну конечно – им же весело. Кричи в своё удовольствие то, что вожатые придумают, и о последствиях не думай. А вот нам с каждой кричалкой становилось всё тревожнее. Возникло нехорошее подозрение, что с чувством юмора у гостей нашего лагеря было не так здорово, как у нас.
Ближе к концу первого тайма лица футболистов соперников очень напоминали морды разъярённых корридой самцов коров. И причиной тому был не столько разгромный счёт 7:1, сколько наша с пацанами поэзия, декламируемая детьми.
И вот, в очередной раз пробегая мимо нашей громкой скамейки, центральный нападающий из «Зомбилэнда», на вид – мой ровесник, дал нам ясно понять, что тревога наша вполне себе оправдана:
- Судари, мы требуем скорейшей дуэли, ибо несправедливы те речи, которые исходят из уст ваших!
Ну, как-то так. Или, может, чуть грубее.
Да. Скорее всего – гораздо грубее.
А для того, чтобы нас окончательно «успокоить», внезапно нарисовавшийся откуда-то поэт-спасатель Андрюха весело и громко прочёл только что придуманную импровизацию:
- Вован придумал все кричалки! Вот получит он от «Чайки»!
Ну вот. Теперь – точно трындец.

* * *
- Сегодня – великий день!..
- Ночь…
- Не перебивать, когда я говорю! Сегодня – великий день для всех нас! Мы долго ждали этого. Мы много лет терпели выходки этих недоумков из «Радуги». И сегодня пришло время пустить им кровь!
- Е-е-е!!
- Сегодня ровно в полночь мы отправимся в крестовый поход чтобы не оставить камня на камне от этого лагеря!!
- Да-а-а!!
- Мы разнесём в щепки «Радугу» и заберём их женщин!!
- Зачем?
- Не знаю. Так положено.
- Ура-а-а!!
- Мы долго терпели этих шутников-рифмоплётов. Но сегодня они, наконец, узнают вкус наших кулаков!
- Уа-ха-ха!!
- Итак, братья! Сколько нас? Халк, посчитай всех.
- Я не умею.
- Тогда ты, Викинг.
- Один…два…три… Нас ровно десять, Шеф!
- Отлично. Который час?
- Десять вечера.
- Хм… До полуночи ещё два часа. Нужно чем-то занять себя… У нас есть «вода, что убивает время»?
- Так точно. Шесть полторашек.
- Доставай. Как раз на пару часов. Ты что-то хотел спросить, Павлик?
- Да… Эм, видишь ли, в чём дело, Шеф… я жутко извиняюсь и боюсь показаться занудой, но… конечно ты главный, и тебе – виднее, но…
- Хватит мямлить! Выкладывай как есть!
- Хорошо. Меня немного беспокоит то, что вот уже пятую ночь мы собираемся идти бить вожатых «Радуги». Вот уже в пятый раз ты произносишь пламенную речь, на которую мы отвечаем «Е-е-е!!» и «Ура!», а потом мы достаём пивас и в течение двух часов ушатываемся в хлам. После чего мы забываем, для чего вообще собирались. И тогда мы посылаем кого-то из наших за добавкой и продолжаем веселье.
- Хм. Да, действительно. И что же ты предлагаешь?
- Разве непонятно? Я предлагаю сразу брать больше. Чтобы два раза не бегать!
- Аха-ха! Тебя не зря считают самым умным из нас. Друзья! Я предлагаю тост. За Павлика!
- Ура-а-а!!