Бусинка

      Ранней весной, за углом сельской плотницкой, под навалом брёвен, ощенилась маленькая чёрно-белая дворняжка Дамка. Четверо её щенят жалобно попискивали. Иногда выползали на свет белый из своего укромного закутка, но мамашка, ухватив их за холки, водворяла на прежнее место и жутко рычала на проходящих мимо плотников. Через месяц щенята подросли и, весело тявкая, смело бегали вокруг плотницкой, кувыркались на весенней траве, обнюхивали все закоулки двора.

       Один малюсенький крепыш приглянулся Пашке, работающему здесь, на пилораме. Он нежно взял в руки это крохотное, тёпленькое, вислоухое создание. Щенок был похож на шарик, а чёрная шерстка кучерявилась, как у ягнёнка. Он озорно мигал глазками и пытался лизнуть в лицо Пашку. Такой симпатюля!

       Пашка принёс его домой. Маленькие дети, Владик и Маринка, были в восторге! И сразу придумали имя - Бусинка. Целыми днями они радостно играли со щенком: вихрем носились по комнатам, с лёгкостью взбирались на постель, ели вместе за одним столом. Купали его шампунем и целовали. В доме круговертью метались визг, смех и звонкое тявканье. Пашка с женой светились от счастья!

     Прошла одна неделя, другая, третья... На Бусинку почти не обращали внимания. Дети вновь уселись за компьютер, за конструкторы, за куклы, а взрослые — за телевизор, за кроссворды... Только щенок, как и прежде, старался привлечь к себе интерес: тявкал заливисто и игриво, бегал за ходившими по комнате людьми. А когда Пашкина жена, споткнувшись о собачку, чуть не упала, решили отправить Бусинку жить во двор: на улице уже тепло и простора больше. Её не привязывали, она свободно бегала по двору и беспричинно лаяла на кошек, на птиц. А ночью тоскливо и жутко подвывала. Может, ей было страшно?..

     Ближе к осени Бусинка стала линять. Шерсть на собаке безобразно висла клоками. А когда сердяга пыталась прильнуть к ногам взрослых или детей, её брезгливо отталкивали.

     Заморосили дожди...

    Как-то по утру за Пашкой заехал на «запорожце» напарник Петро. Им в соседнем селе, на ферме, надо было ставить крышу. Выскочила Бусинка и у ног Петра стала подпрыгивать и повизгивать.

    - Пошла вон! Тулится, блин...
    - Да надоела  уже всем: и нам, и соседям, - недовольно высказался Пашка. - Гавкает без толку.
    - Так завези её. Ты знаешь, сколько я поперевозил кошечек и собачек, когда дети малые были?.. Давай её — в мешок.
     - Да жалко как-то...
    - Ничё! Пускай привыкает к самостоятельной жизни. Выпустим за селом на вольные хлеба. Мышковать научится. Или пристанет к кому-нибудь...

      За селом Бусинку вытряхнули из мешка. Она уселась на обочине, озираясь по сторонам и ёжась от ветра и мелкого дождя.

     «Запорожец», пыхнув едким дымом, укатил.

      Вечером напарники возвращались домой.
    - Ты гля, сидит, - опешил от удивления Пашка. Заёрзал на сидении, глубоко вдохнул и выдохнул.
    - Да ну её, - вставил Петро.
     Проскочили. Пашка оглянулся. Собака сидела на том же месте, встречая и провожая взглядом бегущие мимо машины.

     Через неделю плотники вновь засобирались в соседнее село. Выехали ни свет ни заря. Позади уже окраинные дома. Пашка заволновался:
     - Как ты думаешь, всё ещё сидит?
      - Какой!.. Отэта она, не жравши, неделю ждать будет?

      На обочине, всё там же, сидела маленькая, мокрая, дрожащая собака. И, возможно, думала: как же она может уйти с этого места? А вдруг за ней приедут, а её нет?.. Будут искать, переживать... Они люди хорошие. Как замечательно все вместе играли, веселились, ели... Наверное, у них дела, работа. Им пока некогда. Они не могут её забыть. Нет, надо ждать.

      Пашка не выдержал:
    - Давай заберём её, - проговорил он, дрогнув голосом.
     - Чё ты засуетился? Не пропадет. Ну, ладно-ладно. На обратном пути. Если никуда не денется.

      На стройке, на крыше коровника, Пашка прибил молотком палец, уронил доску, едва не сорвался сам. Плотники, суровые мужики, за словом в карман не лезут, наставили на путь истинный: знай не зевай!

     На обратном пути он неотрывно, во все глаза, глядел на обочину. Кусал губу и шмыгал носом. На прежнем месте собаки не оказалось...

     - Я говорил тебе, пристанет к кому-то! - козырнул Петро.
     - Останови! Останови, я сказал! - Пашка распахнул дверцу и выскочил на улицу.
     Прошёл вперёд, назад. Высматривал, приглядывался. Глаза мутились... Стал кричать:
     - Бу-син-ка-а-а!!!

     И вдруг навстречу выбежало замызганное существо, радостно разинув пасть.
     - Бусинка, Бусинка, - повторял взволнованно Пашка.

      Должно быть, сердце её от восторга готово было выскочить из пасти. Как она соскучилась! Как она ждала! Как она любит всех!
      Запрыгнула в машину через открытую дверь, вся дрожа от счастья.
      Она всё чувствует. Она всё понимает.