Родная душа

Новая поселенка вызывала интерес всей округи. Не так давно появилась она в селе, купила за бесценок полуразвалившуюся хату и поселилась в ней одна. Сама поправила крышу, сама сложила сарай, сама огород вскопала, а он немаленький - шестнадцать соток. Женщины судачили: «Не старая ещё, а живёт  одна». Мужики зарились на ладное, стройное тело, да рассуждали о том, что «не подъедешь к ней ни на какой козе».
Александр не прислушивался к уличной болтовне. Какое ему дело до чужой жизни, когда в своей всё наперекосяк шло. Два раза женат был, а к сорока годам один остался. По уму не хуже других, техникум кончил, главным энергетиком совхоза работал, правда, с начальством не поладил и ушёл в рядовые электрики. И к музыке были способности, на баяне играл, и с гитарой дружил, и на пианино  мог… И киномехаником был хорошим,. И каменщиком, и любое дело у него в руках горело… когда-то.
А в последнее время ни к чему душа не лежала, ничего в жизни не хотелось. Одно желание одолело, когда хмель из головы начинал выходить : где достать бутылку самогону, туго с этим стало как Горбачёв сухой закон объявил.
Такие мысли мелькали в голове у Александра, когда он старательно, чтобы не качаться, шагал пол переулку мимо огорода новой поселенки. Взгляд его упал на женщину, которая неловко пыталась исправить лопату. Движимый больше привычкой, дома ни матери, не жене не приходилось мужскую работу делать,  нежели сознанием, он зашёл во двор к  женщине. Она не слышала его шагов по мягкой земле и потому вздрогнула, когда он подошёл и предложил помощь.
Женщина молча протянула сломанную лопату. Ловкими привычными движениями он вставил  держак, закрепил его клинышком, попробовал, крепко ли держится и вернул лопату хозяйке. Она взяла из рук мужчины исправленный инструмент  и внимательно посмотрела в глаза Александра.. И такую боль прочел он в её глазах, что защемило  сердце… «Видно не меньше моего  хлебнуть пришлось, - подумал он. И показалось ему, что знает он эту женщину давным-давно, будто родная она ему  стала. А потом смутился своих мыслей, отвёл глаза и заторопился уходить.
Она проводила его до ворот.
- Как зовут-то тебя? –  окликнула  она его, когда он уже в метрах десяти был от её двора.
-   Александр
- А меня Анастасия.. Можно я тебя просто Саша буду звать?
- Зови,– и пошёл. И всё время чувствовал её взгляд на себе, пока не свернул за угол.
- Ты заходи – крикнула она ему во след.
Зашёл он к Анастасии через пару дней. Посидели они, поговорили…  И почувствовал он, с какой силой женщина потянулась к нему, и он к ней тоже…  И такой страх его взял, что стал он десятой дорогой её дом обходить. И тягу свою, и страх самогонкой заливал, да не помогало. Месяц  маялся, потом не выдержал.
Она обрадовалась, не знала куда посадить, чем угостить. И ни слова в упрёк. Только глянула с укоризной, мол, что же ты, куда же ты пропал.  А он сидел- сидел, да и повалился перед ней на колени.
- Анастасьюшка, ведь не годный я мужик! Алкоголик! Понимаешь, алкоголик! Зачем я тебе нужен?!
А она так спокойно обняла его голову, запустила ладони в кудри и ответила:
- Не мужик мне нужен, человек, мужиков я видела. Дважды замуж выходила. А вот человека, родного человека впервые встретила. Хорошо мне с тобой рядом, спокойно. Чувствую я в тебе родную душу. Ты уж, пожалуйста, не пропадай больше. Встань, садись за стол. Будем  чай пить.
И после этого подошла к нему и нежно так поцеловала в губы. И тут будто чудо какое свершилось.
Почувствовал Александр в себе недюжинные силы, каждой клеточкой ощутил, как желанная ему эта женщина. И она сразу поняла всё, взяла его за руку и повела в другую комнату. Дрожащими руками он снимал  одежду, она помогала, а потом сама сбросила халатик. Он прижался к её полной упругой груди. Дрожь не унималась и в постели. Анастасия гладила его и шептала: «Ну, что ты так, успокойся… всё будет хорошо».
Незаметно прошло лето, осень, наступила зима. Длинные вечера они проводили вместе. Каждому было что рассказать, и всё было бы прекрасно, если бы…
Чувствовал Александр, как болит у Анастасии душа за него, как страдает она, видя опорожнённый стакан, но ничего не мог с собой поделать. Приходя с работы, видел он опухшие от слёз глаза родного человека, и у самого сердце надрывалось. Каждый день он давал себе слово не пить больше, но выдерживал до обеда, а потом как в лихорадке бежал искать спасительное, как ему казалось, зелье. Особенно мучился, когда приходилось обманывать Анастасию, придумывать какое-нибудь дело чтобы уйти из дому и вернуться с бутылкой. А она не сердилась, не упрекала. Однажды только  она не выдержала, видя как он мается: «Саша,  не мучай себя, иди и бери её проклятую, раз уж она так тебя полонила!» И чуть не вытолкала его за порог.
Были дни, когда отчаяние его достигало предела. Он прятался от людей, от неё прятался и пил-пил, умоляя Бога послать ему смерть. Но Бог не посылал. Зачем-то он ещё  был нужен на земле.  Анастасия находила его, отмывала, отстирывала, плакала и причитала: « Ну, не можешь ты её бросить сразу, не терзай себя. Я люблю тебя такого, какой ты есть. Твоя беда - моя беда. Давай её вместе носить. Так легче будет и тебе, и мне.
Вновь пришла весна, и показалось Александру, что стал он оживать вместе с природой. На душе стало легче, будто камень с души свалился. К выпивке почти не тянуло, да  и некогда было пить. Работа, сад,  огород. Хозяйство они с Настей завели, ребёночка ждали. Но тут новая беда свалилась.
То была пятница. Шёл Александр с работы весёлый. Впереди выходные дни. Скучал он по Насте своей сильно. На работе только и поглядывал на часы: скоро ли вечер. Да и тревога мучила – срок рожать Насте  подходил. Распахнул он двер : «Настя!» , а в ответ тишина, прошёлся по комнатам – никого. Заглянул в сарай, а там вся в крови на сене лежит его родная. Кинулся он к ней, поднял , отнёс в хату, умыл. Она улыбнулась разбитыми губами
- Что случилось, Настя, кто тебя так?
- Жена твоя бывшая, Валентина. Сказала, если я с тобой буду жить, убьёт совсем.. . я тебе не говорила, она и раньше перестревала меня, грозилась, чтоб не рожала.. откуда в ней столько злости?! Я таких злых людей ещё не встречала. .. она сначала кулаками по лицу меня,.. я упала, а она ногами давай бить… я живот прикрывала, а потом сознание потеряла.
Она замолчала и уронила голову набок. До больницы он нёс её на руках. Несколько дней после того ходил хмурый, и ни с кем не разговаривал. И всё думал-думал…
Первая жена Люба, ушла от него на втором году жизни, после смерти их полугодовалой дочки.  Малышка умерла у него на руках, сказали – младенческая накрыла. Но , убитая горем жена обвиняла его. Тогда-то он и сломался. Несколько месяцев пил беспросыпно. По пьянке и со второй женой Валентиной познакомился. Бойкая была, весёлая. Думал, с ней жизнь наладится. Только не вышла, как думал.
Три года прожили, двоих деток родили, и Валентина, как только на работу вышла из декрета, загуляла. Александр старался не замечать, думал – перебесится,  ведь детишки маленькие. Только  пить опять начал. А жена вовсе будто сбесилась, злая стала, как стерва. Придёт он с работы немного выпивший, а она на него с кулаками, и била чем попало. Он терпел. Понимал, что если он руку на неё поднимет, то она уже не встанет. Но когда она его, больного, только что вернувшегося после операции из больницы, палкой по спине огрела, не выдержал, ушёл из дому. Валентина тогда побегала за ним не мало, каялась, плакала, умоляла вернуться. Он протил, ради детей, думал поняла она что-то, исправилась, но не прошло и года, она опять за старое.
Был какой-то праздник. Сидели они с соседкой у двора, выпивали.  Валентина в гости засобиралась, звала его, но он отказался.  Неожиданно жена схватила палку и давай его по ногам бить: « не хочешь со мной идти, совсем ноги переломаю, чтоб никуда без меня не ходил!»
Никогда не поднимал Александр руку на женщину, а тут не сдержался. Один раз ударил жену  и сломал ей челюсть. Она завыла, скорую ей вызвали. В больнице с месяц лежала. Потаскали его в милицию, думал,  посадят, да участковый помог. На суде выступил в его защиту.
После того ещё раз   побил он жену, когда он уйдя из семьи, жил у матери, а она решила проучить мать за то, что та приняла сына и ударила восьмидесятилетнюю старуху. Крепко побил он  тогда Валентину за мать и предупредил, если ещё кто пострадает от неё, совсем убьёт её. « не поняла она меня, не поняла…» - думал Александр.
В тот вечер он опять изрядно выпил, и ноги сами собой привели его во двор к Валентине. Она была одна, готовила мешку поросятам… Увидев Александра, она попятилась к стенке сарая.
- Я тебе говорил… Я тебя предупреждал…
Он наступал на неё медленно и неотвратимо. Валентина хотела кричать, но ужас лишил её голоса, а руки Александра уже тянулись к её горлу… он видел этот ужас в её глазах… она уже хрипела, ловя ртом воздух, потом обмякла. Александр разжал руки и, не глядя на жертву, вышел со двора. Уже на углу до его слуха донеслись вопли, кричала мать Валентины…
Плата, где лежала Анастасия, находилась на первом этаже. Александр легонько стукнул, и Анастасия тут же выглянула, как будто только и ждала этого стука. Он протянул руки, и она соскользнула через распахнутое окно в его объятья.
- Саша, у нас такая радость. Сегодня врачь сказал, что сыночек наш будет жить. А ты почему дрожишь? Замёрз?
Она внимательно посмотрела в его глаза, освещённые луной, и отшатнулась.
- Что случилась?!
- Я убил её…
- Не-е-ет! – закричала Настя, и эхо разнесло по округе её отчаянный крик.
 Александра осудили на пять лет за попытку убийства. Валентина осталась жива. Годы пролетели незаметно. До конца срока осталось меньше года. Александр мечтал, как вернётся домой, прижмёт к груди сынишку и её Анастасию, самую родную душу на земле. Односельчане писали ему, что ждёт она его, что сынишка хороший растёт, весь в него. По улице с игрушечной гармошкой ходит как он когда-то в детстве. Друзья пишут, что Анастасия с мужиками строга, что по-прежнему «ни на какой козе к ней не подъедешь». Несмотря на то, что трудно ей одной с ребёнком,  помощи ни от  кого не принимает, всё сама крутится.
 А сама Анастасия пишет ему,  что у них с сыном всё хорошо, что ждут они его не дождутся и любят.