Утюг

               
                (Сценка)

За массивным столом, увенчанным бронзовой башней письменного прибора, восседал директор Дома культуры Никодим Арапкин. На мягком диване (обязательная принадлежность кабинетов) расселись творческие работники: тощая девица худрук Зоя Халтуркина, лысый мужчина Осип Заморосько и баянист Коля Переборов.
Был день, когда обычно мучаются некоторые клубные работники. Особенно болела голова у Переборова и Заморосько.
Строго взглянув на подчинённых, Арапкин произнёс, как рассохшаяся дверь скрипучим голосом:
- Товарищи, я пригласил вас для того, чтобы сообщить, что к нам едет…
- Ревизор? – вклинилась Зоя.
-Товарищ Халтуркина! Вы прервали нить моей мысли. О чём я говорил?
- К нам едет…
- Совершенно верно. Сегодня к нам прибывает самодеятельность с периферии.
В кабинете произошло оживление.
- Вот хорошо-то! Соскучились по концертам.
Директор ядовито усмехнулся.
- Сами не ставите, так чужому добру обрадовались?! Заостряю ваше внимание вот на каком вопросе. Надо принять самодеятельность как следует. Пусть товарищи с периферии почувствуют нашу заботу и внимание. Необходимо обеспечить их декорациями, костюмами, реквизитом и прочим. Ясна задача, товарищи?
- Ясна! – словно солдаты на плацу, рявкнули подчинённые.
- Так вот, - продолжал Арапкин, - по некоторым обстоятельствам я выбываю, оставляю за себя товарища Халтуркину. Садитесь в моё кресло и руководите.
Как только Халтуркина коснулась директорского кресла, у неё моментально возникло желание свалить работу на чужие плечи.
- Итак, товарищи! Мы должны хорошо принять наших коллег. Полагаю, что с поставленной задачей вы справитесь. Я же по важной причине отлучусь. За себя оставляю товарища Переборова.  Садитесь в кресло и руководите.
Зоя выпорхнула за дверь.
Переборов перекочевал с дивана в кресло и из весёлого баяниста превратился в закоренелого бюрократа.
- Вам понятно, товарищ Заморосько, о чём говорили предыдущие ораторы?
- Понятно, понятно, Коля…
- Значит, вы остаётесь руководителем, а я пошёл.
Заморосько погрузился в созерцание кончика собственного носа. Хотелось руководить, приказывать, но в кабинете никого не было. «А что, если покомандовать техничкой Помыткиной?». Он позвонил. Минут через десять порог переступила Помыткина.
- Вы что, не слышали?
- Слышала, да не могла сразу прийти.
- Почему?
- Артисты приехали, помогала сцену налаживать.
- Прекрасно, прекрасно! Наш долг, товарищ Помыткина, достойно встретить эту, как её, самодеятельность, что бы они, значит, как их назвать…
-Здравствуйте!
В кабинете появились две незнакомые девушки.
- Еле доехали, всю дорогу перемело.
- В чём нуждаетесь? – угодливо изогнулся Заморосько.
- Нам бы утюг.
- Одну минуточку.
Заморосько принялся рыться в бумагах.
- Ага, вот он. Вот акт на списание утюга.
- Но ведь нам же нужен… Как же быть?
- Девушки, больше ничем помочь не могу, рад бы, как говориться, в рай, да…
Выручила Помыткина.
- Пойдёмте, девушки. Я свой принесу.
Заморосько открыл журнал учёта клубной работы и каллиграфическим почерком вывел: «Самодеятельности с периферии оказана помощь в виде электрического утюга».