Переходная станция

Пустой, обшарпанный вагон метро. Мерный перестук колёс, словно щёлканье метронома, такт за тактом отмерял секунды. Сколько их было? Он не знал. Надпись "не прислоняться" на створке двери казалась знакомой до мельчайших трещинок краски. Возможно, он вечность в этом вагоне, и тут и появился на свет. Этот жёлто-душно-тускло-призрачный свет.
Пол вагона был усыпан окурками, смятыми пачками сигарет, порванными коробочками от различных видов фаст - фуда и прочим хламом. "Странно, ведь в метро нельзя курить" - подумал он, и тут же обнаружил в руке дымящуюся сигарету. Затянувшись, и ощутив знакомый вкус и запах дыма, человек понял, что видимо давно курит. Слишком привычным было это все.
Запрокинув голову, он принялся пускать колечки голубого сигаретного дыма в сторону жёлтой лампы под потолком. Переливы цвета и оттенки вкуса пробуждали какие-то странные ощущения, словно из давно забытой жизни.

Поезд стал замедляться. За окнами виднелась полутёмная пустая станция метро. Немногие ещё работающие ламы отчаянно моргали и выхватывали из темноты пустые скамьи и покрытый мусором пол. С легким скрежетом вагон остановился. Двери открылись, и в нос ударил запах затхлости и плесени. Металлический голос объявил: "Поезд прошлого прибыл на станцию "Разбитые надежды". Переход на станцию "Новое начало", ветка "Путь к счастью". Человек внимательно всматривался в темное марево, изредка разрываемое вспышками готовых перегореть ламп. Никаких коридоров или переходов не наблюдалось. Даже турникеты у эскалатора, уходящего куда-то во тьму, были перемотаны металлическими цепями с висящими на них замками, и обильно покрыты паутиной старой пыли.

Слегка усмехнувшись, мужчина снова закурил. Голос из динамика возвестил: "Осторожно, двери закрываются, следующая станция "Забвение". Двери с легким шипением начали задвигаться. И вдруг, в колеблющихся отсветах, в самом дальнем углу станции, человек разглядел какой-то размытый, но до боли знакомый силуэт. До того как в его голове возникли хоть какие то мысли, он отбросил сигарету и метнулся к закрывающимся дверям. Практически в полете ему удалось, повернувшись боком, протиснуться меж задвигающихся створок. Прокатившись несколько метров по усыпанному мусором и битыми стеклами полу, его тело остановилось. Человек оказался лежащим на боку лицом к уходящему поезду метро. Он долго смотрел, как медленно отходит поезд с бесчисленным количеством вагонов. И даже не удивился ни их количеству, ни тому, что все они были пусты.

Человек медленно поднялся и посмотрел на свои изрезанные ладони. Потом принялся методично извлекать из них осколки бутылочных стёкол, радуясь ощущению простой, резкой, физической боли, которое он давно уже позабыл. Закончив, он направился в дальний, самый тёмный угол станции. Там обнаружился, с характерным щёлканьем мерцающий почти сгоревшими лампами, рекламный пилон. На нем была фотография девушки в лёгком сарафане, стоящей на берегу моря, так что прибой омывал её ноги. Надписи были на незнакомом мужчине языке, но скорее всего это была реклама какой-то туристической фирмы. Девушка стояла спиной, а плакат порядком выцвел, да и стекло пилона было покрыто толстым слоем пыли, но в душе человека почему-то возникло страстное желание подойти к ней и обнять сзади за плечи. А еще странное ощущение как будто это уже было, или точно будет.

Мужчина опустился на пол, прислонившись спиной к стеклу пилона. Повертел в окровавленных ладонях пачку сигарет и открыл её. Там оставались две, хотя он помнил, что в вагоне пачка была полной. Человек достал их и медленно растёр в ладонях, смешивая табак с кровью. Потом поднес к лицу и вдохнул запах. Запах был каким-то до боли знакомым. Он резко встал и сделал три шага в сторону рельсов. Потом закрыл лицо руками, крепко зажмурил глаза и, вдыхая запах сухих табачных листьев и свежей крови, развернулся в обратную сторону и пошёл.

Если бы на станции "Разбитые надежды" был бы кто-то живой, он бы увидел странное зрелище. Мужчина, зажав лицо руками, сделал три шага в сторону полупогасшего рекламного пилона и вошёл в него. В ту же секунду всё сохранившееся на станции освещение погасло. Сам пилон осветился ярким светом, и ламы с громким треском взорвались, разбив стеклянную панель. В полной тьме, под звон рассыпающегося стекла, медленно гасли последние искорки и тлеющие остатки бумажного плаката. Потом всё стихло. На станции "Разбитые надежды" снова не было ни единой души, как и большую часть времени. Ведь это переходная станция.

А человек тем временем шел. Крепко зажмурив глаза и зажав лицо ладонями. В ушах отдавался мерный, глухой звук его шагов. Перед зажмуренными глазами вырисовывался темный тоннель, в конце которого маячила светлая точка. Разум предательски пытался считать шаги и говорил о том, что свет в конце тоннеля движется от человека с той же скоростью что и человек к нему. Но мужчина не слушал его. Он смотрел на этот несуществующий свет и ему даже чудился вдалеке звук прибоя. А сквозь резкий кисло-горький запах крови и табака ощущался нежный аромат цветущих деревьев, морской воды, и какого-то очень тонкого, смутно знакомого парфюма, смешанного с теплом человеческого тела. Человек не думал ни о чём. Просто шёл. И знал, что будет идти, пока не дойдёт. В голове, повторяясь, звучал металлический голос: "Переход на станцию "Новое начало", ветка "Путь к счастью". А перед глазами стоял силуэт той девушки с плаката. Мужчина точно знал, что когда она обернётся, он непременно узнает её лицо. Ведь так уже было. И обязательно будет.

09.07.2015