Тёмная струя в Православии

Русский философ-эмигрант и священник Георгий Флоровский отметил, что утверждение, будто Русь приняла христианство от греков верно лишь отчасти. Это утверждение не объясняет всех путей русского богословия, которые Бердяев даже назвал «беспутьями». Идеальное, светлое и настоящее Православие у Флоровского — это «византинизм», т. е. христианский эллинизм.

Христианство не создает новой культуры, оно крестит, преображает и спасает уже существующую. Светлая греческая культура в крещении очистилась и преобразилась в культуру византийскую.

Хотя, конечно, можно задаться вопросом: когда было крещение греков? Миланский эдикт 313 года явно не дотягивает до мистического крещения Руси в 988 году. Однако языческая эллинская поэзия претворилась в величественные кондаки и акафисты, а трагический катарсис из амфитеатров перекочевал в просторные купольные храмы. Для Флоровского византинизм — это цивилизация Фаворского света, "лучезарного сияния огнезрачных ликов".

Тогда откуда же трагизм русского богословия? Откуда наблюдаемый Розановым мрак самоумерщвления? Откуда душегубство старообрядчества? Откуда «мистический испуг» и «торопливая псевдоапокалиптика» русской философии?

Флоровский в своей работе «Пути русского богословия» дает ответ: «мрачная доктрина» пришла из «Симеоновой Болгарии».

Действительно, болгарское влияние как-то недооценивается, а ведь «церковнославянский язык» и используемая нами «кирилица» были изобретены именно в Болгарии. Помимо ожидаемых букв греческого алфавита (А,В,Г,Е,Л,М,О,П,Р,Т,Ф,Х), кириллица содержит болгарские руны, которых больше нет ни в одном алфавите - это Б, Ж, Щ и Ь. 

Болгария — это славянская страна на Балканах, которая получила с помощью России независимость от Турции в XIX веке. Болгария ассоциируется с болгарским перцем. В советские годы бытовала пословица: «Курица не птица - Болгария не заграница». Сегодня это не самая богатая страна Евросоюза, которая славится недорогими черноморскими курортами.

Однако «Симеонова Болгария» или Средневековая Болгария представляла собой нечто совершенно иное.

Начнем с того, что древние болгары вообще не были славянами. Помимо современной ("дунайской") Болгарии было еще две: Волжская (ныне Республика Татарстан) и кавказская Болгария-Балкария. В раннем Средневековье они представляли собой осколки единой Великой Болгарии, занимавшей в VII веке обширные степные просторы Восточной Европы. Древние Болгары являлись прямыми потомками свирепых гуннов, наводивших ужас на Римскую империю. Их мировоззрение обычно характеризуют как тенгрианство — культ Вечного Неба (тенгри) и благославляемых им героев-богатырей.

Лев Гумилев в ряде своих работ объясняет как гунны стали «бичами Божьими». Первоначально их называли «хунну» (или даже «сюнну») и они были пастушеским народом из степей Северного Китая, но затем их едва не истребили китайцы. Выжившие хунну бежали на Запад и, смешавшись с племенами скифского круга, превратились в гуннов. Примечательно, что в тенгрианстве духи западного неба имеют недобрую славу. Запад - это место, где умирает Солнце. Уцелевшие в результате Великого Переселения Народов гунны превратились в болгар.

В 865 году (более чем за век до Крещения Руси) болгарский хан Борис принял христианство. Его тюркское имя (а гунны были тюркоязычны) стало весьма популярно среди подвластных ему славян. И сейчас в казахском языке есть слово «Барыс», которое означает барса (северного леопарда). От болгар это имя пришло и на Русь.

При сыне Бориса Симеоне в болгарском городе Преслав ученики святых Кирилла и Мефодия организуют целую школу по переводу религиозной литературы на славянский язык, поскольку дунайские болгары к этому времени полностью ославянились. Переводятся Библия, Четьи-Минеи, апокрифы, Лествица и многие другие трактаты. Ввиду несоизмеримости уровня утонченной греческой и крестьянской славянской культуры, язык практически пришлось создавать заново. Этот язык получил название церковнославянского. Если Кирилл и Мефодий еще использовали глаголицу, то их ученик Климент Охридский однозначно сделал выбор в пользу кириллицы, обессмертив имя своего великого учителя.

Надо отдать должное болгарским создателям церковнославянского языка, ибо в подобных ситуациях обыкновенно получается «пиджин», когда иностранная лексика кладется на местную грамматику. Подобный пиджин можно наблюдать на примере языка геймеров или менеджеров. Однако придворные книжники вплетали в новую богословскую лексику собственные смыслы.

Не стоит забывать и о тех, кто «заказывал музыку», а именно о болгарских ханах, восходящих к свирепым гуннам. Так славянскому обозначению «див» (родственное латинскому Deus и латышскому Dievs), предпочитается скифское слово «Бог» (тюркские кочевники испытали сильное влияние скифов). Для обозначения демонов используется не славянское слово «чёрт», а «бесы» - наименование фракийских жрецов.

Сам Флоровский связывает «мрачную доктрину» с болгарской сектой богомилов, которые трактовали мир в духе евразийского (финно-иранского) дуализма, где Сатана (Сатанаил) оказывается «лютым миродержцем» и чуть ли не братом Бога. Соответственно, усиливаются аскетические и мироотрицающие мотивы. Любопытно, что характерный богомильский термин «Сатанаил» встречается в русской «Повести временных лет» и его употребляет в своей речи некий «философ», который объясняет князю Владимиру преимущества «греческой веры».

Сами демоны на русских иконах (например, на иконе Страшного Суда) изображаются не в виде средиземноморских фавнов и сатиров с копытцами и рожками, а в виде черных крылатых существ с заостренной головой. Для вредоносных западных Тенгри имелся соответствующий новозаветный термин: «духи злобы поднебесные» (Еф.6:12). Однако даже этот термин был весьма неточен: «поднебесьем» поприще демонов не ограничивалось.

В этой связи интересен богословский спор, описанный в «Повести временных лет» по случаю описания Ростовского восстания 1071 года. Спор касался того, где живет Бог - на небесах или в бездне? Представитель княжеской администрации Ян Вышатич тогда постановил, что в бездне обитают демоны, а Бог живет на небесах. Однако любопытна сама постановка вопроса об эквивалентности небес и бездны. В славянском и греческом язычестве, а также в средневековой томистской картине мира «демоническим силам» отводился «низ», а «ангельским» - «верх». Здесь все иначе.

Следует отметить, что благожелательные силы также изображаются крылатыми, а молитвы им содержат фразу «покрый нас крилома твоима от всех враг» или «крепким кровом крил твоих остеняяй мя и покрываяй».

Таким образом, вечное божественное небо и тёмная бесконечная бездна неким образом сосуществуют и образуют единый континуум. Темное гуннское тенгрианство осененное христианским эллинизмом сохранило свою «темную струю» и через болгарское посредничество влилось в русское православие. 

Изображение: фреска с образом болгарского царя Бориса в монастыре святого Наума (Македония, Охрид, X век)