И грянул гром-2

— Опять звездолеты, опять планеты, на которых трудно быть Богом. И эти неизбежные машины времени... — кисло сказал издатель, подвигая автору отвергнутую рукопись.
— Без машины времени нам никак нельзя. Она есть неотъемлемый атрибут фантастики и неизбежна как, скажем... восход солнца... — промямлил отвергнутый.
— Или как, скажем... мочеиспускание, — съязвил издатель. — Хотя, помнится, один из ваших персонажей, будучи человеком-землянином, регулярно кушал и пил, но как-то обходился без естественных отправлений.
Автор смолчал, поскольку надежда еще не умерла в нем окончательно. И, между прочим, она правильно сделала. (И он правильно сделал.)
— Вот что, дорогой вы наш фантаст, — продолжил издатель после томительной паузы. — Я знаю, что вы не ищите славы писателя, и это хорошо. Но изрядно нуждаетесь в средствах для пропитания бренного тела. И только потому я решил дать вам шанс. Зачните хорошую идею, выносите ее внутри себя положенное время — не менее недели, но не более двух — и родите ее без осложнений. И голенькой несите ее мне.
— А как же диалоги, преодоления?.. Мужчины и женщины... в гендерном смысле — персонажи, и еще эти... как их... ситуации? — не понял современности отсталый автор.
— Только синопсис! — отрезал повелитель. — Если умственный плод ваших усилий окажется достойным моего внимания, будут наняты литературные специалисты, типа рабы, которые сделают диалоги и все прочее. И не так, как вы — «ДО-ло-РЕ-с. Моя Ло... — подлил масла в огонь дух Гумберта Гумберта», — а так, как надо. Включая не присущую вам грамотность.
На спине у автора внезапно выросли крылья (размерами с комариные, но очень мощные), и он неожиданно легко оторвался от кресла и вылетел в форточку.

Ровно через двенадцать дней автор жужжащим шмелем влетел в знакомую форточку и спланировал в знакомое кресло.

— И грянул гром, — подвел черту под кратким вступлением автор.
— Только не надо меня разводить. Эту шикарную историю я читал. В далеком детстве, — сказал все тот же издатель. — Как его... Грей Грегори?..
— Все читали. В детстве, — поразился своей наглости автор. — И от испуга продолжил в том же духе:
— Гром-то грянул, но креститься читателю пока рано, поскольку основные события еще впереди. Дело в том, что у Экельса был сын!
— Ах, вот оно что... Это у того слабака, который с перепугу сошел с тропы и растоптал бабочку?
— Именно так, сэр, — ответил автор. Он почувствовал, что растет, и уже достиг размеров воробышка. — И чтобы не прерывать тонкую нить последующей канвы, напомню всем, кто в этом нуждается: Тревис — проводник в прошлое и обратно, Кейт — хороший президент, Дойчер — плохой президент, типа диктатор. Остальные — массовка.
— О’кей, босс. Все нуждавшиеся въехали, продолжайте, — благодушно разрешил издатель.
— Так вот. Президентский срок плохого Дойчера подходил к концу. Проклятый Кейт, судя по социологическим опросам, снова набирал силу и не давал наслаждаться жизнью сполна. Дошло до того, что Дойчера стала мучить бессонница. В одну из таких ночей он взял с полки случайную книгу...
— Грея Грегори, — усмехнулся догадливый издатель.
— Естественно, — отреагировал покрупневший до размеров курицы бывший воробышек. — И открыл ее на случайной странице... Дойчер был негодяем, но глупым он не был. Утром он вызвал к себе помощника Лесперанса, и состоялся у них примерно такой разговор.
— Послушайте, Лесперанс, вам доводилось читать Грея Грегори?
— Да, сэр. Еще в школе, сэр.
«Вот сволочь!» — мелькнуло в голове плохого президента. А сказал он иное:
— И про бабочку, раздавленную в прошлом?
— Типа того, что поехали в прошлое охотиться на тирана... на тираннозавра, а замочили бабочку. И потом...
— Я знаю, что было потом, — сухо остановил помощника Дойчер.
— Вот молодец! — подбодрил издатель неизвестно кого. Но курица приняла сие на свой счет и еще чуть-чуть подросла — до петуха.
— Читать умеют миллионы, а генерировать полезные идеи — лишь единицы, — осадил издателя Дойчер. — В каком состоянии наш проект «Гром»?
— Если кратко, то первые лабораторные испытания прошли успешно. Если нужны детали, отчет будет подготовлен через десять минут, — ответил Лесперанс.
— Эй, паренек, не петушись. И не строй из себя Пруста, — подрезал крылья издатель. — Сказано синопсис, значит синопсис!
Автор вернулся в скромные размеры воробышка.
— Да-да, вернемся к сыну. Не важно как его звали. Важно то, что он каким-то образом узнал как погиб его отец. Несмотря на юный возраст, этот сын понял, что все зло идет от Дойчера. И он решил воздать аз именно ему, а не Тревису, по факту нажавшему на курок охотничьего ружья, из которого грянул гром-1. Этот сын выучился на классного биолога и еще на классного генного инженера. После этого он нашел и осмотрел охотничьи башмаки своего отца. Он же «осторожно снял с подошвы липкий ком грязи, отливающий зеленью, золотом и чернью. Как можно бережнее выделил из него красивую мертвую бабочку — изящное маленькое создание, способное нарушить Равновесие. Затем достал футляр и бережно поместил туда крепко поврежденное тельце пришелицы из прошлого».
«Мы вмонтируем этот футляр в стелу Демократии, расположенную на центральной площади столицы, и тысячи тысяч благодарных сограждан, проходя мимо, будут снимать перед тобой свои шляпы», — красиво подумал в тот момент сын Экельса.
А потом он извлек из пришелицы из прошлого ее ДНК и тому подобные технические подробности. А потом он изготовил клон бабочки. А потом он нашел общий язык с постаревшим, но вполне дееспособным Тревисом. (Они оба — сторонники хорошего президента Кейта.) Они договариваются отправиться в прошлое — в ту самую критическую точку. И, понятное дело, планируют оставить там клон бабочки, чтобы крутануть колесо истории в нужную сторону.
Они успешно проворачивают это дельце через А/О САФАРИ ВО ВРЕМЕНИ, возвращаются в настоящее и с удовлетворением узнают, что президентствует Кейт.
Однако и Дойчер не дремлет. Используя административный ресурс, он банкротит А/О САФАРИ ВО ВРЕМЕНИ, а тамошнюю машину времени кинематографически красиво давит прессом. А сам, используя другую машину времени, разработанную в рамках секретного проекта «Гром», через неделю после экспедиции сторонников Кейта, отправляется в злополучную критическую точку прошлого. И там, пока Лесперанс, отвлекая внимание сопровождающих, мочит тираннозавра, он находит и мочит клон бабочки, выпущенной в повторную жизнь сыном Экельса.
Затем Дойчер возвращается в настоящее...
— А Лесперанс? — не удержался издатель.
— Рабы додумают! — павлином распустил хвост автор. И продолжил по существу:
— ...и со злорадной ухмылкой узнает, что послушное колесо истории снова крутанулось, куда следует, и на выборах победил именно он.
Ну что ты будешь делать!? На этот риторический вопрос успешно ответил...
— Сын Экельса?! — опять не удержался догадливый издатель.
— А вот и нет! — заносчиво ответил птеродактиль (бывший павлин). — Старина Тревис!! Он подкараулил Дойчера в той самой комнате, где стояла секретная машина времени. После короткой, но бурной рукопашной схватки Дойчер был повержен наземь.
Он «лежал неподвижно. Лежал, закрыв глаза, дрожа, и ждал. Он отчетливо слышал тяжелое дыхание Тревиса, слышал как Тревис поднимает ружье и нажимает курок».
И грянул гром-2.
— Просто фантастика! — крякнул издатель. Он поднялся с кресла. Он подошел к сейфу. Он достал оттуда пакет. Он подошел к птеродактилю. И стал кормить его хлебными крошками. Прямо с ладони.

P. S.
Все подельщики Дойчера были законно арестованы и понесли справедливое наказание.
Тревис активно сотрудничал со следствием и был освобожден.
Сын Экельса женился на хорошенькой девушке. Через год после свадьбы у них родился первенец. Мальчик.
Кейт был президентом два срока. Он правил хорошо и добился, чтобы Южный Сосед убрал с территории Соединенных Штатов свои военные базы, а также подписал справедливый межправительственный договор на транспортировку природного газа из канадской Аляски в китайскую Антарктиду.
А Лесперанс, между прочим, остался в прошлом — он был замочен тираннозавром, им же съеден и полностью переварен.