Житие чиновника. Гл. 7

 СОКРАЩЕНИЕ ШТАТОВ

     Как оценить, что есть работа, а что - игра в политику?  И что есть власть? Какова её сущность по большому счёту? За что её не любят, да, чего там? - ненавидят, будь здоров! Чем власть занимается, этаким необычным? Как ответил на такой вопрос один герой одной книжки, чиновник с амбициями:  «Я осуществляю власть!» Вот так виртуально и неотвратимо. Я же, кажется, и не понял, что занимаюсь тем же. В вопросе принципиальном. Который теперь называется оптимизация.

     Это было первое серьёзное поручение Лебедева начинающему заму.
     - Ну, как? Освоился? Да, присядь. Разговор деловой.
     Я принял озабоченный вид, стараясь  угадать, не о тарифах ли, наконец, пойдёт речь?
     - Как у вас там в «агитке» было? Не забыл? «Сократить количество дармоедов в Белом доме…». Нет, нет, ты не смущайся. Дело справедливое. Дармоедов надо…, сам понимаешь. Я вот тоже, как подумаю… Знаешь, сколько у нас сотрудников?      Точно, много. А сколько сократить надо?

     Этого я  тоже не знал, но бабахнул цифру с потолка:
     - Процентов десять, не меньше!
     Валерий Александрович отвернулся, чтоб я не видел его скептической улыбки, но подтвердил:
     - Именно. Чем больше, тем – что?
     - Лучше! – избавил я его от ответственности за утверждение нереальной нормы.

     - Ну, это – как получится. Ты знаешь, какой самый трудный вопрос в руководстве? Правильно, кадровый (я этого не сказал, но Лебедев сделал вид, что не сомневается в моей осведомлённости). Это не только назначения, а и сокращения, понимаешь. Короче. Где у нас Валерий Владимирович? Анечка! – секретарше: – Любовенко найди.
     Неужто с него начнём? – подумалось со страхом. Он же  «памятник»! Столп Администрации! Почти – зам!

     Снова ко мне: 
     -   С ним в паре потянете (отлегло). Он хоть и руководитель аппарата, да не партийный. А ты как раз – с позицией. Держи в руках ситуацию. А что касается знания тонкостей – тут ты положись на него. Он  старый бюрократ. Со службой знаком. Да вот и он.

     Валера – тёртый калач, знаток кадров и кумир подчинённых девушек - вежливо приветствовал нас осторожным рукопожатием. Он меня моложе и должностью пониже, но авторитет с моим сравнивать было излишне. Я сразу решил на него «повеситься» в  конкретике. Но роль идейного лидера, что мне была уже присвоена, необходимо было удерживать и крепить. Я облачился суровостью в лице и положил ногу на ногу.

     - Так вот, мил друг Валерий Владимирович.  Альберт Сергеевич тебе в помощь, и это серьёзное дело, надеюсь, через месяц будет оформлено документом и окажется на этом столе, – он посмотрел в календарь, - семнадцатого, значит,  следующего месяца.

     Любовенко одарил меня почти ласковым взглядом, а я снял ногу с ноги, понимая, что с ним Лебедев говорил уже до меня и предметнее. Ему он доверяет, однако, больше, что и понятно. Роль лидера мероприятия заколебалась, и - слава богу! Я ещё не знал, насколько кадровый вопрос бывает «самый трудный».
     - Забегайте. Я в отпуске через день, так что – спрашивайте, если что.  А со среды – моей властью…

     Валера заглотил порцию воздуха и шумно его выпустил, закрыв первую из двойных дверей  кабинета.
     - Ты понял? Теперь мы самые нехорошие люди! - и извинительно посмотрел на Анну Александровну, входя в приёмную: не выдавай.
                *     *     *     *               
     Приёмная Главы это - секретарша, два окна и три двери. Одна – к Главе, другая - в зал заседаний, третья – к зам.координатора АВЭО генералу Селивёрстову.

     - Начнём? – Я указал на престижную дверь.
     - Зачем? – схватил меня за руку Любовенко.
     - Сокращать так сокращать, - пошутил я (как оказалось, неудачно).
     - А чё его сокращать? Ты знаешь, чем он занимается?
     - Чем?
     - Ничем.
     - А кабинет в четыре окна?
     - У тебя - такой же! Ну, и…
     - Что ты хочешь сказать?

      Любовенко не выпуская моей руки уже вёл меня по коридору и остановился у моей двери.
     - Генерал – это святое! Вот что.
     -  По статусу я тоже генерал, - приврал я нечаянно. – И даже советник…
     - Вот и советуй кому надо. Ты извини, ты тут не сечёшь.
     - Так координирует же он что-то? – не отступался я от генерала.
     - Блин!!! Встречи, речи, поездки, посиделки, …Проводы… «Восточный экономический округ» – это гиря на Борисоглебске. Впрочем, это легенды, но не нам их толковать. И не он же координирует, Глава. К тебе зайдём?
     - Ага. С меня и начнём, выходит? Ничего святого, Валера?
     - Боюсь, с меня когда-то начнут. Особо, если не «уложимся». А ты – избранник! Чего ссышь? Избиратели не отзовут! – себе дороже… Ну, тут ты и сам – «дока». И врагов у тебя нет. А Водолазский – он не в почёте у власти…
     - Да пофигу он мне. Что у меня-то делать будем?
     - Соображать. Нам теперь, чтоб и волки, и овцы… Понимаешь?
     - Ты уже «сокращал», похоже?
     - Не будем о плохом.

     Зашли, однако.
     Валерка хозяйски обошёл кресла для гостей и направился к моему месту. Это что? Заявка на председательство в деле? Только не это!
- Слышь, Валера? Вопрос принципиальный: начнём с генерала! (У меня почему-то родилась и закопошилась мысль о некоем несоответствии Юрия Александровича).
Кстати, мощный и даже высокомерный,  бравый и немногословный, но способный припечатать метким словом прохиндея, Юра имел кличку «Джон Сильвер», данную ему недавно появившимся в гвардии Белого дома Сашкой  Овчинниковым из «Рембазы». Остряк был Сашка признанный, как и Селивёрстов, на чём они крепко не ладили. Кличку он присвоил классно, все были довольны, кроме генерала. С сигаретой, которую он курил непрерывно, генерал напоминал ни Наполеона, ни Сталина (он был в отличие от гениев  фудаментален, как памятник, не имея, впрочем, огромного роста), а вот генерала из «Особенностей русской рыбалки» - один к одному. Курил, правда, только у себя, и там вечно, хоть какой мороз, было открыто окно настежь. Я не любил его кабинет: летом – не продышишься, зимой – окочуришься.   
     Но, о деле.

     Валера, тем не менее, устроился в моём кресле:
     - Телефон мне будет нужен (а он – на тумбочке, почти за спинкой  моего кресла, с другого места не достать). – Кого в помощники позовём?
     - «Такое серьёзное дело»… Помнишь Лебедева?
     - Кончай. Поручать и не будем. А, вообще-то, Калмыкова б не помешала (старейший и авторитетнейший кадр, зам. по экономике). Но, женщин – на десерт. Они потом «отплачут» кого из самых жалких. Так – кого?
     - Ну так Женьку давай. Бондаренко.
     - О! «Джеймс Бонд»?

     Женька тоже недавно получил прозвище от Овчинникова, но кличкой даже гордился, а по этажам ходил то с радиотелефоном, - тогда это была редкость - а то и с пистолетом. Должность позволяла. А изящество гимнаста и выправка удалого летуна (он и пришёл  из авиаучилища, к которому Лебедев как лётчик всегда питал любовь и дарил покровительство), делали его просто эталоном и секссимволом, но он об этом, вроде, не знал. Молчу о том, что пить, как сын авиации, мог, не пьянея, бесконечно… Впрочем, не довольно ли качеств, чтоб сесть за общий стол с разрушителями кадров?  Ну, ещё одно, главное: он всегда приходил мне на помощь в ЛЮБОЙ ситуации. Как без него?
     - Звони, он всегда на связи.

     Он и пришёл в самый разгар дебатов по Селиверстову. Послушав секунд десять, спросил обоих:
-  И кто он, по-вашему? Мёртвая душа?...  А вы – му…. оба. Слушайте меня внимательно.