Вожатские байки. Глава одиннадцатая. Дядя Саша

ДЯДЯ САША.

Жил да был в лагере художник дядя Саша. По паспорту – Александр Копейкин. Удивительный персонаж, не рассказать о котором – просто преступление.
Лет ему было далеко за сорокет. Не смотря на это, никто к нему по имени-отчеству никогда не обращался. Звали его только Сашей и всеми производными от этого имени.
Дядя Саша занимался тем, что художественно оформлял лагерь. Стенды с Дюймовочками, Незнайками и всякими чебурашками-ниндзя, которыми пестрело всё вокруг – это всё было его вечно испачканных в краске рук дело. Кроме этого, художник раз в три-четыре дня оформлял задник для сцены под текущее мероприятие.
Я полагаю, что также в его прямые обязанности входило разукрашивать детей гуашью. Желающих преобразоваться под его волшебной кистью выстраивались очереди. Дядя Саша превращал отдыхающих мелкого возраста в разных зверушек, супер-героев и просто персонажей мультиков. Счастливое дитё бежало красоваться перед друзьями нанесённой на младое тело живописью, а потом получало по шее от родителя за извозюканную в краске одежду.
У господина Копейкина была совершенно очаровательная лысина, на которой очень здорово смотрелся любимый головной убор её обладателя – тюбетейка. Она делала дядю Сашу похожим на азербайджанского торгаша арбузами. У художника была бородёнка вокруг рта как у Валерия Меладзе и очень мягкий, дружелюбно-улыбчивый характер. Он умел очень искренне сиять всем, кто встречался на пути.
- Дружооооочек! Как я рад тебя виииидеть!
С такими же словами Саша жал руку любому, кто заглядывал к нему в студию. К слову, в студии у него всегда было жутко интересно и загадочно. Как в домике волшебника. Повсюду стояли банки с краской, на стенах висели портреты каких-то пионеров, а по углам пылились верстаки с кучей хлама. Для полноты картины не хватало только сушёных трав на стене и ворона на подоконнике. Хотя наверняка там было и это.
Картину, написанную рукой Александра Копейкина, я узнал бы из тысячи. И не потому, что у мастера был какой-то особенный почерк или стиль рисования. Нет. Дело в другом. Видите ли, все работы любимого детьми и взрослыми художника имели несколько… эм… специфический запах. Аммиака, или чего-то в этом духе. Проще говоря, его художества слегка пованивали. Каждый ребёнок лагеря знал, что дядя Саша разбавляет свои краски той жидкостью, которая выходит из человека естественным способом после употребления внутрь воды. Наверняка это было неправдой. Наверняка, он добавлял в гуашь просто какую-то безобидную химию. Но детям-то виднее, верно?
- Саня в свои краски ссыт!
Так бывалые лагерные дети объясняли менее бывалым специфическое амбре, исходившее от его полотен.
Вместе с тем это ничуть не мешало всем и каждому любить доброго художника, или, по крайней мере, хорошо к нему относиться.
Хотя был у дяди Саши один косяк. Довольно существенный, и из-за которого периодически возникали проблемы. Видите ли, он обладал талантом – совершенно натурально врать. После свиданий с ним некоторых особенно доверчивых детей приходилось долго убеждать в том, что на самом деле не живёт у художника в подвале никакого медведя, что не собираются сегодня ночью никакие ведьмы нападать на лагерь и что директор нашего лагеря – это человек. С планеты Земля.
Был даже случай, когда один вожатый потерял весь свой отряд. Представляете? Вожатик отошел от своих детей на минуту по каким-то своим потребностям. А когда вернулся, то не нашёл их там, где оставил. Отряд пропал. Как сквозь землю. Бедолага бегал по всему лагерю и уже очень чётко представлял себя уже сидящим на нарах. А потом оказалось, что виной пропажи был дядя Саша. Добрый художник отправил мелких детей искать в лесу какой-то штаб. Он убедил малышей, что якобы где-то в лесу за лагерем есть штаб, и показал, в каком направлении его искать. И весь выводок ломанулся в тайгу на поиски указанного убежища.
Кто-то говорил, что в прошлом дядя Саша, как и многие талантливые люди, очень сильно злоупотреблял. Вроде как, раньше он заливался от души, но потом одумался, прозрел и встал на путь праведный. Врать не буду – справки от нарколога мы у него не спрашивали, и запаха перегара от него никогда не унюхивали. Поэтому сей период его тёмного прошлого нам неизвестен. Может, и было. А может, и нет. Да это и не главное. Главное, чтобы человек был хороший.
Так ведь?