Побежденные. Сценарий к сериалу. Серия 7

АНДРЕЙ КАРЕЛИН © 2011


СОДЕРЖАНИЕ:

Встреча с Мишей приносит лишь разочарование. Ася узнает, что Миша прекрасно адаптировался к советской власти, убрал «позорящую» дворянскую приставку «Долгово» и превратился в просто Мишу Собурова, вдобавок женатого на девушке из пролетарской семьи… В пролетарской забегаловке Миша признается, что не хочет поддерживать отношений с сестрой, бабушкой… Лелей, которая когда-то любила его, чтобы не быть «пропесоченным» на комсомольском собрании. Бросив Мише упрек, Ася уезжает в Москву. Дома она начинает подкармливать маленького, неухоженного сына потомственного пролетария Хрычко. Тем временем, Дашков узнает, что Марина беременна от него. Как порядочный человек, он предлагает ей выйти за него замуж, но… Марина понимает, что выйти замуж за Дашкова – значит нищенствовать до конца жизни и, возможно, подвергнуться репрессиям. Она ложиться в клинику, чтобы сделать аборт. Дашков говорит, что в таком случае будет вынужден порвать с ней отношения. Мужа Аннушки, Егора Власовича, вызывают в ГПУ: Катюша подслушала разговор Аннушки и Егора Власовича, который прекрасно помнит Дашкова и знает, кто он такой… в разговоре прозвучала фраза, что «Казаринов из благородных…», которую уловила Катюша. Лузгин еще на один шаг подобрался к Дашкову. Ситуацию, неожиданно для всех, спасает Вячеслав, который, имея безупречную репутацию партийца, объясняет Лузгину, что Дашков просто отказал распутной Катюше в постели, вот она и наплела с три короба. Моисей Гершелевич, пришедший к Нине, вдруг догадывается, что Дашков… мог быть близок с его женой, но ничего не предпринимает. Дашков не хочет ставить Нину и ее младшего брата Мику под угрозу и хочет уехать, но Нина говорит, что не позволит ему уйти, куда глаза глядят. Неожиданно Фроловский, сочувствующий семье Асе, делает Наталье Павловне предложение уехать из страны… У него есть друг, капитан торгового судна, которое через несколько часов уходит к берегам Германии… На борт могут взять Асю, Наталью Павловну и Мадам… Это может стать настоящим спасением для них. Что же решит опешившая Наталья Павловна?
;
7.1. ИНТ. УЧРЕЖДЕНИЕ «СОВРЫБХОЗПРОМ». ВЕЧЕР.

Рабочий день, наконец, закончился.

Служащие спешили домой. 

АСЯ дремала, сидя на скамье у выхода. На ее губах блуждала детская улыбка, наверное, ей снилось что-то очень хорошее. Возможно, СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ, НАТАЛЬЯ ПАВЛОВНА, МАДАМ. А возможно — МИША, за которым она приехала в этот чужой, странный город.

Наконец, на лестнице появился высокий молодой человек, лет 22-х. Лицо имело несколько болезненное, испуганное выражение. Это был МИША.

Увидев АСЮ…

…МИША остановился в раздумье, огляделся по сторонам и с тоской посмотрел на тяжелые дубовые двери, ведущие на улицу.

МИША решительно направился к ним…

…но всевидящий ВАХТЕР перегородил дорогу, вытянув в сторону АСИ указующий перст.

  ВАХТЕР
…вас… с 11 утра дожидаются…

МИША кивнул головой, смутившись, словно уличенный в чем-то не слишком правильном и хорошем.

ВАХТЕР
…я говорил им, что учреждение солидное, серьезные люди работают… Изволили ждать…

МИША нехотя кивнул головой, посмотрел с каким-то странным выражением лица на стройную фигурку АСИ, и, наконец, подошел к ней.

АСЯ все еще спала…

…когда МИША положил ей руку на плечо.

МИША
Ася, проснись…

Увидев, что изможденная дорогой АСЯ не просыпается…

МИША огляделся по сторонам и более громко, настойчиво добавил:

МИША
Ася, здесь нельзя спать… Здесь учреждение…

АСЯ открыла глаза и удивленно, радостно посмотрела на своего двоюродного брата, склонившегося над ней.

АСЯ
Миша!

АСЯ вскочила, обняла МИШУ, а точнее — просто повисла у него на шее.

АСЯ
Миша, милый!

МИША, явно смущенный проявлением таких чувств со стороны двоюродной сестры, тревожно смотрел на своих сослуживцев, которые уходили с работы, с удивлением и улыбкой поглядывая на молодого «СОВРЫБХОЗпромовца» и юную девушку, прильнувшую к нему в этот момент.


МИША
(Тревожно). Здравствуй! Рад, очень рад встрече…

МИША посмотрел на заплаканное от радости лицо девушки и несколько испугался.

МИША
Плачешь? Не надо, успокойся. Не о чем. Как видишь, жив и здоров. Покажись, какая ты? Выросла, похорошела! Сколько тебе теперь лет, Ася?

АСЯ
(улыбчиво). Восемнадцать… Ты забыл?

МИША
Нет… что ты… (Растеряно). Мне – 22…
Не замужем?

АСЯ
(удивленно). Ну что ты… За кем?

МИША
(смущенно-иронично). Ну, да… Считаешь, перевелись достойные… Необходимо поговорить… Не здесь…

МИША посмотрел на освещенную первыми вечерними фонарями московскую улицу.

МИША
Недалеко от сюда, напротив, есть кафе… Называется «Закусочная Пролетария»… Пойдем?

АСЯ засмеялась, смахнула набежавшую слезу рукой.

АСЯ
Пойдем…

7.2. НАТ. УЛИЦА ВОЗЛЕ «СОВРЫБХОЗПРОМА». ВЕЧЕР.


АСЯ и МИША вышли из здания «СОВРЫБХОЗПРОМА».

На лице АСИ все еще блуждала счастливая улыбка.

МИША напряженно посматривал по сторонам, коротко кивая прощающимся с ним коллегам.

7.3. ИНТ. КОМНАТА ДАШКОВА. ВЕЧЕР.

ДАШКОВ лежал больной в постели.

Марина сидела рядом с ним на стуле. Был вечер. МАРИНА ласково взглянула…

…на ДАШКОВА, провела ладонью по его небритой щеке. Д

АШКОВ отреагировал на ее нежное прикосновение, прикоснувшись губами к ее руке.

Хлопнула дверь. ДАШКОВ насторожился.

ДАШКОВ
Скоро должна прийти Нина…

МАРИНА улыбнулась, отрицательно покачала головой.

МАРИНА
Я звонила ей утром… После концерта в рабклубе она зайдет к Наталье Павловне…

ДАШКОВ
(рассеянно). К кому?

МАРИНА
К матери Сергея Петровича… Ей пришло письмо от него…

ДАШКОВ посмотрел на МАРИНУ внимательно.

ДАШКОВ
…ты писала бы мне, будь я на месте Сергея Петровича?

МАРИНА встала, рассмеялась.

МАРИНА
(улыбчиво). Не-ет… Я уверена, что корреспонденция, приходящая на мой  адрес вдоль и поперек изучена ГПУ…

ДАШКОВ
(удивленно). Почему? (Спохватившись). Ах, да… Ты же княгиня Драгомирова…

МАРИНА
Вовсе не из-за этого… Муж – партиец, а за ними — глаз до глаз со стороны нашего «третьего отделения»…

ДАШКОВУ было явно неприятно вспоминать о МОИСЕЕ ГЕРШЕЛЕВИЧЕ, чтобы скрыть от МАРИНЫ свое смущение он потянулся…

…к измятой пачке папирос.

МАРИНА
Тебе нельзя…

ДАШКОВ чуть натянуто усмехнулся.

ДАШКОВ
Вздор… Я умру не от этого…

МАРИНА решила сказать о главном.

МАРИНА
…В ближайшие дни мы не сможем видеться, и за это время надо будет что-то придумать — где мы будет встречаться потом…

По лицу ДАШКОВА было видно, что он совершенно не представляет, о чем идет речь, его вопрос прозвучал несколько наивно, по-детски.

ДАШКОВ
Почему не придется видеться? Разве ты не придешь в один из вечеров к Нине? Если не наедине, то при Нине, во всяком случае, увидимся.

МАРИНА загадочно улыбнулась.

МАРИНА
Нет, видишь ли... В ближайшие дни — нет. Меня не будет дома.

ДАШКОВ нервничал.

ДАШКОВ
Ты уезжаешь куда-нибудь?.. Я не понимаю, в чем дело?

МАРИНА
Нет, не сердись… Мне придется лечь в больницу на несколько дней.

ДАШКОВ разволновался…

ДАШКОВ
Что-то серьезное?

МАРИНА
(смеясь). Да нет же... Ах, глупый! Неужели ты не понимаешь. Ты был слишком неосторожен прошлый раз, и вот теперь... Ну, пойми же!..

ДАШКОВ подскочил на кровати, встал, подошел к МАРИНЕ, схватил ее за руку.

ДАШКОВ
Ребенок?

МАРИНА припала головой к его плечу.

МАРИНА
Да!


7.4. НАТ. У ДОМА БОЛОГОВСКИХ. ВЕЧЕР.

Быстрым шагом к подъезду подходила НИНА. Она вошла в подъезд, где находилась квартира, некогда полностью принадлежавшая БОЛОГОВСКИМ, а сейчас превращающаяся в пролетарскую коммуналку.


7.5. ИНТ. КВАРТИРА БОЛОГОВСКИХ. ВЕЧЕР.

НАТАЛЬЯ ПАВЛОВНА смотрела на НИНУ глазами полными слез. В руке она держала основательно мятый лист бумаги.

МАДАМ держала в руке стакан с водой и капала в него капли из маленького пузырька.

МАДАМ
Наталья Павловна, мон дье, вам нельзя волноваться… Вы еще не оправились от приступа…

МАДАМ протянула стакан с валерьянкой.

НАТАЛЬЯ ПАВЛОВНА взяла стакан…

…взглянула на НИНУ, стоявшую с низко опущенной головой.

НИНА
(тихо). Наталья Павловна, вы знаете, что между мной и Сергеем… Я понимаю, что вы желали для него лучшей женщины, лучшей доли… Я была замужем… Я любила своего мужа… Своего ребенка… Их больше нет на этом свете… Но есть Сергей, которого я встретила когда не хотела больше жить… Могу ли я узнать у вас… что с ним, как он, где он?

НАТАЛЬЯ ПАВЛОВНА
(с некоторой долей возмущения и слезами). Можете ли вы? Могу ли я сказать нет, если в письме ко мне он объявляет вас, милая Нина, своей невестой?

НИНА
(удивленно). Невестой?

НАТАЛЬЯ ПАВЛОВНА
Ему не разрешают посылать много писем… Поэтому письмо для вас он написал на обороте моего письма…

НАТАЛЬЯ ПАВЛОВНА протянула письмо НИНЕ…

…она с благодарностью взяла его и вгляделась в строки. Лицо ее просияло.


7.6. ИНТ. КАФЕ «ЗАКУСОЧНАЯ ПРОЛЕТАРИЯ». ВЕЧЕР.

Кафе «Закусочная Пролетария» представляло собой обыкновенную забегаловку. Некоторые посетители стояли с кружками пива у барной стойки, другие, которым повезло больше, сидели за столиками. От одного из столиков поднялись смеющиеся ПОСЕТИТЕЛЬ № 1 и ПОСЕТИТЕЛЬ № 2.

ПОСЕТИТЕЛЬ № 1
Глядь, Димка, а Собуров-то… Собуров — девицу приволок!

ПОСЕТИТЕЛЬ № 2
Жена-то, видать не доглядела…

ПОСЕТИТЕЛЬ № 2 посмотрел в том направлении…

…откуда к освобождающемуся столику действительно приближались МИША и АСЯ…

…и расплылся в широчайшей улыбке.


ПОСЕТИТЕЛЬ № 1
Ну, ничего! В среду комсомольское собрание… Там и спросим у него, чем он занимается в свободное от занятий время, будучи женатым человеком.
 

ПОСЕТИТЕЛЬ № 1 и ПОСЕТИТЕЛЬ № 2 дружно хохотнули, допили пиво…

…глядя на покрасневшего МИШУ и АСЮ…

…и вышли из кафе… 

АСЯ никогда ранее не была в пролетарских питейных заведениях, а посему, от запаха пива и воблы, пребывала в состоянии, приближенном к шоковому.

Неожиданно быстро к ним подошел ОФИЦИАНТ, доставший из кармана засаленный блокнот.

АСЯ посмотрела на официанта лучистыми глазами и по привычке ляпнула.

АСЯ
Бонсуар…

ОФИЦИАНТ
(нетерпеливо). Что вам?
 
МИША быстро схватил драное типовое советское меню, протянул АСЕ. 

МИША
Что ты будешь, Ася? Здесь, кажется, есть мороженное…

Все еще счастливая девушка, перелистала две страницы меню, затем спросила.

АСЯ
У вас есть маленькие tarte с мороженой вишней?

МИША покраснел еще больше, затем быстро проговорил.

МИША
Чай «Советская Туркмения», два пирожных «Краснознаменские»…

ОФИЦИАНТ
(недовольно). Всё?

МИША старался не смотреть в глаза официанту.

МИША
Пока всё…

ОФИЦИАНТ молча повернулся и ушел.

МИША с натянутой улыбкой уставился на АСЮ.
 
МИША
Ася… Немного неловко тебе это говорить, ты не в Париже… Это Москва… Советская Москва и французский…

АСЯ
(смеясь). Прости, милый Миша… Я никогда не была в ресторанах… Тем более,  в советских… А бабушка говорит дома на французском так часто…

МИША морщил лоб.

МИША
Бабушка? Ты живешь с ней?

АСЯ
Да.

МИША
Почему? А твои родители?

АСЯ
(печально). Мама умерла от сыпного тифа, а папу расстреляли…

МИША
Дядю Всеволода? Печально. Ну, а мой отец в эмиграции. Для меня потерян, как и твой. А мама... Моя мама пропала без вести...

АСЯ извлекла из сумочки деньги и записку, в которой мгновенно угадывалось послание ЛЕЛИ.

ОФИЦИАНТ неожиданно быстро принес чай и пирожные.

АСЯ
Не будем о грустном! (Торжественно). Наконец, ты нашелся, милый Миша! Бабушка прислала меня за тобой, чтобы ты жил с нами. Она так ждет тебя, так обрадовалась известию о тебе. Вот она прислала тебе двести рублей, чтобы ты мог выехать к нам. Ты больше не будешь один...

МИША поперхнулся чаем.

МИША
Подожди, не торопись! Надо все обдумать и обсудить. Все это не так просто. Дело не в деньгах. Спрячь их пока в свою муфту.

АСЯ не понимала, куда клонит ее двоюродный брат.

МИША указал на стол.

МИША
…скушай пирожное и выпей чай…

АСЯ пригубила чай.

МИША
…Я должен перед тобой извиниться, я не могу пригласить тебя к себе домой: я — женат. Жена моя — человек несколько иной формации, чем ты, может быть, думаешь: она из рабочей семьи, комсомолка; я от нее пока скрываю, что я сын гвардейского офицера и сам — бывший кадет... Не хочется ворошить то, что удалось замять. Поэтому я не хотел бы вас знакомить.

Улыбка потихоньку сползала с лица АСИ.

МИША
(несколько сконфужено). Ну, чего ты удивляешься? Отрекомендовать тебя просто знакомой я не могу — ты слишком молода и хороша собой! А представить как кузину — неосторожно! Ты, конечно, не сумеешь маневрировать в разговоре.
 
Увидев наметившуюся тень на лице АСИ…

…МИША поспешил переменить тему.

МИША
Рассказывай. Сначала скажи про бабушку: такая же она подтянутая, выдержанная и строгая или горе согнуло ее?

АСЯ
(расстроено и растерянно). Нет, бабушку не согнешь. Пережито было, конечно, очень много, и голова у бабушки совсем серебряная, но она не поддается. Ум у нее до сих пор такой светлый и ясный, что подивиться можно, и даже держится бабушка по-прежнему прямо…

МИША
(весело). Не могу себе представить Наталью Павловну в современных условиях. Такая grand-dame* заперта в одну комнату и, очевидно, вынуждена стоять в очередях за керосином и картошкой, или мыть посуду в переднике. Просто представить себе не могу! Где же вы все живете?

АСЯ не понимала МИШУ… Ей становилось все более неуютно в этой забегаловке рядом с человеком, который, очевидно, был ей не рад… 

АСЯ
В прежней бабушкиной квартире, где всегда бывала такая чудесная елка, помнишь?

МИША
Помню, конечно. А другие дети? Что с ними сталось? Где Вася, твой брат?

АСЯ
Вася тоже... Тоже тиф. Тогда же, когда мама.

Они помолчали, охваченные холодным дуновением.

МИША
(спохватившись). Да… А среднее образование? Ты, все-таки, получила его или… (Иронично). Какая, должно быть, поднялась паника, когда благородные институты и великолепные гимназии, вроде Оболенской и Стоюнинской, превратились в «советские трудовые школы», широко доступные пролетарским массам.

АСЯ
…бабушка отдала меня во французскую гимназию г-жи Жерар. Там все было еще по-старому — экзамены, классные дамы, реверансы. А преподавание велось на французском, поэтому поступать туда могли только дети нашего круга. Эту гимназию охраняло французское консульство. Все просились отдавать туда своих дочек, вот и мы с Лелей попали туда. Но окончить не успели — гимназию все-таки закрыли за идейное несоответствие.

МИША
Я думаю! Французская гимназия! Эх, бабушка... Как вы все не понимаете серьезности момента!

МИША хотел было продолжить, но АСЯ…

…АСЯ, вдруг решившая расставить, все точки над i, сказала…

АСЯ
…Миша, что с тобой?

МИША растерянно смотрел на нее, подбирая слова…

7.7. ИНТ. КОМНАТА ДАШКОВА. ВЕЧЕР.

МАРИНА стояла перед…

…опешившим ДАШКОВЫМ, улыбаясь, глядя ему в глаза. Задав следующий вопрос, ДАШКОВ, очевидно, не подумал, и сам сразу же почувствовал неловкость, едва слова слетели с его уст.

ДАШКОВ
И ты уверена, что этот ребенок мой?

МАРИНУ, однако, не смутила эта бестактность.

МАРИНА
Пожалуйста, не надо так нервничать… Тем более, что у тебя высокая температура… Конечно, уверена… Я мужу не позволяю... так. Я его держу в ежовых рукавицах. Это тебе только... Одним словом — я знаю!

На лице ДАШКОВА отображались одновременно радость, смущение, признательность, недоумение. Он держал руки МАРИНЫ в своих руках, целуя кончики ее пальцев.

МАРИНА рассмеялась.

МАРИНА
Да пусти же мои руки, ты мне пальцы сломаешь!

ДАШКОВ
Ты не пойдешь в больницу, я не позволяю! Нет, нет — не позволяю.

МАРИНА, похоже, была удивлена не на шутку.

МАРИНА
Как не позволяешь? Чего же ты хочешь? Ты в уме?

ДАШКОВ
Марина, как можешь ты даже думать об этом?! Теперь же поговори с мужем, завтра же! А я подам заявление, что ухожу с завода. Большевики во всем невыносимо осложнили жизнь, но уж по части расторжения брака дело у них налажено блестяще — довольно желания одной стороны, и в несколько дней все будет кончено... Получишь развод, и мы зарегистрируемся.

МАРИНА смутилась, взяла сумочку, отошла к небольшому зеркалу, у которого обычно брился ДАШКОВ, извлекла из сумочки помаду, открыла ее, провела несколько раз по губам, проверила на месте ли тушь и только затем…

…увидев в зеркале отражение напряженного больного лица ДАШКОВА, тихо произнесла.

МАРИНА
Знаешь, ты безумный какой-то! Тебе в твоем положении только жены и ребенка не хватало!

ДАШКОВ покачал головой, словно не понимая, что хочет ему сказать женщина, с которой он только что был близок.

ДАШКОВ
Марина, ты меня любишь?

МАРИНА, наконец, обернулась, подошла к нему, потрепала его черные волосы. Было видно, что виски ДАШКОВА уже тронула седина.

МАРИНА
(иронично, но ласково). Обожаю тебя!

ДАШКОВ, казалось, ничего не понимал, его трясло от температуры и волнения...

ДАШКОВ
Почему же ты так отвечаешь?

МАРИНА
(уныло). Милый, ну взгляни же на вещи трезво. Если я разойдусь с мужем, а ты уйдешь с завода, у нас не будет ни работы, ни зарплаты, ни жилплощади, ни вещей... Ничего. Как же мы будем жить? Это все не так легко! Верить, что с милым рай в шалаше, может только тот, кто не испытал нужды, а я уже достаточно намучилась, когда после революции осталась вдвоем с мамой…
 
ДАШКОВ
(не понимая). Марина…

МАРИНА коснулась рукой его уст.

МАРИНА
Погоди, не перебивай… Знаешь, я служила регистраторшей в какой-то гнусной поликлинике; на меня кричал каждый, кому было не лень. Получала я только пятьдесят рублей, домой возвращалась только в шесть часов, ела воблу и картошку, стирала сама большую стирку, сама мыла полы, ходила вся драная... Только два года, как я сыта и одета — с тех пор, как Моисей женился на мне. И опять возвращаться к этому же!

На лице ДАШКОВА отобразилось изумление, которое немедленно сменилось растерянностью. ДАШКОВ был сильно расстроен.

ДАШКОВ
Что ж, я больше не смею настаивать… Бедная Россия! Если ее женщины так измельчали, тогда, в самом деле, конец нашей Родине! Значит, мы обречены на вымирание. А хам будет плодиться.

Теперь обижаться пришла очередь МАРИНЫ.

МАРИНА
Какой ты неблагодарный! Я так тебя желала. А ты меня же упрекаешь!

ДАШКОВ
(запальчиво). А я в ответ на все это делаю тебе предложение! Ты этим недовольна? Так чего же ты хотела от меня?

МАРИНА
(отчаянно). Я не «недовольна», я очень тронута, но я не могу. Пойми, не могу пойти на такой риск.

ДАШКОВ пожал плечами.


ДАШКОВ
Как хочешь. Я сказал все, что может желать услышать женщина в такой момент. Больше мне сказать нечего. Но знай, если ты сделаешь аборт, я разорву с тобой.

Глаза МАРИНЫ стали круглыми от удивления.

МАРИНА
Но почему же?

ДАШКОВ
(горячо). Ты не хочешь от меня ребенка, ты мне отказываешь в моей руке, ну а я не хочу этих встреч. Мне твой отказ оскорбителен. Вот и все…

МАРИНА пожала плечами, медленно сложила свою косметику в сумочку, подумав, произнесла твердо и жестко.

МАРИНА
С операцией все уже решено: я записана на койку. Завтра в двенадцать часов Моисей Гершелевич повезет меня…

ДАШКОВ, отошедший было к окну, резко обернулся.

ДАШКОВ
Моисей Гершелевич? А как же он принял это?

МАРИНА
Ну... Я сумела представить дело...

МАРИНА повертела рукой перед глазами ДАШКОВА.

МАРИНА
Втерла ему очки…

ДАШКОВА передернуло от этой фразы. Из коридора послышался звонкий голос МИКИ, вернувшегося из школы и препирающегося с АННУШКОЙ.

ДВОРНИЧИХА
Сними галоши, сорванец! Я пол мыла, а он, ишь, наследил-то как!

МИКА
(иронично). Мадам! Разве вы не знаете, что больше не принято снимать галош? Ву компроне?

МАРИНА была рада, что их неприятный разговор с ДАШКОВЫМ вынужденно заканчивается.

В комнату ворвался МИКА. В руках он держал лекарства, купленные на деньги МАРИНЫ.

По лицам ДАШКОВА и МАРИНЫ МИКА сразу же понял, что произошло нечто….

МАРИНА натянуто улыбнулась МИКЕ и потрепала по щеке…

МАРИНА
…Милый Мика… Поцелуй от меня Нину и скажи, что мне очень хотелось с ней поговорить. (ДАШКОВУ). Вы проводите меня, Олег Андреевич?

МАРИНА и ДАШКОВ вышли.

МИКА удивленно смотрел им вслед.


7.8. ИНТ. КОРИДОР В КВАРТИРЕ ДАШКОВЫХ. ВЕЧЕР.

ДАШКОВ помог МАРИНЕ одеть шубку. Открыл перед ней дверь.

ДАШКОВ
И все-таки, Марина…

ДАШКОВ увидел…

…что АННУШКА осуждающе смотрела им вслед и внимательно слушала...

МАРИНА и ДАШКОВ вышли.


7.9. ИНТ. ЛЕСТНИЧНАЯ ПЛОЩАДКА. ВЕЧЕР.

ДАШКОВ взял МАРИНУ под руку. Они стояли на лестнице.

ДАШКОВ
И все-таки, Марина, последний раз прошу тебя — одумайся! Если ты выйдешь за меня и оставишь этого ребенка, я всю жизнь посвящу тебе.

МАРИНА стояла, опустив голову и разглядывая хвостики своей муфты.

ДАШКОВ взял ее руку.

ДАШКОВ
Согласна?

Не поднимая глаз, она отрицательно покачала головой.

Он выпустил ее руку и пошел наверх, она — вниз.

Слезы наворачивались на глаза МАРИНЫ, она улыбнулась и, наконец, расплакалась.


7.10. ИНТ. КАФЕ «ЗАКУСОЧНАЯ ПРОЛЕТАРИЯ». ВЕЧЕР.

Посмотрев в лицо АСИ, на котором уже не было привычной улыбки, МИША понял, что пора объясниться.

МИША
Я должен поговорить с тобой очень серьезно, Ася. Мне бы хотелось, чтобы ты поняла меня… тот класс, который нас создал, уже сыграл свою роль и сходит со сцены… а мы — дети этого класса… Нам остается только приспосабливаться к новым условиям существования…

АСЯ
(шокировано). …И как же мы должны приспособиться?

МИША
(азартно). Ну, вот скажем ты, Ася! Ты производишь впечатление существа, случайного заблудившегося в нашей республике. Тебе необходимо изменить если не душу, то хотя бы манеру держаться, перекрасить шкурку в защитный цвет. Я знаю, что это нелегко с аристократической отравой в крови…

АСЯ
(в негодовании). Отравой?!

МИША поднял указующий перст, словно говоря великую истину.


МИША
Именно отравой! И все-таки необходимо. Когда-нибудь ты убедишься, что надо суметь перед окружающими поставить себя так, чтобы никто на службе или в учебном заведении не смог заподозрить в тебе дворянку…

АСЯ
(растеряно). Как это? Кес-ке-се?

МИША
(яростно). Кес-ке-се?! Вот я заметил, что ты везде суешь французские слова. Будь уверена, что одним этим ты можешь предубедить против себя всю окружающую среду. Я говорю это на основании собственного горького опыта… (Почти торжественно). Я не сумел держать себя так, как это было необходимо перед своими же товарищами, да всевозможными месткомами и партячейками. С тех пор я стал иначе говорить, иначе смотреть. Отчасти это пошло мне во вред, но я предпочитаю лучше покраснеть перед бабушкой, нарушив правила хорошего тона, чем обнаружить свое подлинное лицо перед любым рабочим.

АСЯ
Миша, какое тебе дело до любого рабочего?

МИША скривился, словно ему приходилось разговаривать с недалеким ребенком, задававшим ему «неудобные взрослые вопросы», на которые лучше бы не искать ответов вовсе…

МИША
Ася… пойми, достаточно только промаха перед кем-либо из «сознательных» товарищей, и вот в стенгазете появляется колкая заметка, где на тебя не то чтобы доносят, нет, зачем, — тебя высмеивают, на что-то намекают, и этого уже довольно. На следующий же день тебя вызывают в комсомольское бюро или в местком и начинается травля, в которой ты непременно будешь побежден, так как оправданий твоих не выслушают и не напечатают…

МИША смотрел на огорченное лицо АСИ.

МИША
(пытливо). Ты не обиделась ли? (Смягчаясь). Ты вся такая, как ты есть, мне очень нравишься, я не желал бы лучшего от кузины, но... Нельзя забывать, в какое время мы живем…

АСЯ
Нет, я не обиделась. Я отлично понимаю, что все это у тебя выстрадано, Миша. Но вся эта твоя теория — защитная шелуха, как вокруг каштана или ореха. Я пока не вижу сердцевины…

МИША
О! Да ты не глупа! Ты говоришь — выстрадано. Да, выстрадано! А вот отчего же они, старшие, ну, если не бабушка, то хотя бы дядя Сережа, не сумели понять того, что понял я — мальчишка? Отчего дядя Сережа не сумел найти место в новом обществе? Подумала ли ты, в какое положение поставил он тебя своей ссылкой? —

АСЯ покраснела.

АСЯ
Нет, об этом я не подумала! Ты говоришь, что дядя Сережа не сумел себя поставить в новом обществе, но это не так; он был полезен, он работал, как вол, по вечерам в рабочих клубах…

Она замолчала.

…Ей показалось, что Миша слушает ее с безразличием.

АСЯ
(огорченно). Оставим этот разговор… Скажи, когда ты приедешь к нам, и что я должна передать бабушке?

Теперь очередь ставить точку настала для МИШИ…

МИША
Видишь ли, Ася, скажу откровенно — да ты и сама могла бы уже понять, после всего сказанного — встреча с Натальей Павловной не входит в мои планы и очень меня озадачивает... Я сам выбился на дорогу, ни одна живая душа не пришла мне на помощь. Я ни у кого ничего не просил и теперь прошу только одного — оставить меня в покое…

АСЯ порывисто поднялась.

АСЯ
Так будь спокоен, Миша, совсем спокоен: ни бабушка, ни дядя Сережа, ни я никогда больше тебя не потревожим…

АСЯ посмотрела на письмо ЛЕЛИ, которое она сжимала в своей руке и вдруг растерялась, вспомнив о чувствах своей сестры.

АСЯ
Леля…

МИША вздрогнул, в его взгляде что-то переменилось…

АСЯ
Она написала записку…

МИША потянулся к записке, взял ее из рук АСИ.

АСЯ колебалась, словно сейчас, в эту секунду искала правильный выход из сложившейся, страшной для нее ситуации.

Вдруг АСЯ выхватила записку из рук МИШИ и поспешно спрятала ее в сумочку, туда, где лежали собранные НАТАЛЬЕЙ ПАВЛОВНОЙ и МАДАМ деньги на обратную дорогу любимого внука.

АСЯ
Впрочем, она писала это для Миши… А вы не Миша… Вы что-то другое…

Повернувшись, АСЯ быстрым шагом покинула кафе «ЗАКУСОЧНАЯ ПРОЛЕТАРИЯ».

МИША смотрел ей вслед тяжелым взглядом.


7.11. НАТ. УЛИЦЫ САНКТ-ПЕТЕРБУРГА. ВЕЧЕР.

НИНА шла через бесконечные мостики Санкт-Петербурга.

НИНА светло улыбалась, в голове ее звучал голос СЕРГЕЯ ПЕТРОВИЧА.

ГОЛОС СЕРГЕЯ ПЕТРОВИЧА
Милейшая и лучшая из женщин, все последние дни я все время думал только о тебе... Матери и Асе я уже сказал, что считаю тебя своей невестой, уверен, что они окажут тебе какое только смогут внимание…

НИНА шла по улице, на которой, словно маяки, горели фонари.

ГОЛОС СЕРГЕЯ ПЕТРОВИЧА
Я знаю, в каком я положении… Знаю, что впереди долгие годы ссылки… Поэтому, делая тебе предложение, я не рассчитываю услышать твое «да», ведь это будет означать, что я тяну тебя за собою в пропасть…

НИНА свернула в подворотню.

ГОЛОС СЕРГЕЯ ПЕТРОВИЧА
…Но, милая Нина, я не могу молчать о том, что не успел тебе сказать когда мы были вместе… Это было бы нечестно… Я очень люблю тебя… Я буду любить тебя и ждать всегда, куда бы не забросила меня судьба. Твой Сергей. 

НИНА подошла к подъезду своего дома.

НИНА
(тихо, про себя). Мой Сергей…


7.12. ИНТ. КУПЕ ПОЕЗДА. ВЕЧЕР.

АСЯ ехала в одном купе с ВАЛЕНТИНОМ ПЛАТОНОВИЧЕМ ФРОЛОВСКИМ. Она была очень подавлена и все время молчала, словно пытаясь осмыслить то, что было сказано ей МИШЕЙ.

ФРОЛОВСКИЙ решил прервать затянувшуюся паузу.



ФРОЛОВСКИЙ
(многозначительно). Значит, не пожелал поддерживать родственных отношений…

АСЯ посмотрела…

…на ФРОЛОВСКОГО…

…и в глазах у нее были слезы.

ФРОЛОВСКИЙ
Простите меня, Ася… Я с самого начала допускал эту возможность… Уже потому, как он шарахнулся от меня, можно было это предвидеть… Но если бы я не сказал вам о том, что он жив, если бы я смолчал… Это было бы подло…

АСЯ
Мне кажется, что победа красных не в том, что они захватили власть в стране, а в том, что они выжигают души наших… красным клеймом…

ФРОЛОВСКИЙ
Вы еще молоды, Ксения Всеволодовна, и это оправдывает вашу категоричность…

АСЯ
Категоричность? Что вы имеете в виду?

ФРОЛОВСКИЙ
Вы, должно быть, не знаете, что я был красным командиром?

АСЯ
(смущенно). Мадам говорила, я не верила… Как это гнусно…

ФРОЛОВСКИЙ посмотрел в окно, затем перевел взгляд на АСЮ.

ФРОЛОВСКИЙ
Возможно, сейчас это действительно кажется вам мерзостью, но пройдет десять, может быть, пятнадцать лет и вы поймете, что революция оправдала себя…

АСЯ смотрела на ФРОЛОВСКОГО с упреком.

АСЯ
(иронично). Что же со мной случится? Я сойду с ума?

ФРОЛОВСКИЙ
Милая Ася… (Ласково). Русская монархия давно стала лишь декоративной силой… Пустышкой в красивой золотой обертке, усыпанной для прочности бриллиантами… А война… Германская война — далеко не последняя в этом веке…

АСЯ
(с вызовом). Вы хотите сказать, что такие, как мой папа и дядя Сережа не выиграли бы войну?

ФРОЛОВСКИЙ
(жестко). Девушка, неужели вы думаете, что я люблю отчизну меньше вашего? Нет, не меньше… Может быть, даже больше… Но будущее – не наше, Ася… Будущее — за теми, кто сплочен идеей гораздо более мощной, чем власть монарха… Сегодня власть в руках красных… И они ее еще долго не отдадут…

АСЯ посмотрела…

…в лицо ФРОЛОВСКОГО и не увидела в нем ни одного признака прежнего весельчака и балагура. ФРОЛОВСКИЙ думал и, казалось, был гораздо старше своих мыслей и лет.

АСЯ
Тогда лучше смерть…

ФРОЛОВСКИЙ бросил быстрый взгляд на АСЮ и, кажется, что-то придумал.


7.13. ИНТ. КОМНАТА ДАШКОВА. ВЕЧЕР.

ДАШКОВ лежал в бреду.

Вошла НИНА.

МИКА сидел на своей кровати и напряженно смотрел на ДАШКОВА.

НИНА
Что с ним?

МИКА
Здесь была Марина Сергеевна…

НИНА
Вот как…

МИКА
Затем он прилег, уснул… Бредит… Было проснулся - не узнал меня…

НИНА
(тяжело). Боюсь необходимо в больницу — дома ухаживать некому, а он целый день один, и в комнатах холодно, у меня нет денег даже на лишнюю вязанку дров…

МИКА
(задумчиво). Чудак Олег Андреевич… бредит почему-то по-французски: сначала так, какие-то несвязные слова бормотал, а потом вдруг говорит: «Le vin est tire, il faut ke boire»…

НИНА
(машинально). Вино откупорено, надо выпить?

МИКА
(усмехнулся). Вина какого-то ему захотелось, видите ли…

ДАШКОВ метался в бреду. 


7.14. ИНТ. КАБИНЕТ ЛУЗГИНА. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР.

На стуле перед ЛУЗГИНЫМ, который методично очищал яблоко от кожуры…

…сидел ЕГОР ВЛАСОВИЧ…

…неотрывно наблюдавший за руками чекиста…

 ЕГОР ВЛАСОВИЧ кашлянул и…

…ЛУЗГИН, казалось, оторвавшись от самого увлекательного в мире занятия, взглянул в глаза ЕГОРУ.

ЛУЗГИН
Так кто такой Казаринов?

ЕГОР ВЛАСОВИЧ
Казаринов-то?

ЛУЗГИН
Ты глухой или тупой?

ЕГОР ВЛАСОВИЧ
Так ведь я это… Ни так, ни эдак… (Поспешно). Но контузия у меня во время Гражданской была… Мы на своей посудине плыли, а тут как шарахнуло… 

ЛУЗГИН возвращается к яблоку.

ЛУЗГИН
(не отрываясь). Кто такой Казаринов? Знаешь его? Отвечай…

ЕГОР ВЛАСОВИЧ
Так ведь это… Сосед мой… не больше, не меньше…

ЛУЗГИН
(с прищуром). Так уж и сосед?

ЕГОР ВЛАСОВИЧ
Ну, знамо дело, не жена… Живет он у Нины Александровны Дашковой, в квартире… не больше, не меньше…

ЛУЗГИН отложил яблоко, подался вперед.

ЛУЗГИН
А Дашкову ты давно знаешь?
 
ЕГОР ВЛАСОВИЧ
Так ведь это… До революции служил я у батюшки ее… Садовником… Не больше, не меньше…

ЛУЗГИН
Кусты, значит, троглодитам окучивал…

ЕГОР ВЛАСОВИЧ
Оно ведь как… Троглодит троглодиту рознь… И батюшка ее, добрый человек был… не больше, не меньше… Выйдет бывало, спросит: «Как дела, Егор?» А я говорю, нормально, мол…

ЛУЗГИН резко ударил ладонью по столу. ЕГОР ВЛАСОВИЧ вздрогнул.

ЛУЗГИН
Ты мне зубы-то не заговаривай… (Четко, по слогам). Сын… Его… Дмитрий… Жив? Он – Казаринов?

ЕГОР ВЛАСОВИЧ задумался и, казалось, смысл сказанных ЛУЗГИНЫМ слов дошел до него не сразу.

ЕГОР ВЛАСОВИЧ
Сын-то?

ЛУЗГИН
(взрываясь). Не переспрашивать по десять раз, отвечать!!!

ЕГОР ВЛАСОВИЧ
Оно ведь как… Убили… Дмитрия Андреевич, капитана… Не больше не меньше… При мне и известие пришло, сам я тоже свидетель, присягнуть могу. Сколько слез Нина Александровна пролила, цельный год траур носила. Откуда же ему живому быть?

ЛУЗГИН внимательно смотрел на ЕГОРА ВЛАСОВИЧА и вдруг понял, что тот не врет.


ЛУЗГИН
Стало быть, Казаринов и Дмитрий Дашков — не одно и тоже лицо?

ЕГОР ВЛАСОВИЧ
Да как ему быть-то одним и тем же лицом?! Дмитрию Андреевичу сейчас было бы уже под сорок… А Казаринову и тридцати не дашь…

ЛУЗГИН
Что есть – то есть… (Задумчиво). Вали… И этого…

ЛУЗГИН заглянул в бумаги.

ЛУЗГИН
Ко-ноплян-ни-кова… Соседа своего зови…

ЕГОР ВЛАСОВИЧ поплелся к выходу.

В дверях появился ВЯЧЕСЛАВ.

7.15. ИНТ. КОРИДОР В КВАРТИРЕ БОЛОГОВСКИХ. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР.

АСЯ и ФРОЛОВСКИЙ вошли в квартиру.

АСЕ предстояло объяснить, что произошло всей семье — НАТАЛЬЕ ПАВЛОВНЕ, МАДАМ… Вид у обоих был понурый.

ФРОЛОВСКИЙ бережно снял с АСИ ее пальто. Чуть замешкался у вешалки.

Неожиданно АСЯ услышала, как плачет маленький ребенок.

Плач доносился из комнаты ХРЫЧКО.

АСЯ хотела было пройти мимо, но малыш плакал настолько горестно, что сердце ее сжалось.

АСЯ приоткрыла дверь в комнату ХРЫЧКО и вошла.

7.16. ИНТ. КОМНАТА ХРЫЧКО. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР.

На полу сидел светловолосый мальчик лет 5-ти, он горько плакал. Это был ПАВЛЕТКА. АСЯ подошла к нему, присела рядом.

АСЯ
(ласково). Что случилось, малыш?

ПАВЛЕТКА
Мамка ушла и сказала, что Едька принесет мне булку, а Едька не приходит, потому что он не в булочную пошел, а в кино…

АСЯ
Едька… Эдька?

ПАВЛЕТКА
Да…

АСЯ
(потеряно). Братьев надо любить…

ПАВЛЕТКА посмотрел на нее удивленно и заплакал еще сильнее, подумав, что и АСЯ не может решить его вопрос.

АСЯ погладила ПАВЛЕТКУ по голове, встала и пошла в свою комнату.

7.17. ИНТ. КОРИДОР В КВАРТИРЕ БОЛОГОВСКИХ. ВЕЧЕР.

ФРОЛОВСКИЙ внимательно посмотрел на…

…АСЮ, которая вышла из комнаты ХРЫЧКО с изменившимся лицом.

АСЯ
(потерянно). Я не понимаю, как можно рожать детей и не любить их, не ухаживать за ними…

ФРОЛОВСКИЙ
Милая Ася… Вы все принимаете слишком близко к сердцу…

Они шли по коридору к комнате БОЛОГОВСКИХ.


7.18. ИНТ. КОМНАТА БОЛОГОВСКИХ. ВЕЧЕР.

Открылась дверь и в комнату БОЛОГОВСКИХ вошла АСЯ.

В центре комнаты стояла ЛЕЛЯ, ШУРА и НАТАЛЬЯ ПАВЛОВНА.

МАДАМ начала играть торжественную мелодию на рояле.

Все были одеты празднично, к стене был прикреплен плакат с надписью «С возвращением, Миша!».

На столе стояло нехитрое угощение: чай, торт, пара яблок.

АСЯ стояла напротив НАТАЛЬИ ПАВЛОВНЫ и растеряно смотрела…

…на людей, собравшихся на торжество, виновник которого не пожелал на него прибыть.

ФРОЛОВСКИЙ понуро стоял рядом с Асей, чуть позади, у дверей.

Музыка стихла.

ЛЕЛЯ была необычайно красива, в ее волосах была прекрасная бутоньерка, она с ожиданием и надеждой смотрела на АСЮ.

ШУРА вопросительно смотрел на АСЮ.

МАДАМ, как и все ожидавшие, что сейчас появится запоздавший МИША, не торопилась убирать руки с клавиш рояля.

НАТАЛЬЯ ПАВЛОВНА
(растерянно). А где же Миша?
АСЯ сделала робкий шаг вперед.

Люди, собравшиеся в этой комнате, обступили ее, образовав полукруг.

ЛЕЛЯ все еще улыбалась, выжидающе глядела на АСЮ.

Лица остальных потускнели.

АСЯ сделала еще один маленький шажок навстречу и тихо произнесла.

АСЯ
(печально). Он уже не Долгово-Собуров, а просто Собуров… Он отказался от нас…

Улыбка медленно сползла с лица ЛЕЛИ.

ЛЕЛЯ
Как?

Где-то был слышен плачь ПАВЛЕТКИ.

АСЯ подошла к столу, взяла нож и вопросительно взглянула на МАДАМ.

МАДАМ кивнула. 

НАТАЛЬЯ ПАВЛОВНА
(ФРОЛОВСКОМУ, растерянно). Валентин Платонович, что же это?

ФРОЛОВСКИЙ
Время меняет людей, Наталья Павловна… (Подумав). А такое время как наше порой меняет их до неузнаваемости…

АСЯ отрезала кусок торта, положила его на блюдце и вышла.

7.19. ИНТ. КОМНАТА ХРЫЧКО. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР.

ПАВЛЕТКА плакал всё горше и горше, детскому отчаянию от предательства родного брата, казалось, не будет конца.

Вошла АСЯ.

Она секунду смотрела на малыша.

Затем подошла к нему, поцеловала в светлую макушку и положила перед ним конфеты, кусок торта, большое красивое яблоко.
ПАВЛЕТКА мгновенно успокоился, взял торт и, удивленно глядя на АСЮ, надкусил.

7.20. ИНТ. КВАРТИРА ДАШКОВА. КОМНАТА НИНЫ. ВЕЧЕР.

ЕГОР ВЛАСОВИЧ шепотом говорил с НИНОЙ.

ЕГОР ВЛАСОВИЧ
(шепотом). …А я им и говорю: «Он в Белой армии с Дмитрием Андреевичем вместе был, и как из лагеря освободился, пришел к Нине Александровне рассказать про кончину Дмитрия Андреевича, а так как жить ему было негде, Нина Александровна по доброте своей и прописала его в комнате со своим братцем, там он и спит. Все это я доподлинно знаю, а коли кто другое что говорит, тому должно быть стыдно, семейных делов не знаючи, чернить напрасно Нину Александровну, потому как она дама гордая и благородная»…

ЕГОР ВЛАСОВИЧ оглянулся на дверь, словно опасаясь, что за нею стоит ЛУЗГИН.

НИНА
(с теплотой в голосе), Спасибо, Егор Власович, что вступились за мою честь. Так они его за Дмитрия приняли? Стало быть, им неизвестно, что молодых князей Дашковых было двое?

ЕГОР ВЛАСОВИЧ
Да видать, неизвестно, барыня! Это счастье еще, болезная вы моя. И кто это наговорил им, что вы с Олегом Андреевичем так коротко знакомы? Уж не Катенька ли эта паскудная? Коли Олега Андреевича вызовут, пусть он говорит то же, что я, точь-в-точь. Думаю я, обойдется это дело. Не тревожьтесь, барыня милая! Побелели вы, ровно бумага…

НИНА
(заплакала). Спасибо, Егор Власович, родной мой! Сколько раз вы уже выручали меня. И отца помогли похоронить, и из Черемушек выбраться, и прописку мне устроили, а потом и Олегу. И теперь выручаете... Все вы! А мне вот вас и поблагодарить нечем.

ЕГОР ВЛАСОВИЧ испуганно замахал руками.

ЕГОР ВЛАСОВИЧ
Что вы, Нина Александровна! Я и слушать таких речей не хочу. Я довольно милостей видел от покойного барина Александра Спиридоновича. Воть тем событиям уже скоро тридцать лет, да ведь для благодарности нет срока. Всегда у меня мой барин перед глазами, как они в своей чесучовой толстовке, с бородкой, с тросточкой по аллее идут, а за ними ихний таксик Букашка плетется. А коли завидят Александр Спиридонович окурок брошенный или бумажку конфетную, сейчас концом тросточки в песок зароют — не выносили они ничего такого в своем саду. Коли норка кротовая али сухой лист на дорожке — это пускай, это ничего, лишь бы не след человеческого присутствия, так и втолковывали они мне. Поди, Мика уж и не помнит отца-то?

НИНА
Отцов не забывают, Егор Власович, даже если не видели их вовсе…

ЕГОР ВЛАСОВИЧ
(согласно). Оно так…  Теперь, когда оба вы сиротинушками остались, сам Бог велит мне о вас позаботиться. Не кручиньтесь, барыня, Бог милостив. Минует чаша сия, как в церкви читают. Вы вот, барышня, в церкву ходить не желаете, а теперь дни такие подходят — страстная седмица...

 НИНА
Я на Бога обижена, Егор Власович. Стоя у гроба отца, я сказала себе, что никогда больше не пойду к причастию…

ЕГОР ВЛАСОВИЧ
Напрасно, барыня! Ох, напрасно! Ну, я пошел, барыня. Отдыхайте покамест.

Дверь за ЕГОРОМ затворилась.

НИНА сидела не шевелясь.


7.21. ИНТ. КОРИДОР В КВАРТИРЕ ДАШКОВЫХ. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР.

ДАШКОВ снял свою рваную шинель, повесил на крючок, подошел к двери своей комнаты.

Внезапно входная дверь в квартиру резко распахнулась и вошел ВЯЧЕСЛАВ. Он был очень возбужден и не заметил ДАШКОВА.

Минуя дверь в свою комнату, ВЯЧЕСЛАВ направился прямиком к КАТЮШЕ.

ДАШКОВ наблюдал за этой картиной.

ВЯЧЕСЛАВ распахнул дверь комнаты КАТЮШИ.

ДАШКОВ невольно услышал голос ВЯЧЕСЛАВА.
 
ГОЛОС ВЯЧЕСЛАВА
(без преамбул). Ты зачем на Казаринова наплела? С досады, что ль, что в свою постель его затащить не удалось? Слишком уж несознательно сводить свои счеты этаким образом.

ДАШКОВ невольно замер на месте.

ГОЛОС КАТЮШИ
Почему ж «наплела»? Я одну правду сказала!!!

ГОЛОС ВЯЧЕСЛАВА
Правду! Порасписала, а ведь ничего ты про это не знаешь. Ну, а следователь, конечно, ко мне и Власычу как с ножом к горлу: что да что вы о нем знаете? Как так «не осведомлены», когда другие в вашей квартире все знают? А я что должен делать? За тобой повторять или прослыть за укрывателя классового врага? Нет, я свою правду выложил. Коли это показание Катерины Фоминичны Бычковой, говорю, — грош ему цена, она за этим Казариновым гонялась, да успеха не имела, вот и отплатила ему по-своему, по-бабьи. Учтите, товарищ следователь. Получила? Другой раз осторожней показывай. Следователь руку мне пожал, отпуская.

Дверь в комнату НИНЫ скрипнула. НИНА стояла в домашнем халате. Их взгляды, полные тревог, пересеклись.

7.22. ИНТ. КОМНАТА НИНЫ ДАШКОВОЙ. УТРО.

За завтраком сидели НИНА, ДАШКОВ, МИКА. Когда ДАШКОВ сел за стол и, принимая из ее рук чашку чая, взглянул ей в лицо, то обратил внимание на темные круги под глазами и тревожный опечаленный взгляд. Она словно думала о чем-то, затем спросила ДАШКОВА:

НИНА
Вам лучше?

ДАШКОВ
(уклончиво). Благодарю…

МИКА
Вечерня вчера удалась на славу… А после… Отец Никодим рассказывал о житии святых… Он говорил, что был святой, которого иноверцы бросили в каменный мешок и собаками рвали на нем мясо…

НИНА наливала чай, в этот момент чайник соскользнул и со звоном ударился о чашку, расколов ее.

ДАШКОВ внимательно посмотрел в лицо НИНЫ.

МИКА
Удивительно внимательные вы собеседники сегодня… Я в школу!

МИКА без разрешения встал и отправился к себе в комнату. ДАШКОВ дождался когда закроется за ним дверь…

ДАШКОВ
Нина… Когда меня выпустили из лагеря… мне некуда и не к кому было идти… я умирал от голода… замерзал…

НИНА сжимала в руках салфетку. Она понимала, о чем поведет речь ДАШКОВ.

ДАШКОВ
…Я благодарен вам за то, что рискуя собой… и Микой, вы приютили меня… делились со мной хлебом…
 
НИНА
(дрогнувшим голосом). Олег…

ДАШКОВ
(угрюмо). …сейчас мне немного лучше, на работе я сегодня получу какие-то выплаты… уверен, этого хватит на билет… Кольцо вокруг меня смыкается, я должен уйти…
 
НИНА
Олег, какого же вы мнения обо мне, если считаете, что я позволю вам уйти, куда глаза глядят, в минуту опасности?

ДАШКОВ встал, обошел стол…

…поцеловал руку НИНЫ, склонившись перед ней в почтительном поклоне.

НИНА
Что же касается опасности… Неизвестно, кто из нас окажется там раньше, я или вы… тем более, скорей всего, я сделаю это добровольно…

ДАШКОВ посмотрел на НИНУ крайне удивленным взглядом, на секунду ему показалось, что от переживаний и волнений рассудок НИНЫ повредился.

ДАШКОВ
Увы, я не понимаю вас, Нина… Вы сказали… Добровольно?

  НИНА достала конверт, порядком измятый от волнения…

 
НИНА
Это письмо от Сергея Петровича… Я намерена в скором времени ехать к нему…

ДАШКОВ
(задумавшись). Нина… Я силюсь вызвать в своей памяти хоть один женский поступок, который вызывал бы во мне столь безграничное уважение… Больше вас я уважал и буду уважать пока живу только одну женщину - свою мать…

НИНА
(улыбнулась). Олег… Спасибо вам… Ваше великодушие восхищало меня всегда… Ведь Дмитрий – ваш родной брат и вы могли…

ДАШКОВ
Нина… Я чту память брата, но я не из тех, кто о живых думает менее чем о мертвых…

В дверь позвонили дважды.

ДАШКОВ
Я открою…

НИНА кивнула, затем уронила голову на руки.

7.23. ИНТ. КОРИДОР В КВАРТИРЕ ДАШКОВЫХ. ДЕНЬ.

ДАШКОВ распахнул дверь.

На пороге появился МОИСЕЙ ГЕРШЕЛЕВИЧ, он грустно улыбался ДАШКОВУ, было видно, что МОИСЕЙ ГЕРШЕЛЕВИЧ очень расстроен.

ДАШКОВ хмуро смотрел на него в ответ, затем посторонился, пропуская его.

МОИСЕЙ ГЕРШЕЛЕВИЧ вошел. 

МОИСЕЙ ГЕРШЕЛЕВИЧ
Приятная неожиданность! Ну, как здоровье? Вас заменяет один юноша, но с работой плохо справляется. Ждем, очень ждем. Когда думаете выйти?..

ДАШКОВ
(мрачно). Завтра иду в поликлинику. Буду просить, чтобы выписали на послезавтра…

МОИСЕЙ ГЕРШЕЛЕВИЧ
(заботливо). Нет, нет. Торопить врачей никогда не следует — здоровье прежде всего. А к первому мая я выпишу вам премиальные, чтобы вы могли поправить свои дела.

ДАШКОВ
Благодарю, не надо. Я еще так недавно работаю... На вас нарекания будут…

МОИСЕЙ ГЕРШЕЛЕВИЧ
Устроим все, устроим. Как-никак, имею некоторую власть.

МОИСЕЙ ГЕРШЕЛЕВИЧ сделал акцент на слове «ВЛАСТЬ».

ДАШКОВ
(иронично). Ведь вы не пришли проведать меня?

МОИСЕЙ ГЕРШЕЛЕВИЧ никуда не торопился и смотрел ДАШКОВУ прямо в лицо. Затем опустил глаза, растеряно оглядел пол.

МОИСЕЙ ГЕРШЕЛЕВИЧ
У меня жена в больнице…

ДАШКОВ
(мрачно). Вот как…

МОИСЕЙ ГЕРШЕЛЕВИЧ
Да… (Грустно усмехнулся). Такие дела… Но врачи сказали, что ничего страшного, через пару дней она будет дома… Я, собственно, к Нине Александровне? Меня командируют в Москву… хочу просить, чтобы Мариночку… навещала… Ведь они, я знаю, подруги…

ДАШКОВ, для которого этот разговор был невыносим, молча указал взглядом на дверь в комнату НИНЫ.

От МОИСЕЯ ГЕРШЕЛЕВИЧА не ускользнула напряженность ДАШКОВА, и он вдруг как-то пристально вгляделся в его лицо.


МОИСЕЙ ГЕРШЕЛЕВИЧ
Что-то не так? Может быть, я не вовремя?

ДАШКОВ нашел в себе силы преодолеть растерянность и повторил приглашающий жест. 

ДАШКОВ
Прошу вас…

ДАШКОВ поспешно отвел глаза.

МОИСЕЙ ГЕРШЕЛЕВИЧ, наконец, оторвав от него взгляд, кивнул в знак благодарности и пошел по коридору. Не дойдя до двери НИНЫ совсем чуть-чуть, он остановился…

…и еще раз подозрительно посмотрел на ДАШКОВА.


7.24. НАТ. ПАРК. УТРО.

НАТАЛЬЯ ПАВЛОВНА шла к ФРОЛОВСКОМУ.

ФРОЛОВСКИЙ встал со скамейки, сделал несколько быстрых шагов на встречу, поцеловал ей руку.

НАТАЛЬЯ ПАВЛОВНА
Признаться, меня смутила ваша конспирация… В такую рань… В парке…

ФРОЛОВСКИЙ
Я прошу меня извинить, Наталья Павловна, но технический прогресс вынуждает переносить некоторые разговоры за пределы стен наших домов…

Они пошли вдвоем дороге, на которой лежал тающий мартовский снег.

НАТАЛЬЯ ПАВЛОВНА
(улыбнулась). Итак?

ФРОЛОВСКИЙ
(вздохнув). Наталья Павловна, как человек мыслящий, я должен сказать вам, что власть красных — это надолго…

НАТАЛЬЯ ПАВЛОВНА
(грустно). Увы, я знаю это не хуже вас, мой друг…

ФРОЛОВСКИЙ
Я долго думал о вашей семье…

НАТАЛЬЯ ПАВЛОВНА
Вот как?

ФРОЛОВСКИЙ
И кое-что понял…

НАТАЛЬЯ ПАВЛОВНА
Любопытно… Что же?

ФРОЛОВСКИЙ
Вы из тех людей, которые никогда не вольются в новое общество… Вам будет очень сложно… Буду откровенен… Скорей всего вас ждет гибель где-нибудь в Сибири, там, где сейчас ваш сын…

НАТАЛЬЯ ПАВЛОВНА
(тихо). И это я знаю, Валентин Платонович…

ФРОЛОВСКИЙ
(горячо). Но я всегда был и останусь другом вашей семьи… И я не могу смотреть как гибнете вы, Мадам… Ася…

ФРОЛОВСКИЙ остановился и…

…посмотрел в глаза НАТАЛЬИ ПАВЛОВНЫ.

…Затем произнес тихо и четко.

ФРОЛОВСКИЙ
Сегодня в 7 вечера уходит торговое судно… Капитан корабля — мой друг, он обязан мне жизнью… Там найдется место для трех дам…

НАТАЛЬЯ ПАВЛОВНА
Куда же идет это судно?
 
ФРОЛОВСКИЙ
К берегам Германии…

На лице НАТАЛЬИ ПАВЛОВНЫ отобразилось изумление.

КОНЕЦ СЕДЬМОЙ СЕРИИ