Спасла людская доброта

Нина Тихоновна Грищенко бережно хранит в семейном альбоме эту фотографию: мама, Варвара Петровна, младшая сестрёнка Александра, Нина и тётя, мамина сестра Таисия Петровна. Она вместе с отцом побывала на фронте, на Смоленщине, и вернулась домой в конверте с письмом, в котором друг сообщил о последних мгновениях жизни дорогого человека. Рядом – фото, на котором папа запечатлён с боевым товарищем – молодой, крепкий, в гимнастёрке.
Война с её чаяниями отложилась в памяти до мельчайших подробностей.
Семья жила тогда в Ворошиловском районе Сталинградской области, как и многие семьи, в бараке. В воскресенье люди с утра отправились на рынок, и улицы казались пустынными. И тут по репродуктору сообщили, что началась война. После недолгого оцепенения во дворах, в переулках появились плачущие женщины. Почти сразу стали отправлять на фронт мобилизованных.
Нине тогда исполнилось одиннадцать лет. И как у любого ребёнка в этом возрасте, у неё не было предчувствия войны. Это осознание пришло позже: в марте сорок первого в армию призывали уже отслуживших срочную службу мужчин, в том числе – и папу Нины. Говорили, только на два месяца. Уже тогда женщины, чьих мужей призвали, сплотились между собой и всегда интересовались: «Что твой пишет?» Мужчины сообщали, что они в Прибалтике строят оборонительные сооружения – укрепляют рубежи. Когда война началась, люди, выдававшие себя за сведущих, говорили, что она продлится только до сентября.
– Это они нас так успокаивали, -- говорит Нина Тихоновна. – С войны стали приходить треугольнички. Папа писал, что они попали в окружение, потом прорвались – и опять в капкане фашистов. Так было несколько раз. А потом друг написал: когда после боя возвращались на свои позиции, попали под обстрел. Пуля вошла в голову через затылок и вышла через переносицу. Смерть папы была мгновенной.
В августе 1942 года начали бомбить Сталинград. Воздушные бои над городом были и до этого, а тут с небес посыпался смертоносный груз.
– Было воскресенье. Все дети из дома вышли, играли во дворе. Там шла стройка, и завезли песок. Мальчики приспособили деревянные совочки для погрузки в машинки, девочки стряпали куличики. И в это время немецкий самолёт сбросил листовки – много-много! Детвора и женщины бросились к ним, и тут посыпались бомбы! В этот же вечер все ушли в подготовленное бомбоубежище: в строящемся доме под него приспособили подвал.
Почти месяц бомбили город. Обитатели подвала знали: если бомбят в районе вокзала – в их дом снаряд не попадёт».
Между бомбёжками люди бежали к заводам – безалкогольному и консервному, чтобы раздобыть еду. Когда мама уходила, сестрёнки очень боялись, что она не вернётся.
Нина Тихоновна вспоминает, как впервые увидела немцев совсем близко. До этого она знала о них по газетным карикатурам – их рисовали с лохматыми руками и рогами. А тут она увидела двух вражеских солдат совсем близко, со спины. Обратила внимание на толстые складки на их шеях. Когда они обернулись, рассмотрела их лица – обыкновенные, человеческие. Это успокоило и даже обрадовало. Но какими нелюдями оказались они изнутри!
Солдаты в присутствии офицера спускались в бомбоубежище и рылись в вещах – искали продукты и водку. И если офицер не позволял себе отбирать у людей последнее, после его ухода солдаты хватали всё подряд. Как-то два братика играли подаренными им платочками, фашисты отобрали их, несмотря на громкий плач, даже угрожали несмышлёнышам пистолетами!
Когда фронт приблизился к Волге, женщины стали носить на передовую фляги с продуктами.
В сентябре, а может, в начале октября, когда стало очень напряжённо, всех жителей вывели из бомбоубежища и направили в сторону города Калача-на-Дону. Печальное это было зрелище.
– Нас было три семьи с детьми и старой матерью. Мы везли свои пожитки на тачке. Три женщины впряглись в тачку, а сзади к ней прицепилась старуха – это помогало ей передвигаться. Три девчушки шли следом, а самая маленькая восседала на поклаже. Немцы наблюдали эту картину со стороны, им так понравилось, что они даже запечатлели фотоаппаратом.
В Калаче была налажена переправа через Дон, но немцы её охраняли и никого не пустили. Всех беженцев погрузили в машину вместе с пожитками и отвезли в балку, где стоял небольшой хуторок. На ночлег останавливались только в степи. В населённых пунктах за порядком следили старосты, и кочующие ходили туда только за водой. Там и застали сталинградцев морозы: утром проснулись, а одеяла побелели от инея.
Днём мама выяснила, что сравнительно недалеко находится хутор Громославка, а там жили родственники. Хорошо, что встретился пожилой мужчина, у которого брат был старостой. Тот и помог переправиться через Дон, да вот только родни в хуторке уже не было – она перебралась в Аксай. Отправились туда и Нина с мамой и Сашей. Пешком прошли пятьдесят километров. Хорошо, что люди попадались по пути добрые: пускали на ночлег, делились небогатым пропитанием, на дорогу давали по кусочку хлеба и сала.
В Аксае Нина окончила семилетку. Там они жили до весны сорок третьего года. Потом стали возвращаться в Сталинград. Вернулись не все: многие погибли из-за морозов.
После семилетки Нина Тихоновна поступила в Пролетарское педучилище. Время было трудное. Хлеб выдавали по карточкам. Их отменили только в 1949 году. Но в училище всё-таки кормили три раза в день: традиционными в меню были пшённый суп и пшённая каша. Зато получили знания – прочные, на года и десятилетия. Позднее окончила филологический факультет пединститута и преподавала ребятам русский язык и литературу. Сначала выпускница работала в Красноармейской школе, потом перевели в Каменную Балку. 36 лет проработала учителем в одном районе! Для неё и сегодня главное – не знание для карьерного роста, а любовь к книге. Это создаёт моральный, нравственный, духовный фундамент человека.
А Сталинград остаётся в сердце. В город тянет непреодолимая сила. Хочется побывать там, где прошло детство, опалённое войной. В начале 2000-х годов удалось побывать в Волгограде. Как забилось сердце Нины Тихоновны, когда поезд проходил мимо того квартала, где жили в сороковые.
Ей подсказали, что в том районе, в восстановленном доме живёт одна из тех женщин-беженок. Встретились, долго вспоминали. Потом к ним подошла женщина, выглядевшая несколько моложе, улыбнулась:
– Узнаёте? Я – та Нина, что на тачке восседала!
Доброта встретившихся людей спасла семью в тяжёлое лихолетье. И Нина Тихоновна мечтает о том, чтобы и сегодняшняя молодёжь стала добрее, внимательнее к живущим рядом.