Будет время, когда я стану простым одуванчиком
одуванчиком с белым куполом: то ли
из марли, то ли из снежной парчи. И
проходящий, мимо меня, полковой
оркестр на вдохе задышит литаврами,
будто списанный с рельсов литерный,
лязгнувший сцепками в тихом холоде
магниевой ночи.
Кто-то потянет за спущенный шов,
представляя, при этом, коробочку с
праздничным бантом. Предвкушение
всегда побеждает нутро - что укрыл
между стенок ватой картон, в тишине
беспросветной, завёрнутой наглухо,
радужным фантом.
Все деревья хранят, где-то в порах
на дне, основание семени, тот сухой,
словно кокон от бабочки, образ доли
секунды - точку от времени. Тот лоскут
от которого взяли на древко семейные
флаги или просто огарок, безвольно
табак растерявшей, ржавой бумаги.
Если б листья седели - преждевременным
снегом дышала бы осень. И на лицах, что
сердцем невзгоды привыкли встречать,
отражается проседь, в виде нитей худых
от простыней, накрахмаленных инеем, что
подобны рукам, вымеряющим жизни по
сгорбленным линиям.
И беззвучны шаги - тротуары подошвой
меряем. Там, где тени ложатся к нам
под ноги, сверху кто-то светит на нас.
И мы в него веруем. Отрешаясь от глаз
мы ведём разговоры все в сторону, не
пристало иметь перламутровый цвет на
крыле смольном ворону.
Воздух крошится мякишем - крошки
съедаются лёгкими. Надевает на чётки
судьба постепенно все бусины горькие.
Нас учили, что чёрная кошка приносит с
собой промедление, что синица в руке -
это лучше, чем в небе забвение.
Дуновение ветра, всегда будет чьей-то
проекцией, без него не уйдёт время вспять,
не сойдут ноты в терцию. Обезвоженность
взгляда ведёт всех к реке понимания, до
которой кому-то лишь шаг, а кому-то -
скитание.
Свидетельство о публикации №215072301041