Александр Македонский 5 стихий. 3 Песнь Виноградно

И Солнце взошло, озаряя всё светом,
Ярое Солнце войны.
Огонь отозвался, Огонь подземельный,
Где Истины собраны сны.
И кровью Земли наполняются чаши,
Лоза оплетает клинок.
Земля да и Небо по нам пусть заплачут,
Когда мы пойдём на Восток.
И Льдом будут скованы мир и любовь,
Мы не погибнем, вернёмся мы вновь.

                1 глава Эги.
                Эги.  344 г до н.э. От Ясона.
Яська сидел в рогатине кривого толстого раскидистого дерева, разглядывая Эги со стороны. Данка разлеглась внизу на траве.
Ясон хотел было пойти следом за мальчишками, но в последний момент их потерял: как назло в это мгновение, когда он тайком хотел прокрасться за ними, его окликнули барсы, чтоб шёл размещаться. И вот теперь Ясона сжигал интерес, куда это они тайком отправились.
В Эги они добрались благополучно. Корабль эгейцев с высокой осадкой летел как  чайка. В носовых и кормовых каютах разве что статуй не было. Борта обиты дорогим ливанским кедром источающим тонкий аромат. Рельефная резьба, изображающая танцы земной богини.  Объёмные, словно живые, светильники нояд . Внешняя белая обшивка лёгкого корабля оттенена пурпурными тонами. Узкий волнорез скользил по волнам с изящностью и силой гордой птицы. Огромные нарисованные над ним глаза, отгоняющие зло, игриво подмигивали стайкам весёлых дельфинов.
Перед Пиреем  эгейцы замедлили ход и ползли мимо Атинского порта, красуясь своим великолепием, на зависть атинянам. Чёрный пузатый корабль барсов охранял их с моря.
В Эгах их встретили. Мужчина, похожий на Аминтора, в жреческой повязке и пурпурном плаще, привлёк Яськино внимание. Это явно басилевс  Филипп: волосы тоже русые, только темнее, глаза с зеленью, лицо хищное, но красивое и приятное. Как ни странно, Филипп был при полном параде. Яська не понял, басилевс разоделся именно к их приезду, или его оторвали от каких-то  государственных дел.
Вообще, Эги - древняя столица, но есть и новая, Яська ещё дома об этом слышал. Новую столицу возвёл Филипп, и, как говорят, отстроил её в эллинском стиле. Эги же, чистый лесной город, стал сакральным центром. Здесь проводятся ритуалы и хоронят правителей. Здесь ещё дремлет  сила старых культов и древних сил, выходящих из земли и лесов. Город вызывал сонное, ленивое чувство, из-за своей древности. Это был свободный, свежий, светлый и чистый град. Город был выстроен в форме подковы. В центре административное здание, огромное и мощное, из гранита. Больше каменных построек тут Ясон как то не заметил. Даже рядом находящийся театр имел деревянные сидения и, тонкую деревянную облицовку, в качестве декораций.  И всё это утопало в зелени раскидистых деревьев. Центральная улица, мощёная мелким белым камнем с двух сторон, скрывала желоба с канализацией, наглухо упрятанной в трубы.  По сторонам росли подстриженные ровно кусты, создавая зелёную стену. Вокруг домов были разбиты сады. Во двориках плодоносили огороды. Центральная площадь для общественных мероприятий окружена толстыми  старыми деревьями, за свою жизнь повидавшими не одного правителя, и молчаливо взирающими на их потомков. Эти деревья, снисходительно наблюдают за быстротечностью окружающей их жизни. 
К Филиппу подскочил Павка. Басилевс поднял мальчишку над головой и закрутил в воздухе.
- Брат, мы не победили,.. – отбивался Павка. Филипп поставил его на землю.
 – Значит дома останешься.
Аминтор с Филиппом обнялись, глаза басилевса были хитрые, весёлые.
- Тор, ты же наверняка денег судьям не дал,..- Филипп костяшками пальцев постучал брата по лбу. – Честно, на это только и надеялся. Мне Павка дома нужен, а то из храма Муз не вытащишь, когда потребуется.
- Брат?… - Яська ткнул рядом ждущего Фифу локтём.
- Ага, вообще-то мы все родичи, - парнишка весело улыбнулся откидывая длинные волосы изящным жестом, - Филипп, Аминтор, Павка – по матери братья. А Дардан, Аминтор, Филипп – по отцу. Эвредика, когда их отец слёг, за Линкеста замуж вышла. А Аминтор женат был на моей старшей сестре. Правда я её не помню, она умерла через год после рождения Ильки. На Истре простыла. Мать говорит, что Тор её очень любил, так и не женился больше. А вон и девчонки бегут.
С разных сторон люди прибывали встречать прибывших. Стайка девчонок выпорхнула из рощи и неслась, словно обезумевшие вакханки. Среди них были и коротко стриженные, и с развевающимися длинными волосами, и в штанах, и в коротких хитонах,  спортивные,  сильные такие девушки… Начиная с 17 и старше. Таким бы о замужестве пора думать, а не носиться как горным ланям. Возглавляла забег стройная светловолосая девчонка с длинными сильными ногами и решительными движениями.
- Первая – ведьма Фессалоника, дочь Филиппа, - Фифа попятился, прячась за Яську, - Калка и Клеопатра – Аминторовы. Вон та, стриженная, моя сестра… рыжие – иллирийки Пармена. Барсина из Фригии. А вон догоняет растрёпанная девчонка, тоже Филиппова… А та….
Парень взахлёб тараторил, и Ясон понял, что он уже в них запутался. Да, в эгейских семьях девчонок было значительно больше чем ребят.
- Ой, мои идут! – Фифа даже взвизгнул от радости и опрометью помчался к могучему темноволосому мужчине вместе с пухленькой невысокой женщиной, подходящих к ним. Вереща, мальчишка с разбегу повис на шее отца, дёргая ногами.
Шумная стая девушек, прорвав кордон из встречающих, окружила вернувшихся эфебов. Пятеро взрослых мальчиков, расправя плечи, подтянувшись, были польщены таким вниманием. Одна из девушек повисла на шее Алеся, другая целовала его в щёки.
Потом был обед. Столы и скамьи расставлены были прямо на улице города, под раскидистыми деревьями. Во главе стола, рядом с Филиппом и Аминтором, посадили Павку и Ильку, а ещё его, Ясона. Вокруг всё было увешено цветами и гирляндами из лент. Прибывшие с Алесем эфебы, в почётном карауле стояли вокруг стола, остальные в начищенных доспехах, разливали взрослым вино, приносили блюда.  Столы были накрыты посреди площади, и отовсюду к ним стекались люди. Не сказать, чтобы празднично разодеты, но  в чистом и добротном. Гиматии ,  в которые они кутались из-за прохладного и свежего воздуха, задувающего из леса,  были из дорогих шерстяных тонких тканей сочных цветов. Яська с детства видел изображения эллинов и считал, что они так и ходят, как их изображали художники, но то ли эгейцы так и не стали эллинами и придерживались ванских  традиций, то ли художники, когда рисовали, видели что-то своё…, но все мужчины были в штанах, как ионийцы и многие женщины помоложе тоже штанами не брезговали. Только детишки лет до 7 бегали с голыми попками которые почти не скрывали развевающие эксомисы . Мужчины и женщины постарше в длинных, до щиколоток хитонах с рукавами из плотной мягкой ткани, расшитых или расписанных набивным рисунком из ярких орнаментов. И в одежде, и в жестах читались простота и достоинство. Степенность старших совсем не угнетала и не давила на веселье молодёжи. Шутки звучали за столом. Женщины кокетничали, требуя к себе внимания.  Смех и беззаботность правили на празднике. За столом не было чужаков. Сюда отдохнуть от напряжённой жизни в новой столице приезжала знать. Тут все были равны - от басилевса и александроса, до простого эгейца. Хотя можно ли назвать простым человека древних законов, где нет раболепия и угодничества, где чтят гордость, достоинство и честь.
Яська, сидя на дереве, усмехнулся, вспомнив, как потом пел сын Филиппа, малолетка. Это был стройный мальчишка 12 лет, с белой молочной кожей и длинными льняными волосами. Его лицо было мечтательное и одновременно дерзкое, утончённое и в то же время решительное. Звали его Суриком, и он действительно напоминал озорной солнечный лучик. Если бы эгейский басилевс выпустил его на конкурсе, ну и, естественно, заплатил судьям, мальчишка бы уже учился в храме Муз, а потом бы руководил военными хорами. И, судя по Филиппу, он бы с удовольствием сбагрил сыночка, да вот неприятность - тот возрастом не вышел. А через 4 года, когда конкурс повторится, ему уже будет 16 и опять по возрасту не попадёт.
К закату весь молодняк  расползся от стола, при взрослых остались только эфебы.  Даже старших девчонок прогнали.
И вот тогда Илька с компанией куда-то собрались, и тихонько, чтобы их никто не заметил, ускользнули.
Сегодня Яська с утра сидит, наблюдает за эгейцами. Хорошо, что ещё не тормошат. Вон, мальчишки уже учатся. Хотя, почему только мальчишки? Скорее, вся молодёжь. С одной стороны хорошо, что его пока не трогают, можно осмотреться, а с другой обидно - хочется со всеми.
Данка, развалившись на спине под деревом, подставила светлое брюхо лучам тёплого солнца. Между тем сама пыталась поймать то ли кузнечика, то ли жука в траве. Замысловато выгибаясь, она щёлкала зубами, запрокинув назад голову. Поза была настолько неудобна, что не было ничего удивительного, что никто не ловился. Фыркая и отплёвываясь, она продолжала своё интеллектуальное занятие.
Мимо проходил Филипп и отец Фифы, Яська ещё не знал, как его зовут, и какое место в иерархии он занимает. Данка насторожилась, перевернулась, тихонько легла и затаилась. Мужчины были несколько раздражены. Яська слился с деревом, пытаясь прислушаться. Ему не давал покоя глаз Филиппа. Мальчишка понял, что басилевс Эгеи им не видит, но тот жил своей жизнью. Если мужчина смотрел на собеседника, то этот умный глаз, смотрел на их дерево.  Яська знал, что при таком ранении глаз всё равно не видит, но было жутковато.
- Нашли тело ахеменидского толмача, – говорил седеющий темноволосый мужчина.
-  И что ты от меня хочешь? – Филипп пожал плечами, - он мне никогда не нравился, всегда был скользким. Да и переводил неточно.
- Ну и долго ты будешь кормить ахеменидов баснями о разбойниках? Ведь начнут нервничать и устроят расследование.
-Буду кормить столько, сколько нужно. Чем больше их поляжет, тем нам же лучше. Мало ли что он успел у нас увидеть или разнюхать – Филипп приложил руку к глазу, пытаясь его успокоить – и уж конечно не выдам своих людей, в которых осталась гордость, и которые не могут терпеть их хамство.
- Вот об этом и говорю. – Мужчина вздохнул. – Опять один удар острого лезвия под сердце. И ничего не взято. Ну не действуют так разбойники. Или шею свернут, и всё – это тоже разбойники?
Филипп захихикал:
 - Ты наставление напиши, по которому наши разбойники работать будут.
Мужчины отошли от дерева, Яське уже было не слышно. Значит тут разбойники денег не берут… Вот у них, в Моских  горах, очень даже берут, особенно у скифов, что по соседству. Когда соседи скифы нападают на селения,  “разбойники” их потом находят,  вырезают, забирают ценности, а потом требуют с селения списки, что было похищено, и раздают ценности по описи. А если попадает что-то  наделённое силой, то оседает у Мервана.  А скифам ещё и головы отрезают, потому у москов не разбойники, а головорезы. Ахемениды у них тоже появляются, но Мерван с ними предпочитает не ссориться, слишком уж они близко, одни моски против них не выстоят. Так, если за скифов сочтут.., если по одежде похожи окажутся, то и поступят как со скифами. А тут вообще-то подальше от Персополя, можно этих хлыщей и резать. Эгея отдалённая сатрапия ахеменидского владычества, Скудрия.  Сюда знатных и родовитых не пришлют. Вот из-за их смертей буча бы поднялась. Карьера главаря бандитов нравилась Яське всё больше.
- Ты что там как ворона уселся? – к дереву подошёл Илька, закончивший занятия по грамматике, - У тебя период гнездования начался?
Данка прильнула к парню стоящему под деревом, подставляя белый подбородок ласковому почёсыванию. Тонкие сильные пальцы мальчишки с ласкали кошку, она ему отвечала мурчанием. Барсиха и сама почёсывалась о его светлые штаны, оставляя на них свой запах. Яська нехотя спустился со своего насеста.
К ним подошёл смуглый высокий мальчишка, по внешности  сразу видно, что не местный. Эгейцы светлокожие, со светлыми волосами. Солнце обжигало их кожу, до приятного бронзового оттенка, подчёркивая рельеф тренированных тел. А парнишка был худой, высокий и с загаром, напоминавшим спелый каштан. Сразу видно, что большую часть лета он ходил под солнцем обнажённым, да в общем-то как и остальные, но солнце его любило и больше окрашивало его кожу. Яська подумал, что он скорее всего с островов, в Моских горах именно приезжие оттуда обладали таким интересным оттенком кожи. По-видимому, педагог, из домашних рабов Аминтора. Из тех педагогов, что ходят с молодым хозяином, водят его на учёбу,  присматривают по жизни.  А потом остаются при хозяине на всю жизнь. Есть рабы, которые стараются выкупиться, заработав на собственном производстве, и получить вольную.  Среди педагогов таких мало.  Они вообще при хозяевах на привилегированном положении. Такой раб и подзатыльник дать может, своему воспитаннику. И, вырастая вместе с хозяином, всю жизнь опекает такого дитятку. Яська вздохнул, вспомнив своего весёлого педагога, оставшегося дома. Сколько они вместе садов обнесли… Мерван посчитал, что сыну вполне хватит двух дядек из барсов, а его педагог перейдёт к младшему братишке, оставшемуся в Мскете.
Илька передал своему педагогу грифельную доску, забрал плащ- гиматий, шляпу фетровую с большими полями, и тут же всё надел.
- Лиапп, передай Атте , что обедать я к Кузьке пойду, – отмахнулся парень, когда смуглый педагог попытался помочь ему повязать тонкую шерстяную ткань с бахромой вокруг шеи красивыми складками.
- Батюшка сердится будет, - смуглый парнишка умоляюще поднял на русоволосого хозяина большие карие глаза. – Аминтор хочет, чтоб ты дома обедал. Иль, ты и после обеда к Кузьке сбегать сможешь. А тут сестрицы соберутся. Всей семьёй за одним столом…
Илька сапогом подкинул камешек, о чём-то размышляя.
- Ясь, ты где обедаешь? Пойдёшь ко мне? – он хитро посмотрел на моска и тут же решил. – Передай Атте, что я с другом буду.
Парнишка кивнул и помчался, видимо, туда, куда послали – домой. Яська так и не успел ответить, что его и барсы неплохо кормят, как был приглашён на обед к брату басилевса, Александру, командующему всем эгейским войском.
- Перед обедом на палестр, где тренировки по борьбе проходят, зайти надо. Пошли, я всё покажу. – Илька по-приятельски похлопал моска по спине, - Не робей, тут робких не любят…
- Стеснительных, смотрю, тоже, - хмыкнул Ясон.
- Есть такое…, - рассмеялся мальчишка. Если ухмылка и усмешка у него были крайне противные, как и хихиканье, как уже заметил моск, то улыбка и смех были задорные мальчишеские и очень заразительные.  Илька надвинул свою шляпу поглубже, чтобы она полями полностью скрыла лицо, и они двинулись к палестру, заодно рассматривая все достопримечательности. Данка деловито трусила рядом, причём не с хозяином, выкормившем её ещё с нелепого котёнка. Чем ей так этот парень нравился?
Под склоном Алесь и Тилк тренировали Кузьку. Мальчишки остановились понаблюдать. Тилк зажимал Кузьке руки, и наносил удар, парнишка в кувырке отпрыгивал назад, но вместо того, чтобы опуститься на ноги, каждый раз плюхался на ягодицы. Подскакивал Алесь и очередной раз объяснял брату его ошибки.
- У него что, задница такая тяжёлая, - захихикал Ясон. Илька хмыкнул на шутку.
- Посмотри, он на ноги боится встать при кувырке, бережёт. Надо посоветовать голеностоп перебинтовать, - глубокомысленно заметил русоволосый мальчишка. – Ку-Кузя!!!! Ты на палестр идёшь?
- Ага. Сейчас только Тилк мне ноги повыдёргивает, и я прибегу, – отозвалось снизу.
- Иль, тебя сегодня к обеду ждать? – поинтересовался Алесь, - Я с утра на охоте лань подстрелил.
Илька сглотнул.
- Не… Атта настаивает, чтоб обедал дома…
- Ну как знаешь…
Ясон заме, как погрустнел его спутник. Да что же это за обед такой, на который как на каменоломню собираются?
Тихие спокойные Эги сонно жили своей жизнью. Люди медленно и чинно ползали по улицам, занимаясь своими делами. В центре было совсем не многолюдно. Недалеко от площади возвышалось монументальное гранитное здание являющееся административным центром.  Оно словно монолит выделялось из зелени. Даже выносная колоннада квадратных гранитных колон была массивная. Хотя не лишена изящества и роскоши, а вот чего в здании совсем не было – так это лёгкости. Массивный купол с небольшой площадкой венчал этот серый монумент.
Около здания, у подъезда с колоннами, суетились просители. Рядом в кустах для них ещё поставлена удобная лавочка, что бы скрасить ожидание. В отдалении стоял мидиец с телохранителем. Телохранитель в зелёном кафтане с длинными рукавами, из которой торчали рукава жёлтого хитона. На голове у него был белый башлык , а за поясом короткий кинжал. Сам мидиец - в митре , что показывало его жреческое сословие. Митра была украшена мелким бисером и бирюзой. Так же украшены и его длинные одежды. За спиной, на поясе у него висел парадный меч.
Проходя мимо них, Илька ускорил шаг, инстинктивно втянув голову в плечи. Ясон с интересом рассматривал эту цветастую публику.  Ахемениды тоже рассматривали мальчишек, их взгляды словно ощупывали ребят. Так же они смотрели и на пробегающих куда-то девчонок. Яська усмехнулся на этих хозяев новой  жизни. В Моских горах таких было мало, моски всегда славились как воины, их нанимали ещё в Артуре, старом государстве на двух реках, которого сейчас уже нет. Да и сейчас войска профессиональных наёмников, называемых на востоке мошками, пользуются спросом. А зная их кровавые клятвы, кровную месть, мало кто отважится связываться с целым подразделением, где один за всех и все за одного, даже ахемениды не желают быть их кровниками. Ясон показал цветастым жест, принятый среди моских наёмников, объясняющий куда бы эти ахемениды шли, и что будет, если не послушаются. Довольный их дёрганьем, моск пошёл дальше. Данка, поймав настроение хозяина, предостерегающе зашипела на неугодных её юному господину людей, белая кисточка её опахала изобразила движение бича.
Отведённая под палестр территория находилась с задней стороны административного здания.  Войдя в небольшую дверь, они быстро последовали по выложенному мозаикой полу к раздевалке. Обнажившись и натерев тела смесью оливкового масла и ароматных трав, вошли в палестр, оставив кошку в раздевалке. Там уже тренировалось множество ребят. Кто-то был знаком Ясону, кого-то он видел впервые.
Павка раскачивался, сидя на висящем мешке с песком, предназначенном для отработки удара, пытаясь увернуться от розог разгневанного преподавателя. Фифа долбал соседнюю грушу с весёлой расцветкой замотанными в бинты кулаками. Несколько мальчишек в отдалении отрабатывали старт для бега. Были три группы в спарринге, сцепившиеся на песке под чутким взором наставников.  Кто-то отбивал руками удары деревянных шестов. Ясон с облегчением вздохнул, ничего нового он не увидел, всё так же, как и при дворе Мервана.
Ясон следом за Илькой подошёл к тренеру, бывшему воину, чьё тело было покрыто шрамами. Его лысый череп блестел от пота, седеющая борода всклокочена, глаза грозно сверкают из под бровей.
- Это Ясон, – представил Яську сын Аминтора.
Въедливые глаза тренера окинули моска, оценивая его возможности, его тренированность.
- Знаю, сын Мервана, - пророкотал старый воин. – Всадника вижу, а как воин, не знаю, на спарринг иди, посмотрю, что за материал прибыл. Илька, тебя ждут камни.
Сбоку на палестре кучей были навалены валуны. Русоволосый парень неспеша подошёл к ним и начал перетаскивать на другую сторону палестра, маневрируя между остальными тренирующимися мальчишками и сжимая зубы под тяжестью каменных глыб.
Лысый тренер подозвал одного из ребят, сидящего на лавках и, видимо, отдыхавшего. Парень был покрупнее Яськи, такой же светловолосый, как и большинство местных ребят. Звали его Певка, от Певкеста. Мальчишки под бдительным оком лысого воина сцепились. Силой парень превосходил моска, зато Ясон был ловкий и вёрткий, как Данка. Он шустро выкручивался и исчезал из медвежьих объятий соперника. Его кошачья гибкость, развитая на тренировке барсов, позволяла, не принимая боя, просто уходить от удара. Потихоньку он довёл парня, с которым боролся, до бешенства. И когда тот пошёл на грубую прямую атаку, рушащую всё на своём пути, моский мальчишка коротким ударом в грудину остановил его, сам не заметив, как из открытой ладони сорвалась красная молния.
Лысый воин остановил бой. К нему подошёл темноволосый мужчина с благородной сединой на висках и бороде. Жёлто-карие глаза разглядывали моска. Весь поединок мужчина наблюдал за ним.
- Достопочтимый Гегелох, ты что-то хотел? – поинтересовался лысый воин.
- Леонид, кто это? Ты не говорил, что у тебя среди учеников есть столь занятное.
- Я сын правителя Мервана, вчера прибыл в Эги, – Яська с таким же нескрываемым интересом разглядывал этого благородного человека.
- Мальчик, что ты ещё можешь? – глаза пронизывали мальчишку до самого нутра, прощупывая и уточняя глубину исходящей силы и её направления. Яська не любил такие вторжения и холодным щитом выставил блок.  Мужчина поднял бровь, будучи отброшен из изучаемого объекта
- Неплохо, мальчик…
- Я умею всё, что положено для первой ступени жреца Вакха.
- Ты уже получил титул Ясона?  Похвально. Я займусь твоим  дальнейшим обучением. Леонид, я передам тебе список необходимых навыков, что ты вдолбишь в этот сырец, а жреческое обучение дальше будешь проходить у меня, пока не созреешь до обучения в храме.
Мужчина удалился. Леонид по-военному, кивком головы, проводил его.
- Это верховный иера Гегелох, тебе повезло, что он берёт тебя в ученики. Вместе с Павкой вечером отправишься к нему. Занятия индивидуальные и ежедневные. Три раза в месяц, занятия общие по возрастным группам.
Ясон немного опешил, даже внутренне взвыл…, вот так, сразу, не успел приехать, как его в оборот взяли… Да уж, тут все по серьёзному…. Это дома такой строгости не было, хотя требования тоже большие были, но как-то веселее, с шутками, прибаутками, свободным посещением занятий. Дома он мог позволить себе не явиться  к учителю, если, к примеру,  был интересный день, и небо при закате было огненным, и в нём парила орлица, принимая бой с налетевшим врагом. А на гнезде сидел орёл, защищая потомство. Дома он мог любоваться горами, бегом огненных всполохов по небу, рассматривать воздушный бой… И всем было понятно, что ради такого можно пропустить занятие. Моский учитель, считал, что данное созерцание являлось одним из элементов обучения. Тут же чувствовалась всё пронизывающая военная дисциплина, что настораживало.  Может ему остаться бесплатным приложением к барсам, но не загробить свою молодую жизнь непосильной муштрой?
- Эй, Фифа, поменяйтесь с Илькой – распорядился Леонид, продолжая наблюдать за учениками. Парень, перетаскавший валуны беспрекословно пошёл к груше и начал там бинтовать руки, чтобы отрабатывать удар. Фифа же, не снимая намотки, стал перетаскивать глыбы в обратном направлении. Яське стало совсем кисло. Внезапно он почувствовал что кто-то дёрнул его за косичку, резко обернулся, нанося удар. Довольную физиономию Кузьки освятила ехидная улыбочка. Ожидая кулака, он присел, а теперь светился из-за своей находчивости. Была бы рядом Данка, она  уже повисла на руке рыжего иллирийца, но её пришлось оставить в раздевалке.
Леонид хмыкнул, дал Кузьке подзатыльник.
- Давай к шестам. Эй, Павка, поди сюда, спарринг с новеньким, – Тренер быстро управлялся с ребятами, и те слушались
Ясон проводил покрытую синяками и ссадинами спину Кузьки взглядом, хорошо видать, как мальчишка в Митиленах оторвался, не зря Тилк за руку его водил.
Задумчиво подошёл стриженый Павка, начиная издалека изучать противника. По знаку Леонида они сцепились. Это была  битва двух гибких кошек.  Павка уходил от удара, словно предчувствуя его, но и его выпады натыкались на глухой блок. Если Ясон работал в технике барса, многое почерпнув от Данки, остальное от учителей, таких же “барсов”, то броски Павки напоминали шипящую змею.  С одной стороны прямые и резкие, с другой, выжидающие. К Леониду подошёл ещё один тренер, и они, тихо переговариваясь, наблюдали за поединком. Внезапно тренер заметил, что воспитанники вместо своих дел тоже заинтересовались данной борьбой.
- Вам что, театр тут? Работаем, работаем – окликнул любопытных мальчишек лысый воин. – Вы, актёры, с вами всё ясно, разойдитесь отдыхайте.
Вскоре их распустили, и, ополоснувшись, соскребя с себя песок палестра, Яська вошёл в раздевалку, где его ждала соскучившаяся Данка. Кошка состроила умильную рожицу: наконец-то ты появился, потом фыркнула и отвернулась – обиделась на долгое ожидание.
Яська рванул к своей вредной красавице, но подставленная подножка заставила его прыгать козлом. Развернувшись и увидев довольную физиономию Кузьки, моск с кулаками набросился на рыжего.  Другие мальчишки, уже набившиеся в раздевалку, с интересом наблюдали.  Последним влетел Фифа и перекрыл дверь, чтобы больше не входили, и так, как ягоды в кузовочке набиты, для драки места осталось мало. Ясон старался бить рыжего по ногам и заставлял быстро перемещаться. Кузька, верткий и сильный, предпочитал ближний бой. Данка, видя, что опять напали на её мелкого хозяина, набросилась иллирийцу на хребет, грациозно обойдя его с тыла. Вскоре мальчишки уже возились на полу.
- Всё, хары, – Подал голос Илька, с интересом рассматривавший эту драку, прислонившись к стене.  Фифа помог подняться Кузьке, Павка – Ясону. И все быстро столпились вокруг рыжего. Павка руками пробежал по исцарапанной спине. Когти оставили глубокие кровоточащие раны, во все стороны располосовывая кожу. Шея тоже была прокушена, на этот раз Яськой.
- Хорошо тебя кошка украсила, - восхищённо поцокал Павка.
- Не кошка, а Данка! – Яська всё ещё был взбешён. – Ты чего ко мне прицепился.
Кузька хитро окинул его взглядом, лёгким движением рук разогнал мальчишек, и… разлёгся на полу.
- Лечи теперь…
Ясон даже поперхнулся от такой наглости. Они что, издеваются!?
- Не буду. Сам полез.
- Да ладно, не жмись.., - к разлёгшемуся иллирийцу на корточках подсел Илька, остальные тоже в ожидании сгрудились вокруг – Давай показывай, как ты это делаешь.
Яська понял, что весь бой затевался ради этого представления, интересно им, видите ли. Данка, крутя длинным хвостом, подошла к нему и ткнулась в ноги. Потом покосилась на лежащего парня, из ран которого сочилась кровь… и фыркнула. Всё это в полной тишине, все напряжённо ждали, как поведёт себя моск. Кошачье фырканье прозвучало укоризненно, что Ясон не выдержал.
- Вороны с вами, показываю, – он присел к Кузьке, достал подаренный новый нож из своих вещей.
Сначала он потёр руки, пока не почувствовал идущие в них токи, от чего начало покалывать пальцы, а потом правой рукой стал снимать черноту, переводя его на лезвие ножа. Нож, удивительно хороший, явно в него при ковке были добавлены заговоры, впитывал в себя словно морская губка всё, что умелые руки на него вешали. Зеленоватый лечебный свет слабым колыханием выходил из его руки. Вот поползли и виноградные лозы, опутывая окровавленное тело. Гораздо сложнее было с застарелыми гематомами, но и они  рассасывались под силой Вакха. Лежащий Кузька чуть ли не мурлыкал под руками юного иеры. Между делом его рука с шаловливыми пальчиками ползла к лапе Данки. Кошка с интересом наблюдала и даже понюхала.
- Не балуй, – Яська шлёпнул парня по рыжей голове, словно свою питомицу. Тот притих. Мальчишки прыснули.
- Не мешай работать иере… - поощрил Илька.
Когда драчливые мальчишки пошли очередной раз ополаскиваться, спина Кузьки была чистая, лишённая не только следов от когтей Данки, но и каких либо синяков.
- Слушай, Ясь, у тебя у самого синяк под глазом и губа рассечена, – остановил Илька юного жреца. – Себя залатай…
Яська даже не заметил, что в драке ему досталось. Он ощупал своё лицо… Всё было гораздо хуже, через полчаса глаз просто заплывёт, а губы станут похожими на блин.
- Себя не могу… Я своей энергией работаю. Свои силы отдаю, а на себя… Они же всё равно мои. Тут их перераспределять надо, а это пока не умею…
- Фифа, всё запомнил, - русоволосый парень бросил взгляд на родича.
- Учту.., - буркнул тот.
Павка притащил медяшки, которые наложили на Яськино лицо.
- Ты это…извини.. Я не знал, что себя лечить не умеешь – смутился Кузька, помогая Яське одеться, чтобы медь с лица не упала. Моск понял, предстоит ещё драка с Фифой. Ему даже смешно стало, очередь устроили, побей Яську и получи лечение как награду. На вшивость проверяют да и просто развлекаются.
Потом они с Данкой шли за русоволосым мальчишкой к нему на обед. Илька в обход повёл через рощу, чтобы у входа не попасться на глаза ахеменидам.  Они вышли на центральную мощёную улицу, ведущую от административного центра к зелёной зоне храма.  Мощёная дорога  была посередине разделена ухоженными конусообразно остриженными деревьями. С одной стороны от дороги  шла живая изгородь из кустов, с другой росли лилово-фиолетовые цветы. За кустами в роще стояли двух-трёхэтажные многоквартирные дома, крашеные в жёлтый или бирюзовый цвет. Дома были украшены балюстрадой из колонночек и балкончиков.  В одном из таких домов четыре квартиры снимали Ясоновы барсы.  Сам он расположился в двухкомнатной квартире вместе с одним из молодых воинов.
Дорога вела к холму, возвышающемуся над петлёй реки. Пологим был только вход на холм, где стоял храм, а со всех сторон храм окружали обрывы. Вся зона погружена в священную рощу, скрывающую под своим пологом родовые дома знати. К одному из берегов реки от центральной мощёной дорожки тянулась песчаная, на которой разговаривали трое мужчин. Илька приветливо помахал им, они тоже кивнули мальчишке в ответ. Ребята свернули на противоположную дорожку, тоже мощёную, обрамлённую маленьким бордюром. От неё  отходила своя песчаная дорога к реке, вдоль которой тянулись огороды с созревшими и готовыми сорваться с грядок, если хозяева не поторопятся, дарами земли. Храм монументом возвышался над зеленью. Его портик из белых колон нёс массивную крышу, украшенную белым барельефом, выступающим на небесно-голубом фоне. Двустворчатые двери были призывно открыты. Но храм остался позади, а мальчишек встретил шелест листвы и пение птиц. Они словно оказались в светлом лесу, наполненном жизнью. Птицы просто заливались. Солнечные лучи, проходя сквозь листву, россыпью струились по дороге и лицам мальчишек, игриво зазывая их в волшебное воображении леса.  Свежий ветер теребил волос и наполнял каким-то дерзким весельем. То и дело от дороги  отделялись маленькие мощёные тропы, и рядом с ними возникал дом, спрятавшийся и притаившийся до этого в листве.  К одному из таких домов свернул Илька. Как и все стоящие здесь дома правящих семей, это был дом с мезонином. Чистенький, такой весь,  радостный домик, украшенный полукруглым крылечком, с белыми деревянными колоночками.
За столом их уже ждали. Аминтор сидел во главе стола, напротив восседал Филипп.  Рядом с отцом поспешно юркнул Илька. Две его старшие сестры сидели по другую сторону и с интересом взирали на пришедшего гостя, ещё и с барсихой.  Девчонки были в общем красивые, но куда грубее брата. Да, девкой Илька был бы краше. У дверей Аминтора очередь из поклонников не уменьшалась…
Рядом с Филиппом сидел его сын Сурик. Ясон усмехнулся, садясь на свободное место рядом с Илькой: здесь за столом не лежат, а он слышал, все эллины едят лёжа. Видимо, это о философах, которых из иер выгнали, и они вместо еды своё горе вином запивают и лежат потому, что встать уже не могут. Вот так заканчивают жизнь неудавшиеся иеры, у кого или таланта не хватило, или денег. Всё же философия требует жертв в виде возлияния, не зря же неудавшиеся жрецы идут в философы. Слово и горе лечит, и закуской обеспечивает.
Немного прихрамывая, появился бывший педагог самого Аминтора.
- Ну, все собрались, или ещё кого ждать будем? – сварливо  поинтересовался он. – Тор, вы сегодня есть будите, или просто так за столом посидите?
- Не нуди старый, давай, неси, - улыбнулся хозяин дома зануде, своему ровеснику.
- То неси, то подожди, что я зря готовил? - прихрамывая, ворчун пошёл на кухню, - я готовил, старался, а они есть не хотят. Словно я не человек, словно мой труд не уважаем. Гоняют как мальчишку….
Из кухни выскочил Леапп и быстро стал расставлять посуду, сервировать стол.  Посреди стола возникла большая миска с нечто зелёным. Всем раздали похлёбку. Аминтор с довольным видом положил этого зелёного нечто прямо в своё дымящееся блюдо. Его дочери скривились, когда отец начал с удовольствием это потреблять.
- Ясь, ты не стесняйся, клади. – Илька большой серебряной ложкой зачерпнул этого месиво…
Ясон посмотрел и понюхал похлёбку: свекла, мелкая цветная капуста, лук колечками, фасоль.., вроде съедобно.
- Откуда это ты такой красивый, - Аминтор разглядывал гостя, Филипп хихикал в бороду. – Опять подрались? Иль!
- Атта, склалось так, - мальчишка за разговором старательно накладывал моску в похлёбку зелёную мешанину. Яська поводил носом, трава какая-то, не шпинат, не то что давали у них… Вот название забыл, от золотухи вроде.
- Иль, - Аминтор окликнул сына, - не увлекайся. Ты Сурику клади, сёстрам, себе.
- Ой… - Илька хитро перемигнулся с сёстрами, - Тут почти кончилось.
Яська понял, ради этого и позвали, чтобы он съел всю эту безвкусную траву. Илька его просто развёл, как мальчишку сопливого. Просто вёл за ручку к этой ждущей его зелени. Остатки Филипп наложил себе на лепёшку, а остальное перекочевало в миску Сурика. Сёстры вздохнули с облегчением.
- А можно я это есть не буду? – жалостливое лицо хрупкого мальчишки повернулось к отцу. Его светлые брови стали домиком, а голубые глаза стали  влажные и молящие.
- Ешь, это полезно. – хором строго проговорили дети Аминтора. Сам хозяин, хмыкнув в бороду, потреблял своё месиво.
- Видишь, говорят полезно, - хихикнул Филипп и обернулся к девчонкам, вцепившись зубами в свою лепёшку с зелёной массой. – Вы зря не едите. Эту травку и с мёдом… Кожа будет нежная, чистая, без прыщей, как у Ильки….
Русоволосый мальчишка брезгливо выронил миску. Филипп от смеха даже поперхнулся, и Сурику пришлось стучать отца по спине. Аминтор, хмыкая, доедал свою похлёбку. Басилевс оказался очень смешливым, чего Ясон не ожидал. Потом подали всем по большому куску варёного мяса и расставили разные соусы.
- Новую партию лошадей Парм привёз с севера, - отсмеявшись Филипп заговорил о деле. – Так что принимай.
- Ты их уже осмотрел?
- Ну пока вы в Митиленах были, я тут тоже задницу не отсиживал, - басилевс толстым слоем намазал соусом мясо. – Лошади крупные, копыта ровные большие. Хороши для охоты. Алесь сегодня опробовал, остался доволен.
- Ладно, людей будем подбирать, - Аминтор налил себе морса, - ты сразу же их в горы уводи, от глаз подальше.
- А на лошадей глянуть можно? – сам себе удивился Яська, влезая в разговор старших. Филипп просверлил его оценивающим взглядом, но, видимо, ничего не нашёл, пожал плечами, мол, брат решает.
- Отчего нельзя, - тёплый баритон Аминтора обволакивал, - очень даже можно. Сходи посмотри, пока на другое пастбище в горы не отогнали. Кстати, - Аминтор поднял глаза на брата, - Что у нас с фессалийцами, ты с этими кентаврами недобитыми договорился?
- Выжидаю…, - Филипп усмехнулся. – Спешить с ними нельзя, гонору много, пусть сами придут. Надо там слушок пустить, каких мы лошадей раздобыли, но так, чтобы ни лаконцы, ни пирейцы не прознали. Эти кентавры своих доходяг быстро на наших променяют.
- Папочка, у меня тоже Букефал фессалийский, а он хороший конь.., - Сурик попытался заступиться  за своего любимца.
- Хороший-то хороший, но для скачек. В кавалерии ему делать нечего, - Филипп сверкнул на сына глазами, мол, молчал бы лучше, за умного бы сошёл. – В этом году последний раз в скачках участвовать будете. Подрастёшь, в весе прибавишь и всё – дисквалификация.
- Может, обойдётся…, - Сурик, вздохнув, отодвинул от себя недоеденное мясо и начал потреблять крессалат. – Если особо  расти не буду…
Басилевс передёрнулся и отвернулся.
Ясон отметил, что мальчишка находится в идеальной форме для наездника, лёгкий, сильный, компактный… Вот тому же Ильке ещё чуток подрасти и только хребты скаковым ломать.
- Все поели, - прихрамывая вошёл раб, заметив Сурика, вдохновенно поедающего зелень, фыркнул, отобрал у него. – Козлом станешь от травы, мясо доедай. Вот видишь, Тор хорошо кушал, поэтому такой румяный, красивый и большой у меня вырос. И вас выращу большими и красивыми. Ты кушай. А вы все давайте, стол освобождайте, мне ещё вещи чинить и на огород идти. То они есть не хотят, то за столом о делах судачат.
- Сурика к Деду отведи, - велел сыну Аминтор, а оттуда можешь уже к Кузьке бежать
Мальчишки выскочили из-за стола, девчонки ещё раньше вылетели из дома и разбежались по своим делам.
- Тор, при новеньком о делах секретных стоило ли? - Яська услышал тихий голос басилевса за дверью, уши сами собой насторожились, желая дослышать.
- Его Илька привёл, я сыну доверяю. Он лучше тебя или меня в людях разбирается, ты же знаешь, он чувства, эмоции слышит. Его не обманешь. Если привёл – значит свой. Эх, брат, мальчишкам больше доверяй. Помнишь, как нам отец доверял…
Ясон призадумался, вот она, новая грань Ильки, значит этот бугайчик чувствует людей, всё то, что у них на сердце, когда им грустно и когда хорошо, когда что-то скрывают… Он видит людей не такими, какими они показываются миру, какими они хотят, чтобы их воспринимали, а истинных, настоящих. Понятно, почему для ребят так весомо его слово.
Сбегав с Илькой к Деду, которым оказался отец Фифы, и получив там пирожки, испеченные Бабушкой, они мотанулись к Кузьке.  Там он встретил Павку и уже оттуда пошёл на первое занятие у Гегелоха. Но это уже всё было как во сне.
Когда началось смеркаться, Яська не заметил, куда исчез Павка, да и остальные ребята явно тайком улизнули к своей тайне. Яське уже не до чего не было дела. Он смертельно вымотался за весь день, у него просто не осталось сил…
Добравшись до своей квартиры, Ясон рухнул на кровать и, полностью выжатый, провалился в сон.  Слишком много было впечатлений за весь день.