Редкий сервиз

Редкий сервиз

Камилла выходила замуж красиво. И по любви — со стороны будущего мужа. Мальчик был импозантен, умен, образован, богат. А также выше нее по социальному статусу, на чем Камилла внимание предпочитала не акцентировать.
Его семья владела многими сокровищами, включая раритеты антиквариата. Почти все сокровища были вручены Камилле на сохранение сразу после свадьбы: родители мужа жили за рубежом.
Дивные гобелены, мебель из красного дерева, серебряные кувшины оказались в распоряжении Камиллы. Подруги стали приходить к ней в гости повышать свой уровень знаний о настоящем качестве вещей. Потрясающими назывались  китайские чайные сервизы девятнадцатого века: стенки чашек были тонкими, как бумага, полупрозрачными на свету, как лепестки роз, с диковинной росписью. Подруги бережно покачивали невесомые чашечки в ладонях и аккуратно ставили их на место — в не менее древний сервант.

С мужем Камилла вздорила. «Ей не повезло с характером», - вздыхали подруги. У Камиллы была склонность к конфликтам, в выражениях неприязни она не стеснялась. Муж, когда-то польстившийся на ее красоту, постепенно скучнел. Прошло некоторое количество времени, и он стал жить отдельно.

Приходя к Камилле в гости, подруги стали замечать исчезновение раритетов. Где сервиз, вон тот, с птичками?
- Разбила, - равнодушно отвечала Камилла.
А желто-розовый?
- Тоже.
Зачем ей бить посуду, если она живет одна с ребенком? Раньше делывала это в ссоре, но теперь — с кем ссориться?
...Камилла ребенка кормила, из антикварных чашек. Ребенку был год.
- Что ты делаешь, Камилла? - спрашивали подруги. - Ты же побьешь все чашки!
Камилла смотрела на них с сожалением, как на глупых куриц.
- Ребенок должен привыкать к красивой посуде, - строго говорила она.
И хладнокровно выбрасывала осколки.

...Камилле за сорок, мужа ее давно нет на свете. Антикварные вещицы она не сохранила: когда нужны были деньги, продавала. Богатств не осталось, а прошло так мало лет: каких-то двадцать. Имущество уходило в счет оплаты бизнес-авантюр сына. Он получил хорошее образование, однако безапелляционная самоуверенность подводит его раз за разом. Как и партнеры, которых выбирать юноша не умеет.
Мальчику двадцать, и он мнит себя барином. Он не идет наниматься на работу, а создает бизнес за бизнесом: наладит процесс и будет руководить. По утрам он привык пить чай с сахаром в спокойной обстановке, без суеты. Без этой люмпенской спешки. И на метро в офис утром он ездить не станет: несносные толпы, ему некомфортно. Машину, которую он купил, продав когда-то один из оставшихся после папы гаражей, мальчик тоже продал.
Пока перебивается случайными подработками. Пьет чай из грубой глиняной кружки.