Опиум для народа

Последние годы, религия занимает все больше места в жизни нашего общества. По данным опроса ВЦИОМ на начало 2015 года, 85% опрошенных считают себя верующими. Очень внушительные цифры на первый взгляд. Но именно на первый. При дальнейших расспросах выясняется любопытная деталь, практически все веруют «в душе», то есть, говоря проще, скорее считают себя приверженцами той или иной религии, чем являются ими на самом деле. Так, подавляющее число «православных» никогда не читали евангелие и библию,  совершенно не знают молитв, часто не могут правильно перекреститься. Моральный облик таких людей зачастую входит в абсолютное противоречие с заповедями Иисуса Христа. Дико слышать о том, что она христианка от женщины, имевшей десятки половых партнеров или от мужчины, идущего на любую подлость, ради достижения желаемой цели. Очевидно, эти люди поступают по старой формуле «не согрешишь – не покаешься, не покаешься – не получишь царства небесного». Чего такие верующие никогда не забывают, так это соблюдения обрядов. Ребенка надо непременно крестить, а покойника, даже бывшего неверующим, отпеть. Соблюдение поста становится одним из признаков добродетели, но именно в части воздержания от продуктов, но никак не духовного воздержания. Тон задают также и уголовники, наколки с церквями, кресты, посещение лагерных храмов, вынужденное безделье позволяет выучить на память не одну молитву и прочитать священные книги, делая бывших и действующих заключенных почти настоящими богословами. Как говорили в старину: на Руси самые верующие люди – воры и проститутки. Завершают картину всеобщего ханжества деятели церкви. Несомненный плюс постсоветского времени в том, что заметно возросло количество религиозных учебных заведений и как следствие, грамотных священников. Однако лишь очень немногие из них в состоянии донести свои проповеди до широких масс населения и показывать пример праведной жизни. На первый же план выдвигаются явные погромщики и мракобесы, к тому же активно лезущие в политику, нагнетающие атмосферу нетерпимости и вражды. Так, на передачах очень известного журналиста, регулярно появляется священник Дмитрий Смирнов, ставящий на одну доску СССР и фашистскую Германию, одобривший попытки уничтожения памятников Ленину и организовавший нападение на место празднования 20-летия радиостанции «Серебряный дождь». Смирнов и ему подобные, оправдывают свои действия защитой традиционных ценностей, борьбой с гомосексуализмом и педофилией. Благими намерениями выстлана дорога в ад, священник точно должен это знать. Подобные слова и методы лишь льют воду на мельницу тех, с кем пытаются бороться.  Гомосексуализм и ЛГБТ-активисты становятся модой наших дней, педофилия просто ушла вглубь и сделалась хорошим способом расправы с противником.  Навязчивая пропаганда многодетной патриархальной семьи на фоне многочисленных социальных проблем и низкого культурного уровня большинства населения, на практике приводит к еще большей дестабилизации общества. Заводят много детей либо очень состоятельные, либо очень недалекие и не слишком обеспеченные люди. Если первые делают это независимо от пропаганды, то вторые заводят детей в расчете на поддержку государства в виде различных льгот. Воспитание же отходит на второй план – был бы сыт, одет-обут, а там как-нибудь воспитается. Воспитывают как правило улица и социальное окружение, отнюдь не самое благополучное. На выходе мы получаем тех, кого именуют быдлом. Ограниченных, агрессивных и нетерпимых к другим, едва ли способных на какие-то свершения, зато легко управляемых пока государственная власть сильна. В свою очередь, дети богатых еще больше отрываются от основной массы людей, живя в своем мире и презирая тех, кто в него не входит. На первый взгляд это звучит странно в эпоху глобализма, развития Интернета и значительной социальной мобильности. В реальности люди из различных социальных групп даже тесно пересекаясь и взаимодействуя, будут плохо понимать и воспринимать друг друга. Не обязательно, что это сразу приведет к конфликтам, общество и государство имеют много способов их избежать или погасить, но нарастающая поляризация, при усилении кризисных явлений и ослаблении государственной власти, создает риск социального взрыва.
Много слез пролито по поводу разрушения большевиками храмов и гонений на священнослужителей. Действительно, богоборческая кампания нанесла значительный урон обществу и скорее привлекла внимание к  религии, пусть и в отдаленной перспективе. В то же время, благодаря гонениям, произошло самоочищение церкви и верующих, стало ясно кто верует и служит по-настоящему, а кто лишь делает вид. Постепенно к руководству СССР пришло понимание, что религия является неотъемлемой частью жизни общества, при условии, что церковь реально отделена от государства. Наиболее прогрессивные православные иерархи и представители других конфессий также решили, что с государством можно и нужно находить общий язык. Встреча Сталина с духовенством в 1943 году и выборы нового патриарха открыли новую страницу в отношениях церкви и властей. Не все было гладко, однако к 1970 гг. ситуация стала практически оптимальной. Религия стала личным делом каждого человека и если ее не выставляли напоказ, никаких преследований не было.
Однако, вернемся назад, к истокам антицерковной кампании. Важная деталь, о которой часто забывают сегодня, то, что большинство населения отнеслось к ней довольно равнодушно, несмотря на отдельные эксцессы. Разрушение храмов не вызвало массовых восстаний, хотя и было воспринято неодобрительно, не столько из-за «оскорбления чувств верующих» как принято говорить сегодня, сколько из-за покушений на что-то устоявшееся, один из элементов мироустройства.
В дореволюционное время, религия была гораздо естественней чем сегодня вплетена  в жизнь человека. Подлинных атеистов было немного, как немного было и глубоко верующих. Среди приверженцев ислама и иудаизма  ситуация была несколько иная, оттого что эти религии глубже проникали в повседневную жизнь общин и были увязаны с образом жизни. В ту пору  в документах не использовали термин национальность, использовался термин вероисповедание. Подход был достаточно формален, над церковью и священниками периодически иронизировали, но это не было проявлением вражды. Проблемы начались по мере роста социального напряжения. Церковь просто не поспевала за развитием общества. Ломка привычного мироустройства, появление новых категорий населения, кризис традиционных ценностей, православная церковь упустила контроль над паствой, в большей степени, чем иные конфессии. На возникающие вопросы, подавляющее число священников не могло дать внятного ответа. Религия становилась все более формальной частью общественной жизни, люди привычно молились и соблюдали обряды и все меньше вдумывались в их духовную составляющую. Ироничное отношение стало заменяться насмешливым и презрительным. Церковь, будучи тесно связана с государством, отвечала угрозами и репрессиями в адрес инакомыслящих. Как говорили в средние века:  «Не стоит утруждать себя спором с еретиками, проще их сжигать». До физических расправ дело не доходило, но авторитет церкви неуклонно снижался. Если на низовом уровне священники еще могли говорить с народом на понятном ему языке, то высшее духовенство оторвалось от него напрочь. Вполне естественно внимание стало фиксироваться на неблаговидных поступках священнослужителей, благо их хватало, второе дыхание открылось у сект, а набожность стала все чаще и чаще восприниматься как анахронизм, причем в самых разных слоях общества, где-то больше, где-то меньше. Попытки властей поддержать церковь лишь усилило эти тенденции. Последней каплей превратившей вопрос веры в вопрос политики, стало создание черносотенных организаций, рядовые участники их были явными мракобесами и погромщиками. Не будучи сами образцами добродетели они набросились на инакомыслящих. Если копнуть еще глубже, то даже политика начинала отходить на второй план, а на лидирующие позиции выходила первобытная жестокость и жажда крови. Этим черносотенцы разительно напоминают современных гопников, которые даже более терпимы и гуманны. Для ограниченных и малообразованных людей вбрасывались предельно понятные указания: бей «юдеев, скубентов и сицилистов», бей тех кто в очках, бей тех, кто не похож на тебя. И это было сделано. Общество раскололось. Даже те, кто был настроен к революционерам негативно, стали если не сочувствовать им, то неприязненно воспринимать государственную власть и церковь, а заодно и религию вообще. Сами черносотенцы быстро проявили свою несостоятельность, не в силах выдвинуть жизнеспособных идей и ретируясь при отпоре. Уже политики и чиновники стали понимать, что затея оказалась порочной, но механизм был запущен и остановить его не удалось. Крах «старого мира» словно катком проехал и по религии и по массе рядовых священников, которых их руководство просто подставило под удар. Никто уже не разбирал правых и виноватых, атмосфера ненависти накрыла страну. Идейная беззубость и надменность церкви обернулось против нее.
История, похоже, ничему не учит наше общество. Ситуация повторяется: активный рост влияния церкви, ее поддержка государством, появление православных активистов, заставляет задуматься о последних десятилетиях существования царской России. Вместо заявленного духовного возрождения нации, мы видим усиление реакции и фактическую охоту на ведьм, причем преследуются уже те, кто уж точно безвреден, например нудисты, а то и несет пользу – ученые. Врагами оказываются люди, не проявляющие должного почтения или критикующие религию, даже очень умеренно. Закон о защите чувств верующих, с его чрезвычайно широкой трактовкой оскорбления религиозных чувств, позволяет на совершенно законных основаниях расправляться с инакомыслящими. Причем под раздачу попадут отнюдь не настоящие противники государства, как например ориентированная на Запад либеральная оппозиция, сектанты или религиозные фундаменталисты, вроде Исламского государства. Эти категории достать чрезвычайно трудно в силу мощной поддержки извне или хорошей конспирации. Виновными окажутся вполне законопослушные и патриотичные граждане, немного иначе воспринимающие ситуацию и выражающие свое мнение. Также запреты в сфере духовной жизни общества  с навязыванием шаблонов поведения, вызовет протестные настроения среди молодежи в силу возрастной психологии. Последствия несложно просчитать, как и в царское время, «казенная» церковь, неважно какая быстро потеряет авторитет в обществе, священнослужители все без разбора, станут мишенями для острот и насмешек, а религиозность вновь начнет восприниматься как дурной тон. Такая ситуация возникнет не сразу, до нее еще далеко и можно принять меры чтобы избежать духовного кризиса, который в свое время стал питательной средой для революционных настроений. Религия должна оставаться личным делом гражданина в огромном многонациональном и многоконфессиональным государством, пиар любой религии допустим лишь в специализированных источниках и порталах, но никак не в федеральных средствах массовой информации, наконец, проявление религиозного фанатизма должно пресекаться на корню. Только такие действия в перспективе позволят избежать событий, подобных тем, что произошли с церковью в начале ХХ века.