О самолетах, мечте и плоскогубцах

        -Я буду летать на таком ястребке, - говорил мой дружок по двору Вовка Берзин, показывая пальцем на летящий  по небу истребитель со звездами на крыльях.
        -И я тоже, - подхватил я.
        У нас во дворе среди моих сверстников, детей 6-7 лет, велись споры, кем быть: летчиком или моряком? Другие профессии не обсуждались. Самолеты мы видели в небе над головой. И задрав головы и открыв рты, провожали взглядом. А корабли можно было видеть недалеко от нашего дома на Неве. Там по праздникам даже устраивались парады кораблей Балтийского флота. Но меня больше интересовали самолеты, ведь я мечтал стать пилотом.
        Первой любимой книгой стала «Полярный летчик» М. Водопьянова. Это был замечательный летчик и человек. За спасение экспедиции ледокольного парохода "Челюскин", раздавленного в Арктике во льдах, он в 1934 году стал одним из первых Героев Советского Союза. Когда мы жили в военном городке под Москвой, мне посчастливилось его увидеть. Это было на собрании в Доме офицеров по случаю какого-то большого советского праздника. Мы-дети должны были участвовать в концерте после торжественной части. Михаил Васильевич там делал доклад,  он выступал с трибуны в гражданской одежде в коричневом костюме. Я уже потом узнал, что он был генерал-майор, но военную форму почему-то не надел, хотя весь зал был заполнен офицерами и членами их семей. Мне рассказывали, что он жил тогда недалеко от нашего городка на даче на берегу озера Бисерово, где я часто бывал.
                ***
        Впервые в самолет я зашел, когда учился в 8 классе. Тогда в школах ввели производственную практику. Нас направили на Московскую авиаремонтную базу, находящуюся недалеко от нашего городка. Предприятие не крупное, здесь ремонтировали небольшие самолеты типа ЯК-18 разных модификаций: ЯК-18У, ЯК-18П и др. Это были учебные и спортивные одномоторные пропеллерные самолеты, крылья и фюзеляж были обтянуты перкалем – тканью, пропитанной специальным лаком. Были здесь на ремонте и самолеты покрупнее, например, биплан АН-2, некоторые его несправедливо называют «кукурузником». Прилетали на ремонт и спортивные самолеты иностранного производства, кажется, чехословацкие.
        Наша бригада занималась разборкой электрической части таких самолетов. Бригада состояла из 4-х человек - все мои одноклассники. Кроме меня там был мой друг Виталька Иванов, были еще Юрка и Генка. Фамилии я сознательно не пишу. В руководители практики нам дали молодого худенького парня Юрия Ивановича, как мне казалось, лет двадцати. Он нам много рассказывал про конструкции самолетов, мне было интересно. Объяснял назначение приборов и деталей. Давал задания, инструктировал… Например, не нажимать на кнопки, которые не знаешь. Особенно на красную. Говорил, что был случай, когда кто-то нажал на кнопку «убрать шасси» и самолет рухнул на пол. Может просто пугал, обычно нас первыми в кабину не пускали, работали, когда баллоны со сжатым воздухом уже были отключены.
        Мы отсоединяли и снимали электроприборы, радиостанции, умформеры и пр. Умформер - это электромашинный преобразователь, сейчас, наверное, их не используют, хотя кто знает. Он преобразовывает постоянный ток от аккумулятора в переменный нужной частоты и напряжения. В то время в радиостанциях и других приборах применялись электронные лампы, для их работы требовалось высокое напряжение. Меня поразило тогда в самолете обилие электрических разъемов, проводов, кабелей, трубок, аккуратно и надежно закрепленных.
        Юрий Иванович любил пошутить. Однажды, когда нас впервые поставили снимать приборы с самолета АН-2, он вдруг строго сказал: «Смотрите не нажмите на кнопку и не уберите шасси!» Все стали искать эту кнопку, потом кто-то из нас сказал: «Так здесь же шасси не убирается!?» Он и все остальные засмеялись.
        В один из дней с утра Юрий Иванович выглядел непривычно хмурым и сердитым. Он почти с нами не разговаривал, дал задание по работе и все. В конце дня мы поинтересовались, что случилось. Он сказал, что кто-то из нас ворует: стали пропадать инструменты, приборы, детали … Нам стало обидно, мы горячо обсуждали это событие, когда вместе возвращались домой. Около авиаремонтной базы был пустынный травяной аэродром, который мы пересекали, чтоб сократить путь домой. Подозрение пало на Генку, видели, как он запихивал что-то в карманы. Но он отпирался.  Надо сказать, что Генка и Юрка были маленького роста. Я тоже никогда не был в числе высоких в отличие от моего друга: худого и длинного Витальки. Если на физкультурном построении класса он был первым или вторым с начала шеренги, то я всегда был четвертым с конца. А эти два шпингалета Юрка и Генка всегда замыкали ряд, правда часто спорили кто последний, роста они были одинакового.
        Стали разбираться кто из нас вор. Генке высказали свои подозрения, он не сознавался. Предложили ему показать свои карманы, он отказался, причем эмоционально со слезами на глазах. Тогда я предложил его поднять, перевернуть и потрясти… Что тут же и сделали. Из карманов Генкиных штанов и куртки посыпались детали… Мы еще немного и несильно надавали ему тумаков и ушли. И еще сказали, чтоб завтра вернул все назад. Было неприятно, вроде трое на одного, как то нечестно. Но разве честно воровать, ставить пятно на всех нас!?... Прошли десятки  лет, а я так и не знаю правильно ли мы поступили. Возможно, жестоко. Не знаю судьбы этого Генки, да и Юрки. Вот с Виталием я и сейчас в контакте. Будем надеяться, что Генка сделал правильные выводы.
        Такой вот у меня был первый опыт, связанный с авиацией.  Он не велик,  но многие ли могут похвастать, что занимались ремонтом самолетов. Конечно, на ответственные этапы, например, процесс сборки самолета после ремонта нас не допускали. Готовые самолеты стояли на отдельной стоянке, куда нам заходить не разрешалось.
        Эта практика мне многое дала. Научился работать с инструментом, приборами. Впервые я увидел испытания созданной там машины на воздушной подушке с самолетным двигателем. Много позже, когда я работал в организации, создающей центрифуги на воздушной подушке, я всегда вспоминал ту небольшую юркую машину.
        Жалко, что наша практика там вскоре закончилась. На другом предприятии на практике пришлось напильником обрабатывать металлическую отливку, чтобы изготовить плоскогубцы. Долгое, нудное и не интересное занятие… В течение всей практики мы только это и делали, что скребли метал напильником, а когда наконец плоскогубцы были готовы, практика завершилась. Ничего интересного, даже вспомнить нечего. Хотя это был крупный завод в Балашихе, сейчас он называется «Криомаш».
                ***
        Впервые я сел в самолет уже в качестве пассажира, когда мне было лет 16. Позже мне пришлось много летать по бывшему СССР. Еще позже стал летать за границу. Неоднократно пересекал Атлантический океан.  Сверху при хорошей видимости замечал много интересного, например, как течение Гольфстрим обтекает какой-то узкий остров, видел горы Норвегии и ее знаменитые фиорды, зеленые поля Дании… Наблюдал, как во время полета через океан в Европу закат плавно переходит в рассвет… Я прикинул, что за свою жизнь уже налетал столько миль, которых бы хватило облететь всю нашу планету много раз. Может так и реализовалась моя детская мечта летать? Летаю много, но лишь в роли пассажира. Летчикам завидую и глубоко их уважаю. Много раз встречался с проявлением их высокого профессионализма.
        Как-то я летел на ТУ-154 из Варшавы в Минск. Обычно этот рейс выполняла немецкая Люфтганза на Боинге-737. Белорусские линии тоже как правило использует импортные самолеты. А тот ТУ-154 был уже видавший виды, кое-где краска в салоне облупилась, кресла старые… Еще и погода ухудшилась, пошел дождь. Успокаивало, что лететь-то всего один час.
        Взлетели, летим… Сплошная облачность, земли не видно. Самолет начал плавно снижаться, я это заметил по облакам, но уши, как ни странно, не закладывало… И вдруг совершенно неожиданно мы сели, причем так мягко, что я это обнаружил лишь когда лайнер начал тормозить на полосе. Я и все пассажиры были удивлены мастерству белорусского пилота. Мне даже показалось, что это была самая мягкая посадка в моей жизни. А их было немало, уж более сотни – это точно.
                ***
        Самолет стал привычным в нашей жизни. Как поезд или автобус. Я так считал до тех пор, пока несколько лет назад не оказался в группе молодежи на курсах английского языка в Минске. И вот что меня удивило: когда учительница спросила, кто из нас летал самолетом, руку подняли только два человека (из 12-ти). Кроме меня, еще молодой парень. Он еще в пятом классе с родителями летал в Казахстан. Я поразился, десять молодых, образованных людей никогда самолетом не летали!... Может потому, что Беларусь - страна небольшая, на автомобиле ее всю можно пересечь за несколько часов. Но в доперестроечные времена из Минска можно было слетать в областные центры. Я помню, как еще студентом летал в Гродно на ЛИ-2.
                ***
        Да, была у меня детская мечта летать… Увы, она не осуществилась… Летчиком не стал. Увлекся земными делами… Видно так было нужно… А ведь хочется летать!
       
        Обнимая небо крепкими руками,;
        Лётчик набирает высоту...;
        Тот, кто прямо с детства дружит с небесами,;
        Не предаст во век свою первую мечту …
                (Николай Добронравов)


                На фото первая любимая книга "Полярный летчик" М. Водопьянова