Глава 6

       Распахнув глаза, безмолвно задыхаюсь. Легкие словно набиты ватой, которая не пропускает воздух. Начинаю надрывно кашлять и изо рта вытекает вода, которой я напилась вдоволь. Рычаний дикого волка больше не слышно, но страх не покидает меня.
       Быстро поднимаюсь на ноги и тяжело дыша, растеряно смотрю по сторонам. Бурное течение реки вынесло нас с Фостером на берег в нескольких метрах от обрыва, с которого нам пришлось прыгать.   

       — Ты как? – спрашивает за спиной Томас, и я оборачиваюсь. Он сидит на большом плоском камне частично заросшим зеленой травой, и сняв с себя рубашку, старательно ее выжимает.
       — Я в порядке.
       — Еще чуть-чуть, и этот зверь разорвал бы нас в клочья.
       — Первый раз видела такого волка, – говорю я и сажусь рядом с Фостером.
       — Не уверен, что это был простой волк. Скорее, какой-то гибрид…   
       — Это я во всем виновата, – опустив взгляд, вздыхаю я. 
       — Перестань, – успокаивает меня Томас, – ты не в чем не виновата. 
       — Надо было оставаться на берегу…
       — И, возможно, нас бы съели какие-нибудь индейцы-каннибалы, – перебив меня, пытается шутить Фостер.

       Я вздыхаю и смотрю на бушующую реку, стремительно несущуюся куда-то вдоль берега. Воздух пропитан свежестью и ароматом лесных трав.   

       — Думаешь, здесь есть люди? – спрашиваю я, не отрывая взгляд от течения реки. 
       — Не знаю, но если есть, то мы должны их найти.

                ***

       На этот раз мы идем по лесу с чувством полной тревоги. Шорох каждой травинки заставляет меня вздрагивать. Я стараюсь идти как можно ближе к Томасу, чтобы не отставать от него ни на шаг. Не представляю, что бы я делала, окажись в этом лесу совершенно одна. «Хоть бы нам на пути не встретился какой-нибудь дикий зверь» – молюсь я при каждом нашем шаге.
       Спустя несколько минут ходьбы я начинаю чувствовать дикий голод. Мышцы моего тела ослабли, и я с трудом передвигаюсь. То и дело провожу тыльной стороной ладони по лбу, убирая капельки пота. Еще ни разу в жизни я не ходила так долго, и уже почти не чувствую боли в ступнях, когда каждый раз наступаю на камни и опавшие ветки деревьев.
       Пройдя еще несколько километров, мы с Фостером выходим на широкую извилистую тропинку, по обе стороны которой раскинулись зеленые кустарники. Я сразу обращаю внимание на большие ягоды, растущие на нависших ветках. Переглянувшись с Томасом, мы подходим к одному из кустарников. Ягоды напоминают обыкновенную малину.   

       — Как думаешь, это можно есть? – спрашивает Фостер и срывает несколько плодов.
       — Не знаю, кажется, это малина, – предполагаю я.
       — Да, только в два раза больше, – говорит Томас и кладет одну ягоду в рот.

       Я с опаской смотрю на то, как он тщательно пережёвывая, пробует ее на вкус и надеюсь на то, что эти плоды не ядовитые.
       Проглотив, Фостер одобрительно кивает, и я начинаю собирать ягоды в руку, одновременно пробуя их. Они обладают приятным запахом и на вкус тоже напоминают малину, только без косточек – сочные и очень сладкие.
       Наслаждаясь съедобной находкой, мы идем вдоль извилистой тропинки и спустя несколько минут выходим на небольшой цветочный холм, открывающий нам прекрасный вид.
       Среди высоких хвойных деревьев, за которыми возвышается скалистая гора со спрятанной под покрывалом густых перистых облаков вершиной, раскинулось огромное озеро. Яркие лучи солнца, пронзающие густые облака, озаряют кристально чистую голубую воду.
       Прямо на берегу озера мы видим не большой деревянный дом, сложенный из круглых бревен. Я вопросительно смотрю на Фостера, и он одобрительно кивает. Понимаю, что нужно идти к дому и просить у жителей помощи, иначе без людей мы никак не сможем выбраться из этой ситуации.
       Мы сходим с цветочного холма и неожиданно я чувствую, что теряю сознание. В висках стучит до боли, а картинка в глазах становится белой. Тяжело дыша, прислоняюсь спиной к стволу высокого дерева и медленно опускаюсь на землю. Пальцы рук судорожно дрожат, а я не знаю, что делать. 

       — Эй, что с тобой? – слышу голос Томаса, но ничего не могу ему ответить. Он помогает мне подняться. Я не могу устоять на ногах и падаю вперед, но Фостер успевает подхватить меня на руки.
       — Ты меня слышишь? – тревожно спрашивает Томас. Его голос звучит приглушенно, словно у меня заложило уши.

                ***

       Я чувствую свое тело, но мои глаза закрыты. Дыхание настолько легкое, что создается ощущение, что я вот-вот взлечу. Пальцы проскальзывают во что-то мягкое, а теплый воздух согревает. Полностью придя в сознание и открыв глаза, смотрю в высокий потолок, расписанный ажурными узорами. В воздухе повис едва уловимый запах древесины.

       «Где я?» – единственный вопрос возникает у меня в голове.

       Приподнимаюсь на локтях и понимаю, что почему-то лежу в рубашке Томаса; на двуспальной кровати накрытая мягким одеялом. На мгновение замираю в недоумении, потом встаю с кровати и осматриваюсь – это небольшая уютная комната, отделанная темным резным деревом. Одну из четырех стен занимает большой шкаф со множеством полок и ящиков; с противоположной стороны стол, на котором лежит стопка книг и несколько изящных кованых подсвечников, освещающих комнату.
       Мой взгляд останавливается на необычной картине, висящей прямо над столом. Внимательно смотрю на абстрактный рисунок и постепенно картинка проявляется. Это маленький мальчик с огромными белыми крыльями, возвышающийся на небеса.

       «Интересно, кто здесь живет?» – думаю я.

       Выхожу из комнаты и сразу попадаю в просторную гостиную. Этот дом изнутри кажется на много больше, чем снаружи.
       Полы в гостиной частично застелены шкурами серого и черного цвета. В памяти сразу всплывает образ кровожадного волка и на коже появляются мурашки.
       Посередине комнаты стоит большой диван, обтянутый тканью цвета слоновой кости с кружевной вышивкой; по бокам два кресла в таком же стиле, с покрытыми лаком полукруглыми спинками и изогнутыми ручками, а перед диваном журнальный столик из светлого резного дерева. У дальней стены стоят два невысоких стеллажа расписанные под старину в стиле ренессанс и заставленные множеством книг, а над ними прямо из стены выступают огромные оленьи рога. Они выглядят прекрасно и в тоже время устрашающе. С правой стороны расположен горящий камин, выложенный из серого камня, с расстеленной рядом черной шкурой, на которой лежит раскрытая книга. Всю гостиную освещают изящная люстра со множеством горящих свечей и настенные кованые подсвечники. Отсутствие ламп меня удивляет.

       «Наверно, в доме не проведено электричество» – предполагаю я.

       Вхожу в узкую прихожую и увидев раскрытую дверь, выхожу на улицу. Держась за голову, Томас сидит в одной майке на ступеньке крыльца и смотрит вдаль о чем-то задумавшись. На улице уже сгустились сумерки и легкий ветерок окутывает свежей прохладой. 

       — И зачем ты меня раздел? – спрашиваю я Фостера, опираясь на дверной косяк.
       — Так и знал… – бормочет он.
       — Не стоило этого делать.
       — Стоило. Корсет твоего платья слишком узкий, тебе и так не хватало воздуха. Лучше бы сказала мне спасибо.
       — Спасибо, что раздел меня.
       — Ведешь себя, как ребенок.
       — Мог бы просто привести меня в чувство и все. Я бы сама… 
       — Не приходила ты в чувство, и, если бы не я, ты бы еще голову себе разбила, когда падала в обморок. – Фостер оборачивается и смотрит на меня хмурым взглядом.

       Я ничего не могу ему ответить, и он сразу отворачивается. Между нами возникает напряженная тишина. Ну вот, кажется, я обидела своего «спасителя».
       Глубоко вздохнув, сажусь рядом с ним, вглядываясь в глубь леса. Томас продолжает молчать, и я начинаю чувствовать себя перед ним виноватой. Мне не стоило так преувеличивать и грубить.   

       — Джин, – тихо произношу я, – меня зовут Джин.
       — Приятно познакомиться, – усмехается Фостер, – странно, что я только сейчас узнаю твое имя.
       — А когда еще ты должен был его узнать? 
       — Прошлой ночью, в клубе. 
       — Подумаешь, видели друг друга из далека. Это не повод для знакомства, к тому же ты был занят с той мадам в коротком платьице, а потом со своим неадекватным дружком.
       — Это что, ревность? – смеётся Томас.   
       — Размечтался, – усмехаюсь я. – За то, что назвала твоего друга неадекватным, извини. Возможно, ты бы помнил, что вы с ним творили на танцевальной площадке, если бы не был пьян.
       — В отличии от некоторых, я все помню, – вскинув бровь, отвечает Фостер и смотрит на меня с подозрительной улыбкой.
       — Не поняла? – настороженно смотрю я на него. 
       — Похоже, что это вы ничего не помните, мисс Морган. – Говорит Томас, наклонив голову на бок и опираясь руками на деревянный пол крыльца. 
       — Откуда ты знаешь мою фамилию?! – опешив, спрашиваю я. От волнения моя кожа покрывается мурашками, а сердце начинает стучать в два раза быстрее.
       — Возможно, ты скоро вспомнишь, – усмехнувшись, произносит Фостер и буквально наслаждается минутой «власти».

       Отлично, теперь он будет злорадствовать мне, пока я не вспомню, что случилось прошлой ночью. Неужели мы с ним разговаривали? А вдруг не только разговаривали? Боже, только не это! Я боюсь даже представить, что между нами могло что-то быть, ведь судя по всему, я была пьяна и абсолютно ничего не соображала.

       — Пожалуйста, расскажи все, что было! – начинаю я его умолять.
       — Страшно, да? – коварно улыбаясь, злорадствует Фостер.
       — Ну, Томас! – воплю я.
       — Вы только гляньте, мисс Морган испугалась! – смеется он. 
       — Не смешно! – толкаю я его рукой.   
       — Не волнуйся ты так, – еле успокоившись, говорит Томас, – ничего непристойного между нами не было, а рассказывать я не буду. Ты сама все вспомнишь.
       — Это обнадеживает, – вздыхаю я.
       — Еще как. 
       — Чей это дом? – осматриваясь, спрашиваю я.
       — Понятия не имею. Внутри никого не было, и я решил, что нужно дождаться хозяина.
       — А вдруг нам не будут рады или хозяин этого дома какой-нибудь… каннибал? – испуганно предполагаю я. Фостер усмехается:
       — У нас нет выбора. Кстати, твое платье лежит на тумбочке возле кровати.
       — Сколько же я пробыла без сознания?
       — Сейчас время без двадцати десять, – говорит Томас, посмотрев на наручные часы, – ты почти два часа проспала.
       — Ничего себе, – удивляюсь я и вдруг слышу, как заурчал мой желудок. Только сейчас поминаю, что меня мучает дикий голод.   
       — Есть хочешь? – слегка улыбнувшись, спрашивает Фостер.
       — Хочу, – отвечаю я схватившись за желудок.
       — Пошли, – взяв меня за руку, он встает со ступеньки.

       Мы заходим в дом и Томас заводит меня в небольшую кухню, освещенную настенными подсвечниками и кованой люстрой с множеством свечей. По середине кухни стоит круглый обеденный стол из светлого резного дерева, а вокруг него четыре стула в таком же стиле, с высокими спинками и обтянутыми темной тканью обивками. Слева у стены массивный шкаф со множеством полок, а с противоположной стороны две низкие тумбочки с выдвижными ящиками, на которых сложена алюминиевая посуда. Створки окна настежь открыты, а на деревянном подоконнике благоухают растущие в глиняных горшках пышные белые цветы.      

       — Сейчас посмотрим, что здесь можно найти съедобное, – говорит Томас и подходит к шкафу, а я начинаю чувствовать себя вором, который забрался в чужой дом.
       — Может, дождемся хозяина? – предлагаю я.
       — Неизвестно, когда он вернется, а может, его вовсе волки убили, – говорит Томас и начинает двигать ящики в поисках еды.   
       — Какой ты добрый, – изрекаю я, сложив руки на груди. 
       — Ты же видела этого зверя? Не думаю, что он такой единственный в лесу.
       — Возможно… 
       — Не волнуйся на счет нашего пребывания в чужом доме. Если хозяин объявится, объясним ему, как оказались тут и, возможно, нам помогу вернуться домой.
       — Звучит обнадеживающе, – вздыхаю я и прохожу к столу.   
       — Я нашел что-то похожее на сушенное мясо, – Фостер ставит на стол алюминиевую тарелку с мясом, а затем достает из шкафа банку с какой-то жидкостью.

       Я сажусь за стол и пододвинув тарелку к себе с неуверенностью беру кусок сушеного мяса. Дурманящий запах дразнит аппетит, и я кладу кусок в рот, тщательно пережевывая. 

       — Очень вкусно. Кажется, это говядина.   
       — А еще здесь есть хлеб и варенье, только не пойму, из каких ягод, – Томас кладет на стол уже открытую банку с вареньем и корзинку с ржаным хлебом. Сев напротив меня, он берет кусок мяса, кладет его на ломтик хлеба и с аппетитом пробует.
       — Как думаешь, кто хозяин этого дома? – спрашивает Томас.
       — Не знаю, по-моему, здесь живет мужчина, – предполагаю я.
       — И, кажется, он охотник.
       — Почему ты так решил?
       — В гостиной на стене висят оленьи рога, а пол застелен шкурами, волчьими шкурами. Не думаю, что это кем-то подаренные сувениры.
       — Для нас главное попросить этого охотника помочь нам попасть домой, – говорю я и беру ломтик хлеба. 
       — Будем надеяться, что нам не откажут в помощи, – вздыхает Фостер.

       Продолжение http://www.proza.ru/2015/07/26/1627