глава 5

 Три дня в предсвадебных хлопотах пролетели незаметно, Тео только и успел, что распродать все товары и передать часть денег Агыру: вложился в расходы. Орки тем временем готовили место для пира, на ярмарке, как оказалось, было такое место, где их устраивали. Стояли там столы, сделан навес от жаркого солнца, нужно было только украсить его к свадьбе. Мужчины резали баранов, перемешивали мясо с овощами и пряностями, а накануне пира, тушили его в огромных казанах. Женщины варили хмельные напитки и готовили специальные свадебные или праздничные блюда: тонкую лапшу с мясом и овощами, жареное в масле медовое печенье, круглые, посыпанные пряностями булочки.

 День свадьбы начинался рано утром, ещё до рассвета — орки считали, что новая семья рождается вместе с солнцем, и едва первые лучи окрасили землю, как шаман затянул песнь, благословляющую молодых на долгую жизнь и много детей.
 Все три жены Агыра важно выступили вперед, одна из них несла чашу с подогретым маслом, вторая кусок ткани. Старшая опустила руки в масло, обняла ими жениха за щёки, проговорила нараспев:

 — Принимаю тебя, Сартык, сын Балая, из гнезда Злых песков в наш дом, в наш род. Здесь всегда будут рады сильному воину.

 Орки поддержали женщину одобрительными криками, Арыг кричал громче всех, пришлось постараться и Тео.

 Молодые парни поднесли отцу и старшему Сартыка сундук с выкупом в пятьдесят монет, количество их было строго одинаковым для любого и символизировало богатство семьи невесты. Почему столько, Тео так и не мог узнать — сказано, что пятьдесят, будь добр отсчитай.

 После выкупа, жениха подвели к невесте, Рыса сидела в длинном широком платье, украшенном колокольчиками, бусами и монетами, на голове красовалась широкая повязка, расшитая серебром, мелким речным жемчугом и перламутровыми бляшками. Волосы девушки были сбриты, только на макушке остался жёсткий пучок волос, сейчас украшенный перьями, лентами и бусами. Такие же связки бус спускались с повязки на лоб, окаймляли лицо, свисали вдоль щёк. Рукава на платье были особыми, с разрезом от плеча, такие же были у свадебной рубахи жениха.
 Рыса и Сартык встали рядом, поклонились сначала его отцу и старшему, потом Тео и Агыру и направились к алтарю, на котором уже стояла чаша, заполненная чисто водой. Жених с невестой омыли в ней руки, напоили друг другу из сложенных чашечкой ладоней и отряхнули мокрые пальцы, уронив капли на землю. Шаман завёл новую песню, обходя вокруг молодых. Звенел в его руках бубен, а орки подхватывали песнь. На дне чаши обнаружились браслеты — широкий для Рыси и узкий — для Сартыка. Тут стало понятно, почему у них такие рукава: браслеты надевались на руку выше локтя. Орки взревели, сообщая всем, что родилась новая семья.

 К вечеру Тео уже не знал, что ему делать: есть больше не хотелось, да и некуда, слышать заунывный вой, который здесь считали пением — тоже, пляски орков утомили. Больше всего ему хотелось забраться в свой шатёр и уснуть до утра. Он покосился на Агыра, обнимающего своего архона и тихонько ушёл с пира, тем более что молодых уже давно проводили в свадебную палатку.
 Тео чуть шатаясь после выпитого пробрался между шатров, с трудом нашёл свою, и заполз внутрь, в тёплое нутро. Среди подушек давно спал сынишка, за малышами, в том числе и за Ильёй присматривали подростки, и Тео не волновался, уже привыкнув к такому положению дел. Скинул сапоги, повозился, снимая пояс: кинжал и связка монет давили на живот, и обнял сына. Хотелось спать и спать, пока не придёт утро, лучше позднее.

 Глухой ночью, когда угомонились даже самые стойкие орки, к шатру Тео скользнули тёмные тени. Взметнулись пальцы, выплетая заклинание, и у отца с сыном обычный сон сменился на магический. Их плотно укутали в плащ и незаметно унесли на самый край ярмарочного становища, где уже стояла наготове повозка с быстрыми лошадьми в упряжке. Возница погонял их, стремясь уехать, как можно дальше, и лишь удалившись на безопасное расстояние, маг открыл портал. Миг и на мощёной дороге никого не осталось, только ветер заметал неясные следы песком.

 Пробуждение было ужасным: жутко болела голова, а ещё кто-то настойчиво теребил его за руку и на одной ноте противно ныл:

 — Пап, ну ты что… ну пап… ты что… пап… а пап? Папа!

 Тео разодрал глаза и уставился на отпрыска. Увидев перепуганную, зареванную мордашку ему резко расхотелось ругаться, зато появились другие потребности, взаимоисключающие друг друга: напиться и посетить туалет.

 — Ты, это… я тут… это.

 — Пап, а мы где?

 Вопрос Илюшки вогнал в лёгкий ступор, сменившийся недоумением, когда Тео соизволил поднять голову и осмотреться. Это явно место явно не было уже привычным шатром.

 — А где это мы? — глупо спросил он непонятно у кого.

 — Пап, а ты что, не знаешь?

 — Откуда? Мы же с тобой ложились спать на ярмарке, в шатре. А это — непонятно что и непонятно где.

 — Это мой Серебряный замок, он находится в горах герцогства Нарьян, — раздался чей-то очень любезный и очень холодный голос.

 — Ик… — выдал Тео, вспомнив, кто в нём живёт.

 — Я – князь Нароиль, и ты у меня дома.

 — Зачем? — глупо спросил Тео. Память услужливо подсказала все страшилки о вампирах, начиная от превращения в летучую мышь и заканчивая кровопийством.
 — Ты мой экилибр.

 — Кто? — Тео притянул к себе сынишку, готовый защищать его от всех вампиров сразу.

 — Гарант равновесия, — непонятно пояснил князь и с лёгким любопытством спросил, — а зачем тебе чужой ребёнок?

 — Это мой сын, — возмутился Тео.

 — Не лги, в нём нет ни капли твоей крови.

 Тео вдруг стало больно, будто у него забрали последнее, что было дорого.

 — Вот тварь… — прошипел он сквозь зубы, сообразив, что бывшая жена развела его как последнего лоха. — Вот… наглая тварь…

 Он внимательно посмотрел на Илью, отмечая, что он и вправду не похож на него ни капли. Странная пустота внутри, появившаяся после слов вампира, нашёптывала: «прогони мальчишку, прогони». В ушах нарастал звон, усиливая головную боль и тошноту, стягивая обручем, но сквозь него вдруг прорвался тонкий голосок:

 — Пап? Пап, тебе плохо? Хочешь, я тебе попить принесу.

 И простые слова, сказанные детским голоском, пробили пустоту, и она лопнула, лишь чуть-чуть задев острыми осколками. Тео вспомнил, как встречал жену из роддома, как взял впервые в руки тёплый маленький свёрток, как учился менять пелёнки. Вспомнил свою радость от первого зуба, первого шага, первого слова. Нет, пусть в нём нет его крови, Илья его сын, и никакие вампиры не убедят его в обратном.

 — А мне плевать, — он посмотрел прямо в глаза вампиру, удивившись странной смеси надежды и страха.

 — Пусть так, твоё желание — закон для меня.

 — И зачем я тебе нужен? Кровь пить? — Тео задрал подбородок, с вызовом глядя на хозяина. Сцену портило только всё усиливающееся желание посетить туалет.

 Неизвестно, то ли вампир чувствовал Тео, то ли просто догадался, но улыбнувшись, очень аккуратно, не разжимая губ, он указал на неприметную дверь в углу комнаты:

 — Думаю, ты разберёшься, как пользоваться удобствами.

 Тео с облегчением удрал за облегчением, радуясь как передышке, так и наличию нужного места. Впервые за всё время пребывания в этом мире, он увидел что-то напоминающее ему унитаз. Если уж говорить начистоту, то обнаруженные удобства напоминали стул с отверстием, рядом, на стене находился рычаг с шаром на конце, потянув за него, Тео полюбовался, как весь компромат сливается куда-то вглубь.

 Вернувшись назад, он увидел вампира, накрытый стол и Илью, уплетающего мягкую булочку.

 — А теперь поговорим, — Тео уселся напротив вампира, почему-то посещение туалета и завтрак несколько снизили градус напряжённости между хозяином и гостем. — Итак, первый вопрос, зачем ты нас похитил?

 — Твой… сын мне не нужен. Для меня важен только ты.

 — Да-да, ты уже говорил, что я твой калибр.

 — Не калибр, — подавил улыбку вампир, — экилибр.

 — Пусть, — не стал спорить Тео, — ты дальше-то говори. Зачем я тебе?

 — Я вампир, — начал Нарьян.

 — Я заметил, — саркастически проговорил Тео.

 — Мы пьём кровь, знаешь ли…

 — В курсе, ты говори, говори.

 — Я ещё молод, мне хватает стакана в неделю.

 — Немного, я думал, что вы кровожаднее.

 — Не всем сказкам стоит верить, — заметил вампир.

 — Что поделаешь? Вот такой я доверчивый.

 — Но чем старше становится вампир, тем больше ему надо крови.

 — Вооот, а говорил, что всё враньё и сказки.

 Князь с трудом сдержался, чтобы не вспылить, наглость человека превышала все границы и если бы Нарьян не чувствовал в нём экилибра, то уже наказал и не раз. Но гаранты равновесия священны для каждого вампира, что бы ни сделал человек, князь будет улыбаться и соглашаться.

 — Я не говорил, что лгут все легенды. Некоторые говорят правду.

 — Например?

 — Например, те, в которых рассказывается кровавом безумии старых вампиров.

 — Ого, есть и такое? Что прямо бегаете и кусаете всех подряд?

 — Да, — мрачно проговорил князь, и Тео, посмотрев его глаза, расхотелось насмехаться.

 — И всё равно это не объясняет, зачем тебе нужен я.

 — Ты мой гарант равновесия, ты не дашь мне скатиться в бездну безумия.
 — Что-то не сходится, — заявил, поразмыслив, Тео. — Я человек, сколько я ещё проживу? Лет пятьдесят? А ты, наверняка, жить будешь не одну сотню лет.

 — Ты мой экилибр…

 — Вот заладил.

 — Послушай, если ты согласишься на ритуал, наши жизни придут в равновесие, — объяснил вампир.

 — Это что же «жили они долго и счастливо и умерли в один день»? Так получается?

 — Да, примерно так.

 — Угу, а подумать я не могу? Отказаться?

 — Можешь. Если ты не захочешь, тебя проводят назад к оркам, — грустно улыбнулся князь.

 — А ты, значит, останешься тут и будешь ждать, пока к тебе не придёт белочка.

 — Кто придёт? — растерялся вампир.

 — Не обращай внимания, это я думаю, рассуждаю. Не мешай мне.

 Тео забрался с ногами на постель и уставился в одну точку. В принципе, можно было и согласиться, жить в комфортабельном замке всяко лучше, чем в юрте. Тем более что приёмная дочь пристроена, Арыгу можно сказать о смене места жительства, беспокоил его только сынишка. Это что же, он сам будет жить долго, а Илья умрет от старости лет через восемьдесят?

 — А мой сын? Ты сможешь продлить жизнь и ему тоже.

 — Извини, но… нет.

 Тео снова задумался. Что лучше для его сына — здоровый отец, который может поддержать его самого, а потом и его детей, или старая развалина лет так через …надцать. Парень крутил и так и эдак, с одно стороны вампира было жаль, вон, как отчаянно смотрит, с другой… а что с другой? А ничего, кроме того, что Илья может умереть от старости раньше его самого.

 — Уговорил, — наконец, произнёс Тео и смутился, увидев какой радостью вспыхнули глаза вампира, — но… у меня есть некоторые условия…