Информация о Юстасе и сыне его Алексе

    "Иногда молчание позволяет узнать больше, чем куча вопросов," -
думал Штирлиц, пряча под ушанку огромное красное ухо. А Гитлер всё орал на него и орал, невольно выдавая русскому разведчику совершенно секретную информацию про Сталина, восточный фронт и мать самого Штирлица, одновременно со свитой топая обеими ногами и потирая отбитую об волосатое ухо русского резидента руку.
    Вечером Информация ушла к Юстасу. Она ушла пешком, неся два огромных чемодана без ручек* под мышками и матерясь на забытом уже идише. В чемоданах лежали пропахшие краковской** колбасой секреты Третьего Рейха, раздолбанный ревнивым Штирлицем японский передатчик, партбилет Алекса, початая бутылка белой головки и тёплые носки для пастора Шлага, предполагаемого отца её будущего ребёнка. Сам-то папаша под предлогом переговоров с Даллесом, навострил лыжи в Швейцарию, но старый добрый дядюшка Юстас обещал ей и там его достать, получить со святоши алименты сразу за восемнадцать лет или скинуть пройдоху с третьего этажа на Блюмкинштрассе, если тот от ребёнка и от слов про любовь откажется. К нему-то она и шла по-кошачьи  ориентируясь в кромешной тьме и мягко перепрыгивая через весенние лужи и разрушенные*** дома Берлина апреля сорок пятого года...
     Она даже не догадывалась, что милый никогда ею не видимый Юстас, никто иной, как тот же штандартенфюрер СД Макс Отто фон Штирлиц...
                (Фрагмент)


*(Параноидально подозрительный Штирлиц срезал и чемоданные ручки, и кожу с подушечек  пальцев и себе, и ей, и всем знакомым, помня про отпечатки и методы садиста Мюллера.)

**(У Штирлица осталось много её после провала операции по уничтожению Кракова. Благодарные поляки слали ему её вагонами. Они даже хотели построить колбасный заводик на окраине Берлина, лишь бы удовлетворить всё время растущие потребности  любимого штандартенфюрера, но побоялись русской авиации.)

***(по её же наводке...)