Мамино детство и юность

После свадьбы мои дедушка и бабушка Ситниковы в 1926 г. купили небольшой дом на Пригородных, в Свердловске. Самое начало своего детства мама, конечно, не помнит. Вспоминается небольшой домик на Загородной улице Свердловска. Во дворе был небольшой огород и в сарае - корова. Её мама, Юлия Гавриловна, была домашней хозяйкой. Отец её, Константин Семенович, помогал семье старших Ситниковых содержать  продовольственную лавку в городе. Дети Ситниковых младших, Ира и Игорь, росли. Жили небогато, но ни на что не жаловались. Бабушка, Юлия Гавриловна, кроме ведения домашнего хозяйства, успевала обшить всю свою семью. Сохранились две истлевшие фотографии того периода. По ним мне  Юлия Гавриловна предстаёт как прекрасная молодая женщина – красивая, статная, независимая и в тоже время женственная, а  дед, Константин Семенович – интеллигентным  и душевным человеком, и к тому же весьма  симпатичным. В Свердловске жила и младшая сестра, Анна Гавриловна Дроздова. А вот фотография 33 года с Анной Гавриловной, с детьми остальных сестер.
До сей поры НЭП процветал, однако в Москве было принято решение об изменении внутриэкономического курса страны, а иначе - об очередном ограблении частных собственников в пользу государства. Началась волна репрессий бывших НЭПовцев, конфискации, аресты, высылка.
Занялись и лавкой Ситниковых. С обыском, к младшим Ситниковым приехали, как обычно, ночью. Всё перевернули, но ничего не нашли. Юлия Гавриловна рассказывала мне, как молодой солдат, увидел в комоде маленькие золотые серёжки и откинул их в угол ящика, под бельё. Спасибо ему, он всё-таки остался человеком. В конечном итоге, ничего не найдя,  Константина Семеновича, арестовали и забрали в тюрьму. Посадили его в камеру, где был прикован медведь и продержали там целый месяц. Что, с Константином Семеновичем  там сделали - не известно, но вышел он от туда измученный и больной,  долго не мог прийти в себя.  Константин Семенович своей семье говорил потом, что его могли тогда и расстрелять, но оставили в живых, поскольку у него были дети.
Стали жить по беднее, и через некоторое время произошёл следующий случай. Юлия Гавриловна сидела и шила у окна ребятам и кто-то выстрелил в неё с улицы, но, к счастью, не попал наверное хотели испугать. А когда вышло постановление о высылке неработающих граждан на страну граждан, туда попали и семьи Ситниковых. Весной 1936 г. старшие Ситниковы уехали в Омск, а младшие Ситниковы  на родину отца Константина Семёновича, в Вятку, в село Вятские Поляны, сняли комнату. Там провели лето. Но работы не было и осенью Ситниковы переехали в татарскую деревню Кисимеры. Константин Семёнович всю зиму проболел, а Юлия Гавриловна бралась за любую работу, чтобы прокормить семью.
Ну а ребятам, Ире и Игорю, моя мама рассказывала мне, что  Юлия Гавриловна сделала им с Игорем толстые тетради для рисования и принесла карандаши. Они сидели на печке и рисовали, рисовали. На потолке было много тараканов и Ира с Игорем устраивали тараканьи бега, но через пару месяцев тараканы исчезли. Замерзли, наверное.
Родители   Константина Семеновича стали настоятельно звать их в Омск. Юлия Гавриловна очень не хотела туда переезжать, говорила, что  Константин Семёнович будет там конюхом, а она будет прислугой. Однако  они всё же решили ехать, продали скотину, двух коз, и подались в Омск. К тому времени умер от аппендицита младший брат Ситниковых – Павлик.
В Омске родители  выделили им комнату в  доме. Константин Семенович устроился работать счетоводом в какую-то контору, а Юлия Гавриловна пошла учиться на преподавателя младших классов и, окончив, стала работать в школе. В мае 37 года  у них родился сын, Ганечка, третий ребенок в семье Ситниковых. Жизнь вроде бы налаживалась. Ира в начале лета 38-го года уехала на каникулы на Урал,  в Частые, в семью бабушки, Анны Гавриловны. Летом Ганечка заболел скарлатиной и после осложнений, в августе 38-го, умер. Для Юлии Гавриловны эта трагедия останется на всю её жизнь и всю жизнь она будет его вспоминать.   
Через некоторое время умерли родители сташих Ситниковых. Старший брат Василий построил во дворе дом, вселился туда, а старый дом продал, и семье Константина Семеновича  пришлось снимать дом на стороне. А зима была очень холодная, и Константину Семеновичу после работы приходилось ходить с санями за город и привозить полынь, для обогрева. Он простыл, надорвался, и с ним случился острый аппендицит, а затем острый перитонит, и он умер в больнице.
После похорон Юлия Гавриловна, собрав остатки денег, купила маленькую землянку, 3 на 3 метра, на Кемеровском спуске. Две стены землянки были в гору, а два окна  выходили на речку Омку. Землянка  была холодная, на окна зимой намерзало много льда, и было очень много клопов. Ира, когда не могла из-за них уснуть, садилась ночью на табуретку и смотрела через окошко на Омку, было не так тоскливо. Юлия Гавриловна, что бы выжить семье, устроилась работать в военторговскую  пошивочную  мастерскую.
Весной 41 года Ира с отличием кончила 7 классов школы и её без вступительных экзаменов приняли в Омский авиационный  техникум на специальность самолётостроение.  Ире тогда исполнилось 15 лет.Но 22 июня началась Великая Отечественная Война, всё сразу изменилось, плохо стало с продуктами в нашем хлебосольном Омске. Семью  Юлии Гавриловны сильно выручали две козы, но их тоже надо было кормить. Сено тогда возили на телегах, по улице, и оно иногда падало на дорогу. Так вот, десятилетний Игорь ходил и собирал по улицам это упавшее сено, им коз и кормили, спасибо ему большое. Жили  они тогда очень даже бедно. Юлии Гавриловне, например, зимой по улице приходилось ходить в одних калошах! Трудно себе представить, как такой холод вот так можно выдержать.
Как-то раз Юлия Гавриловна шла по тропинке на работу и встретила грязную и оборванную десятилетнюю Риту Дроздову, племянницу, с узелком в руках. После смерти её мамы, Елены Гавриловны, её мачеха раскидала всех детей, кого куда. Старшего Юру отдали в детдом, среднюю Риту отправили одну в Омск, а  младшего Вову забрала бабушка Анна Федоровна и увезла в семью младшей своей дочери, Анны Гавриловны, в г. Чистые Пруды, что на Каме-реке.
Теперь Ира, спавшая ранее с мамой, Юлией Гавриловной, перебралась спать на кусок фанеры, положенный на два стула, а Рита стала спать с Юлией Гавриловной. Фанера не закреплялась на стульях и Ира ночью, повернувшись частенько падала на пол. Вот так они и жили. С пропитанием выручали две козы с их молоком, а так бы пришлось вообще тяжко. А корм  им собирал Игорь.
Рита была очень молчалива, вытянуть из неё слово удавалось с трудом, а в школе, когда её поднимал учитель отвечать на вопрос,  вообще молчала. Вот Ира с Ритой приготовит все домашние задания Риты в школу, а Рита приходит на урок, и так ни чего и не может скать учителю.
Ира в техникуме училась хорошо. Вот только выполнение чертежей изделий  никак не давались ей. Преподаватель по черчению оставил её после занятий и объяснил Ирине, как объемный предмет изображается на чертеже, и с тех пор мама наверное и стала конструктором. И у меня тоже так же было! Один раз удалось всю эту сложность понять и дальше всё стало получаться. Конечно, девчонок  на занятиях больше гоняли. Так, преподаватель по самолетостроению Артемич принципиально ставил девушкам тройки.  А подружек у Иры было много. Они ходили вечером на танцы в свой техникум, и у мамы был партнер по танцам Вася Волохин, которому очень нравилась Ирочка, но толку с этого было мало. А Ирине нравился Виктор Румянцев, но вот он-то на неё внимания не обращал. И потом, когда они работали на авиастроительном заводе, было то же самое, но жизнь есть жизнь, и мама так вот и не выбрала Васю. Из девушек у мамы были две близкие подруги: это Раиса Щеглова и Лена Серёдкина, с которыми она  общалась. Ну,  а потом мама начала переписывалась с Валечкой Ситниковой, двоюродной сестрой, которая всю жизнь нам родная и была. И в гости к нам она приезжала, и мы с мамой у неё были в Свердловске.
А вот жить семье Юлии Гавриловны было  в маленькой землянке очень тяжело, на маленьких окошках намерзал толстый слой льда, от земляного пола тянуло сыростью и холодом. Тогда, накопив немного денег, Юлия Гавриловна купила небольшой домик на  6-й Ремесленной. И вот что интересно! Их бывшая землянка рухнула через три дня после переезда, и все бы тогда пострадали, если бы остались там. Всё-таки есть Бог  на свете, он и помог этой семье.
Наконец-то война кончилась. Вот это был праздник для всех, и маме он запомнился на всю жизнь! Она успешно училась в техникуме. Игорь обучался у часовых дел мастера  Румма и немного поработал  у него. И в дальнейшем Игорь чинил часы родственникам и знакомым и, при необходимости, мог  собрать новые. И мне он собрал и подарил часы на день рождения, когда я учился в четвертом классе.  Мои первые в моей жизни часы, и я их храню, как память об Игоре. Потом Игорь  поступил в техникум резиновой промышленности, но Ира уговорила его  перейти в авиационный техникум, на вечернее отделение,  где он до ухода в армию успешно обучался и закончил с отличием. Работать Игорь устроился слесарем на авиационный завод, где отлично трудился, был передовиком производства. О нем даже в газете писали, вот посмотрите! Игорь тогда дружил с девушкой Риммой и все надеялись, что это надолго, но, увы, жизнь наша такая непостоянная штука, и она его не дождалась из армии, вышла замуж.   
И так, в 1950 году Игоря забрали в армию, во внутренние войска, на Дальний Восток. Юлия Гавриловна очень переживала за него, сильно похудела. Игорь, благодаря своей добросовестности, быстро освоился на воинской службе. И присылал вот эти фотографии с однополчанами  и со своим другом. Всё было бы ничего, но к нему придирался взводный сержант, не давал отдохнуть после несения караула, посылал сразу в наряд и довел Игоря до такого состояния, что он пригрозил того сержанта пристрелить, если тот не отвяжется. И  вы знаете, помогло, сержант тот отстал.
В связи со смертью младшей дочери, Анны Гавриловны, из Екатеринбурга в Омск приехала мама трех сестер (в девичестве Дроздовых -  Елены Гавриловны Дроздовой (у мужа такая же фамилия) (1903-27.08.1937г.), Юлии Гавриловны Ситниковой  (26.05.1907 - 24.09.1991г.) и Анны Гавриловны Катаевой (1915г.-6.05.1947г.)) - Анна Федоровна Дроздова (1878г-26.12.1948г). Анна Федоровна, богатая в молодости, она оказалась в бедности под старость. Анна Федоровна  прожила нелегкую жизнь, родила двадцать две девочки (!), и только трое из них выжили, а остальные умерли в младенчестве. Моя мама рассказывала вот такой вот жуткий случай. Анна Федоровна  ехала на пароходе по реке Каме домой, вместе с больной новорожденной девочкой. И вдруг девочке становится плохо, и она умирает. Сойти на берег нельзя – ни денег с собой, ни знакомых. Ни похоронить девочку, да и зачем тут, по пути домой. И вот Анне Федоровне только и оставалось, что носить трупик девочки у себя на руках. Попутчики удивлялись, какой, мол, спокойный у вас ребёнок, а Анне Федоровне  только и оставалось соглашаться с этим. И домой она приехала уже совсем поседевшей. Страшно всё это.
Ирина устроила Риту в ремесленное училище при Омской обувной фабрике и Рита перебралась жить в общежитие данного предприятия, и у неё началась  новая, уже взрослая трудовая жизнь. Рита быстро освоила рабочую профессию и всегда была в передовиках.
Ирина, ещё учась в техникуме на последнем курсе, со своими подружками устроилась работать на наш авиационный завод, в отдел проектирования сборочной оснастки самолетов, и у неё началась творческая жизнь конструктора. В марте 1946 г. Ирина на отлично защитила диплом и стала работать уже конструктором, и на всю свою рабочую жизнь им и осталась, и каким ценным специалистом стала!   
Проработав в  конструкторском отделе года два,  Ирина научилась разрабатывать документацию. А сюда входит всё. От умения стоять за чертежной доской — кульманом, до умения проверять не только свои, конструкторские решения, но и уметь доказать, что именно этот вариант разработки наиболее правильный и дешевый. Начальник отдела стал давать ей самостоятельные разработки, и её первый раз послали в командировку, на завод им. Чкалова в Новосибирск. Там она показала очень хорошие результаты работы, и её даже оставили в командировке дольше, чем других конструкторов.
Мама становилась теперь хорошим  специалистом по технологическому проектированию завода, и её стали посылать в командировки в Москву, а в 1948 году, на авиационный завод. Там она тоже занималась проектированием всяческой технологической оснастки для производства самолетов. Она жила около Сокольников и в выходные дни со своей московской подружкой Танечкой старалась почерпнуть всё-то эстетическое, что находила в нашей столице. Ходила и на демонстрации. И вот, представьте, дочь высланных из  Свердловска родителей, которая перенесла вышеописанные притеснения от этой самой Советской власти,  проходила на демонстрации в шеренге,  мимо того самого Сталина с трепетом сердца в груди! Это же надо было так одурманить наш народ! И сделать из того самого диктатора Сталина вот такое полубожество! Ну, а возвращаясь назад домой в Омск, в свою комнату (!), мама покупала себе что-нибудь для своего домашнего уюта. Эмалированный таз, например, который, кстати, очень долго служил нашей семье или тюлевые шторочки.
На следующий год её, с группой конструкторов опять отправили в Москву уже в сборочный цех авиазавода, и жила она  у Останкино. В командировке она подружилась с умной и симпатичной москвичкой, конструктором Женей Кузнецовой, с которой они вместе работали.  Она подружилась с симпатичным конструктором  из Казани Толей Зиминым, который был к ней явно неравнодушен. Ира ходила в театры, в том числе и Большой театр, где играла, знаменитая тогда Ирина Масленникова, на  спектакли в других знаменитых театров, на знаменитые выставки картин, на концерты знаменитых артистов. Особенно она старалась попасть на  концерты Лемешева. Ходили они и в кино, где маме очень нравился актер Кадочников. В конце командировки Толя был очень благодарен моей маме за всё это эстетическое и почти признался ей в любви. Но командировочные разъехались, и Толя с мамой тоже. Они, конечно, переписывались, но со временем все эти чувства  угасли.
У мамы  в детстве болели ноги, и тогда, в юности, опять боль вернулась к ней, и ещё какая! Мама пошла к врачам, а завод направил её на курорт в Прибалтику, в Пярну. Там она хорошо подлечилась и познакомилась с очень красивым парнем, Иваном. Несмотря на свою молодость, он уже воевал, был батальонным разведчиком. Там его ранило осколком в плечо. Почему он и лечился тут. Они с мамой подружились и вместе проводили время. Но путевка у Вани кончилась раньше, и он уехал. Мама долечилась на курорте и, как Ване и обещала, поехала к нему домой, в городишко Кулебаки Муромской области. Там она познакомилась с его сестрой, родителями Вани, которые были от неё в восторге, и пожила там неделю. Ну, а потом, когда не было обратных билетов,  как настоящая разведчица, доехала до города Мурома между вагонами товарного поезда! Ваня попозже должен был приехать к маме в Омск, но не приехал, почему - не знаем. Они потом переписывались года два, но Ваня  так и не появился. Мама написала его сестре, и та ответила, что Ваню увлекла за собой другая женщина и переживать маме не стоит - Иван стал другим, очень увлекся картами.
Начальство отдела оценило достигнутые успехи молодого конструктора Ирины Константиновны и выдвинуло её на депутата Горсовета от имени комсомола самолетостроительного завода. Ирина теперь уже и Константиновна, с юношеским задором взялась за дело. Участвовала в различных комиссиях и группах депутатов, поднимала различные животрепещущие темы по своему заводу и своему Октябрьскому району. Сама Ирина не была такой деловой относительно себя, своих потребностей не добивалась, но имела подругу Раису Щеглову, которая  подталкивала маму, например, к выбиванию у начальства своей жилплощади. Ведь тогда москвичи и прочие специалисты заводов из европейской части страны уезжали домой. Сначала мама выходила себе комнату в коммуналке, размером всего-то 3 на 3 метра. Вот. А мама тогда была счастлива. Своя комната! И рядом с заводом. Не надо теперь ходить на работу с Амурского поселка. Депутатом горсовета она была два  срока подряд, до моего рождения.
А летом 1950 г. ей выделили бесплатную путевку в дом отдыха под Ишимом. Женщины на курорте быстро знакомяться, и мама тоже быстро нашла подругу  и нашла компанию. Ну, и, конечно, молодежь тоже вместе гуляли. Только вот женихов не было - то их на войне поубивало, и на всю девичью компанию был один только хитрый татарин, который никого из девушек и  не увлекал. Вот и получилось, что ухажерами у мамы и её подружки были женатые товарищи, с которыми только  можно было нормально пообщаться.   Стоял теплый июнь, и, конечно, девушки любили  искупаться,  а мама даже учила девушек плавать.
Вот так вот, личная жизнь у мамы  не складывалась. Если возникали чувства, то где-то там, далеко. А местных ребят она  не особенно-то и замечала, вся была в работе.  За мамой старался ухаживать конструктор Толя Соломин, кстати, отец моего старого, институтского  приятеля, Саши Соломина. Так вот  его подвели вечно грязные и вонючие носки. Когда он подходил к маме, она старалась от него по этой причине  уйти. Толя, видя такое,  стал с маминой подругой дружить и, в конце концов, женился на ней. Ну, а мама  не расстроилась, потому как Соломин ей  не особенно и нравился.
Это было время, когда мама увлекалась чтением классической литературы. Она прочитала русских классиков и зарубежных, не всех, конечно, а тех, что были в заводской библиотеке. По вечерам, зимой, она ходила на каток в парке и с удовольствием там каталась. Ну, а летом семья Юлии Гавриловны сажала картошку, причем на территории теперешнего Чкаловского поселка. Мама по вечерам любила  сесть по вышивать,  связать себе носки и варежки. Наряды тоже мама себе сама шила, причем оригинальные. Но вот спутник жизни никак не находился. Так, внешне она была симпатичной девушкой спокойного типа, ничем особенно не выделявшейся. Но вот на демонстрации в ней просыпалась ну очень симпатичная личность и мужчины, к сожалению только женатые, к ней  стремились. Вот мама с девушками-подругами, а вот мама идет с Витей Крапивиным, а вот вся во внимании мужчин, но, к сожалению, женатых. И где же он, суженный?
Соседка мамы по квартире, врач Марь Ивановна, дама бальзаковского возраста, давно симпатизировала маме и в этих чувствах посоветовала в поликлинике моему будущему отцу Георгию ей и заняться. Георгий стал заглядывать в гости к Марь Ивановне, и убивал сразу двух зайцев – обедал у неё и старался с мамой познакомиться. Маме он не нравился, и обеды моего будущего отца  у Марь Ивановны продолжались. Кроме того, отец пытался и на катке, в парке, куда мама ходила по вечерам, к маме подъехать. Но куда там! Мама каталась куда лучше его, и его общество её не устраивало. Но! У мамы как-то заболел зуб, а попасть к зубному было большой проблемой. Мама пришла в поликлинику и там столкнулась с отцом, который быстренько устроил лечение зуба и своё знакомство. Теперь они уже вместе ходили на каток, в кино и ещё куда-то. И мой будущий отец стал ухаживать за мамой. Смотрелся он здорово. Врач, интеллигент. Он всегда был подчеркнуто предупредителен к женщинам и тем более молодого возраста. У него всегда были чистые носки, которые не пахли  (учитесь, парни  типа Соломина), и всё внешне было на высоте, а смотрелся он на все сто.
По истечении полугода отец сделал маме предложение выйти за него замуж. Нельзя сказать, что она его любила, но коварная мысль, подкинутая потихоньку Марь Ивановной,  о том, что так можно и вообще холостой остаться, сделала своё дело. И мама согласилась. Отец представил Иру своей маме, Лидии Николаевне, и они начали готовиться к свадьбе. Вездесущая её подруга, Раечка  Щеглова, через начальство отдела добилась, что бы к свадьбе Ирине дали комнату побольше, не 9, а 15 метров, и добилась своего. Тем более, что Ирина к тому времени была уже ценным специалистом,  работала на уровне с ведущими инженерами, это она-то, техник! Ну, и потом, она ведь была известным депутатом Горсовета!
Молодожены зарегистрировались в обед в паспортном столе, находившемся во Дворце культуры завода Баранова. А свадьбу сыграли в доме свекрови, на Фрунзе, где жили Лидия Николаевна, мама Георгия, со Львом Григорьевичем Френкелем, а также и Капитолина Карловна, которые были очень рады такой свадьбе. Лидия Николаевна всё и организовала, а остальные ей  помогали. На свадьбу были приглашены немного гостей, но она прошла весело.
И вот новая семья Тец стала жить в приличного, по тем временам, размера комнате. Вначале, конечно, всё было интересно. Но вот у папули моего стали вылезать не очень симпатичные черты характера, и даже такие, как то - необязательность, а то и нежелание вспоминать о своих долгах. Но Ира вскоре забеременела и всё это отошло на второй план. Ира  тогда не особенно  и береглась, могла пробежаться до трамвая и чувствовала внутри меня, хотя я  и пинался потихоньку  в животике. И вот, в положенное время, моя будущая мама и пошла в декретный отпуск