Мост через вечность. Глава 21

Глава 21.

   В главе присутствуют ключевые моменты из романа «Грозовой перевал», который ставят герои фанфика. Внимание – эти отрывки сокращены!
   Роли в них исполняют:
Кэтрин Эрншо – Намикадзе Наруто,
Хитклиф – Учиха Саске,
Эдгар Линтон, муж Кэтрин – Тсукури Дейдара,
Изабелла Линтон, сестра Эдгара – Ходзуки Суйгетсу,
Служанка Нелли – Нара Шикамару…

   Танабата, один из самых романтичных и любимых молодежью праздников, официальным не являлся, однако в Конохе на работу не торопился никто. Украшенные еще с вечера улицы радовали глаз цветными фонариками всевозможных форм и размеров и расставленными повсюду стеблями бамбука с прикрепленными к ним записками. Прямоугольные, круглые, а порой сделанные в виде сердечек танзаку колыхались на ветру, будто маленькие флажки – горожане, особенно те, кому не посчастливилось встретить вторую половинку, торопились загадать желание звездным влюбленным, Орихимэ и Хикобоси*. Обрадованные погожим, солнечным утром, люди высыпали из домов, не собираясь сидеть взаперти. Уже заработали аттракционы и ярмарки, в парке то и дело мелькали устроившиеся на пикник семьи, визг носящихся по траве детей оглушал не хуже воплей, раздающихся с американских горок и прочих экстремальных развлечений. Берег реки, заполненный ищущими уединения парочками, оказался в итоге далек от данного понятия, правда, любящие сердца столь мелкая неприятность ни капельки не смущала. Каждый надеялся на отсутствие дождя, вглядываясь в лазоревое небо – не промелькнет ли среди легких перистых облачков грозовая туча, способная помешать исполнению сокровенных просьб?
   Не менее людно было и в старшей школе Конохи. Родители и прочие родственники, прибывая кто на машинах, кто пешком, гуляли по небольшим тропинкам двора, где заканчивались приготовления к спортивным соревнованиям, или толпились в устроенном учащимися кафе. Предприимчивые подростки даже раздобыли лоток с мороженым, которым сами же баловались втихаря. Открывали мероприятие выступления десятого класса, и часть гостей уже с удобством устроились в актовом зале, куда потихоньку стекались остальные. За плотно задернутыми кулисами творилось нечто невообразимое. Без конца падали не спешащие стоять декорации, и Рок Ли носился по сцене, ругаясь на чем свет стоит, а заодно поминая силу юности практически без перерыва. Чоджи, нервничая пусть из-за небольшой, но все же роли, пытался успокоить себя поеданием неизвестно какой по счету пачки чипсов. Наряженный в бежевое платье Киба, осторожно пробираясь между раскиданными вокруг сумками с вещами, ворчал на неудобный костюм, норовящий довести его до эпичной встречи с полом. Суйгетсу, красующийся в синем одеянии, жаловался Карин на горькую судьбу исполнителя женского образа. Девушка в ответ лишь усмехалась и деловито наносила на лицо бойфренда макияж. Откуда-то справа доносились четкие обещания взорвать учебное заведение к чертовой матери – это Дейдара картинно врезался в стену, пытаясь увернуться от летевшей в его сторону Сакуры. Харуно на миг затормозила, услышав довольно цветистую речь, потом махнула рукой и побежала дальше, решив предоставить подрывника самому себе.
- Вот носится как ненормальная, - прокомментировал Наруто, сидя на небольшом возвышении неподалеку, задрав зеленую юбку и болтая ногами, в кой-то веки обутыми не в привычные кроссовки или кеды, а мягкие черные мокасины. Надевать туфли парень наотрез отказался, пообещав выкинуть их сразу же в помойку, особенно при наличии каблуков.
- Она и есть ненормальная, - заявил пристроившийся возле него Саске, не отрывая взора от страниц сценария. – Честно говоря, тут все с приветом.
- Даже я? – насупился Намикадзе, неловко разворачиваясь к брюнету.
- Ты в первую очередь, - изрек тот, не прерывая чтения.
- Чья бы корова мычала, Учиха! – вспыхнул Наруто, упираясь кулаками в бока и чуть наклоняясь к оппоненту. – Ты сам псих не хуже того придурка, которого играешь.
- Тебе Хитклиф не нравится? – поинтересовался Саске, громко захлопывая изученные вдоль и поперек бумаги.
- А что в нем может нравиться-то? – пробурчал Намикадзе, отворачиваясь. – Не смог достойно проиграть в борьбе за любовь, отомстил всем, отыгрался на детях героев, даже собственного сына не пожалел…
- Между прочим, если бы героиня, которую играешь ты, не была такой самовлюбленной дурой, все могло быть иначе, - не остался в долгу Учиха. – Она сама виновата в том, что Хитклиф стал мстить. Она и ее братец. А он, будучи не таким, как все, не мог смириться с этим. Особенно когда его, не прекращая, тыкали в это носом. Так что он трагический персонаж намного больше, чем отрицательный. А твоя Кэти – всего лишь эгоистичная, избалованная девчонка, решившая держать возле себя двоих мужчин сразу.
- Хорошего вы мнения о главных героях, да, - вымолвил Дейдара, приближаясь к ним и потирая ушибленное плечо. – Вы сыграть-то сумеете?
   Саске хмыкнул.
- Я смогу. Насчет добе не уверен.
- Не уверен? – воинственно переспросил Наруто, прищуриваясь. – Я не собираюсь тебе уступать, теме!
   Учиха заговорщицки подмигнул Дейдаре и поправил на Намикадзе парик из длинных черных волос.
- Вот теперь он сыграет.
- Тоже мне, педагог недоделанный, - высказался Наруто, с трудом скрывая улыбку.
- Эй, парни, - донесся до собравшихся голос, прерывая милую приятельскую беседу. – Кто-нибудь из вас может застегнуть на мне лифчик?
   Пару мгновений троица друзей всматривалась в выплывшего из темноты полураздетого Кабуто с белым бюстгальтером в руках… после чего вся компания разразилась хохотом. Наруто даже вытирал слезы, согнувшись пополам и уткнувшись лицом в колени Саске. Да, пожалуй, такого хорошего настроя им не удавалось получать раньше…


   Аккуратно пристроив инвалидное кресло неподалеку от входа в актовый зал, Сасори покинул Гаару и, пройдя к дверям, заглянул внутрь помещения. Свободных мест оставалось все меньше, но Акасуна и не рвался в первые ряды, считая, что его подопечному будет вредно находиться в эпицентре толкучки. Одно дело, если бы Гаара являлся здоровым, способным увернуться от давки парнем, но пока тот вынужден передвигаться с посторонней помощью, рисковать не следует. Поэтому лучше устроиться где-нибудь в конце, но поближе к открытому окну… Ага, вроде там еще более-менее просторно.
- Сасори, тебя так толпа внесет внутрь, - заметил Гаара, наблюдая за попыткой любимого выбрать для них расположение поудобнее.
- Беспокоишься? – весело поинтересовался Сасори, прерывая свое увлекательное занятие и подходя к юноше. – Ради того, чтобы тебе было хорошо, я могу вытерпеть пару тумаков.
   Гаара усмехнулся, глядя, как Акасуна наклоняется к нему.
- Сколько героизма, - прокомментировал он смелое заявление. – Но, пожалуй, видеть подобное зрелище я не хочу.
   Улыбнувшись, Сасори невесомо поцеловал его в уголок губ и отстранился, выпрямляясь.
- Насколько я помню, тут неподалеку есть автоматы с напитками. Тебе что взять, лимонада или минеральной воды?
- Воды.
- Хорошо, - согласился медик, принимаясь искать в кармане кошелек. – Сейчас вернусь.
   Гаара покачал головой, смотря ему вслед, и вздохнул. Не хотелось даже пробовать считать, сколько дней они еще смогут вот так наслаждаться друг другом. Любая мысль о предстоящей разлуке заставляла сердце сжиматься от боли и заранее начинать тосковать, а ему плохое настроение сейчас ни к чему. Нельзя портить дурными ожиданиями мимолетное, а потому такое дорогое счастье.
- Гаара, - прервал грустные размышления девичий голос, заставив его повернуться в сторону звука.
- Привет, - тут же бросил он, узнав приближающуюся Темари. – Ты не приходила несколько дней, я соскучился.
- Я тоже, - вымолвила девушка, опускаясь перед братом на корточки. – Как себя чувствуешь? – спросила она, беря его за руки так, что их ладони оказались лежащими у него на коленях.
- Я чувствую твое прикосновение к моим ногам, - поделился Гаара. – Пока слабовато, но это дает мне надежду. Может, скоро снова начну ходить.
- Это здорово, - порадовалась Темари. – Ты приехал поддержать друзей?
- Я же обещал им, - пояснил Гаара, всматриваясь в лицо сестры и мысленно отмечая – она вся словно светится изнутри. – Потом посмотрим, как Канкуро будет сдавать кросс по аллеям школьного двора, - миг поколебавшись, старшеклассник все-таки произнес так и просившееся на волю мнение. – Ты такая счастливая. Что-то случилось?
   Похоже, упоминать об этом не стоило – Темари поморщилась, видимо, осуждая собственный организм за невозможность скрыть нечто крайне важное. Однако в следующую секунду блондинка вновь стала радостной и беззаботно ответила:
- Я тебе потом все расскажу, хорошо? Не торопи меня, пожалуйста. А где Сасори?
- Пошел взять воды в автомате, - машинально выдал информацию Гаара, раздумывая, как бы поведать собеседнице о наболевшем. В конце концов, давно пора поставить точку в споре, принесшем им только горе. – Темари. Я хотел сказать тебе кое-что.
- Что? – с любопытством спросила Сабаку-старшая, ерзая от не совсем удобной позы, но, тем не менее, не торопясь менять ее.
- Прости меня, - негромко попросил Гаара, видя сначала замешательство, а затем понимание на лице родственницы. – Я был таким кретином. И эгоистом тоже. Я оказался настолько ослеплен любовью, что не замечал, как причиняю вам боль. А у меня, да и вообще ни у кого на свете, нет права отдаваться чувствам, если из-за этого кто-то будет страдать.
- Гаара… - выдохнула Темари, на автомате собираясь возражать, но Гаара прервал зарождающуюся речь, крепко сжав ее пальцы своими.
- Нет, Темари, я не бросаюсь в крайности, как ты могла сейчас подумать. У меня есть причины так говорить. Просто… когда я оказался в этом кресле, у меня появилось много времени на размышления, - он усмехнулся. – Видимо, меня нужно было хорошенько встряхнуть. В общем… Если вы с Сасори поженитесь, я не буду против. Думаю, я даже смогу полюбить того малыша, который у вас родится. А насчет меня не переживай. У меня никто не отнимет дней, которые мы проводим вместе сейчас.
   Темари отпустила подростка и, потянувшись вверх, потрепала его по непокорным рыжим волосам.
- У тебя никто не отнимет и тех дней, которые будут дальше, - мягко заявила она. – Не задавай мне пока вопросов, я все расскажу позже, просто поверь. Хорошо?
   Гаара кивнул, отчего-то ощущая наполняющее душу тепло.
- Я люблю тебя, Темари.
   Сабаку порывисто обняла его, и паренек знал – так Темари прячет слезы.
- Я тоже тебя люблю, проблемный младший брат.
   Никто из них не увидел появившегося из-за поворота с двумя бутылками минералки Сасори, который при виде столь мирной картины остановился и, прислонившись плечом к стене, довольно хмыкнул, решив временно не мешать…


   Будучи полностью скрытым темным занавесом, Итачи осторожно отогнул край и выглянул в наполненный людьми зал. До начала первого спектакля оставалось десять минут, подростки за его спиной заметно нервничали, но старались держаться. Невольно вспомнилось, как они сами когда-то выступали на этой сцене. Джирайя-сан тогда лично контролировал процесс постановок и жаждал увидеть воплощение одного из своих творений, что воспринялось бы не совсем адекватно окружающими. И даже школьники, не читавшие произведений директора, но наслышанные об их не совсем приличном содержании, понимали это. В общем, его, Итачи, заслали гонцом, и после длительной беседы удалось-таки уговорить руководителя учебного заведения взяться за более романтичную и соответствующую празднику книгу. А потом все долго смеялись, когда Сасори вытянул себе женскую роль…
   Учиха оглянулся на столпившихся позади ребят. Пожалуй, стоило тогда иметь фотоаппарат и запечатлеть на память лицо приятеля. Для будущих поколений, так сказать, дабы развеять обстановку.
- Итачи-сенсей? – неуверенно позвала Сакура, сминая пальцами складки блузки. Выступать Харуно не должна была, предоставив эту работу другим, а сама вместе с Карин осталась помогать за кулисами.
- Десять минут, девочки, - произнес Итачи, подходя к прекрасной половине класса. – Соберитесь, я в вас верю, все получится. Вы у меня самые лучшие, так идите и докажите это. Занимайте места, - не дожидаясь исполнения приказа, он развернулся к парням. – Так, мальчики, у вас чуть больше часа на то, чтобы провести последнюю проверку собственной готовности. После того, как девочки выступят, будет перерыв в пятнадцать минут, а потом уже вы выйдете на сцену. И… - пришлось со вздохом пережить грохот падения чего-то тяжелого, а затем немного повысить голос. – Ли-кун, может, ты перестанешь, наконец, суетиться и привяжешь эту веревку к чему-нибудь? Тогда ничего падать не будет.
- Эм… - пробормотал в ответ Рок Ли, явно ища предполагаемый предмет для привязывания.
- И поживее! – не оборачиваясь, потребовал Итачи и приблизился к следящему за каждым его жестом Дейдаре. – Нам нужно будет поговорить, - негромко сказал он. – Сегодня.
   Тсукури кивнул и, не говоря ни слова, отправился следом за Наруто и Саске – репетировать.


   Время летело на удивление быстро. Прекрасно справившись с пересказом легенды о Пастухе и Ткачихе, девушки расслабились и принялись отдыхать. Карин оперативно отобрала себе группу желающих помочь одноклассникам, благодаря чему процесс выхода на сцену не затягивался из-за переодевания, корректировки грима и прочих мелочей. Остальные, разбившись на небольшие компании, смотрели из-за кулис за игрой мальчишек, негромко переговариваясь между собой и комментируя особо понравившиеся моменты, пока Итачи, уставший слушать излияния на тему, как хорош Саске в роли обделенного любовью цыгана, не потребовал вести себя тише. И так хватало всевозможных оплошностей, без которых подростки-любители вряд ли сумели бы отыграть спектакль. То кто-то от волнения забывал реплики или не успевал вовремя убежать, то путался в подоле одеяния и едва не падал, картинно вылетая под зрительские очи. К тому же, пришлось здорово упростить некоторые фразы, приближая их к нормам современного языка. Однако общего положительного впечатления столь забавные недочеты не портили, позволяя наблюдать за действиями ребят с интересом…
   Сейчас, например, Шикамару в наряде служанки, с куклой в виде спящего ребенка на руках сидел возле нарисованного очага и пытался изобразить заботу о малыше, не засыпая при этом. Да, с природной ленью парню справиться оказалось не так-то легко. Чуть поодаль, на скамье, спрятавшись за ее высокой спинкой, лежал Саске – и вроде пока не храпел. А около самого Нары пристроился, обхватив колени, Наруто и изо всех сил старался разъяснить – его Кэти согласилась выйти замуж за персонаж Дейдары именно по любви.
- Ну, и почему вы его любите, мисс Кэти? – вяло поинтересовался Шикамару, скрывая за ладонью зевок.
- Ну… - замялся Наруто, на автомате едва не почесав затылок, но тут же одернув самого себя. – Потому что он красивый, с ним приятно быть вместе, он молодой и веселый, и он богат. И он любит меня, - убеждал он, чувствуя неловкость от подобных речей. – Я люблю землю под его ногами и воздух над его головой, и все, к чему он прикасается, и каждое слово, которое он говорит. Я люблю каждый его взгляд, и каждое движение, и его всего целиком! – после пылкого заявления пришлось пихнуть Нару кулаком в бок. – Вот!
   Шикамару подпрыгнул, покосился на стоящего у края занавеса Итачи и принялся качать «младенца» сильнее.
- А без этого вы бы не полюбили его, - сонно отметил брюнет. – Но мистер Линтон не всегда будет молод, и не всегда богат.
   Наруто отмахнулся:
- Ну, и фиг с… то есть, для меня важен только сегодняшний день, - возразил Наруто и тут же неуверенно спросил, подсаживаясь ближе: - И все-таки, правильно я поступаю?
   Со стороны Учихи раздалось громкое фырканье – очевидно, Саске оценил по достоинству высказывание Наруто. Шикамару кивнул собственным мыслям, после чего озвучил их вместе с выученными словами:
- Правильно, если выходить замуж только на один день… Хотя это идиотизм. С таким же успехом можно выскочить замуж и развестись за тот самый день, с интервалом в два часа… Ну, да ладно, - продолжил Нара, под начинающееся в зале хихиканье перехватив напуганный взор Намикадзе. - И где же ваше препятствие?
- Здесь оно! – Наруто подавленно стукнул себя ладонью по лбу, а потом – по груди. – И здесь! Или где она еще живет, душа… Душой и сердцем я чувствую, что не права! – он поник, принимаясь теребить ногтем ткань собственного платья. – Для меня не дело выходить за Эдгара Линтона. И если бы мой брат так не принизил Хитклифа, я бы и не помышляла о подобном браке. А теперь выйти за Хитклифа значило бы опуститься до него.
   Позади Наруто Саске тихонько сел, вздохнул и, поднявшись с лавки, ушел прочь… Точнее, попытался. Визг узревших кумира фанаток, оглушив собравшихся, послужил для парня не хуже сигнала SOS. Учиха, переходя на бег, споткнулся, затем растянулся на деревянных подмостках и под несмолкающий, но временами сдерживаемый смех уполз. Делая вид, будто ни о чем не подозревает, Наруто вскинул голову и, глядя в никуда, дабы не расхохотаться, теряя лиричную нотку, проговорил:
- Он никогда и не узнает, как я его люблю! И люблю не потому, что он красив, а потому, что он больше я, чем я сама. Из чего бы ни были сотворены наши души, его душа и моя – одно.
   Шикамару неловко поерзал, перехватил игрушку покрепче и устало вымолвил:
- Если Хитклиф выбрал вас, он будет самым несчастным человеком на земле! А как вы сами снесете разлуку?
   Наруто в негодовании вскочил, сжимая кулаки.
- Сносить разлуку! Кто это нас разлучит? Пусть попробуют. Не пойду я на это, пока я жива, - пройдя к освободившемуся сидению, Намикадзе ухватился за него. – Эдгар должен забыть свою неприязнь, - обернувшись к собеседнику, юноша усмехнулся. – Самыми большими моими горестями были горести Хитклифа, самой большой думой был он, и только он. Если все прочее сгинет, а он останется – я еще не исчезну из бытия; если же все прочее останется, но не станет его, вселенная для меня обратится в нечто огромное и чужое, и я уже не буду больше ее частью…

…Сидя возле жены, в третьем ряду, Минато задумчиво следил за постановкой, невольно отмечая неплохую, даже невзирая на мизерные оплошности, игру отпрыска и автоматически постукивая по губам пальцем.
- Наруто в платье, - вполголоса пробормотал мужчина, тем самым заставив Кушину подозрительно покоситься в свою сторону. – Наруто в платье… К чему бы это?
- Чего ты придираешься? – тихо зашипела супруга, ткнув негодного, по ее мнению, мужа в бок. – Сам знаешь, они по жребию получали роли. И потом, во что бы его нарядили, если он девушку играет? В спортивный костюм?
- А что, было бы неплохо… - проворчал Минато, потирая ушибленную часть тела.
- Я тебя поколочу сейчас! – уверенно вымолвила Кушина, начиная поддаваться гормонам и заводиться с пол-оборота. – Там у них по действию восемнадцатый век! Какой, к черту, спортивный костюм?!
- Не чертыхайся на людях, - досадливо поморщился Намикадзе-старший. – Сама понимаешь, какие у меня сейчас идут ассоциации, особенно после его признания в том, что он…
- Ты давай еще, кричи громче, весь зал не слышал, - зло буркнула Кушина. – Мы решили принять нашего сына таким, какой он есть, помнишь? Мальчик он у нас хороший, так что изволь не жаловаться. И на сцену смотри! И руки убери ото рта, пока не получил!
   Минато со вздохом вынужденно исполнил приказ, осознавая – спорить с беременной женщиной себе дороже. Хотя… она ведь права, не так ли? Наруто вырос замечательным парнем, а остальное не так уж и важно…

   Тем временем спектакль продолжался, и действие стремительно набирало оборот. В данный момент Дейдара с комфортом устроился в стоящем на сцене кресле с газетой в руках. Напротив него сидел облаченный в легкое платье Суйгетсу, игравший сестру мужа главной героини. Изображая попытки вышивать, парень то и дело шипел, стоило иголке задеть палец. Шикамару пристроился возле «камина», делая вид, что страдает бессонницей, и умудряясь не пропустить ничего из происходящего вокруг.
- Кто там пришел? – лениво поинтересовался Дейдара, перелистывая страницу.
- Человек, которого миссис не ждет, - в тон ему ответил Шикамару, завистливо следя за ним. – Хитклиф – помните, сэр?
   Дейдара вскочил, отбрасывая вмиг опостылевшее чтиво, при этом угодив Суйгетсу в лоб. Тот обиженно надулся, потирая ушибленное место:
- Чего, подрывник, целиться разучился?
   Среди зрителей раздались смешки.
- Упс… - Тсукури растерянно замер, скользнул взглядом по помещению, приметил хлопнувшего себя по голове Итачи и нервно принялся проговаривать реплики: - Как? Цыган, да?.. – попятившись к занавесу, юноша вполголоса вымолвил: – Прости, Суйгетсу, - после чего подошел к портьере и крикнул спрятавшейся за ней парочке: – Не стой на крыльце! Проведи человека в дом.
   В следующую минуту появился сияющий Наруто, тащивший за руку хмурого, богато одетого  и теребящего ухо Саске.
- Ох, Эдгар, Эдгар! – отпустив Учиху, Намикадзе повис на Тсукури, обвивая его шею руками. – Хитклиф вернулся!
   В зале кто-то сдавленно захихикал – видимо, любители нетрадиционных отношений, помнящие о половой принадлежности актеров, оценили момент.
   Дейдара, не обращая на это внимания, с сердитым видом пытался отцепить от себя Наруто:
- Пусти!.. Задушишь… – избавившись, наконец, от объятий, Тсукури шагнул к дивану, ладонью опираясь на его спинку и тяжело дыша. – Садитесь... Миссис Линтон хочет… чтобы я принял вас; и я, конечно… рад, когда что-нибудь… доставляет ей удовольствие, да.
   Саске усмехнулся.
- Я тоже, - нагло заявил он. – Особенно, если к этому причастен я.
   Интересно, это он о ком сейчас, о героине или о нем, думал Наруто, весело улыбаясь, как того требовал сценарий.
- Я не смогу поверить, что я тебя видела, и касалась тебя, и разговаривала с тобой еще раз, - заявил Намикадзе, судорожно соображая, о чем должен говорить далее, и чуть не почесав нос. – Но, Хитклиф, ты не заслужил хорошего приема. Уйти и молчать три года и ни разу не подумать обо мне! – школьник ткнул носком обуви пол. – Пинка бы тебе дать, чтобы летел далеко и хорошо…
   Саске со вздохом влепил бойфренду затрещину:
- Я думал о тебе немного больше, чем ты обо мне, - возразил Саске, присаживаясь под злобное рычание Наруто. – Недавно я услышал, что ты замужем, Кэти. Я хотел взглянуть на тебя еще раз, потом свести счеты с Хиндли, а затем самому свершить над собой казнь. Твоя радость при нашей встрече заставила меня выкинуть из головы такие мысли.
   Стараясь сохранить спокойствие, Дейдара вернулся на прежнее место и сел.
- Кэтрин, пожалуйста, пока чай не остыл, сядем за стол, - велел он. – Мистеру Хитклифу предстоит далекая прогулка, где бы он ни ночевал. Да и мне хочется пить, да.
   Наруто тут же бросился «разливать чай», попутно ворча:
- Где бы ни ночевал… пусть хоть под мостом ночует, зараза такая… - новый взрыв девчачьего хихиканья вынудил Намикадзе поморщиться. – Кстати, - елейно пропел он, - где ты остановился, Хитклиф?
- В Грозовом перевале, - в тон ему ответил Саске. – Твой брат пригласил меня, когда я утром наведался к нему…
   Следующий изумленный вопль вызвал у присутствующих неконтролируемый хохот:
- У меня есть брат???

...Гаара неловко поерзал в надоевшем кресле, для чего потребовалось хорошенько обхватить его ручки ладонями. Сасори, заметив движения любимого, мягко разжал стиснутые пальцы юноши и, слегка склонившись к нему, прошептал:
- Устал? Это только завязка, придется потерпеть.
   Сабаку отрицательно мотнул головой.
- Нет, все в порядке. А они неплохо играют, несмотря на ошибки. Даже Наруто справляется. Наверное, поспорил с Саске, что сделает это лучше, и теперь не собирается сдаваться.
- Они что, всегда так делают? – заинтересованно спросил Акасуна.
- Ну, да, - ответил Гаара, бросая взор на сцену, где вновь менялись декорации. – Слушай, я тут подумал… - рыжеволосый с любопытством посмотрел на медика. – Ведь вы учились в этой же школе. Вам тоже приходилось выступать?
   Сасори недовольно поджал губы, выпрямляясь.
- Да, - было видно – это не та тема, которую ему хочется обсуждать.
   Гаара, однако, не думая отступать, продолжал допрос:
- И какой из тебя получился актер?
- Никудышный, - высказал собственную характеристику Сасори. – Зато мистер Дарси в исполнении Итачи был неплох.
- Мистер Дарси, - подхватила до того молча слушавшая беседу Темари, хитро прищуриваясь. – «Гордость и предубеждение», да? А кто играл Элизабет?
   Сасори фыркнул, показательно отворачиваясь.
- Ну, знаете… Не забивайте себе головы ерундой, смотрите на сцену!
   Мгновенно поняв, в чем именно Акасуна не желал признаваться, Гаара и Темари с улыбкой переглянулись и выполнили распоряжение, обдумывая, как бы выяснить подробности занимательной темы…

   Действие, меж тем, развивалось. Сейчас перед зрителями красовался большой обеденный стол, за которым восседали Наруто и Суйгетсу, оба слегка недовольные то ли неудобными нарядами, то ли выпавшей на их долю не самой приятной сценой. Именно повинуясь велению вызубренного наизусть сценария, Суйгетсу оттолкнул от себя тарелку, изображая начинающуюся истерику, и покосился на дремлющего неподалеку Шикамару. Не иначе, вспомнил поведение Карин в такие минуты, решил Наруто, внутренне настраиваясь на нужный лад.
- Это невыносимо! – капризно заявил Суйгетсу, стискивая скатерть и постукивая ногой по полу. - Ты все в доме забрала себе! Слуги не выполняют моих приказаний, ты ни во что не ставишь меня, сестру собственного мужа, а Эдгар пренебрегает мной! Меня простудили, оставляя двери открытыми, а в гостиной, мне назло, никто не торопится подложить в камин дров.
   Наруто хмыкнул, мысленно отмечая правоту собственного предположения:
- Может, доктора позвать?
- На черта мне доктор! – проорал Суйгетсу, взвиваясь с места и ударяя кулаком о столешницу. – Всему виной твоя грубость!
   Теперь уже Намикадзе отшвырнул прочь «еду», явно закипая и напоминая при этом тетушку.
- Ты чего несешь, идиотка белобрысая? Когда я была с тобой груба, скажи?
   Зрители, особенно знакомые с произведением, откровенно хихикали, стараясь не упустить ничего из развернувшейся пред их очами ссоры. Итачи стукнул себя сценарием по голове, но решил пустить дело на самотек – вдруг выкрутятся сами?
   Суйгетсу притворно всхлипнул, падая обратно на сидение:
- Вчера ты сказала, что я могу гулять, где мне угодно, а вы с мистером Хитклифом пойдете дальше! Ты вздумала меня отослать, потому что знала, что мне хочется остаться!
   Наруто, изумленно моргая, развернулся к Шикамару:
- Она в своем уме? – и покрутил пальцем у виска.
   Нара в ответ, не открывая глаз, лишь пожал плечами – мол, вы все тут ненормальные, только меня не трогайте. Суйгетсу же вошел во вкус, принимаясь наигранно рыдать, закрывая лицо ладонями:
- Мне хотелось быть около него. Я люблю его так сильно, как ты никогда не любила Эдгара. И он тоже мог бы меня полюбить, если бы ты ему позволила! Но ты не хочешь, чтобы любили кого-нибудь, кроме тебя!
   Наруто вскочил настолько резко, что стул проехал назад и рухнул на пол. Упс… Блондин прикусил на секунду губу, чуть не сбившись.
- Вот ведь зараза с дурной башкой! – объявил он, не обращая внимания на чей-то смешок со второго ряда. – Не хотела бы я быть на твоем месте! Не воображай, что под суровостью Хитклифа скрыты доброта и нежность. Нет, он лютый, безжалостный человек. Он раздавит тебя, как яйцо, Изабелла, если увидит в тебе обузу.
   Суйгетсу вновь подскочил со скоростью пробки, вылетающей из бутылки, пылая при этом праведным гневом. Идеальная пародия на Карин, мысленно признал Наруто.
- Ну, ты и сво… гадина! – крикнул Суйгетсу. – Ты хуже двадцати врагов! И мне противно слушать тебя.
- Хорошо! – с усмешкой проговорил Намикадзе. – Делай, как знаешь! – после чего сбежал за кулисы. Была бы дверь, он бы, скорее всего, ею хлопнул…

   М-да, сыграли ссору, называется, думал Наруто, дождавшись Суйгетсу и теперь таща его за собой. Почему, интересно, как они ни пытались, все время что-то мешает все сделать правильно? И как справлялись с подобной задачей предыдущие десятиклассники?
- Вы что там устроили, идиоты? – прошипел Саске, подкараулив незадачливых актеров возле созданной из стульев и зеркала гримерки. – Нет, я помню, что ваши героини по сценарию поругались, но зачем реплики-то коверкать? – после чего отвесил каждому по оплеухе.
- Ай! – взвыл непривычный к подобным действиям Ходзуки. – Саске, мог бы быть понежнее! Я, в конце концов, – твоя будущая жена!
- Чего? – моргнул Учиха, покосился на расхохотавшегося Наруто и тряхнул головой. – Ты совсем больной, да?
- Ха-ха… - Намикадзе согнулся пополам, держась за живот. – Ой, не могу… женушка… Саске, да тебе везет как утопленнику…
- Ты что там сейчас сказал, тупица?! – взревел Суйгетсу.
   Саске поморщился и прервал поток словоизлияний Ходзуки самым проверенным в мире способом – заткнул рот рукой.
- Уймитесь. Наруто, добе, тебе на сцену выходить, не забыл?
   Наруто, вмиг став серьезным, подскочил к Учихе и высвободил Суйгетсу из его хватки.
- Ты тоже остынь, теме! – и потащил его прочь. – Пошли, подготовимся.
   Они уже приближались к следящему за ними Итачи, когда позади раздалось жалобное:
- Я тапок потерял!..

…Следующее действие началось для Наруто с того, что он, запутавшись в подоле, едва не распластался под ногами Саске и Шикамару. Учиха, воздев очи к потолку, подхватил бойфренда под мышки и водрузил на ноги, прошипев на ухо еле разборчивое «смотри, куда идешь». Намикадзе вспыхнул, поймал настороженный взгляд Итачи и первым вылетел из-за кулис. Слыша за собой дружную поступь товарищей, юноша на полпути развернулся и гневно обратился к Учихе:
- Какого черта ты тут затеваешь? Оставь Изабеллу в покое, пока Линтон не запер перед тобою дверь!
   Шикамару от греха подальше смылся в дальний угол. Его участие на данный момент небольшое, а от этой парочки во время разборок лучше держаться подальше, и при этом не важно, по-настоящему они ругаются или нет.
   Саске, тем временем, пренебрежительно фыркнул:
- На это он не решится! Он будет и дальше кроток и терпелив!
- Замолчи! – зашипел Наруто – Почему ты нарушил мой запрет? Она ведь не случайно встретилась с тобой?
- А тебе что? – поморщился Учиха, припоминая случившуюся с ним и Наруто похожую историю. – Ты не вправе возражать. Я тебе не муж, нечего ревновать!
   Наруто, сжав кулаки, шагнул к нему.
- Я тебя и не ревную. Если ты любишь Изабеллу, ты женишься на ней. Но любишь ли ты ее? Уверена, что не любишь!
   В следующую минуту на подмостки, пританцовывая, так сказать, на заднем фоне, появился Суйгетсу и двинулся к лежащему недалеко от Шикамару тапку. Нара хихикнул, отмечая точно такую же реакцию зрителей, и в качестве отвлекающего маневра произнес:
- Мистер Линтон не согласится, чтобы его сестра вышла замуж за такого человека.
   Саске насмешливо фыркнул:
- Обойдусь и без его согласия. А тебе, Кэтрин, - сказал он, ткнув Наруто в грудь пальцем, - следует знать, что я отлично понимаю, как гнусно ты со мной обходишься. Если ты надеешься, что я этого не замечаю, ты глупа; если ты думаешь, что меня можно утешить сладкими словами, ты – идиотка!
   Наруто, расширив в изумлении очи, следил за перемещениями Суйгетсу, которого заметил мгновением ранее. Тот под усиливающийся смех в зале продолжал отплясывать, приближаясь к цели, пока Шикамару, хмыкнув, не пихнул ногой злосчастную обувь, отправляя ее владельцу.
- Что это за хрень? – потрясенно вымолвил Намикадзе, слишком ошеломленный представлением, дабы осознать собственную ошибку.
- Убью! – прорычал Учиха.
– Ого! – вскинулся Наруто, указывая на разозлившегося брюнета и пытаясь вернуть постановку в нужное русло. – Он показывает себя по-новому! Я с тобою гнусно обхожусь?.. И ты отомстишь?
   Саске покачал головой, скрещивая на груди руки.
- Тебе я не собираюсь мстить, - ответил он, провожая взглядом Суйгетсу. – Но ты сравняла с землей мой дворец – не строй же теперь лачугу и не умиляйся собственному милосердию, разрешая мне в ней поселиться.
   Наруто зло хохотнул, упираясь кулаками в бока и подходя к собеседнику.
- Ага, беда в том, что я не ревную, да?! Что ж, рассорься с Эдгаром, Хитклиф, обольсти его сестру; ты напал на самый верный способ отомстить мне.
   В этот миг появился Дейдара и, изображая из себя оскорбленного аристократа, стремительно прошел к Наруто, немедленно хватая того под локоть:
- Что такое? – спросил он. – Ты утратила всякое понятие о приличии, да? Ты остаешься здесь после всего, что наговорил тебе этот подлец?
- Ты подслушивал у дверей, Эдгар? – обманчиво мягко поинтересовался Наруто, поворачиваясь к Тсукури.
   Однако тот, не раздумывая, обратился к Учихе:
- Когда Кэтрин пожелала поддерживать с вами знакомство, я на это неразумно согласился, да. Но ваше общество – яд, который отравляет даже самую чистую воду. Поэтому я требую, чтобы вы немедленно убрались из этого дома и больше не возвращались.
   Саске смерил его презрительным взором.
- Кэти, твой ягненок грозится, точно бык! – весело вымолвил он. – Как бы ему не размозжить свой череп о мой кулак.
   Дейдара, отыскав Шикамару, кивком указал на выход, но Наруто, немедленно высвободившись из цепкой хватки приятеля, рванул к «двери» и, оттолкнув подскочившего Шикамару, «запер» ее.
- Отлично! – яростно бросил Намикадзе, оборачиваясь. – Если у тебя не хватает смелости напасть на него, извинись или дай себя побить! – продолжал он, продвигаясь вперед и сжимая пальцами ключ. – Эдгар, я защищала тебя и твой дом! Но за то, что ты сказал, я хочу, чтоб Хитклиф избил тебя до дурноты.
   Дейдара метнулся к Наруто и попробовал отобрать присвоенную тем вещицу, но Намикадзе отшвырнул ее прочь. Тогда Тсукури в бессилии упал в кресло и закрыл лицо.
- Сражен! – вскричал Наруто. – А Хитклиф тебя и пальцем не задел. Не дрожи! Тебя никто не тронет! Ты не ягненок даже, ты – зайчишка!
   Саске, гадко улыбаясь, в три шага оказался возле сидения:
- Будь счастлива, Кэти, с этим трусом, поздравляю тебя с удачным выбором. И этого жалкого слюнтяя ты предпочла мне! Он, кажется, плачет? – спросил Учиха, чуть нагнувшись, дабы рассмотреть сидящего. – Или собирается упасть в обморок со страху? – затем без предупреждения пнул мебель.
   Дейдара мгновенно вскочил и ударил брюнета в живот. Полагалось, конечно, в грудь, да пришлось бить по самому открытому месту. Похоже, перестарался, решил подросток – Учиха согнулся, судорожно дыша. М-да… Ладно, соблюдаем сценарий, уходим…
   Едва Тсукури скрылся за занавесом, на Саске налетел Наруто:
- Ну вот! – сообщил он, хватая Учиху за плечи и тревожно того осматривая. – Теперь тебе закрыта сюда дорога! Уходи! – и, отпустив пострадавшего, убежал, успев слегка подхватить юбку во избежание повторного падения. – Эдгар, стоять! – похоже, кого-то ожидали разборки.
   Саске проследил за перемещением Намикадзе и повернулся к икнувшему под тяжелым взором Шикамару:
- Видишь, Нелли? – грустно произнес Учиха. – В этом видно различие между его любовью и моей: будь я на его месте, а он на моем, я, хоть сжигай меня самая лютая ненависть, никогда бы я не поднял на него руку. Никогда не изгнал бы его, пока ей хочется быть с ним. В тот час, когда он стал бы ей безразличен, я вырвал бы сердце из его груди и пил бы его кровь! Но до тех пор я дал бы разрезать себя на куски, но не тронул бы волоска на его голове!..
   В зале царила полнейшая тишина – прервать различными комментариями или веселыми фразочками более-менее удачно завершенную часть истории не торопился никто…


   Через распахнутые окна актового зала старшей школы проникал солнечный свет, рассыпаясь сияющими зайчиками по стенам и рисуя своеобразные прямоугольники на полу. Полупрозрачные шторы слегка трепетали под залетающим в помещение теплым ветерком. Собравшиеся на спектакль люди сидели притихшие, внимая происходящему на подмостках и боясь нарушить сложившуюся атмосферу. За кулисами, спрятавшись от посторонних глаз, Итачи в волнении следил за действиями ребят, одной рукой придерживая тяжелую портьеру, а вторую засунув в карман брюк. Сейчас разыгрывался самый кульминационный момент, и нужно было, чтобы он прошел отлично. «Держитесь, - мысленно просил он подростков, - у вас получится». И, вроде бы, получалось.
   Особенно у Наруто, переодетого в более просторное платье, под которое Карин и Куроцучи, не скупясь на смешки, привязали подушку побольше, дабы их несчастный подопытный лучше сыграл беременную девушку. Хината, желая скрыть небольшие огрехи в костюме Намикадзе, накинула ему на плечи найденную среди реквизита шаль. С пудрой, правда, переборщили, решил старший Учиха, но, с другой стороны, Кэти должна умереть, так что бледность, пусть и неестественная, будет лишь на руку… если юнец чиханием не сорвет постановку…
   Пока все шло хорошо. Наруто сидел на диване, выказывая полнейшее бессилие, Шикамару в роли верной служанки пристроился чуть поодаль, потирая ушибленную Ино руку и прогоняя сонливость, а Саске, упав перед Намикадзе на колено, неуклюже обхватил того за ноги, уткнувшись в них головой.
- Кэти! – отчаянно и глухо из-за юбки позвал он. – Как я могу это выдержать?
- Ну, что еще? – одновременно недовольно и устало проговорил Наруто. – Ты и Эдгар, вы разбили мне сердце! И оба вы приходите ко мне плакаться о том, что сами натворили, - будто жалеть надо вас! Не хочу я тебя жалеть! Ты меня убил – и это, кажется, пошло тебе впрок. Какой ты крепкий! – продолжал Намикадзе, подаваясь вперед и тут же морщась. – А… - выдохнул он, зажмуриваясь. – А-пчхи!.. Ой, - пробурчал школьник, потирая нос. – Вот нафига столько пудры на нос напылять, а?
- Наруто… - сдавленно прорычал Саске.
- А? – опомнился Намикадзе, оглядев разномастный народ. – Да, - и резко схватил Учиху за волосы. - Сколько лет ты собираешься прожить после того, как меня не станет? Ты забудешь меня? Будешь ты счастлив, когда меня похоронят?
   Саске рывком высвободился, вскакивая и сжимая кулаки:
- Ты хочешь замучить меня, чтобы я, как ты, потерял рассудок! Подумала ли ты о том, что все эти слова останутся выжженными в моей памяти, когда ты покинешь меня? До конца моих дней! Разве не довольно, что, когда ты обретешь покой, я буду корчиться в муках ада?
   Наруто горько усмехнулся, чуть запрокинув голову и глядя на собеседника:
- Не будет мне покоя. Я не желаю тебе мучиться сильней, чем я сама, Хитклиф. Я желаю только, чтобы нас никогда не разлучали. Подойди и стань опять на колени! – попросил он, хлопнув по подлокотнику ладонью. – Подойди!
   Однако Учиха отвернулся и в несколько шагов очутился рядом с камином, спиной к остальным.
   Наруто взглянул на Шикамару, пихнул его для верности локтем и указал на Саске:
- Ты видишь, Нелли, так-то он любит меня! Но это и не важно. Хитклиф, ты не должен упрямиться, - почти жалобно произнес он, с трудом вставая. – Подойди ко мне, Хитклиф.
   Когда Саске обернулся с блестящими от слез глазами, Наруто кинулся к нему, и они обнялись. Под дружное девчачье «ах» из зрительских рядов блондин чуть слышно поинтересовался:
- Ты как начал реветь, теме?
   Саске, едва не зашипев, тихонько пробурчал в ответ:
- Сцену сорвешь, добе. У тебя обморок по плану.
   Наруто тут же обмяк, мстительно хмыкнув, стоило Учихе подхватить его на руки – мол, тащи, дорогой, и не жалуйся. Саске уселся в кресло, крепко прижимая любимого к себе, и чуть покачивался, словно баюкал ребенка.
- Почему ты мной пренебрегала? – с болью спросил он. – Почему ты предала свое сердце, Кэти? Ты сама убила себя. Ты меня любила – так какое же ты имела право оставить меня? Ради твоей жалкой склонности к Линтону?.. Не я разбил твое сердце – его разбила ты; и, разбив его, разбила и мое. Тем хуже для меня, что я крепкий. Разве я могу жить? Какая это будет жизнь, когда тебя… О Боже! – воскликнул Учиха, утыкаясь лбом в плечо Наруто. – Хотела бы ты жить, когда твоя душа в могиле?
   Из-за занавеса послышался перезвон колокольчика. Шикамару инстинктивно взглянул туда, где Дейдара уже приготовился к выходу, терпеливо дожидаясь нужного мига.
- Служба кончилась, - сообщил Нара, лениво перекатываясь с пятки на носок – благо, под одеждами не заметно. – Господин уже здесь. Уходите!
   Саске начал подниматься, но Наруто крепко ухватился за него, не позволяя уйти:
- Ты не должен уходить. Ты не уйдешь, говорю я тебе. Ни на минуту. Мы вместе в последний раз. Эдгар нас не тронет. Хитклиф, я умру! Я умру!
   Учиха досадливо цокнул языком.
- Чертов болван! – проворчал он, опускаясь обратно. - Принесло! Тише, тише, Кэтрин! Я остаюсь.
   Дейдара стартанул на высокой скорости, тут же осознал перебор и вынужденно затормозил под внимательными взорами товарищей. Саске, сжав на секунду губы, привстал, сажая Наруто на покинутое им место, и выпрямился.
- Смотрите, - мрачно сказал он, кивая на «потерявшего сознание» Намикадзе. – Если вы человек, сперва помогите ей, со мной поговорите после, – и тут же исчез за ближайшей декорацией…

…Оказавшись за кулисами, едва завершился его личный кошмар, Наруто безо всякого стеснения задрал юбку и принялся срывать с себя подушку, не обращая внимания на пояс, с помощью которого та была привязана к телу.
- Чтоб я еще… хоть раз в жизни… согласился… - бормотал парень, дергая несчастную постельную принадлежность вниз. – Да ни за что!..
- Эй! – раздался позади голос Саске, после чего брюнет успокаивающе коснулся его плеч. – Тише, добе, прекрати злиться и сверкать перед всеми трусами, - ехидно заметил Учиха, принимаясь распутывать затянутый на пояснице бойфренда узел. – Мне всегда было любопытно, почему Карин, когда злится на Суйгетсу, отыгрывается на тебе.
- Потому что он может ее бросить, а я, вроде как, родственник и не сбегу, - буркнул Намикадзе. – В одном доме живем… А…а…ап-чхи! – подросток вновь взялся оттирать нос от пудры. – Ну, Карин… прибью…
- Угу, - равнодушно бросил Саске, справившись с возложенной на себя миссией – избавить Наруто от лишнего. – Скорее, она – тебя.
- Хорошего ты обо мне мнения, теме, - подытожил Намикадзе, отходя чуть в сторону и поправляя одеяние. – Лучше настройся на игру, тебе пора на выход. Ты должен безутешно меня оплакивать.
- Непременно, - усмехнулся Учиха, легко целуя любимого в губы. – С тебя награда за мои несравненные труды.
- А? – опешил Наруто, глядя на то, как Саске уходит. – А я, что, прохлаждался тут, так получается?..

   Декорации снова сменились, изображая вместо гостиной небольшой сад, где возле одной из сосен стоял Саске, прислонившись лбом к нарисованному стволу. Когда на сцену вышел Шикамару и молча прошествовал к нему, Учиха резко развернулся, сжав пальцы в кулак, с таким выражением отчаяния на лице, что из зала послышались невольные ахи – некоторые явно впечатлились.
- Она умерла! – объявил Саске, не дожидаясь реплики одноклассника. – Я ждал тебя не для того, чтобы это услышать. Не распускай нюни передо мной. К черту вас всех! Ей не нужны ваши слезы.
- Да, она умерла! – кивнул Шикамару, делая вид, будто утирает платком глаза. - Вознеслась на небеса, я надеюсь, где мы можем встретиться с нею когда-нибудь.
   Саске зло и горестно усмехнулся:
- Расскажи мне всю правду, как это было. Как она умерла?
- Спокойно… - ответил Шикамару, убирая смятый платок в карман фартука. - Родила прелестную девочку, потом вздохнула. А через пять минут я почувствовала, что сердце ее только чуть встрепенулось – и все!
   Учиха нахмурился, отворачиваясь.
- И она ни разу не позвала меня?
   Шикамару вздохнул, шагнул к Саске и сочувственно коснулся его локтя:
- Госпожа так и не приходила в сознание после родов. Она никого не узнавала. Ее жизнь закончилась тихим сном – пусть проснется так же безмятежно в другом мире!
  Учиха вырвался, отшатнулся и яростно прорычал:
- Дай ей Боже проснуться в мучениях! – удар едва не свалил на пол несчастный макет. – Где она? Не там – не на небе… и не погибла – так где же? У меня лишь одна молитва: Кэтрин Эрншо, не находи покоя, доколе я жив! – в исступлении прокричал парень. - Преследуй меня, прими какой угодно образ… Сведи меня с ума, только не оставляй меня в этой бездне, где я не могу тебя найти! О Боже!.. – простонал Саске, принимаясь биться головой о «дерево». – Этому нет слов!.. Я не могу жить без жизни моей!.. Не могу жить без моей души!.. – при этих словах он упал на колени, ссутулившись и вздрагивая от переполнявших его эмоций, невольно на самом деле начиная рыдать...

   …Удивительно, как сильно когда-то прочитанные, а после озвученные фразы могут цеплять за душу. Надо признать: с этой сценой Саске справился лучше всего. Интересно, сколько своих чувств и эмоций братишка вложил в монолог? Судя по тишине, охватившей зал, достаточно, думал Итачи, следя за тем, как под несмолкающий гул аплодисментов Шикамару уводит Саске за кулисы. Впереди их ждал небольшой антракт, после которого останется отыграть вторую часть представления – и ребята смогут быть свободны. Невзирая на все ошибки, они заслужили и похвалу, и право наслаждаться праздником вместе со всеми.
- Знаешь… - негромко прозвучавший голос вынудил Итачи вздрогнуть и вынырнуть из размышлений в реальность.
   Подошедший Дейдара, с трудом сдержав смешок, взглянул на друга, вместе с Шикамару бредущего к стульям.
- Я подумал, ты лучше многих из нас понимаешь, что испытывал главный герой этого романа, - заметил подрывник, переводя взор на Учиху. – Ведь ты, как и он, потерял любимую, да.
   Так вот, оказывается, какие мысли занимали Дейдару все утро. Итачи кивнул, не собираясь отрицать чересчур явную истину.
- Да, я понимаю его. В этом мы с ним похожи. Вот только… я не стал бы мстить так, как отомстил он.
- Даже если бы узнал, кто убийца? – прищурившись, спросил Дейдара.
- Не знаю, - покачал головой Итачи. – Я боюсь думать об этом.
   Пару мгновений Тсукури молчал, после чего произнес:
- Ты хотел поговорить со мной. Говори сейчас, пока нас не окружила толпа родственников и друзей, да.
- Дейдара… - Итачи порывисто шагнул вперед, осторожно дотрагиваясь кончиками пальцев до щеки любимого. До безумия сильно хотелось убрать боль в глазах дорогого человека, только бы знать наверняка – его слова подействуют! – Я думал над тем, что ты мне тогда сказал. И знаешь… Я влюбился в тебя еще до того, как возникло подозрение насчет души Аюми. И с тех пор это чувство только росло. Может, история с перерождением и повлияла на него, но не настолько. Потому что ты мало похож на нее. Непредсказуемый, непослушный, даже твои увлечения совершенно иные. Но именно это притягивает меня. Я думаю о тебе постоянно и не могу перестать делать это. Представляю, как расскажу дяде, какой ты у меня хороший, и что только благодаря тебе я снова сумел стать счастливым. – Итачи аккуратно отвел со лба Дейдары выбившийся из прически локон. – Я люблю тебя, Дейдара, а не память об Аюми. Поверь мне.
   Тсукури, не отвергая ласку, тем не менее, фыркнул и возразил:
- Нужно любить не только меня, но и мир, в котором я живу, да. Сегодня я это понял. Хитклиф и Кэти были несчастны, поскольку не смогли принять того, что они из разных миров. Мы с тобой такие же. Ты родился в богатой семье, и пусть ты работаешь, это не отменяет того, что у тебя не было недостатка ни в чем, да. А я рос вместе с сестрой под опекой деда, и мне приходится работать, чтобы оплачивать учебу и помогать близким. Хорошо, что Мадара-сан за те часы, которые я могу после школы посвящать труду, платит мне как за полную смену. Если бы все оказалось не так, у меня не было бы денег даже на четверть операции, да. Так что, если любишь меня, учти, я не собираюсь меняться в угоду твоему миру. Дейдара, которого ты получишь, - это Дейдара, которого ты знаешь, да.
- Мне и не нужно иного, - мягко заверил его Итачи. – С другим было бы до безобразия скучно.
   Тсукури улыбнулся и, подавшись к Учихе, слегка дернул за отворот учительского пиджака.
- Тогда предлагаю начать все с начала. Что скажешь?
- Что я буду круглым идиотом, если сейчас откажусь от тебя.
   Сколько угодно можно было вот так стоять, смотря друг на друга и забывая об окружающем. Словно оно поблекло, испарилось, оставив взамен лишь ощущение полета и безоблачного неба над головой. Кто знает, какие удары, вероятно, преподнесет им будущее, но сейчас… о нем хотелось думать в самую последнюю очередь…


   Празднования в Конохе постепенно приближались к концу, жаркий день плавно перетекал в прохладный вечер, но народа в центре не убавилось ни на йоту – пользуясь отсутствием дождя, люди не спешили покидать запруженные, словно в муравейнике, улицы, дабы закрыться в душных, ограниченных стенами жилищах. Школьный квартал после прошедших в нем мероприятий опустел, позволив подросткам присоединиться, наконец, к всеобщему веселью. В общем-то, развлечение началось прямо на месте, едва завершились спортивные соревнования. На погруженного в чтение книги Какаши налетела, будто фурия, Анко. Несчастный томик был свирепо отброшен в кусты, а Хатаке выслушал в свой адрес много нового и интересного, пока со вздохом не заткнул крикливой женщине рот поцелуем. Правда, перед тем, как провернуть столь интимное дельце, удосужился-таки утащить преподавательницу подальше от чужих глаз.
   Сасори, следя за ними, покачал головой, заявил, что эта парочка никогда не повзрослеет, а затем поспешил увезти притомившегося, но довольного Гаару домой. Позволив Канкуро хвастаться перед друзьями выигранной медалью, Темари согласилась отправиться с ними, и, глядя на ее лицо, Сабаку-млаший уверенно мог сказать – сестра что-то задумала. Видимо, решилась на обещанный ранее серьезный разговор. Немедленно стало до ужаса любопытно, о чем может пойти речь, но юноша понимал – ему вряд ли позволят услышать хоть слово, а может, и вовсе ничего, если Сасори посчитает беседу для него нежелательной. Подросток вздохнул: Акасуна умел быть нежным и любящим, но порой, увлекаясь заботой, перегибал палку, а чувствовать себя беспомощным мальком, особенно в нынешнем положении, не особо приятно.
   Путь до особняка протекал в молчании, и даже потом, во время обеда, Темари общалась исключительно с воодушевленной ее визитом бабушкой Тие. И лишь когда трапеза закончилась, и Гаару попросили помочь отнести посуду на кухню, при этом не поленившись нагрузить его побольше, юноша осознал – сейчас начнется самое интересное. Однако выбора ему не оставили, и последующие пятнадцать минут парень вынужденно провел возле мойки, пока удовлетворенная подмогой старушка не позволила ему отправиться к себе. Гаара с готовностью выполнил распоряжение, вот только направился, крутя колеса, не в спальню, а осторожно подкатил сидение ко входу в гостиную и замер, прислушиваясь и боясь лишний раз вдохнуть, дабы его не обнаружили.
- Значит, ты просишь меня расторгнуть помолвку, - донесся до него голос Сасори и легкий скрип – видимо, тот переместился на диван или еще куда-нибудь, и теперь ерзал, нервничая.
- Да, - ответила Темари, затем прошла куда-то. Гаара мысленно подсчитал шаги и прикинул расстояние – скорее всего, к окну.
- Почему? – поинтересовался Сасори. – Что произошло?
- Я предала твое доверие, Сасори, - заявила Темари, вогнав в ступор не только нареченного, но и рискнувшего чуть высунуться из укрытия родственника.
   Так и есть – Сасори облюбовал софу прямо напротив невесты, и теперь ошеломленно взирал на нее, пока та, виновато опустив голову, теребила складки платья.
- Я только надеюсь, что ты не отвернешься от Гаары после этого, - вымолвила она.
   Да скажет она, наконец, в чем проблема? Гаара, волнуясь, прикусил губу, и подавил стремление въехать в комнату и потребовать ответа лично.
- Я влюбилась в другого, - оповестила присутствующих Темари, боясь смотреть на реакцию Акасуны. – И… я беременна.
   Влюбилась? Беременна? Гаара растерянно взглянул на любимого, не будучи уверенным в том, какие именно эмоции должен испытывать: радость за Темари и будущего племянника или тревогу. Пока оба чувства с одинаковым успехом терзали душу.
   Сасори, на миг прикрыв очи, шумно выдохнул набранный в легкие воздух, после встал и приблизился к Темари.
- Я рад, что ты сказала мне это до того, как дело дошло до свадьбы, - беззлобно заметил он, в качестве утешения прикасаясь к плечу девушки. – Наверное, ты ждешь, что я буду злиться, и я сам удивлен тем, что, кроме облегчения, ничего не испытываю. Думаю, нам изначально не нужно было доводить друг друга до такой ситуации. Мы оба знали, что не были бы счастливы в вынужденном браке. Так что не переживай, я освобождаю тебя от данного мне слова, - он неожиданно улыбнулся. – К тому же, разве, когда мы договаривались обо всем, я не обещал тебя отпустить, если ты встретишь свою истинную судьбу? Темари… посмотри на меня.
   Сабаку исполнила просьбу, удивленно глядя на стоящего перед ней мужчину.
- Ты не зол на меня? Боже… Ты не представляешь, какое это облегчение, и… - ее взор таки зацепился за мелькнувшую рыжую макушку незадачливого шпиона. – Ты ведь не оставишь Гаару?
- С чего бы вдруг мне его оставлять? – спросил Сасори, приметив изменившееся выражение ее лица и медленно оборачиваясь к дверям. – Тем более, когда он так нелепо пытается подслушать. Давай, присоединяйся к нам, малыш, твою сестру есть с чем поздравить.
   Гааре не осталось ничего иного, кроме как выбраться из не самого надежного в мире укрытия и подъехать к несостоявшимся супругам.
- Теми, - неуверенно вымолвил он детское прозвище родственницы и замер, не ведая, о чем должен говорить.
   Темари, будто поняв переживания младшего, опустилась на коленки, крепко сжав его ладони в своих.
- Поэтому я и сказала тебе сегодня, что у вас двоих будет еще много совместных дней, - напомнила она, судя по виду, едва подавляя стремление растрепать братскую шевелюру. – Я знаю, что ты с детства его любишь, и мне всегда было больно от того, что я невольно встала на твоем пути. А теперь у тебя есть шанс.
- У тебя тоже, - заметил Сасори, ухватившись за ручку каталки. - Всего-то и нужно сказать отцу ребенка… кстати, а кто он?
   Поморщившись, Темари выпрямилась, неохотно отпуская Гаару, и нерешительно призналась:
- Обито.
   Сасори от изумления поперхнулся воздухом и некоторое время прокашливался под взглядами остальных.
- Ну, Учиха, - беззлобно хмыкнул он. – Времени зря не терял, - отметив настороженность любимого, Акасуна ласково и легонько погладил того по волосам. – Он хороший парень, Темари. Ты ему уже рассказала?
   Гаара едва ли не физически ощутил растерянность в душе сестры, когда та замялась, прежде чем ответить.
- Нет. Я хотела ему рассказать, но… увидела его с девушкой в «Шарингане» и…
- Может, это была клиентка? – предположил Гаара, нахмурившись. Сказанное не нравилось ему нисколько.
   Блондинка со вздохом переглянулась с Сасори.
- Я так бы и подумала, не веди она себя как давний знакомый.
   Акасуна внезапно прищурился и, отойдя к небольшому бару, налил в стакан воды из графина.
- Как она выглядела? – спросил он, возвращаясь.
- Я видела ее только со спины, - сообщила Темари, принимая протянутый ей сосуд. – Темные волосы, ростом не выше меня, наверное, даже чуточку ниже. Но мне показалось, что они знакомы. А почему ты спрашиваешь, Сасори? Ты знаешь, кто это может быть?
- Догадываюсь, - мрачно известил Акасуна, косясь на виднеющиеся сквозь оконное стекло деревья. – Но не понимаю, для чего ей понадобилось возвращаться. Мадара-сан не потерпит ее присутствия рядом с сыном.
   Пару мгновений Гаара переводил взор с задумавшегося возлюбленного на, кажется, догадавшуюся, о ком идет речь, Темари, после чего не выдержал.
- Да кто-нибудь скажет уже, кого вы имеете в виду? – раздраженно потребовал он.
- Рин, - негромко и с грустью пояснила Темари, неожиданно обнаружив нечто любопытное в заполняющей пространство пустоте. – Его бывшая девушка.


   А тем временем та самая Рин стояла на пороге собственной квартиры, держась за ручку распахнутой настежь двери, с изумлением смотря на гостя, который и раньше никогда не соизволял прийти к ней, а теперь вовсе стал неожиданным. Под пристальным взором темных, почти черных глаз хотелось поежиться и скрыться, словно черепаха, в толстом, непроницаемом панцире. Учиха Мадара всегда наводил на нее трепет. В детстве этот человек казался ей крайне загадочным, и потому притягательным. Он редко улыбался, мог быть суровым и властным, держа в ежовых рукавицах очень многих людей – истинный глава клана, мужчина старой закалки, надежный как скала и такой же непрошибаемый. И все же Рин быстро научилась замечать в его очах искорки смеха, любви и нежности в те мгновения, когда Мадара смотрел на сына, племянников и прочих дорогих ему людей. Однако сейчас тепла во взгляде брюнета не наблюдалось – лишь льдистый холод, способный сковать вечной мерзлотой все вокруг.
- Мадара-сан… - растерянно пролепетала девушка, понимая необходимость нарушить тишину.
- Здравствуй, Рин, - бросил в ответ Мадара, не вынимая рук из карманов. – Может, впустишь меня? Не хочется говорить там, где много ушей.
- Да, конечно. – Нохара посторонилась, давая визитеру возможность зайти. – Хотите чего-нибудь? – неловко добавила она, с трудом вспоминая положенные правила гостеприимства.
- Только поговорить, - развернулся к ней лицом Мадара и, даже не думая разуваться, прислонился к стене. – Закрой дверь, девочка, ты же не хочешь, чтобы нас слышали все соседи.
   Рин послушно выполнила распоряжение, потихоньку приводя чувства в порядок. Раздумывать над причиной прихода Учихи, по ее мнению, стало бы глупо – и так ясно, чего мог желать от нее порой чрезмерно заботливый отец.
- Речь пойдет об Обито? – поинтересовалась она, поворачиваясь к собеседнику и невольно копируя его позу.
- Ты всегда казалась мне умной девочкой, - хмыкнул Мадара. – А после показала, что можешь быть расчетливой. Должен признать, тебе тогда удалось меня удивить. Правда, удивить неприятно. Год назад ты уехала, предпочтя моему сыну какого-то богатого франта из Америки. А мне после этого пришлось собирать Обито чуть ли не по кусочкам. Спрашивается, для чего? Мальчик едва оправился, начал жить заново, влюбился, - при этих словах Учиха усмехнулся. – И вот опять объявилась ты. Я навел справки. Твой миллионер, оказывается, наигравшись, решил, что ты ему не нужна, и нашел себе другой предмет обожания. А ты от нечего делать вернулась домой и с порога полезла к Обито, выяснять, по-прежнему ли он свободен. Что, по-твоему, я должен думать?
- Может быть, что я осознала ошибку, раскаялась и хочу вернуть Обито? – предположила Рин, прекрасно осознавая: на старшего Учиху подобные речи не действуют.
- Оставь сказочки наивным детишкам, Рин, - подтвердил догадки Мадара. – Все ведь намного проще, верно? Учиха не так богаты, но все же лучше, чем ничего, для одинокой девчонки, привыкшей делать ставку на хорошенькое личико. К тому же, всего-то и надо, что запудрить мозги бывшему парню, - он вздохнул. – Скажи, ты действительно настолько глупа, что подумала, будто я позволю нечто подобное?
- Я думала, что вы разрешите Обито самому распоряжаться своей личной жизнью, - парировала Рин.
   Пару мгновений Мадара всматривался в нее, после чего с видимой досадой покачал головой.
- Ты, очевидно, не понимаешь некоторых вещей, Рин. Обито может встречаться с кем угодно, но я не потерплю в качестве невестки девицу, гоняющуюся только за деньгами и не стесняющуюся при этом вести себя будто бесплатная проститутка. Ты была милой девчушкой, Рин, пока не предала наше доверие. А доверие восстановить либо тяжело, либо невозможно. В твоем случае верно последнее. У меня нет гарантий, что ты не предашь моего сына снова, раз уж ты оказалась на такое способна. А учитывая то, что дети Обито унаследуют клан, я вынужден относиться более придирчиво к пассиям отпрыска.
- Вы уже выбрали, верно? – хмыкнула Рин. – Ту, другую девушку, в которую он, как вы сказали, влюбился.
- Лучше она, чем ты, - отрезал Мадара. – Так что мой тебе совет, девочка, - оставь Обито в покое. В противном случае я вмешаюсь. И тебе мои действия не понравятся.
   Рин отошла от зеркала, возле которого находилась, и рискнула приблизиться к оппоненту.
- Вы угрожаете мне, Мадара-сан?
- Милая, - с некой долей ехидства вымолвил Учиха. – У меня нет привычки угрожать. Я тебя предупреждаю. В первый и в последний раз. На этом закончим.
   Это будет еще труднее, чем ей представлялось, думала Рин, глядя, как Мадара уходит прочь. Возможно ли соблазнить Обито и привязать его к себе в нынешней ситуации так сильно, чтобы тот пошел против отцовской воли?
- Что ж, - сказала Рин пустому пространству перед собой. – Посмотрим, кто из нас победит, Мадара-сан.


   Вечер вступил в права владения миром, накрыв город темным, усыпанным звездами покрывалом и раскрасив цветными россыпями огней. Из центра гулким эхом отдавались залпы салюта, который при желании можно было увидеть с крыш в спальных районах. Ветер оставался слабым, лишь слегка освежая полупустые улицы, и собравшаяся неподалеку от парка толпа, наверняка, не мерзла. В былые дни он бы тоже с друзьями допоздна бродил по Конохе в честь праздника, а теперь вынужден лежать на постели в отведенной ему комнате. Хотя лучше так, чем ездить по дому в инвалидной коляске – постоянном напоминании о последствиях собственной глупости. Гаара вздохнул, закрыв опостылевшую книгу. Ему иногда казалось – жизнь течет мимо него, и ничего нельзя изменить. Но, может, все получится, стоит только снова начать ходить? Юноша потянулся вперед и осторожно погладил колено, невольно улыбаясь легкому ощущению прикосновений. А ведь месяц назад не было надежды даже на столь незначительную для миллионов людей малость. Однако, со вздохом признал Сабаку, несмотря на радость, на душе по-прежнему неспокойно, и даже не требуется искать причину для переживаний – имя ей Темари. Очень хотелось, чтобы у сестры разрешились проблемы, а его будущий племянник рос в нормальной семье. Способность Темари стать хорошей матерью сомнений не вызывала – достаточно вспомнить собственное детство. А вот о вероятном зяте надо бы выяснить побольше, причем, у Акасуны, потому как идти к самому Учихе пока не представлялось осуществимым.
- О чем задумался? – поинтересовался Сасори, проходя в спальню и закрывая за собой дверь.
   На ловца и зверь бежит, усмехнулся Гаара и только потом разглядел в руках медика небольшую стопку вещей.
- О Темари… - ответил он, снедаемый любопытством. – Это ведь твой костюм, да?
- Именно, - подтвердил Акасуна, складывая ношу на стул. – Надо же будет завтра во что-то одеться с утра, - в ответ на недоуменный взгляд мужчина поспешно пояснил: - С сегодняшнего дня я ночую здесь.
   Сердце внезапно заколотилось быстро-быстро, а из-за сбившегося дыхания пришлось делать паузу, дабы чуточку прийти в себя.
- Правда? – спросил Гаара у Сасори, с интересом следившего за его реакцией. – Ты… то есть…
   Акасуна со вздохом залез на постель, вынуждая Сабаку размышлять о том, не показался ли он смешным или глупым из-за не вовремя проснувшихся сомнений. Но когда в следующий миг его обняли со спины, притягивая к себе, и растрепали отросшие волосы, парень расслабился – отчего-то проявления таких ласк от Сасори не вызывало раздражения, только ощущение восторга и необходимости кому-то.
- Не бойся, - негромко попросил Акасуна, видимо, по-своему истолковав поведение подростка. – Я люблю тебя, малыш, и когда-нибудь мы обязательно сделаем следующий шаг в отношениях, но не сейчас. Не тогда, когда ты не можешь даже встать на ноги. Только после того, как ты сам захочешь и попросишь меня об этом.
- Да… - растерянно пробормотал Гаара, не ожидавший подобных слов. – Хорошо. Я… в общем, я не это имел в виду.
   Сасори хмыкнул и уткнулся носом ему в шею.
- А, по-моему, это, - заметил он. – Но раз тебя так смущает собственная реакция на мои слова, то скажи, что тебя тревожит. Ты думал о Темари. В чем дело?
   Гаара задумчиво покусал губу, прикидывая, как правильнее высказать желаемое, и лишь потом осознал – молчание затянулось, и от него терпеливо дожидаются разъяснений.
- Сасори, - наконец, решился рыжеволосый. – Скажи правду, ты злишься на Темари?
   Тот поднял голову, словно мог по затылку юнца разгадать, какие думы одолевают его.
- Я ведь уже говорил, что нет, - в голосе доктора отчетливо прозвучало недоумение. – Вместо злости есть только чувство свободы, ведь я, наконец, могу быть с тобой и не думать, что нам вот-вот предстоит расстаться. Если честно, я сам себе удивляюсь. Не ожидал, что сумею так быстро в кого-то влюбиться. Наверное, за столько лет я изголодался по этому чувству, вот сердце и отозвалось на твой зов.
- А как же наследник, которого ты должен дать клану? – спросил Гаара, беря ладонь Сасори в свою. – Твоя бабушка будет настаивать на новой невесте.
- Не будет, - возразил Сасори, невесомо целуя собеседника в висок. – Я воспользуюсь помощью суррогатной матери.
- Суррогатная мать… - нахмурился Гаара, сосредоточенно прикидывая стоимость такой услуги. – А кто же будет вторым биологическим родителем? Ведь одного мало.
- Любимый, - вымолвил Сасори. – Ты ведь слышал об искусственном оплодотворении? – дождавшись кивка, он добавил: - Так вот, существует не только банк донорской спермы, есть женщины, которые сдают свои яйцеклетки для подобных операций. Мы просто найдем подходящего донора. Чтобы она была похожа на тебя. И с зелеными глазами.
   Гаара невольно хихикнул, краснея и пытаясь скрыть неловкость.
- Тебе нужна будет иностранка.
- Если будет твоим двойником, пусть так, - согласился Сасори. – Остальное не важно. А теперь выброси из головы дурные мысли. Что бы ни происходило с нами, главное – мы живы.
- И вместе, - поддакнул Гаара, запуская пальцы в огненные пряди Акасуны и чуть наклоняя его к себе. – Пусть у тебя родится девочка.
   Сасори со смехом прикоснулся к его губам, и наступила пора забыть обо всем на свете, кроме неистового, завладевающего душой стремления любить, отдавая себя без остатка и не помышляя ни о чем, помимо искрящегося, словно радуга, счастья…


   Конан всегда нравилось поступать так, как не ожидал от нее никто, думал Яхико, стоя возле полицейского участка и задумчиво разглядывая замершую у его автомобиля девушку. Забавное завершение странного дня. За всю смену ему так и не удалось нормально пересечься с Нагато, а если тот и попадался на пути, то от пристального, грустного взгляда товарища становилось не по себе. Отчего-то казалось – Удзумаки сосредоточенно обдумывает нечто крайне важное. Будто знает самую сокровенную тайну приятеля и теперь не может решить, что с этим делать. Тянуло быстрее завершить работу и оказаться дома, закрыться от окружающего мира и вновь планировать длинную, не самую приятную исповедь, предназначенную для ушей друга. Яхико усмехнулся: хорошо бы запастись заранее бинтами и лекарствами – удар у Нагато неслабый, а кулаками тот начнет махать точно. Утешала лишь полная заслуженность такой реакции. А вот предстоящий разговор с Хаюми не радовал нисколько, но у нее, как обычно, появилась веская причина для неожиданного визита. Пейн со вздохом затолкал раздражение в самый дальний уголок сознания и направился к бывшей возлюбленной.
- Привет, - произнес он, приблизившись. – Чем обязан встрече с тобой?
   Обернувшаяся на зов Конан веселой не выглядела, скорее, уставшей, заметил Яхико, привычно окидывая взором стройную фигуру в зеленом платье до колен, подол которого слегка колыхался на ветру. Интересно, из-за чего у нее такой хмурый вид?
- Есть разговор, - бросила вместо приветствия Конан, сразу переходя к делу. – Я бы не пришла, но это касается и тебя тоже.
   Пары мгновений хватило для принятия решения. В конце концов, от него не убудет, если она поведает ему желаемое и уйдет. Руководствуясь этим, мужчина обошел средство передвижения и, распахнув дверцу, твердо сказал:
- Садись. К себе тебя не повезу, будем говорить прямо тут, - и исчез в недрах транспорта.
   Конан устроилась на соседнем сидении через минуту, откинувшись на высокую спинку и смотря через лобовое стекло на раскачивающиеся в полумраке ветви деревьев. Благо, освещалась улица достаточным количеством неоновых вывесок и фонарей, и мысли о схожести обстановки с дешевым американским триллером даже не возникали. Мимо сновали спешащие куда-то после праздника прохожие, то и дело проносились по шоссе всевозможные машины. Яхико невольно хмыкнул – вот до какого состояния нужно было дойти, раз натренированный служитель правопорядка боится бросившей его любовницы?
- Тебе весело? – язвительно поинтересовалась Конан, поняв услышанный смешок согласно личным не радужным думам. – Тогда я тебе сейчас подпорчу настроение. Дело серьезное, Яхико, и, честно говоря, меня до сих пор трясет при мысли, что подобное возможно. Если бы сама не видела этого парня вживую и то, как он ведет себя, не поверила бы.
- Какого еще парня? – недоуменно нахмурился Яхико, разворачиваясь к собеседнице и безуспешно стараясь уловить ход ее повествования.
- О котором я тебе рассказывала, - с готовностью напомнила Конан, расправляя складки одеяния. – Старшеклассник, с которым встречается Итачи. Тсукури Дейдара.
   Пейн вздрогнул, осознав – речь идет о странном светловолосом подростке, едва ли не падающем в обморок в его присутствии. Пожалуй, если Хаюми жаждала увлечь его беседой, тему она выбрала удачную.
- А что с ним не так? – спросил Яхико, пытаясь не выдать волнения.
   Конан горько хохотнула, обхватывая себя руками.
- Итачи и подчиненные Мадары считают, что мальчишка – реинкарнация Аюми. По крайней мере, так думает Хидан и активно забивает этим головы окружающим. Я поначалу не поверила, но решила использовать полученную информацию, чтобы воздействовать на парня. А потом… - на мгновение она замолчала, в неуверенности прикусив губу. – Он вел себя так... знакомо. Совсем как она. Конечно, они разные, но… черт возьми, Яхико, у него точно такой же взгляд, как у Аюми. И некоторые движения, и даже слова. Не знаю, как описать, это нечто настолько неуловимое, что не поддается никакой логике. Я даже готова согласиться с тем, что кузина вернулась и вновь заняла место рядом с Итачи, правда мне все происходящее напоминает коллективное помешательство или сюжет из какого-нибудь дрянного бразильского сериала.
   Яхико отвернулся, глядя на проезжающих по тротуару школьниц на роликовых коньках. Растрепанные и довольные девчушки еще не ведали несправедливости, были до безобразия счастливыми и, наверняка, не утруждали себя ничем, кроме нового платья, мальчишек и гаданий, где бы развлечься вечером. Везет, беззлобно позавидовал Пейн, вот ему приходится сидеть и обсуждать непонятные, фантастические вещи. И делать вынужденные признания.
- Я сталкивался с этим парнем несколько раз, - сообщил он притихшей соседке. – И вряд ли смогу забыть хотя бы одну встречу. Он очень странно реагирует на мое присутствие. У него начинаются боли в сердце, он задыхается, порой даже падает в обморок. Раньше он при этом без конца повторял «Глаза, эти глаза», а недавно...
- Что? – нетерпеливо потребовала продолжения заинтересовавшаяся Конан, не спуская с него настороженного взора.
- Он спросил, почему я стрелял.
- Так и спросил? – не унималась Хаюми.
   Яхико поморщился – порой девица оказывалась тошнотворно приставучей.
- Он сказал: «Я знаю, что это был ты. Почему ты это сделал?».
- Черт, - выругалась Конан, чуть наклоняясь вперед и заложив под себя ладони. – А вот это уже совсем не смешно. Если в нем действительно душа Аюми, получается, он узнал тебя. Получается, он помнит что-то и вполне может нас выдать.
- Да, - меланхолично вымолвил Яхико, уставившись в пустоту и не понимая нахлынувших на него разномастных ощущений. – Может.
- Что? – вскинулась Конан, едва ли не подпрыгивая до крыши в попытке повернуться к нерадивому, по ее мнению, сообщнику. – И ты вот так спокойно это воспринимаешь? Будешь сидеть и ждать проблем?
- А что, по-твоему, я должен делать? – сухо спросил Яхико, холодно взирая на переполошившуюся дамочку. – Повторить то, что случилось шестнадцать лет назад? Нет уж, уволь. Я лучше посижу и посмотрю, как тебя накроет.
- Идиот! – Конан едва не заскрипела зубами. – Ты потонешь вместе со мной.
   Пейн безразлично пожал плечами.
- Пусть так, я не стану убегать.
- Ну и сиди на месте, - прошипела Хаюми. – Только я так поступать не стану. Всего хорошего, - с этими словами она ушла, напоследок громко хлопнув дверцей.
   Яхико не обратил на выходку Конан никакого внимания. Гораздо сильнее волновало внезапно сформировавшееся чувство облегчения: после долгих терзаний и самокопания получить шанс вымолить прощение – словно глоток свежего воздуха в заполненной ядовитыми парами комнате, и упускать его не следует. А потом… потом можно и сдаться на милость судьбы, ожидая конца…


   Жизнь в пансионе «Суна» текла своим чередом, погружая жильцов в дурман мирного, чарующего красотой звездного неба вечера. Отгремели салюты, разномастный народ разошелся по домам, позволив городу погрузиться в отдых и тишину. Ооноки любил это время суток, когда можно было с комфортом устроиться на диване или еще где-нибудь, наблюдая за неугомонной, не успевшей познать горестей, молодежью. Однако приносящая большинству людей умиротворение Танабата в этом году не спешила его порадовать. В принципе, месяц не задался с самого начала. Сперва Дейдара, неохотно выдавливая из себя слова, поведал о заболевании и предстоящей ему операции. Фраза о докторе из Америки его ничуть не насторожила – врачей в мире много, но стоило объявиться в Конохе Дэну Харнетту, спокойствие, даже относительное, будто ветром сдуло. Не требовалось быть гением, дабы сообразить – именно он оказался тем самым медиком, вызванным на подмогу. Вот уж действительно кто-то там, наверху, от души издевается, похихикивая втихаря над нерадивыми детишками. Мир оказался до нелепости тесен. И если тогда, в парке, удалось избежать продолжения ненужных расспросов, уведя внуков подальше от опасного знакомства, сегодня увернуться от неприятной беседы не получилось.
   Ооноки грустно вздохнул, неловко поерзав в кресле, и недовольным взором окинул стоящего возле окна гостя. Разговаривать в гостиной они не стали, одинаково рассудив – дополнительные уши им ни к чему. Пришлось пригласить визитера к себе в спальню. Правда, надо отдать Дэну должное, его помощь с подъемом по лестнице оказалась весьма кстати. И вот, наконец, находясь под призрачной защитой принадлежащих ему апартаментов, старик чувствовал себя крайне неспокойно, ожидая, когда американец заговорит, и заранее зная, о ком пойдет речь.
- Давно умерла Сатоко? – нарушил неловкое молчание Дэн, подпирая угол и, обхватив плечи руками, взирая через стекло на улицу. Что он там разглядел, интересно?
   Ооноки поморщился. А ведь казалось, пролетевшие годы стерли былую неприязнь к этому иностранцу.
- Шесть лет назад, - неохотно пробурчал он. – Ребятне тогда было по десять лет. Они разбились в автокатастрофе: Сатоко, мой сын и его жена.
   Дэн обернулся к собеседнику, и Ооноки в который раз поразился тому, как сильно бывший ухажер дочери напоминает Дейдару. А он-то, дурак, думал – мальчишка пошел в мать. Глаза – и те не ее. Удивительно, как еще никто ничего не понял. Хотя, подозрений, вроде, не отменяли…
- После того как мне пришлось подчиниться воле отца и уехать, - поведал Дэн, прислоняясь спиной к стене, - Сатоко позвонила и сказала, что между нами все кончено, что я не должен искать встреч с ней и забыть о существовании никчемной японки, вторгшейся в мою жизнь. Знаете, Ооноки-сан, я и сейчас не верю, что эти жестокие слова исходили из ее уст. Ведь это вы заставили ее так сказать, верно?
   Ооноки на мгновение прикрыл очи, сосредотачиваясь. Скрывать что-либо теперь не имело смысла.
- Я всего лишь убедил ее в том, что у тебя будет больше шансов сделать карьеру на родине. К тому же, твой отец не позволил бы тебе жениться на японке, он и так с трудом разрешил тебе учиться в Токио.
- Да, отец не любил Японию, - согласился Дэн и усмехнулся. – А вы никогда не жаловали мою страну. И чего вы оба добились? Два разбитых сердца стоили вашего покоя? Я любил Сатоко, и она любила меня. У нас могло все быть иначе.
- Ничего у вас не могло быть, - проворчал в ответ Ооноки. – Вы, американцы, давно перестали чтить семейные узы. Легко заводите интрижки или женитесь, а потом с такой же легкостью прекращаете это. Разве моя дочь была бы счастлива в таком мире?
- А разве она была счастлива здесь? – парировал Дэн. – Она полюбила японца и вышла замуж за того, кого вы одобрили, так, что ли?
- Не выходила она замуж, - выпалил Ооноки прежде, чем сообразил, какие речи произносит. – Она вообще до самой смерти не могла тебя забыть, - добавил он, видя замешательство на лице оппонента, однако отнекиваться от ненароком вылетевшего признания стало поздно.
- У нее ни с кем не было отношений? – нахмурился Дэн, вероятно, мысленно сопоставляя выясненные факты. – Но у нее есть сын… значит… - резко сорвавшись с места, блондин приблизился к хозяину помещения и опустился на корточки, надо полагать, для удобства наблюдения. – Дейдаре шестнадцать лет, верно? В последний раз мы с Сатоко… Он родился весной, да?
   Ооноки едва не закрыл себе рот ладонями, только бы не брякнуть лишнего, но Дэн уже ухватился за него, будто клещами, и отпускать не желал.
- Ооноки-сан! – требовательно позвал он. – Скажите мне, наконец, правду! Дейдара – мой сын?..
   Ну, что прикажете на подобное отвечать, кроме истины?
- Да, - с видом великомученика сказал Ооноки. – Он – твой сын.



*Орихимэ и Хикобоси – Ткачиха и Пастух (соответственно Вега и Альтаир в астрономии), по легенде, разлученные отцом Орихимэ за то, что, отдавшись любви, позабыли о делах. Находясь на разных берегах небесной реки Аманогава, они могли встретиться только один раз в году – в седьмой день седьмого месяца. В этот день, если весь год влюбленные упорно трудились, прилетают сороки и создают мост через реку. Однако, по поверьям, если в этот день идет дождь, сороки не прилетят, влюбленные не смогут встретиться, и загаданные на этот праздник желания исполнятся лишь через год.