Огненный Страж. Вторая глава

ГЛАВА ВТОРАЯ

Мы покинули катер, и тот незамедлительно отчалил от берега.
Нас с Лиззи ждали люди из Королевства. Все в форме: черные гвардейские мундиры, черные брюки, ботинки. Статные, высокие, сильные. Они выстроились в линию на берегу, и их сосредоточенные жесткие взгляды были устремлены куда-то вдаль. Их каменные лица не выражали ровным счетом ничего. Солдаты… что еще сказать.
Одного из гвардии Королевства Огненной Стихии я знала очень хорошо.
Он стоял впереди остальных гвардейцев. Доринрей Агриус Седьмой. Седьмой в своем роду, служащий правителям Острова Стихий. Великий воин, имеющий множество наград за верную службу Королевству и непосредственно самому Королю — моему отцу. Черноволосый, с широкими острыми скулами, пронзительным испепеляющим взглядом и по истине воительскими чертами лица. С первого взгляда Доринрей кажется устрашающим солдатом, несущим смерть врагу. Да. Согласна с этим. В бою ему нет равных. По крайней мере, среди гвардейцев Королевской Армии. Но еще я знаю Доринрея как хорошего советчика и просто приятного человека, способного оказаться рядом в трудную минуту, поддержать, подбодрить. Да, да. Этот безжалостный с виду мужчина способен рассмешить. У Доринрея прекрасное чувство юмора, нужно сказать.
Я поставила красный чемодан рядом с собой на песок и помахала Доринрею. Его губы тут же расплылись в улыбке. Сдержанной. Крошечной. Я едва ли смогла разглядеть ее. Доринрей был моим другом (по крайней мере, я его таковым считала и надеялась, что это взаимно), хотя между нами разница в возрасте семнадцать лет. Мне восемнадцать, ему тридцать пять, однако он выглядел на десять лет моложе. Но эта устрашающая цифра не мешала нам беседовать так, словно мы знаем друг друга всю жизнь, как, например, я и Лиззи.
Доринрей направился ко мне.
Лиззи, о которой я забыла на мгновение, наклонилась к моему уху.
— А он похорошел, — шепнула она.
Я хихикнула.
— Лиззи, — я хотела, чтобы это прозвучало осуждающе, а получилось снисходительно.
Моя подруга тащилась по парням, старше нее. Ее последнему бойфренду было двадцать один. И он мне совсем не нравился.
Наконец, Доринрей подошел к нам и остановился.
— Привет, — оживленным голосом поприветствовала я его.
— Мое почтение, принцесса, — проговорил Доринрей и склонил голову.
Я слегка покраснела, так как все эти штучки типа этой мне не нравились.
— Этна. Называй меня просто по имени, — неуверенным шепотом сказала я.
Когда Доринрей поднял голову и вновь возвысился надо мной, выпрямив спину, я увидела задорную улыбку на его губах.
— Я помню, — ответил он. — И все же. Рад видеть вас, рейна Френсиланферд.
И он раскрыл свои руки для объятий, в которые я угодила в следующее мгновение.
Оу. Моему отцу не понравилось бы, если бы он сейчас увидел столь нежное проявление наших дружеских чувств.
Но я не испытывала симпатии к Доринрею, как и он ко мне. Насколько я знаю из своего последнего визита домой, то есть на Остров, мой мудрый друг обзавелся невестой. Надеюсь, у них все серьезно, потому что я не на шутку волновалась об его одиночестве. Странно. Наша дружба действительно была странной.
— И я тебя, приятель, — пробормотала я, уткнувшись в плечо Доринрею.
Он отстранился и одарил меня вопросительным взглядом.
— Приятель? — в замешательстве повторил он.
Я рассмеялась над неосведомленностью Доринрея о нынешнем молодежном сленге в мире людей. Этот Остров застрял в прошлом, как и его жители. Как и мои родители.
— Это значит, что ты мой друг, — пояснила я.
Лицо Доринрея осветила робкая улыбка.
— О. Теперь мне ясно, — он кашлянул. — Кажется…
Смеясь, я отстранилась от Доринрея. Он развернулся к своим гвардейцам и сказал им, чтобы они взяли наши чемоданы. Я заметила, как Лиззи смотрит на Доринрея и поспешила ее предупредить.
— Да будет тебе известно, моя дорогая подруга, у него есть невеста.
Лицо Лиззи ни сколько не изменилось.
— Не волнуйтесь, ваше высочество, — ухмыльнулась она. — Я ни в коем случае не намеревалась посягнуть на сердце этого сексапильного солдатика.
Я вскинула брови, но промолчала.
Доринрей проводил нас с Лиззи до позолочено кареты с вышитым гербом Королевства Стихий — древо, заключенное в огненный круг. Дерево означает жизнь. Огненный круг значит защита. Огонь сохраняет жизнь Королевства. Огонь — безопасность.
Лиззи постоянно шутила по этому поводу карет и не только. И ведь правда же. Такое чувство, что мы попали в… восемнадцатый век! Кареты, замки, короли и королевы, балы… Ужас. Но это наша жизнь. Правда, немного непривычно вот так резко совершать скачок из современной эпохи в мир магии, где носят пышные платья, где нет телевизоров и всего такого прочего. Серьезно. Это ужасно. Особенно для Лиззи. Бедняжка. Даже боюсь представить, как она будет справляться с этим кошмаром, хотя моя подруга тоже была рождена в семье тех, кто наделен магией Стихии Огня.
— Знаешь, — сказала Лиззи, когда мы сели в карету, — тебе стоит провести длительную беседу со своими родителями по поводу нововведений в жизнь этого… Королевства!
Если бы все было так просто. Я пыталась, и много раз. Но все безуспешно. Мой отец непреклонно отрицает любое вмешательство в мир магии вещей из мира вне. Хотя был не против того, чтобы я жила там какое-то время, училась, узнавала жизнь обычных людей.
Мои родители странные.
Доринрей занял место напротив нас с Лиззи в карете. Мы с подругой рассматривали окружающие пейзажи Великих Лугов и Белого Леса, но я называю его Рисовым, потому что на деревьях растут листья, похожие на рис. Это невероятное и завораживающее зрелище. После Белого Леса мы проезжали Огненное Озеро с белоснежными берегами. Озеро в прямом смысле было огненным, но ничего вокруг не воспламенялось.
— Так значит, ты всерьез решила стать Стражем? — спросил у меня Доринрей.
— Да, — с полной уверенностью кивнула я.
Как будто Доринрей не знает об этом. Я прожужжала ему все уши о том, что мечтаю выучиться на Стража.
— Хорошо, — в ответ кивнул Доринрей. — Это пойдет тебе на пользу.
То же самое говорил мне отец.
Я улыбнулась ему.
— Я знаю.
— Но ты должна понимать, что это не будет легко, — предупредил Доринрей, и его лицо стало серьезным. — Огненная Стихия — не из легких, знаешь ли.
Я чуть не рассмеялась.
— Ты должен понимать, Доринрей, КОМУ ты это говоришь, — проговорила я быстро и резко выдохнула в конце. — Поверь, я знаю, что такое Огненная Стихия.
Неконтролируемая. Вольная. Мощная. Безграничная.
Доринрей издал сочувствующий вздох.
— Да. Я понимаю, — сказал он.
Доринрей обучался в Академии. Он — Огненный Страж. Но вернее будет звучать, бывший Огненный Страж. Сейчас он занимает место Главы Гвардейской Армии Королевства Огненной Стихии, но это лишь благодаря тому, что он когда-то закончил Академию.
Отчасти я ставила Доринрея как пример для себя. Он олицетворял то будущее, которое вызывало у меня мурашки по коже. Конечно, я планировала стать не Главой Гвардейской Армии, но приблизительно эту должность, связанную с защитой Королевства, защитой своего дома, своей семьи.
Я не похожа на других девушек. Хотя бы потому, что все другие нормальные девушки мечтают удачно выйти замуж, купаться в деньгах, жить в роскошном особняке и иметь кучу детишек.
Я же не видела для себя такого будущего.
Когда мы приближались непосредственно к территории Королевства, пейзажи стали менее красочными. По обеим сторонам от тропы расстилались густые зеленые леса с гигантскими деревьями. Где-то далеко-далеко гремел гром. Это означало лишь то, что в скором времени стоит ожидать дождь. Я не любила дождь. Он гасит огонь, как и вода в целом. Поэтому я не любила воду. За исключением, когда принимала душ или ванну.
Я сильно нервничала, когда мы подъехали к главным воротам в Королевство.
Лиззи сжала мою руку.
— Ты как? — спросила она.
Боковым зрением я поймала на себе пристальный взгляд Доринрея.
Набрала полную грудь воздуха. И улыбнулась.
— Отлично, — солгала я почти убедительно. Меня выдал лишь крошечный судорожный вздох, который непроизвольно сорвался с моих губ. Но его, слава богу, никто не заметил.
Мы проехали ворота и оказались внутри Королевства. Проезжая по узким улочкам с тавернами и деревянными домиками, я изо всех сил старалась найти внутри себя спокойствие и зацепиться за него. Я — дочь своего отца, великого Короля Маркиса Эррисера Френсиланферда. Я не должна волноваться так из-за такой мелочи, как скорое поступление в Академию. Но хочу внести поправку. Возможно, для кого-то это и являлось мелочью, но для меня — следующим этапом в жизни. И да, черт подери, я переживала из-за этого больше всего на свете.
Карета в сопровождении гвардейцев приближалась к замку, где меня ждали родители. Лиззи, видя мое состояние, ухудшающееся с каждой секундой, пыталась отвлечь своей болтовней о бессмысленном. Я слышала ее голос, но не слушала ее. Доринрей, превратившись в неподвижную и чем-то озадаченную статую, наблюдал за мной, ни разу за все время пути не сведя глаз.
Вот он, настал час Х.
Боже, дай мне сил.

Мы въехали во внутренний двор. Он заключен в кольцо крепостной стены с четырьмя смотровыми шестиугольными башнями, третья из которых, самая западная, одновременно являлась донжоном. 
Карета остановилась перед замком, располагавшимся прямо в центре.
Доринрей первый выбрался из нее и подал мне руку.
— Прибыли, — провозгласил он.
Я тупо пялилась на его протянутую ладонь, не в силах пошевелиться.
Доринрей ждал.
Я закрыла глаза на секунду и положила свою руку в его.
Следом за мной вылезла Лиззи.
— Вау. Я бы хотела такой замок. Только на берегу Карибского моря, и… побольше бы окон. Да. Было бы просто идеально! — услышала я комментарий подруги за своей спиной.
Я подняла голову, чтобы узреть все величие королевского замка.
Он был огромен, по сравнению с ним я казалась жалкой букашкой. У главного входа стояли королевские стражи, наделенные первым уровнем боевой Стихии Огня. Замок разделен на три секции: левое крыло, правое крыло, центральное помещение, представляющее из себя огромный зал, служащий холлом. Там всегда проходят балы и прочие королевские мероприятия.
Мы направились к центральному сектору. Там меня должны были встретить.
Королевские стражи у входа поприветствовали меня, склонив головы так же, как и Доринрей. Я сдержанно улыбнулась им, и мне открыли тяжелые дубовые двери с резьбой.
— Знаешь, я всегда испытываю некоторое волнение, когда встречаюсь с твоими родителями, — шепнула мне Лиззи, идущая под боком.
Мне вдруг стало необходимо ощутить ее поддержку, быть уверенной в том, что я здесь не одна, поэтому я прижалась к ней плечом.
Лиззи не являлась частым гостем в замке родителей, так как я сама здесь бываю редко. Но мама и папа знают, что она моя единственная и лучшая подруга. Папе нравилась Лиззи, он считал ее забавной. Честно говоря, я удивлялась тому, что папа при своем статусе еще знал о том, что такое развлечение и смех. Маме роль Королевы подходила больше.
Я вновь ощутила, как Лиззи переплетает свои пальцы с моими. С ней мне стало легче дышать.
— Помоги мне пережить взгляд твоей матери, — попросила она.
Я удивилась, когда улыбнулась в ответ на ее слова.
Да уж, выдержать взгляд моей мамы может только невероятно стойкий человек. К счастью, Лиззи как раз такой и являлась.
За своими мыслями, беспорядочным вихрем крутившимися в моей голове, я не заметила родителей, стоявших между двумя широкими лестницами, как бы огибающих зал с высоченными потолками.
Я затаила дыхание.
Мама и папа. И сейчас нас разделяли не сотни километров, а считанные метры.
Первое, что привлекло мое внимание, это взгляд мамы, профессионально завуалированный под широкой приветливой улыбкой, невероятно белоснежной и ослепляющей. Но я знала свою мать лучше, чем кого-либо. Я знала, что эта улыбка не предвещает ничего хорошего. Нет. Она была счастлива, что я вернулась на Остров. Но ее тревожило другое. Точнее, ей не нравилось кое-что.
Моя мать была далеко не в восторге оттого, что я решила стать Стражем. Ее мечта — слепить из меня достойную наследницу трона, и с одной стороны я понимаю ее. Она не желает мне зла. Ни одна мать не желает зла своей дочери. Но только мама не хочет слышать, понять, что лучше для меня.
Я поспешно переместила свой взгляд с красивого молодого лица матери к отцу. И у меня сразу стало светло на душе, потому что он улыбался мне искренне. Его глаза с темно-темно-красным ободком радужек смотрели на меня, излучая необъяснимую тоску и счастье.
Они с мамой выглядели прекрасно. И молодо.
Во внешнем мире женщины среднего возраста, как моя мама, прибегают к различным косметическим процедурам и пластическим операциям, неизбежно губя свое тело. Но у моей мамы истинная красота, ничем не испорченная. Ей не знакома косметика. Ей не знаком ботекс, и она не пользуется никакими кремами от морщин. Она обладательница тонких скул, острого упрямого подбородка, мягкой кожи и больших темно-карих глаз, обрамленных густыми длинными ресницами. Ее лицо — ровное, гладкое, статное. И на нем нет никаких морщин. Ей сорок пять, но она выглядит максимум на тридцать. У нее стройная фигура и истинно королевская осанка. Она всегда смотрит только прямо или вниз, но никогда не вверх, потому что она сама на вершине. А еще я всегда завидовала ее невероятно густым длинным волосам цвета бунгурдского вина.
Отец, отрастивший, все-таки, небольшую бороду с проседью, мог бы составить конкуренцию известным голливудским актерам, таким, например, как Бред Питт, или Джонни Депп. Он высокий, подтянутый, с развитой мускулатурой, у него острые черты лица, твердый подбородок и добрая улыбка.
Мгновение, которое я разглядывала своих родителей, казалось, растянулось и превратилось в целую вечность. Мне с огромным трудом удалось вернуться в реальность.
— Привет, — неуверенно прощебетала я.
Папа громко выдохнул и отпустил руку мамы, которую до этого крепко сжимал. Я так же разжала ладонь Лиззи и сделала шаг вперед.
Папа пошел ко мне. Я к нему.
И мы обнялись.
Я прижалась к его широкой твердой груди, спрятав лицо, и почувствовала, как нечто тяжелое и недосягаемое прежде стремительно теряет свой вес и вскоре вовсе исчезает.
— Родная, — прошептал папа, крепко обнимая меня. Одной рукой он обхватил мои плечи, а вторую положил на мой затылок. Его теплые губы нашли мой лоб и заботливо поцеловали. — Я так скучал.
— Я тоже, пап, — пробормотала я и шмыгнула носом.
Нет. Нет. Нет. Я до последнего приказывала себе не плакать, но слезы против воли моего сердца и разума выступили на глаза и проделали дорожки на щеках. Внезапно силы, моральные и физические, покинули меня, и я просто плакала, и улыбалась, желая никогда не отстраняться от отца, как можно дольше пробыть в его объятиях, дарующих мне уверенность в абсолютной безопасности.
Я услышала приближающийся стук каблуков.
Папа мягко отстранил меня от себя и, увидев мое заплаканное лицо, вытер слезы под глазами.
— Все хорошо, милая, — сказал он.
Мои дрожащие губы, которые я не контролировала, как и свое тело, как и свои эмоции, растянулись в улыбке.
К нам подошла мама. Даже вблизи ее лицо почти не выражало чувств. В родных глазах я видела огорчение, но в них было место и искрам радости. Мама, ничего не говоря, притянула меня к себе.
Меня тут же пробила дрожь. Ее объятия были холодными, и мне захотелось вновь прижаться к отцу, почувствовать его тепло. Но было бы невежливо с моей стороны отпихивать маму. Боже, я любила ее, но так же не могла разрушить стену непонимания, разделяющую нас и отдаляющую с каждой встречей, разговором друг от друга.
Когда мама отпустила меня, и ее холодные худые руки больше не сжимали мои плечи, она послала мне пристальный взгляд, и, наконец, я увидела борьбу эмоций на ее лице. Она сражалась с внутренним недовольством и, в итоге, победила светлая сторона, которую мама привыкла держать строго под контролем.
Она натянуто улыбнулась.
— Добро пожаловать домой, — сказала она больше официальным тоном, чем радушным.
Но я все равно улыбнулась ей.
Я старалась не думать о том, что впереди меня ждал традиционный ужин с родителями, их расспросы о внешнем мире и тому подобное, а так же я не исключала очередной попытки мамы отговорить меня поступать в Академию и остаться в замке, чтобы начать ее давно подготовленную программу обучения под названием: «Как сделать из моей дочери настоящую будущую правительницу и окончательно свести ее с ума этим». А после ужина я поднялась бы в свою спальню и не смогла бы уснуть, терзая себя переживаниями и размышлениями о том, что будет ждать меня завтра.
А завтра будет сумасшедший день, потому что я отправлюсь в Академию.