Орфей и Эвридика

(Известный продюсер получает возможность искать таланты в любом времени и стране. Он вызывает к жизни талантливую пару, которую называет Орфеем и Эвридикой. Но вспыхнувшие чувства рушат весь его бизнес и приводят к гибели героев. Возникает любовный треугольник между человеком и двумя призраками).


   Вечерний Париж был переполнен шумом машин, шорохом шагов по тротуарам и весёлыми разговорами парижан, равно как и туристов. Андре Паскаль, известный продюсер и шоумен, ехал в своей машине на ежегодный местный конкурс талантов, погруженный в свои мысли. Он думал о предстоящем вокальном конкурсе, где ему предстояло быть в жюри и открывать миру неизвестные дотоле таланты. Выражение лица у Андре было грустным, поскольку он знал, что ничего интересного для себя он на этом конкурсе не откроет: с каждым годом таланты мельчали, словно природа, наконец, устала производить таланты и личности. Толпа, конечно, имела своих кумиров, ведь для массового обывателя было важно не качество и не искусство, а мода своего времени. Безликие певички-однодневки порхали на сцене и по телевизору, и не важно, что это было уже не искусство, а только развлечение, шоу-бизнес. Как и всякий бизнес, он производил свой продукт, и если толпа готова была за это платить, всё это производилось и потреблялось. Андре не мог бы назвать ни одного имени из современных молодых певцов, которых он мог бы назвать великими, способными завоевать человеческие сердца и остаться в вечности. То же самое касалось и песен-однодневок, которые больше одного года не жили. Тысячи бездарных певиц и певцов пели бездарные песни, наслаждаясь вниманием толпы, деньгами и славой.
 
  С этими мыслями Андре вышел из машины и направился к зданию, где будет проходить конкурс. Возле этого здания уже бурлила празднично одетая толпа, ожидающая увидеть и послушать новых певцов и певичек. Многие люди его узнавали и здоровались, улыбаясь и помахивая рукой в знак приветствия. Андре тоже делал вид, что очень рад встрече, отвечая искусственной улыбкой. Предвкушая громкие визги, эмоции и накал страстей, он уже почти вошёл в здание, но внезапно увидел у самого входа упитанного мужчину средних лет, с тростью и в шляпе. Мужчина как будто бы сканировал взглядом каждого проходящего мимо, таинственно улыбаясь. Словно кого-то встречая, он стоял, опираясь на трость, и было во всей его фигуре что-то необычное, не модное, что ли. Он был словно не от времени сего и явно имел какую-то цель, находясь здесь. Незнакомец многозначительно посмотрел на Андре, слегка поклонился несколько старомодным жестом и приподнял шляпу. Взглядом он как будто бы хотел что-то сказать, но Андре торопился, поэтому проскочил мимо него. Ему нужно было привести себя в порядок и, как самому крупному воротиле шоу-бизнеса Франции, открыть конкурс.

   Всё проходило по рутинному расписанию, и хотя толпа свистела и визжала, встречая длинноногих певичек и брутальных певцов, Андре был ко всему этому действу равнодушен. Но на публику он делал вид, что всё это ему безумно интересно, и что вокруг все просто офигенно талантливы и генетически предрасположены к деньгам и славе. На самом деле он мечтал, чтобы все они поскорее заткнулись и перестали загрязнять своими голосами эфир. Невидимый эфирный слой вокруг Земли и так уже был катастрофически загрязнён пустыми, грязными и отрицательными звуками, и если бы ангелы услышали всё то, что поётся на Земле, у них бы завяли уши и отвалились бы светящиеся нимбы…

   Итак, первый тур конкурса окончен. Андре снял с себя маску великого и продюсера и, купив в магазине бутылку дорогого вина, уже было собирался зайти в свой элитный особняк в элитном районе Парижа, как увидел возле него всё того же незнакомца, которого он видел у дверей концертного зала перед началом конкурса. Тот стоял, как и прежде, с многозначительной улыбкой, опираясь на трость.
- Мы знакомы? – спросил Андре.
- Ещё нет, - ответил незнакомец, снова приподняв шляпу и поклонившись. – Меня зовут Морис, и у меня к вам деловое предложение, - прибавил он. – Нечто весьма и весьма интересное…

  Андре долго уговаривать не пришлось, он решил рискнуть и пригласил незнакомца в дом. Пройдя внутрь, он усадил незнакомца на диван в гостиную и попросил слуг накрыть на стол. Вскоре ужин был готов, и за бутылкой дорогого вина началась странная беседа. Незнакомец назвал себя Морисом  Дюпрэ, представителем фирмы, предоставляющей эксклюзивные услуги в сфере общения и коммуникаций. Сохраняя многозначительную улыбочку на лице, Морис начал издалека.
- В наше скудное на таланты время, - говорил он, - так нелегко найти истинный талант-самородок, настоящего гения, который покорил бы все сердца. Всё измельчало. Мене, мене, текел, упарсин - как говорится в Библии, то есть взвешивали мы тебя, эстрадного певца, да лёгок ты оказался. Повсюду действуют массы, и природа больше не производит отдельных гениев, распыляя свои дары на многих. Но есть выход из положения, - сказал Морис, лукаво улыбнувшись и сощурив один глаз.
- И что вы предлагаете? – спросил Андре.
- Наша фирма имеет доступ к большой информации, - продолжал Морис, потягивая красное вино. - Информации, касающейся не только искусства нашего времени, но и искусства прошлого. В это трудно поверить, но мы изобрели прибор, который может ненадолго вернуть к жизни любого из когда-то живших, но ныне умерших людей. Вы верите в перерождения душ? – внезапно спросил Морис.
- Верю, ответил Андре. – И что же дальше?
  Морис сделал паузу, подбирая дальнейшие слова.
- У нас есть база из миллиардов индивидуумов, когда-либо живших на Земле. Многие из них широко известны, поскольку попали в историю, другие известны менее и, наконец, третьи никому не были известны, и всё же мы можем многое рассказать о каждом. Наш прибор позволяет ненадолго, максимум на пять-шесть часов возродить к жизни любую личность вместе с её прежней телесной оболочкой и с её душой. Единственное исключение, вы не сможете увидеть самого себя из ваших прошлых жизней, так как для этого вам нужно было бы раздвоиться, а это невозможно. Я говорю понятно? - спросил Морис.

  Андре в ответ что-то промямлил, потому что на самом деле ничего не понимал.
- Ну, тогда я поясню на примере, - сказал Морис, вынимая из сумки какой-то прибор, похожий на небольшой планшет. – Кого бы вы хотели вызвать из прошлого? – спросил Морис. Андре от удивления выпалил, что хотел бы увидеть Гитлера. – Пожалуйста, - произнёс Морис, вводя имя Гитлера в какую-то строку на дисплее. – Вводим нужное имя, ждём три-пять минут, и получаем результат. Время ожидания зависит от точности вводимых данных: если личность очень известная, то она появляется быстрее, а если ее мало кто знал и у неё много  однофамильцев, то вам придётся потрудиться и ввести дополнительные параметры: примерное время его или её жизни, страна, город или деревня, где он жил, кличка, род деятельности, награды и звания, привлекался или не привлекался к уголовной ответственности, служил или не служил в армии, жена, муж, дети и т.д. Кроме того, чтобы вызываемый появился, обязательно нужно, чтобы он был в данный момент воплощен на Земле, потому что появиться он может только во время сна его автара, назовём его так. Например, если мы вызвали Гитлера, то для того, чтобы он появился, обязательно нужно, чтобы его душа во время вызова была воплощена на Земле. Если же вызываемый с момента его последней жизни ещё не воплотился, то вызвать из астрала эту личность будет невозможно.

   Пока Морис объяснял всё это, прибор негромко загудел, и посередине гостиной стала появляться чья-то фигура в фуражке и в военной форме. Она постепенно обретала плотность, и вот уже было отчётливо видно, что рядом стоял сам фюрер во плоти, изумлённо озираясь и не понимая, куда он попал. Андре узнал знакомую косую чёлку и соплевидные усики фюрера. Через минуту Гитлер уставился прямо на Андре и спросил по-немецки, «Вас из дас?!» Андре не знал, что ему ответить, так как не говорил по-немецки, и очень сильно разволновался. Тогда Морис о чём-то заговорил с фюрером на немецком языке, и Гитлер закивал в ответ головой, изредка приговаривая: «Я-я, зер гут!» Потом фюрер подошёл к большому зеркалу, посмотрел на себя, а после прошёлся по комнате, подошёл к телевизору и включил его. Посмотрев новости, Гитлер также покрутил в руках мобильный телефон, осмотрел компьютер, а потом вышел на балкон подышать воздухом Парижа.

  Вернувшись с балкона, Гитлер ещё о чём-то поговорил с Морисом, всё время вздыхая и покачивая головой. Затем пришло время прощаться, Гитлер пожал всем руки, сверкнул на прощание глазами, сказал: «Ауфитерзейн!», вскинув вверх прямую руку, и исчез. И если появлялся он медленно, то исчез в одно мгновение, словно кто-то выключил трансляцию. Гитлер рассыпался на сотни голубоватых искр, которые сразу же потухли, и по комнате поплыла сизая дымка, словно от дыма сигарет.

   Андре был ошарашен всем этим, в голове у него кружились тысячи мыслей. Он спросил, о чём Морис разговаривал с Гитлером. Тот ответил, что объяснил фюреру, что он на данный момент в будущем, что войну он проиграл, что Франция принадлежит французам, и что люди за это время изобрели много всякой технической ерунды. Также Морис рассказал Гитлеру немного о Евросоюзе и о современной политике. Андре требовалось время, чтобы переварить всё это. Немного помолчав, он спросил:
- Значит, вы знаете, кто является нынешним воплощением Гитлера. Это так?
- Так, - ответил Морис, - но обычно в своих последующих воплощениях исторические личности являются обычными людьми, и Гитлер не исключение. Сейчас он обычный житель Германии, который ходит на работу и платит налоги, у него есть семья и дети. Ничего интересного. Пока этот простой обыватель спит, мы можем вызвать дух его великого предшественника из прошлых воплощений.
- А если он бодрствует? – спросил Андре.
- Тогда это невозможно. Нужно подождать, пока он уснёт.
- Неплохая идея и забавный прибор! – воскликнул Андре. -  Так что же вы хотите от меня? – спросил он. – Я не увлекаюсь историей, разве что хотел бы взглянуть на царицу Клеопатру. Впрочем, я понял, куда вы клоните. Наверняка сегодня вы прочитали по моему лицу мои мысли о скудости современных талантов, и вы мне хотите предложить вызывать таланты из прошлого. Не так ли?
- Совершенно верно! – ответил Морис, крутя в руках чудо-прибор. – Поскольку в наше время таланты выродились, я предлагаю вам поискать их в прошлом. В прошлом, а не в будущем, поскольку наш прибор с будущими воплощениями не работает. Вы можете выбирать любой талант из прошлого и делать на нём настоящий шоу-бизнес, а не этот балаган, в котором вам приходится работать с бездарными пустышками. Вы сможете найти самые лучшие голоса, которые когда-либо рождала наша планета, и показать их публике в наше время. С этим прибором вы сможете сделать революцию в шоу-бизнесе планеты. А чтобы шикарным голосам соответствовал шикарный репертуар, вызывайте к жизни великих композиторов. Своим подопечным вы можете ничего не платить: ведь они же спят и видят сны. Все гонорары будут ваши, вы станете самым богатым человеком на планете!
- Но как я смогу объяснить публике, откуда мои певцы появляются и куда исчезают? – спросил Андре.
- Да и не надо ничего объяснять, так будет загадочнее. Композиторов вообще можете не светить: они просто будут приходить ночами, пить с вами вино и выкладывать свои произведения. Взамен можете водить их гулять по ночному Парижу, катать на катере по Сене, водить по музеям, если они будут в своих новых воплощениях спать днём. Вокалисты же могут давать концерты и затем исчезать. Чем больше тайны, тем больше внимания публики.
- А если вдруг посреди концерта певица вдруг рассыплется на огоньки, как рассыпался Гитлер? – спросил Андре.
- Так это ещё лучше, - ответил Морис. – Все будут ломать голову, что с ней стряслось, появится новая интрига, начнётся истерика в прессе и на телевидении. А чтобы зрители не просили назад денег за билеты, делайте гала-концерты вместо концертов одного солиста. Один рассыплется, зато другие смогут выйти вместо него. У вас могут быть десятки и даже сотни доселе неизвестных и непревзойдённых талантов, нужно только найти с ними общий язык.
- Что значит найти общий язык? – спросил Морис.
- Да очень просто: если вы работаете на французскую публику, то вызывайте в основном бывших французов, чтобы им не пришлось учить французский язык для своих выступлений. И общаться вам будет с ними легче. Теоретически, вы можете вызвать какого-нибудь Орфея из Древней Греции, зал он порвёт, вне сомнения, но вам будет трудно ему что-либо объяснить на древнегреческом.
- Значит, я смогу вызвать даже Орфея, величайшего из певцов? – спросил Андре.
- Если он когда-либо существовал, то да. И если его воплощение тоже существует в современности. Но если это только миф, то вызвать его вы не сможете. В разделе «вокалисты» в памяти нашего прибора есть все великие вокалисты прошлого, даже те, о ком не сохранилось никаких исторических сведений. Есть их имена и изображения с записью их голоса. Эта фонотека не имеет аналогов, потому что хранит память о тех, кто жил задолго до изобретения фотографии и звукозаписи. Надеюсь, вы понимаете, что она бесценна?

   Андре кивнул головой, прикидывая в уме, сколько Морис захочет за этот прибор. Возможно, ему не хватит всего его состояния, чтобы воспользоваться предложением, но он готов был рискнуть и даже взять кредит в несколько миллионов евро для покупки этого прибора. Но Морис не спешил называть цену, он о чём-то глубоко задумался, даже хитрая улыбочка сошла с его лица. После небольшой паузы он сказал:
- Однако, даже если сделка будет совершена, есть много моральных аспектов вызова живых душ из их прошлых жизней. Во-первых, вызывая их прошлые воплощения к жизни, мы нарушаем естественный разрыв с прошлым, который происходит у каждого человека, ведь люди не зря забывают всё то, что было в прошлых жизнях. Там могли бы быть глубокие травмы: потери близких, убийства, самоубийства и т.д. И если вновь создаём эту связь, пусть даже во сне, всё это может очень плохо закончиться. Сначала нынешнее воплощение после путешествия во сне в свою прошлую жизнь начинает думать, что это был только сон. Но когда сон начинает повторяться, это начинает тревожить. Человек что-то начинает вспоминать из своего далёкого прошлого, у него может начаться раздвоение личности и даже психическое расстройство. Кроме того, - продолжал Морис, - если мы вызываем из небытия человека во плоти и крови, за то время, пока он у нас гостит, с ним может случиться что-то непоправимое. Появиться в другом времени – это всё равно, что появиться за границей, где для вас всё новое: природа, микробы, техника и т.д. Наш гость может подцепить в нашем времени какой-нибудь микроб, который у нас считается пустяком, но когда он вернётся в своё время прошлого, этот микроб может оказаться очень опасным. Тогда гость может умереть сам и заразить своих соотечественников. И если случится эпидемия с многочисленными смертями, то это отразится на всём ходе истории. Многие люди не родятся, нарушатся цепочки, которые вели из прошлого в будущее, и в результате даже вы сами можете исчезнуть из плана бытия. Вас просто не будет в вашем настоящем теле; вы родитесь не там и не тогда, и у вас будет совсем другая судьба. – Морис сделал паузу и затянулся сигаретой. – Но это ещё не всё, - продолжал он. – Есть и другие риски. Если, например, гостем является женщина, она может влюбиться и забеременеть. Вернувшись в своё время, она не будет знать, что беременна. Если это незамужняя девушка, и живёт она в какой-нибудь деревне, в традиционном обществе, где строгие моральные правила, всё это может закончиться для неё плачевно. Её могут обвинить в связи с Дьяволом, могут изгнать из деревни и даже убить. Это тоже может отразиться на настоящем. – Морис докурил сигарету и отхлебнул вина из бокала. – Наконец, есть риск, что вызванный вами гость пойдёт прогуляться и вдруг попадёт под машину, или же он с кем-то случайно повздорит, и его убьют в драке. И его исчезновение в прошлом тоже неизбежно повлияет на настоящее.
- Бедный Гитлер, - сказал Андре, - его, наверное, часто вызывают из прошлого. – Психика у него, наверное, расшаталась…
- Итак, рисков очень много, - продолжал Морис. – К тому же, если вы собираетесь «светить» своих гостей, то есть устраивать их концерты или турне, вам потребуется сделать для них фальшивые документы, ведь вашим гостям придётся ездить в поездах и летать в самолётах, останавливаться в гостиницах, платить налоги и всё такое… Поэтому, буду с вами откровенен: прибор запрещен в нашей галактике, поэтому мы и прибыли к вам. Если сказать честно, то Земля находится на таком отшибе Вселенной, что большинство законов и запретов до неё не доходят.

   Такого поворота событий Андре не ожидал. Незнакомец оказался не человеком, а существом из другой галактики… Что же, это было логично, потому что техника на Земле до такого еще не дошла, и если дойдёт, то ещё не скоро. Андре открыл балконную дверь и пригласил Мориса подышать свежим воздухом. За окном была уже глубокая ночь, освещенная огнями Парижа.
Был ещё долгий разговор между двумя мужчинами, прежде чем Андре решился на сделку. Он спрашивал, почему Морис обратился именно к нему, ведь по всему миру столько успешных продюсеров. Тот ответил, что большинство продюсеров интересуются только деньгами, в то время как Андре думает об искусстве.
- Вам мы можем продать этот прибор недорого, за пятьдесят процентов его истинной стоимости.
- Контрабандный товар? – пошутил Андре.
- Что-то вроде того, - ответил Морис. – Кроме того, вам нужно будет платить по счётчику за трафик вызова гостя. Тариф поминутный, как в мобильном телефоне. Минимальное время вызова – одна минута, максимальное время – пять-шесть часов. Гарантийный срок работы прибора – три года, и если за это время он сломается, мы вернём вам деньги!
   Андре всё еще сомневался, крутя в руках прибор. Видя, что он сомневается, Морис использовал свой последний козырь:
- Ну хорошо, - сказал он, - если вы всё ещё сомневаетесь, то возьмите прибор бесплатно на одну неделю, поработайте с ним, убедитесь, что это не китайская подделка, а платите только за трафик.
- А куда платить? – спросил Андре. В ответ Морис протянул ему визитную карточку с номером счёта в земном банке. Чувствуя себя полным идиотом, Андре всё же подписал контракт. Напоследок Морис посоветовал вызывать только тех гостей, которые умерли в прошлой жизни молодыми, не успев состариться, иначе может получиться так, что вместо молодой певицы на сцену выйдет старая мадам с негнущимся туловищем и морщинистым лицом. После этого Андре и Морис пожали друг другу руки и на неделю они расстались.

   Всю ночь до утра Андре изучал картотеку прибора, рассматривая лица живших когда-то на Земле, но ныне умерших великих певцов и певиц. Это было словно виртуальное кладбище, где любой «покойник» мог бы в любой момент ожить, стоит только нажать на кнопку. К цветной фотографии прилагалась краткая биография «гостя», где указывались годы его жизни, специализация и достижения. Там было даже имя и фото его нынешнего воплощения, правда, без адреса и подробностей. В картотеке были художники, поэты, писатели, вокалисты, композиторы, музыканты и просто красавцы и красавицы. Там можно было найти реальные портреты всех исторических личностей. В разделе «Красивые женщины» можно было увидеть прижизненные фотографии знаменитых красавиц, начиная с Нефертити и Клеопатры, и заканчивая Мэрилин Монро и другими почившими ныне актрисами кино. В памяти прибора были также все великие полководцы и политики, начиная с Александра Македонского и заканчивая Наполеоном и Шарлем де Голлем. Если кто-то из всех перечисленных ещё не обрёл нынешнего воплощения, в соответствующей графе стоял прочерк, и оставалось только предполагать, в раю они сейчас или в аду.

   Андре из любопытства решил найти в графе «нынешнее воплощение» своё имя и фамилию. Таким образом, можно было узнать, кем он был в прошлой жизни. Если он был кем-то выдающимся, то он был бы занесён в списки. Только вот в каком разделе искать? – спрашивал он самого себя. Среди композиторов, писателей или вокалистов? Андре поискал в нескольких разделах и нашёл себя среди известных писателей, что давало повод гордиться собой в прошлом. В молодости он с удовольствием читал книги этого писателя, не зная, что все его произведения написал он сам в прошлой жизни.

   В картотеке также были разделы, посвященные религиозным лидерам и всевозможным святым. Андре впервые с большим трепетом рассматривал прижизненные портреты Авраама и Сары, Моисея и Заратустры, Иисуса Христа и всех апостолов, особенно интересуясь их нынешними воплощениями. У него появилось большое желание вызвать к жизни праотца Авраама, но он не знал иврита. Всё же, поскольку он сам был человеком искусства, прежде всего он решил изучить базу вокалистов и композиторов прошлого. Поэтому, с трудом оторвавшись от рассматривания лучших красавиц в истории, он сосредоточился на поиске  настоящих талантов. Он читал их биографии, слушал голоса. Некоторые таланты были ему знакомы, но Морис посоветовал не вызывать к жизни того, кого знают все, иначе всё это будет похоже на колдовство или магию. Тогда начнутся всякие разбирательства, придётся признаться в существовании прибора, и тогда, как это уже произошло на других планетах, прибор запретят, то есть Андре его уже никогда не увидит, а вот правительство будет им пользоваться втихую, пока тот не сломается. Морис предупреждал, что пользоваться прибором нужно в тайне, не разглашая факта его существования.

   Уже было утро, а Андре изучил лишь сотую часть своих будущих перлов, которые вернут на землю исчезающее искусство. Уставший, но счастливый, он лёг немного отдохнуть. Выспавшись, он вновь принялся за изучение картотеки. После долгих часов, проведённых за этим занятием, он выбрал, наконец, одну потрясающую вокалистку и одного изумительного певца, заочно назвав их Орфей и Эвридика.

   Что сказать об Эвридике? Она была родом из Парижа, из небогатой еврейской семьи. На Андре с фотографии смотрели огромные чёрные глаза молодой красавицы, которой на момент оккупации Парижа было всего восемнадцать лет. Голос у неё был потрясающий, но прославиться она не успела, так как в ходе войны она вместе с семьёй попала в фашистский концентрационный лагерь, где была задушена в газовой камере в 1943 году. Какой-то огромной трагедией веяло от её прижизненной фотографии, и Андре было до слёз жаль эту девушку с необычайным голосом и выразительными глазами. Он очень волновался, прежде чем вызвать её из чёрного небытия в свой уютный и респектабельный особняк. Что же ей сказать? Как объяснить её появление в этом мире и будущее исчезновение?.. Как сложится её судьба в шоу-бизнесе, таком пошлом и далёком от тех страданий, которые она перенесла в концлагере? И кто она на данный момент? Молодая девушка, мать семейства или дряхлая старуха-парижанка? Все эти вопросы сводили его с ума, заставляя то и дело выходить на балкон и выкуривать одну сигарету за другой.

   Была уже поздняя ночь, когда Андре, наконец, решился. Предварительно выпив несколько рюмок коньяка для храбрости, он нажал на кнопку, пометив курсором имя той, кого будет называть Эвридикой.

   В комнате сначала появилось голубое сияние, потом внутри него стал вырисовываться силуэт молодой девушки, одетой в грубую арестантскую робу, и через минуту она уже стояла, удивлённо оглядываясь по сторонам. Она была хороша собой, но очень худа и бледна. Сказывалось пребывание в концлагере, но даже суровые условия концлагеря не смогли убить её потрясающую красоту. Волнуясь, Андре предложил ей сесть, потом они познакомились. Девушку звали Авива, что по-еврейски означало «весна». Она была в плохой одежде и обуви, но Андре представлял, как же прекрасна она будет в дорогом вечернем платье, украшенная бриллиантами, на сцене, в окружении софитов.

   Сначала Авива выглядела как затравленный зверёк, но уже через пол часа начала улыбаться. Андре велел слугам принести ужин, и когда Авива увидела пред собою шикарно накрытый стол, она чуть не заплакала. Когда она ела, Андре любовался ею, боясь расспрашивать о её жизни в концлагере. Он как современный человек, не пережил всех ужасов войны, которые выпали на долю старшего поколения. Ему было нестерпимо видеть такую красоту, зная из её биографии, что она погибнет, не дожив и до двадцати лет, задушенная в газовой камере.
   Поев и выпив бокал вина, Авива разрумянилась, и от этого стала ещё прекраснее. Они поговорили о том и о сём, наконец, она спросила, каким чудом оказалась здесь, в таком шикарном особняке, после своего холодного и мрачного барака. Андре пришлось объяснить ей, что она находится в будущем, что война закончилась, и Гитлер побеждён. Но Авива спрашивала про свой концлагерь и про своих родственников, поэтому Андре пришлось соврать, что он ничего про это не знает. Также он добавил, что если она не против, он каждую ночь будет вызвать её в свой особняк. Авива, конечно, была не против, и вскоре разговор у них зашёл о музыке и об искусстве.
- До войны я мечтала петь на сцене, - сказала Авива, и по её лицу пробежала судорога. Видно было, что воспоминания о мирной парижской жизни причиняют ей боль. Тогда, подойдя к фортепиано, Андре заиграл какую-то довоенную мелодию. Авива её знала, и тут же подхватила. Когда Андре услышал её голос, у него мурашки пошли по коже. Такого великолепного, трогающего за душу голоса он ещё не слышал никогда! Все голоса современных певиц сразу показались ему пустым колебанием звука. Слушая её голос, он готов был разрыдаться, но сдерживал себя. А когда она замолчала, он спросил, хочет ли она петь на большой сцене. Авива сначала не поняла, о чём он говорит. Труднее всего было признаться ей, что здесь, в будущем, она лишь на время, и что её возвращение обратно в концлагерь неотвратимо. Андре готов был отдать все свои деньги, чтобы только она осталась и никогда не вернулась туда, где её ждали голод, холод, издевательства фашистов и газовая камера. Но это было невозможно, так как всё зависело от связи с её новым воплощением, которое не могло спать вечно. Проснётся новое воплощение Авивы, и она исчезнет, снова оказавшись в концлагере.

   Они вместе вышли на балкон, любуясь огнями ночного Парижа. В этом освещении Авива была ещё прекрасней, и Андре понял, что влюбился в неё, как мальчишка. Когда же небо над городом начало светлеть, Авива улыбнулась ему в последний раз и исчезла. Она рассыпалась за секунду на миллионы голубоватых огоньков, как сутками ранее рассыпался Гитлер. Кстати, в голове у Андре мелькнула мысль, не вызвать ли Гитлера ещё раз и не грохнуть ли его, обрекшего миллионы людей на безвременную смерть. Но тогда изменится ход истории, - отвечал он самому себе. Возможно, в результате этого и он сам перестанет существовать, так как родился после войны. Тогда прощай, Авива!.. Он не переставал о ней думать и мечтал, чтобы поскорее наступила ночь, и он снова вызвал бы её из небытия. Весь день Андре бродил по магазинам и выбирал красивые платья и обувь для неё, представляя, какой красивой она будет, когда наденет всё это на себя. А вечером он сел за фортепиано и сочинил новую песню. Впервые за долгое время его посетило вдохновение, и песня получилась весьма достойная. Он написал её только для Авивы, представляя, как ночью вызовет её, и они начнут вместе репетировать. Андре словно порхал в розовых облаках, влюбившись по уши.

   Он посмотрел на счётчик прибора: прошлый вызов обошёлся ему почти в тысячу евро, но Андре не переживал по поводу денег. У него было на счету в банке несколько десятков миллионов, и большие затраты на трафик его не смущали. Поздно вечером он привёл себя в порядок, заказал слугам ужин на двоих и несколько бутылок дорогого вина. Несколько раз он нажимал на кнопку, но Авива не появлялась. Он уже было начал думать, что Морис подсунул ему китайскую подделку чудо-прибора, но потом вспомнил его слова, что гостя можно вызвать, если только носитель его нынешнего воплощения заснул.  «Значит, мадам Дюрок, указанная в графе нынешнего воплощения Авивы, в эту ночь либо страдает бессонницей, либо шляется по парижским ресторанам. Хотя, судя по фотографии мадам, она была уже глубокой старухой, и вряд ли посещала рестораны по ночам. Андре с нетерпением ждал, когда же она, наконец, заснёт. И вот, как только часы пробили полночь, Авива появилась из голубого сияния, бледная и худая, как и в первый раз. Андре боялся, что она его не узнает, и что ей придётся всё объяснять сначала, кто она, откуда и зачем здесь взялась.

   К счастью, этого не произошло. Авива всё помнила, и они снова вместе поужинали. Как и в прошлый раз, Авива была голодна и ела с большим аппетитом. Андре любовался ею и больше пил вино, чем закусывал. После ужина он показал ей красивое красное платье и новые туфли. Авива была в восторге, она никогда не видела таких красивых вещей. Взяв платье и туфли в ванную, она пошла принимать душ. Через пятнадцать минут она вышла из душа в новых вещах, с мокрыми волосами, прекрасная, как богиня Венера. Андре был безумно счастлив, и решился показать Авиве свою новую песню. Песня девушке понравилась, и они стали репетировать.
В этот вечер они много смеялись и пели, но едва только небо Парижа стало светлеть, Андре начал нервничать, ожидая, что Авива вот-вот исчезнет. Когда, наконец, это случилось, он разделся и лёг спать.

   Теперь бодрствование ночью и сон в первой половине дня вошел для него в норму. Во второй половине дня он просыпался и уходил искать что-нибудь в подарок для Авивы. Это было либо новое платье, либо новые украшения, либо новая косметика. Правда, Авива ничего из его подарков не могла взять с собой: когда она исчезала, распадаясь на искры, платья и украшения оставались в гостиной, а грязная и грубая одежда Авивы исчезала вместе с ней. За две недели Андре купил ей целый гардероб одежды и целую шкатулку дорогих украшений. Вечерами он сочинял песни, а ночью они репетировали. На третью неделю они стали даже выходить из дома и посещать рестораны, гуляя по ночному Парижу. Однако, Андре понимал, что это очень опасно, поскольку мадам Дюрок могла внезапно проснуться, и Авива могла бы исчезнуть у всех на глазах.

   Через месяц концертная программа была готова, оставалось дело только за документами и легализацией Авивы в нашем мире. Но если у вас есть деньги, то эта проблема решаема. Документы были сделаны на имя Эвридики Перрон, девушки якобы из Аргентины. На её имя был подписан контракт с продюсером Андре Паскалем, и был продуман сценарий её появления в мире шоу-бизнеса. По этому плану она должна будет появиться на одном престижном конкурсе вокалистов и занять первое место. Однако для этого было нужно, чтобы мадам Дюрок заснула не около полуночи, как обычно, а гораздо раньше, часов в семь вечера.

   Друзья и коллеги не понимали, куда делся Андре и почему он забросил все дела. Андре отвечал им, что он готовит новую концертную программу и просил его не беспокоить. За месяц был записан диск с голосом Авивы, сделана её фотосессия, оставалось только разобраться со сном мадам Дюрок. Андре внутренне боялся, что эта мадам окажется очень старой, поэтому в любой момент может умереть. И если это случилось бы, Андре мог бы забыть о вызовах Авивы, потому что, как объяснял Морис, гостя можно вызвать только в том случае, если его нынешнее воплощение живо. Пришлось бы ждать следующего воплощения Авивы, но не было никакой гарантии, что это воплощение состоится вскоре.

   Судя по фото, мадам Дюрок была сморщенная старушка с хитрыми чёрными глазками на выкате и с чёрными усиками на верхней губе. Она жила в пригороде Парижа, куда Андре и направился, собравшись с духом. Как ни крути, сейчас от этой старушки зависела его жизнь и счастье, но как ей это было объяснить? Не примет ли она за психа человека, который предлагает ей по пять тысяч евро только за то, что в определённый день она ляжет спать пораньше? Но другого выхода не было, и Андре поехал договариваться с «тёщей», как он её в шутку прозвал для себя.

   «Тёща» жила одна в маленьком, утопающем в зелени домике, и встретила «зятя» в смешных старомодных туфлях. У Андре сложилось впечатление, что она уже немного выжила из ума. Мадам Дюрок постоянно дымила сигаретой и просила говорить громче, потому что она плохо слышит. «Зять» прокричал ей в ухо свое предложение, подкрепив его авансом в две тысячи евро. Деньги «тёща» взяла и пообещала, что купит снотворное и постарается уснуть аж в 7 часов вечера, только просила ей напомнить заранее, так как у неё плохая память. Андре боялся, что ко времени концерта она вообще забудет об их сделке и о взятых деньгах. Но другого выхода не было, он записал телефон мадам Дюпре и пообещал позвонить и напомнить.

   В день конкурса Андре сильно волновался, поскольку, если мадам Дюпре не заснёт, Авива не сможет появиться на конкурсе. Выкрутиться можно было, сказав, что участница заболела. Тогда можно было бы попробовать в следующий раз.

   Наконец, день конкурса настал. Андре взял с собой лучшее платье Авивы и её украшения, в семь часов вечера он закрылся у себя в гримёрке, позвонил «тёще» и напомнил, что ей пора спать, и ещё через полчаса попытался вызвать Авиву. Не с первого раза, но у него получилось. Авива быстро переоделась, выпила рюмочку вина, чтобы меньше волноваться, и вышла на сцену. Зазвучала музыка, и вот из динамиков послышался голос Авивы, от которого все слушатели вздрогнули. Андре стоял за сценой и молился, чтобы «тёща» не проснулась, и чтобы всё прошло хорошо. Авива была на большой сцене в первый раз, у неё  мог дрогнуть голос, она могла бы забыть слова, но всё прошло отлично, и зал утонул в волнах бурных аплодисментов.
Зрители были поражены, они хлопали и кричали, и было ясно, что Авива выиграет этот конкурс. Ей нужно было дождаться конца, чтобы получить награду. К счастью, ничто не помешало планам Авивы и Андре, и, получив первую премию на этом конкурсе, они вместе сели в машину и уехали домой. А по миру шоу-бизнеса сразу же пронёсся слух, что у продюсера Андре Паскаля новая любовница, очень талантливая и очень красивая.

   На следующий день Андре даже отключил телефон, поскольку пресса накинулась на него, пытаясь расспросить что-либо об Эвридике-Авиве. Но Андре хранил молчание, и кроме того, что она откуда-то из Аргентины, о ней больше ничего никто не знал. Зато диски с записями Эвридики расходились миллионными тиражами, в журналах и интернете запестрели её фотографии. В общем, в один прекрасный день Авива «проснулась» знаменитой, и Андре окупил все расходы, затраченные на покупку аппарата Мориса, и на трафик вызовов Авивы из небытия. Было ясно, что проект под названием «Эвридика» удался, и Андре с Авивой закатили романтическую вечеринку для двоих. В этот вечер Андре впервые поцеловал Авиву, и они вместе были очень счастливы и близки.

   Чтобы избежать лишних сплетен, Андре объявил прессе, что Эвридика вернулась на родину в Аргентину, но возможно, через несколько месяцев она отправится в турне по Европе. У Авивы-Эвридики появилось много поклонников по всему миру, а критики и аналитики музыкального рынка даже заговорили о возвращении настоящего искусства на сцену.

   И всё было бы хорошо, если бы Андре на этом успокоился, но мечта возродить в безумном современном мире настоящее искусство не давала ему покоя. Тысячи ярких, но не раскрывшихся при жизни талантов смотрели на него с каталогов прибора своими взывающими к жизни глазами, словно прося Андре помочь им, и он хотел когда-нибудь дать шанс им всем. Он понимал, что не все будут так милы и покладисты, как Авива, многие захотят не просто жизни в искусстве, а личной жизни, и будут очень расстроены, что такой жизни у них не будет.
Всё это могло бы очень плохо кончиться и для них, и для него, и даже для Авивы, ведь любой новый «гость» рисковал раскрыть запретную тайну прежних гостей.

   И всё же, несмотря на все риски, Андре решился. Он давно заметил в каталоге фото одного потрясающе красивого парня с божественным голосом. Из его биографии следовало, что он служил в армии Наполеона и его закололи вилами смоленские партизаны в 1812 году. Теперь он какой-то Ален де Ламот, судя по фотографии, инвалид-колясочник. Андре подумал, что если он инвалид, то может спать днем, так как на работу ему ходить не надо. Стоит только с ним договориться и хорошо заплатить, он сможет спать в любое время. И вот, когда Авивы дома не было, Андре решился и нажал на кнопку, вызывая из небытия потрясающего красавца с неземным голосом. Появилось голубое сияние, и постепенно из этого облака проступили черты высокого и статного парня в военной форме наполеоновской поры. Андре заочно назвал его Орфеем за красоту и великолепный голос. Он уже представлял, какая это будет бомба на очередном конкурсе талантов! Он не знал, что у Орфея были свои представления о жизни, и что на искусство ему будет наплевать, равно и как на самого Андре.

   Но в первый день разговор у них получился. Орфей быстро понял суть дела и подписал контракт на свою раскрутку. Оказалось, что он сам сочиняет песни, поэтому вопрос с репертуаром был решен. Оставались только репетиции. Сначала Орфей было немного заинтересовался процессом репетиций и звукозаписи, но потом всё чаще стал отвлекаться и просился погулять, посмотреть Париж. Андре купил ему различную модную одежду и выходил с ним гулять по вечерам. Папарацци были тут как тут, в прессе поднялась шумиха, что вместо Авивы с продюсером теперь какой-то безумно красивый юноша, возможно, его новый певец, а может быть и любовник, потому что в этой среде богемы гомосексуализм – обычное дело. Каждый такой поход по ресторанам был пыткой для Андре, потому что девушки заглядывались на Орфея и готовы были сами броситься к нему на шею, а на Андре никто не обращал внимания.

   Нечего скрывать, Орфей хотел секса с девушками и намекал Андре, что тот ему мешает. Однажды Орфей намекнул Андре, что если не будет девушек, не будет и репетиций. Андре понимал, что тот начинает им манипулировать, но ничего сделать не мог. Орфей был просто секс-бомбой и суперзвездой, поэтому придётся мириться с его плохим характером и жаждой наслаждений. Он постоянно требовал денег на рестораны и разгул, и Андре уже потерял счет девушкам, с которыми Орфей переспал. Но близился очередной конкурс талантов, поэтому выходки Андре приходилось терпеть. Внутренне он уже ненавидел Орфея, но понимал, что равных ему на сцене нет и не будет.

   Но вот концертная программа была готова, и диск с голосом и песнями Орфея был записан. Конкурс талантов прошел на ура, и Орфей стал новой суперзвездой, покорившей всю Францию. Впереди было Евровидение и дорога к мировой славе, но внутри Орфея начало что-то происходить. Для начала он заявил Андре, что ему надоел Париж и что он хочет путешествовать. Почему бы не поехать, например, на Гаваи? Или на Фиджи? Или просто прокатиться по Европе, ведь он, кроме Парижа и Смоленщины, да ещё парочки захудалых стран, нигде ещё не был. А когда Андре сказал ему, что это не предусмотрено контрактом, Орфей рассвирепел и начал орать, что он не собирается быть заводным роботом-певцом, отрабатывающим свои деньги, что у него есть свобода и свои собственные планы. Прямо сейчас он собирается поехать путешествовать, поэтому Андре обязан дать ему денег. А когда Андре сказал ему, что это невозможно, Орфей стал допытываться, почему. Дальше скрывать правду Андре не мог, и он рассказал Орфею историю его появления на свет. Пришлось рассказать о приборе и о том, как на свет появилась Эвридика. Орфей сначала не поверил, но Андре нажал кнопку, и посреди гостиной появилась Эвридика, как всегда худая, грязная и в арестантской робе. Орфей тоже был в той же одежде, в которой умер, то есть в форме солдата наполеоновской армии. Увидев Эвридику, Орфей понял, что Андре говорит правду, и что на самом деле очень многое из того, чего он хотел, не может быть осуществлено.
- Значит все мы – призраки?.. – спросил он, разглядывая в зеркале себя и Эвридику.
- Не совсем, - сказал Андре. – Вы не призраки, у вас есть кровь плоть, вы просто гости из прошлого, и я вызываю вас для того, чтобы вы раскрыли себя в искусстве. Вы оба – величайшие таланты, не успевшие раскрыть себя из-за ранней гибели. Сейчас я даю вам возможность это исправить, вызывая вас из небытия. – Немного помолчав, Андре добавил:
- Всё это – не просто магия или чудеса, это техника из другого измерения плюс большие деньги. Я плачу за ваш вызов из прошлого огромные суммы по тарифу, и если на моём счету деньги закончатся, то вы так и останетесь там, где вас застала смерть, в том же времени и месте.
- И где же она нас застала? – спросил Орфей.
- Да, как мы умерли? – робко задала вопрос Авива.
- Я не хотел вам этого говорить, но придётся, – ответил Андре. – Ты, Орфей, погиб в далёкой России, на Смоленщине, во время отступления войск Наполеона. Тебя закололи вилами смоленские крестьяне. Подними рубашку и посмотри на свою грудь – там должны быть следы от вил. Ну а ты, Эвридика, умерла в концентрационном лагере, тебя отравили в газовой камере.

   После этих слов наступила зловещая тишина. Орфей подошел к зеркалу и поднял рубашку. Действительно, на его груди красовалось три красных пятна, которые прямо на глазах затягивались и из красных сначала стали розовыми, а потом и совсем исчезли. Ну а что касается Эвридики, она уже давно догадывалась, чем дело кончилось для неё как для еврейки, в немецком концлагере, но просто боялась спросить.
- Итак, теперь вы знаете всё, - сказал Андре. – Кстати, познакомьтесь: Эвридика, это Орфей, Орфей, это Эвридика. Орфей - наш новый сотрудник по контракту, - объяснил он Эвридике.

   В этот вечер настроение у всех было подавленное, Андре хотел было предложить всем гостям сходить куда-либо развеяться, но за окном пошёл сильный ливень. Сверкали молнии и гремел гром, парижане спрятались по домам от дождя. Разговор в гостиной не клеился,  Орфей и Эвридика сидели грустные, а Андре чувствовал себя как будто виноватым перед своими «гостями». Он предложил вызвать какую-нибудь великую личность для развлечения. Правда, как  было написано в инструкции прибора, вызов великих личностей стоил гораздо дороже, чем вызов обычных гостей из прошлого.
- Кого бы нам вызвать?  - спросил Андре.
- Давайте Наполеона, - предложил Орфей.

   Андре возразил, что это очень дорого. Одна минута вызова Наполеона стоит десять тысяч евро, в то время как за те же деньги можно общаться с обычным гостем пять-шесть часов. И всё же он решил, что может себе позволить раскошелиться на сто тысяч евро, чтобы искупить свою вину перед гостями, которые теперь узнали почти всё. Почти, потому что они всё же не знали, кто является их нынешними воплощениями и где их можно найти.

   В эту ночь перед гостями предстали Наполеон, Мэрилин Монро, Авраам, Александр Македонский и Клеопатра. Появлялись они на две минуты, но успевали произвести большое впечатление. Орфей и Эвридика радовались, как дети, они совсем было позабыли про свою грусть, но Андре вдруг заметил, что когда Эвридика смотрит на Орфея, в её глазах что-то меняется, словно зажигаются искры. Это новое открытие неприятно поразило Андре. Он понимал, что с таким молодым и красивым, да и к тому же талантливым соперником ему трудно будет бороться. Ведь он уже не молод, хоть и ещё не стар. Ему сорок пять лет, уже появились живот и лысина, а Орфей молод и красив, как бог, от него так и веет молодой нерастраченной энергией. Наблюдая за Орфеем и Эвридикой, Андре заметил, что они всё чаще и чаще смотрят друг на друга, и в глазах Орфея тоже появляются искры.

   Наконец, дождь кончился, гроза затихла и гости стали снова скучать, проводив взглядом Клеопатру.
- А давайте пойдём прогуляемся, - предложил Орфей, смотря на Эвридику. Они знали, что до утра у них осталось совсем мало времени, и пока не рассвело, они еще смогут побыть наедине и погулять. Андре понял это, но сопротивляться не стал. Он сказал, что останется дома, начиная понимать, что эту битву за любовь он проиграл, и теперь уже ничего от него не зависит. Он отпустил молодёжь гулять, а сам сел у камина и погрузился в невесёлые размышления. Кажется, Эвридику он потерял навсегда. Конечно, как созданная им звезда шоу-бизнеса она не перестанет существовать, но она больше его не любит. А впереди европейское турне, о котором она так мечтала… Да и от Орфея он тоже отказаться не может, слишком много денег и душевных сил он в него вложил. Андре пил до самого утра, не заная, что ему дальше делать и, наконец, решил отдаться на волю событий и не препятствовать любви Орфея и Эвридики.

   На следующий вечер он вызвал Авиву-Эвридику, и после полуночи она явилась, вся оживлённая и румяная, не такая, как прежде. Вместо репетиций она сразу же бросилась в ванную, захватив с собою всю свою косметику. Из ванной она вышла вся свежая и накрашенная, в том самом первом платье, которое купил для неё Андре, и сразу же спросила, где Орфей. Андре хотел было в последний раз её обнять и усадить к себе на колени, но она отстранилась, и тогда он окончательно убедился, что Авива влюблена в Орфея  и больше его не любит. Андре стал мрачнее тучи, но всё-таки вызвал своего соперника из небытия. Тот тоже будто бы немного изменился и, сняв свою проколотую в трёх местах форму, побежал в ванную мыться и одевать свой лучший костюм. И вот они стоят вместе, Орфей и Эвридика, один лучше другого, и Андре почувствовал себя совершенно лишний в их троице. Но бизнес есть бизнес, для вида немного они порепетировали, а потом отпросились у Андре погулять по ночному Парижу. Андре отпустил их, а по следу знаменитых влюблённых пошли папарацци. На следующее утро в газетах и СМИ появилась сенсация, что Орфей и Эвридика вместе, и многочисленные фото подтверждали их любовь. Вот они едут вместе в машине, вот целуются на мосту через Сену, а вот они возле входа в какой-то ночной отель… Мысль о том, что они провели ночь вместе, не давала Андре покоя. Наутро, когда они исчезнут, в номере найдут только их сброшенную одежду и биологические следы бурной страсти. Пресса будет ломать головы, каким же образом они исчезли из отеля: голыми, что ли, ушли?.. И почему тогда видеокамеры наблюдения их не засняли?

   На следующий вечер, как только Авива появилась, она выглядела смущённо и, чувствуя себя виноватой перед Андре, опустила глаза в пол.
- Я всё знаю, - сказал Андре, бросив на стол пачку свежих газет. – Вы были вместе в отеле, там нашли вашу одежду.
   Авива покраснела. Ей было стыдно за всё, и особенно за то красное платье, которое ей когда-то подарил Андре.
- Оставайтесь здесь, на вилле, нечего шляться по отелям, - сказал Андре. – Я дам вам комнату наверху. По крайней мере, у журналистов будет меньше сплетен о том, куда вы пропали наутро.

   Авива кивнула головой, и всё же бесшумно проскочила в ванную, взяв красивое платье.
Потом Андре вызвал Орфея, но тот почему-то не являлся. Это могло означать, что его нынешнее воплощение ещё не спит. Андре и Авива прождали всю ночь, но он так и не явился. Авива стала упрекать Андре, что тот только делает вид, что нажимает кнопку, а на самом деле он просто не хочет, чтобы Орфей снова появился, потому что он ревнует. Но Андре поклялся, что это не так. Он также пообещал Авиве, что наутро поедет к нынешнему воплощению Орфея и узнает, в
чем дело и посему он всю ночь не спал.

   Как только рассвело, Авива исчезла, а Андре отправился на поиски парня в инвалидной коляске, нынешнее убогое воплощение прекрасного в прошлом Орфея. Он объездил несколько адресов с его однофамильцами, пока, наконец, не нашёл то, что искал. Было уже около полудня, когда Андре позвонил в одну квартиру в небогатом предместье Парижа. Долго не открывали, затем женский голос спросил, кто там. Андре назвал своё имя и сказал, что хочет поговорить. Затем дверь открылась, и Андре увидел на пороге худую женщину средних лет, за которой просматривался парень в инвалидной коляске.
- Вашего сына зовут Ален? – спросил Андре, и женщина кивнула. – У меня есть к нему предложение, - сказал он. Андре смотрел на эту убогую квартирку и думал, как должно быть, скучно живётся этому парню-инвалиду с приятным лицом, но с печатью обреченности до конца дней влачить жалкое существование. Ему почему-то стало жаль парня, и вместо денег в обмен на сон он предложил ему поехать в европейское турне вместе с Орфеем и Эвридикой.
Парень страшно обрадовался, а мать спросила, с чего это вдруг такая щедрость и чего хотят от несчастного инвалида. Андре ответил, что ему нужно будет лишь в определённое время ложиться спать, да и держать язык за зубами. На все вопросы журналистов отвечать запрещается. Женщина очень удивилась странному предложению, но видно было, что она скучает и нуждается, таща на себе сына-инвалида. Она немного посовещалась с сыном, и они согласились на предложение. Немного подумав, она добавила, что после турне они с сыном хотели бы куда-нибудь съездить отдохнуть, на Лазурный берег, например. Андре сказал, что это он им обещает. Он назвал дату начала турне, дал тысячу евро авансом и сказал, что вечером пришлёт за ними машину. Сначала они поживут у него на вилле, затем отправятся в турне.

   Когда он вышел из бедной и затхлой квартиры на свежий воздух, он решил немного пройтись пешком, чтобы надышаться кислородом после душного Парижа. Он шел и думал о том, как же неожиданно они все появились в его жизни: Эвридика, Орфей, теперь ещё этот инвалид Ален и эго мать Тереза. Гуляя, он вспомнил и про старушку-«тёщу», которой тоже решил предложить поехать вместе со всеми в европейское турне. Андре сел в машину и поехал к «тёще», которая жила неподалёку от этого предместья. Вот и её домик, утопающий в зелени. Старушка долго вспоминала, кто он такой, у неё налицо был старческий маразм. Чтобы она вовремя ложилась спать, её нужно было контролировать, поэтому Андре пригласил её сначала к себе в особняк, пожить и погостить, а потом и в европейское турне. Мадам Дюрок с радостью приняла предложение, собрала чемодан и они вместе поехали на виллу Андре.

   Итак, к вечеру на виллу Андре прибыли Тереза с сыном Алленом, где они познакомились с милой, но почти глухой старушкой Элен Дюрок. Он дал им комнаты в левом крыле своего особняка, больше похожего на средневековый замок, сам переместился в правое крыло, а для Орфея и Эвридики отвёл несколько комнат наверху. Единственным условием сделки для всех новых гостей было ложиться спать не позднее одиннадцати часов вечера и держать язык за зубами.

   Около полуночи Андре вызвал Эвридику, сразу же за ней – Орфея. Видно было, что влюблённые соскучились друг по другу, они отпросились с репетиции и сразу же пошли наверх. Андре сжал зубы, но ничего не сказал. Он уже привык не спать ночами, но в эту ночь он оставался в одиночестве, без своей Авивы. Андре поймал себя на мысли, что хочет порвать со всем этим, просто взять прибор и бросить его о стену, чтобы он разлетелся на куски. И тогда прощай, Авива, прощай и богоподобный красавец Орфей! Впрочем, у Андре была ещё смутная надежда, что вскоре Авива надоест Орфею, и тот бросит её. Прокручивая всевозможные ситуации в голове, Андре представлял, как Авива не захочет жить без Орфея и бросится в пропасть, или вскроет себе вены, или бросится в Сену, не умея плавать. Тогда в прошлом что-то изменится, вся история пойдёт по-другому. Хотя, что может измениться, если в концлагере поутру не досчитаются одного замученного узника?...

   Ну а если, например, он убьёт Орфея где-нибудь тайно, и труп его распадётся на синие огоньки… Вот это хорошая мысль: нет тела, значит нет и дела! А вот история может измениться. Пьер Дюпэн, солдат наполеоновской армии, уже больше не вернётся в свой полк. Однополчане подумают, что смоляне его закололи вилами или зарубили топором, короче, огрели дубинкой народной войны, и никто не станет искать. Однако этот вариант тоже не подходил, так как в памяти прибора отныне будет записано, что Пьер Дюпэн был убит продюсером Андре Паскалем, находясь у него в гостях в будущем. Блин, от этого прибора не скрыться… Тогда остаётся одно: убить инвалида Алена, чтобы он ушёл в следующее воплощение, и Орфею пришлось бы подождать как минимум год, пока инвалид не воплотится в новое тело. Без Алена вызов Орфея будет невозможен, и тогда, может быть, Авива забудет своего возлюбленного. План был хорош, но у Андре никогда бы не поднялась рука на беспомощного инвалида...

   Оставался ещё один выход – убить себя. Андре даже чуть не расплакался, представляя, как сейчас приставит к своему виску пистолет, и как на раздавшийся выстрел сбегутся все его гости, из настоящего и из прошлого. Он будет лежать в луже крови, а они погорюют и поймут, что могут прекрасно обходиться без него. Инвалид будет заниматься вызовами гостей, Орфей и Эвридика станут зарабатывать деньги в турне, а «теща» с матерью Терезой будут греться в лучах их славы, пока не придёт время и «тёща» не попрощается с этим бренным миром. Вслед за ней исчезнет и Эвридика, а Орфей найдёт себе другую девушку, и даже сотни других.

   Устав от этих невесёлых мыслей, Андре отправился спать. Наутро Орфей и Эвридика исчезли, как им и полагалось, а Андре пригласил своих новых гостей к завтраку. За завтраком они ещё лучше узнали друг друга, и Андре чувствовал облегчение от того, что он не совсем один наедине со своими мыслями, а среди приятных и добрых людей. После завтрака они все вчетвером гуляли в саду, и вездесущие журналисты объявили, что в дом к известному продюсеру приехала его бывшая гражданская жена, её мать и их незаконнорожденный сын, парень в инвалидной коляске. Андре смеялся, когда всё это читал, но постепенно к парню-инвалиду он действительно привязался как к сыну. Он решил, что после европейского турне усыновит парня, ведь у того никогда не было отца, а его мать возьмёт к себе на работу экономкой. Ведь слуг он давно уволил, чтобы те много не болтали. С тех пор он заказывал ужин в ресторане или готовил сам. Ну и к мадам Дюрок он тоже привязался: она много не болтала, но от её присутствия было хорошо на душе. Сам Андре вырос без родителей, и ему всю жизнь не хватало матери. К тому же, эта старушка была связана для него с Авивой, по сути дела у них была одна душа на двоих, только тела разные.

   И вот началось европейское турне. Орфей и Эвридика, естественно, не ездили в поездах, Андре вызывал их прямо в очередной отель. Их вещи он возил с собой, и журналисты недоумевали, как Орфей и Эвридика всегда проскакивали мимо них в отель невидимыми. Никто не видел также, чтобы по утрам они выходили из отеля, поэтому поползли разные слухи. К тому же, порою у старухи и у парня-инвалида была бессонница, ведь кто не работает, тот обычно плохо спит, и у Андре были проблемы с вызовом «гостей». Не помогало никакое снотворное, но Андре не настаивал, чтобы его «контрактники» заснули любой ценой: ведь со снотворным можно было переборщить, и тогда его подопечные уснули бы уже навечно. Лучше было отменить концерт, чем подвергать их такому риску.

  Наконец, утомительное и проведённое с горем пополам, с отменой многих концертов, европейское турне было закончено. Андре и всё его «семейство» поехали отдыхать на Лазурный берег, прихватив с собой всю одежду Орфея и Эвридики и, естественно, чудо-прибор. Так или иначе, но Терезе и парнишке пришлось объяснить, откуда берутся Орфей и Эвридика, и как они сами связаны с ними. За это время Ален и мадам Дюрок так ни разу и не встретились с Орфеем и Эвридикой лично, потому что всегда, когда те появлялись, они спали. Старухе и парнишке иногда приходилось спать днём, чтобы Орфей и Эвридика смогли прогуляться по берегу моря на солнце, снять фотосессию и вообще снять с себя подозрение, что они призраки, поскольку появляются только ночью, а днём исчезают. За ними всегда бегала толпа поклонников, репортёров и просто зевак, поэтому Андре просил их возвращаться в отель побыстрее, чтобы у всех на
глазах не рассыпаться на миллионы искр.

  Но однажды Эвридика вернулась в отель на побережье вся заплаканная и сказала, что они с Орфеем поссорились. В Ниццу приехала какая-то знаменитая американская киноактриса, и у той с Орфеем закрутился роман. Дело принимало плохой оборот, ведь если Орфей остался на ночь с этой актрисой, то он мог бы рассыпаться на искры прямо у неё в номере и выдать их общую тайну. Это беспокоило Андре, но внутренне он торжествовал, потому что ненавистный ему тандем Орфей-Эвридика наконец-то начал распадаться. У Авивы была истерика, она даже попросила Андре пойти и разбудить старушку, чтобы поскорее исчезнуть. И просила вообще её больше не вызывать из небытия: с неё хватит! Андре, как мог, её успокоил и сказал, что больше никогда не будет вызывать Орфея, а её он любит, любил и всегда будет любить. Авива слушала, но в глазах её застыл какой-то холодный ужас, словно она приняла тяжёлое и страшное решение, в котором боится признаться даже самой себе. Она пошла в свой номер и закрыла за собой дверь. Андре испугался, что она что-нибудь над собой сделает, поэтому пошёл и поскорее разбудил старушку. Старушка сказала, что как раз в это время видела ужасный сон, будто бы она вешается на люстре, поэтому хорошо, что он её разбудил.

   Под утро пришёл Орфей, пьяный до такой степени, что еле стоял на ногах. Андре не удержался и дал ему в морду, хотя это было и глупо – бить призрака. Орфей сразу же дал сдачи, и между ними завязалась настоящая потасовка. Всё кончилось тем, что Орфей схватил со стола бутылку из-под шампанского и вырубил Андре ударом этой бутылки по голове. Потом он схватил прибор и исчез с ним в неизвестном направлении.
   Очнулся Андре, когда было уже совсем светло, с головной болью и с большой ссадиной во всю свою лысину. Прибора в номере отеля не было, и Андре понял, что Орфей утащил его с собой. Очевидно, тот всё рассказал о приборе американской актрисе, думая, что она по уши влюблена в него и что она будет вызывать его каждую ночь, тратя десятки тысяч долларов. Но у актрисы могли быть совсем другие планы… Только Орфей не учёл одного: незадолго до этого дня Андре поставил на приборе пароль, без которого никто не мог бы открыть доступ к базе. Приложив к голове мокрое полотенце и приняв обезболивающее, Андре стал думать, что делать дальше… С Орфеем, однозначно, покончено. Он вышел из-под контроля, обидел Авиву, чуть не убил своего «создателя» и украл прибор. Прибор нужно было срочно возвращать, пока америкосы не взломали пароль и не раскрыли тайну Орфея и Эвридики. Да и вообще этот прибор мог бы открыть массу тайн… Орфей мог что-то разболтать, но пока нет доказательств работы прибора, ему никто не поверит. Наконец, в больной голове Андре созрел план.
Он заказал в номер свежие газеты и прочитал светскую хронику. Из неё он узнал, что в Ниццу приехала знаменитая американская актриса Джуди Н, и что она остановилась в отеле таком-то. Андре отправился с визитом к ней, надеясь застать её в отеле. Их встреча всё-таки состоялась, и Андре объяснил ей, что прибор запаролен, поэтому без знания пароля она всё равно не сможет его использовать. Он готов был заплатить ей вознаграждение, если она отдаст прибор назад. Актриса согласилась на это, но поставила условие, что сможет иногда пользоваться прибором и вызывать к себе в номер самых красивых мужчин в истории. Конечно, всё это должно происходить втайне от мужа-американца, и только тогда, когда она будет в Европе. Андре согласился, уточнив, что трафик за вызов красавцев она будет оплачивать сама, плюс ещё сумму за аренду аппарата. Актриса согласилась, и прибор наконец-то был у Андре.
   
   В этот последний день в Ницце они ужинали в ресторане вчетвером: Андре, парнишка-инвалид, старушка Дюрок и Тереза. Ужин прошел в полном молчании, поскольку никто не знал, что будет дальше, и если Андре разорвал контракт с Авивой-Эвридикой и Пьером-Орфеем, то теперь и все остальные ему тоже не нужны. Назавтра он может отправить их домой, а в приборе полно новых лиц и новых возможностей. Продавая диски с записями Орфея и Эвридики, Андре постепенно окупит свои расходы, и начнёт всё заново с другими гостями из прошлого. После ужина все попрощались и хотели было разойтись по своим номерам, но вдруг старушке мадам Дюрок стало плохо, она зашаталась и упала. Андре сразу же вызвал скорую. Мысль о том, что старушка может вскоре умереть, испугала его, и пока она была без сознания, он решил в последний раз вызвать Авиву из небытия. Авива появилась возле ресторана на берегу моря, и все, кто знал великую певицу, были удивлены её растрёпанному виду и грязной робе, в которой она стояла. В первый раз Авива видела своими глазами беспомощную старушку, которая всегда спала, когда она появлялась. Теперь старушка не просто спала, а была без сознания. Очевидно, это повлияла на Авиву, потому что в этот вечер она не выглядела, как обычно, послушной и немного грустной девушкой. В её глазах горел какой-то безумный огонь, и они словно искали в толпе кого-то, но не находили.
   
   Никто не заметил, как она прошла на кухню ресторана и взяла большой нож, которым режут мясо. Все были заняты старушкой, которая явно отдавала концы. Андре успел привязаться к старушке, в его глазах стояли слёзы. А Авива, между тем, с безумными глазами направилась к отелю. Поздно вечером Андре с домочадцами вернулись в отель, они даже позабыли о том, что вызвали Авиву. Дождавшись, когда все уснули, она проникла в номер к Андре и взяла с его стола прибор. Потом она надела своё лучшее платье, лучшие украшения, взяла нож и прибор, и пошла не пустынный берег моря. На улице никого не было, да и на берегу моря тоже. Авива торопилась, ведь старушка мадам Дюрок умирала, значит, времени у неё на земле оставалось очень мало. При свете полной луны и под рокот тёмных волн она набирала на дисплее имя Орфея. Пароль к панели прибора она знала: Андре сам когда-то сказал ей его на всякий случай, потому что полностью ей доверял. И вот на тёмном берегу моря, возле приморского ресторана из голубой дымки появился Орфей, как всегда, высокий и статный, в головном уборе и в форме солдата наполеоновской армии. Не успел он оформиться и уплотниться, как Авива стремительно налетела на него и ударила его ножом прямо в сердце. Орфей успел лишь коротко вскрикнуть и стал оседать на землю. А Эвридика, держа окровавленный нож в курах, дико смеялась. Потом она склонилась над трупом Орфея и нанесла ему ещё несколько сокрушительных ножевых ударов. Всё её красивое белое платье было в крови, кровавые брызги были даже на её лице. Потом она словно впала в оцепенение, сидя над трупом Орфея и пошатываясь из стороны в сторону. А потом она легла на песок, обняв Орфея и уставившись в небо невидящими глазами…

   Проснувшись посреди ночи, Андре вспомнил, что накануне вечером вызвал Авиву, но в суматохе позабыл про это. Он вскочил с постели и стал быстро одеваться, по ходу дела заметив, что прибор исчез со стола. Всю ночь он искал Авиву, опасаясь, что прибор теперь у неё и что она сможет вызвать Орфея, а это может очень плохо закончиться для обоих! Наконец, он увидел какую-то парочку возле самой кромки воды, и когда подошёл поближе, то убедился, что это Авива и Орфей. Авива лежала на песке с открытыми глазами, и её отсутствующий взгляд смотрел на равнодушно мерцающие звёзды. Тело Орфея лежало рядом совершенно неподвижно, и на его лице лежала маска смерти. Впрочем, Орфей словно был удивлён такой внезапной смертью и лежал, удивлённо раскрыв рот. Андре понял, что случилось, закричал и стал трясти Авиву за плечи, но она не реагировала, словно ничего не слышала. Очевидно, старушка в больнице впала в кому, и это сказалось на Авиве. Она тоже была уже словно за гранью бытия, оставаясь телом ещё на земле, но душой уже летя к далёким звёздам.

   Старушка мадам Дюрок умерла в больнице около пяти утра, и в ту же секунду тело Авивы стало распадаться на множество голубых искр, пока не исчезло навсегда. А вот истерзанное тело Орфея так и осталось лежать на берегу, и рядом лежал нож, орудие его убийства. Андре понял, что попал в очень неприятную ситуацию, потому что оставил на песке свои следы, да и весь его костюм был запачкан кровью Орфея. Он оглядел место преступления еще раз: вся военная форма Орфея была залита кровью, в его теле зияли глубокие раны. Андре решил, что пора уходить, и, подобрав с песка запачканный кровью прибор, он пошёл вдоль кромки прибоя, обдумывая, куда выбросить свой пиджак, запачканный кровью. Но потом он решил, что камеры видеонаблюдения отеля всё равно зафиксировали, что он уходил посреди ночи в пиджаке, и если он вернётся без пиджака, то это вызовет подозрения. Впрочем, у него появилась надежда, что камера зафиксировала также и то, что Авива зашла в отель с ножом в руках, а потом вышла обратно с ножом и с прибором. Значит, у него есть шанс оправдаться. К тому же, на ноже нет его отпечатков пальцев, там будут только отпечатки сотрудников ресторана и Аввивы. Немного успокоившись, Андре решил вернуться в отель и позвонить в полицию.

  Когда дело стали расследовать, то выяснилось, что из ресторана действительно пропал нож, а свидетели вспомнили, что видели в этот вечер возле ресторана Эвридику, известную эстрадную певицу, она была в какой-то ужасной робе и явно не в себе. Записи с камер видеонаблюдения подтвердили, что Авива в ночь убийства вошла в отель в робе и с ножом, а вышла через десять минут из отеля в платье, с ножом в руках и с каким-то прибором, похожим на планшет. Кстати, прибор так и не нашли… Полиция поверила Андре, что тот пришёл на место убийства уже после смерти Орфея, поэтому подозрения были с него сняты. Начала искать Эвридику, но так и не нашли. Кроме того, запрос в Аргентину дал ответ, что она там не проживает и никогда не проживала. Позднее возникли вопросы и о личности Орфея: выяснилось, что его документы были липовыми, а на его похороны никто из родственников не пришёл. Это означало, что он был человеком из ниоткуда. Похоронив Орфея на лазурном берегу, под слёзы поклонниц и под звуки его прекрасного голоса в записях, Андре вместе с Терезой, Аленом и гробом старушки мадам Дюпре вернулся в Париж.

  Кстати, насильственная смерть Орфея на берегу моря как-то странно отразилась на прошлом, и наутро после его смерти, Ален, парень-инвалид, вдруг встал из своего инвалидного кресла, обрадовав этим мать и своего приёмного отца Андре. На этом душа Андре успокоилась, и он снова стал радоваться жизни. Со временем он завязал с шоу-бизнесом: денег у него итак хватало, а если нужны были дополнительные ресурсы, Андре сдавал прибор в аренду той самой американской актрисе. Вообще этот прибор принёс ему одни неприятности, и он даже подумывал, не взять ли однажды и не грохнуть его о стену.

   Так оно и произошло, только свершилось это не его руками. Однажды муж актрисы застукал её в постели с гостем из прошлого, и был ужасный скандал. Гость из прошлого удрал из отеля в чём мать родила, а ревнивый муж громил всё подряд в номере отеля. Об стенку полетели дорогие вазы, бокалы, тарелки с ужином, бутылка из-под шампанского и главное, таинственный прибор. Впрочем, актриса выплатила ущерб владельцу прибора, возместив почти всю его стоимость.

   Прошёл год со дня смерти мадам Дюрок, которая умерла в один день с Орфеем. Андре устроил по ним обоим скромные поминки и заказал службу за упокой их душ. Он предполагал, за этот год душа мадам Дюрок могла бы перевоплотиться на земле, и если бы был в наличии прибор, он снова смог бы вызвать к жизни Авиву. Но теперь Эвридика Перрон была объявлена в розыск во Франции, поэтому вызывать её нужно было где-нибудь далеко, не в этой стране.

   Иногда он мечтал, что позвонит Морису, ведь его визитка всегда была у него в кармане, и купит ещё один прибор. А потом они уедут с приёмным сыном и с Терезой в далёкую страну, где всегда тепло и где их никто не знает, купят маленький домик на берегу моря, и станут вызывать Авиву снова. Возможно, она на этот раз разочаровалась в Орфее, и теперь будет вновь любить Андре. А может быть, она влюбится в его приёмного сына: и пусть. Он не будет мешать их счастью, ведь они оба ему дороги.

  Однажды Андре даже набрал телефон Мориса, но его телефон не отвечал. Возможно, где-то на далёкой планете его посадили, или он просто скрывается. Тогда Андре остаётся ждать, когда он выйдет или снова появится на горизонте событий…