Гадина

               
Она приходила на площадку не «качаться», для чего и создана была такая площадка со спортивными снарядами. Она  садилась, смачно закуривала, чем раздражала мужчин, и начинался конфликт. А это и было ей нужно. Сначала довольно вежливо её просили курить где-нибудь в сторонке, люди пришли заниматься спортом на свежем воздухе, никому не нужен табачный дым. Она не реагировала, а чаще всего огрызалась, да не просто так, а сыпала матом. Тогда кто-то из спортсменов выходил из себя и начинал кричать, что ей очень нравилось.
– Люблю доводить мужиков, – делилась она впечатлением с попутчицей на обратном пути домой, – а что с них взять? Песок сыплется, а туда же – спортсмены!
– Ну, просят вас курить в сторонке, что вам жалко?!
– Конечно, жалко! Пусть позлятся… Ни рожи, ни кожи, а туда же – качаться! Спортсмены. – И добавляла парочку грубых матерных слов.
Так продолжалось изо дня в день. Рано утром приходили на снаряды мужчины «за 60», и тут же появлялась она. Ей и прозвище дали – «Гадина». Они никак не могли понять, что доставляют удовольствие Гадине именно тогда,  когда начинают злиться, пытаются выгнать её с площадки. Посовещавшись как-то, решили навесить замок на сетчатую ограду этого сооружения, уходя, замок уносили с собой, но когда приходили утром, запирали площадку изнутри.
– Интересно посмотреть, что она будет делать, когда увидит, что площадка заперта.
– А ты даже не смотри в её сторону. Побесится и перестанет.
– Вот наказание домашним – такая баба!
– Какие у неё «домашние» могут быть? Холостячка и бомжиха.
– Нет, у неё есть квартира, правда, там такое творится!
– А ты откуда знаешь?
– Слухами земля полнится. Соседка её мне рассказывала, что её часто в дурку увозят, когда она расходится. Не так давно другую соседку на своём этаже облила мочой.
– Вот гадина!
– Гадина и есть, мы же так её и называем.
– Она недавно парня к себе затащила, немного не в себе это паренёк, месяца два он там пожил, так она с него каждый день по 200 шекелей требовала «на жизнь», всё пропивала и прокуривала, а парень потом в больницу угодил в тяжёлом состоянии. А как-то свою социальную работницу заперла в квартире, а сама ушла. Та позвонила в полицию. Опять её в дурку увезли.
– Вот государство дурацкое, одним жить трудно, пенсия маленькая или пособие по старости, прожиточный минимум, так называемый, еле концы с концами сводят, а другим ещё и социальную помощь оказывают несмотря на их чудесное поведение… Одно дело, если человек больной, уход нужен, а тут просто мерзкая бездельница, злобная, хамит, грубит, развела в доме котов, а кормить забывает. Короче, нет слов.
И вот пришла Гадина, видит – заперто, давай ограждающую сетку трясти, кричит:
– Я вас всё равно выживу.
– Не обращай внимания, – шепнул старший, – пусть орёт, надоест – уйдёт, а не перестанет, вызовем и мы полицию, пусть отдохнёт в психбольнице.
Наша Гадина курила, забрасывала внутрь сетки окурки, плевалась, а мужчины на этот раз не обращали на неё внимания. Потом один из них всё же незаметно позвонил в полицию, приехали довольно быстро, район знакомый, как и клиентка. Затолкали её в машину и увезли. Месяца два было тихо. А потом жара наступила, перестали наши мужики заниматься на снарядах, нужен душ, пока до дома добежишь, десять потов сойдёт. Иногда собирались на площадке вечером, когда солнце сядет, просто посидеть, поговорить.
Потом жара постепенно спала, опять начали трудиться на снарядах, что раскачалось заботами подростков, починили, выбросили пустые бутылки, привели уголок в надлежащий вид. Жить можно. А Гадины нет, даже поинтересовались, куда она, мол, пропала. Того мужика, что всё узнавал от соседки, пока не было. И ладно.
Стали появляться на площадке женщины «зрелого возраста», даже подростки, присмотревшись, что в чистоте всё же приятней находиться, стали вести себя потише, пивные банки выносили после своих посиделок сами. А потом и тот самый явился, который всё знал, в том числе и о Гадине.
– А вы не слыхали о ней? – удивился он. – Недавно похоронили.
– Как? Вроде не больная, только на голову.
– А она получше учудила. Она же живёт на втором этаже, пошла «в гости» к подруге, которая в  девятиэтажке живёт. Та её частенько принимала, кормила, ещё и с собой давала что-то, как говорится «на вынос». А она вышла на балкон, вроде покурить и бросилась вниз с девятого этажа.
– Да ты что? И насмерть.
– Не сразу. Понимаешь, внизу дерево росло, она летела кулём, напоролась на ветку, ветка сломалась, чем смягчила падение. Ну, скорая приехала, полиция. Побывали у подруги, та в шоке. Ни сном, ни духом не понимает, что на неё нашло. Отвезли в больницу, была в коме пять дней, а потом – всё. Отправилась на кладбище.
– История… Может, в больнице чем-то лекарственным напичкали, она и тронулась в сторону депрессии.
– Кто знает. Короче, нет нашей Гадины. Была и вся вышла.
– Особо горевать не будем, – сказал кто-то…