Ярослав 22. Возвращение отца

наступила минута, когда маме очень хотелось убрать с фото отца слова"дорогой Симочке"

Окончание первого класса пришлось на весну 1945 года. Война покинула территорию СССР и ушла за границу. Там ещё погибали наши солдаты, но уже все были настроены на Победу. И этот ожидаемый день пришёл всё равно как-то неожиданно. О победе сообщила весёлая разноцветность вымпелов над плацом воинской части, знакомые и незнакомые люди радостно сообщали друг другу новость, обнимались, целовались. Так маму поцеловал и закружил в воздухе незнакомый молодой матрос. Как-то особенно жизнерадостно маршировали по улицам колонны матросов под песню:
                Украина дорогая,
                Белоруссия родная…
Конечно, всё было торжественно отмечено на разных уровнях административных и бытовых, и всё-таки казалось недостаточно для такого Великого и столько ожидаемого праздника.
А день был такой светлый и радостный. Мы были выстроены в колону во дворе школы,  нас поздравили учителя и директор. В качестве подарка мы вместо одной получили по две чайных ложечки сахара. Конечно, подарок был символический, в рамках возможности школы, мы это понимали, но радость-радость то была какая!
А на следующий день также продолжались занятия с бурной толкотнёй на переменах,  также маршировали по улицам колонны матросов, и всё вернулось в будничную колею.
Начали приходить подарки от благотворительных обществ из Америки. То что ныне называется «Sekond Hend». Подарки распределялись в школе для самых нуждающихся. Девочки напротив нас получили яркие шёлковые платьица в крупную клетку. Платьица были великоваты, так как взяты были «на вырост» и сидели немного мешковато, но в общем девочки носились в них по улице в роде ярких живых цветов.

Первым отца увидел  я.
 В конце мая иду по улице, навстречу военный. Был жаркий евпаторийский день, а он шёл в солдатской шинели, сапогах, с вещевым мешком за плечами и полевой сумкой на одном плече. Ничто не напоминало в нём отца, каким я его помнил.  Лицо серое то ли от пыли, то ли обветренное, на запавших щеках не то что щетина, но слабый намёк на щетину всё-таки был.
Я не узнал его, но понял – это папка. Только когда я кинулся к нему, он узнал меня.
Мы вместе вошли в дом. Было воскресенье, дома были и мама и бабушка. Переступив порог, он щёлкнул каблуками, приложил к пилотке руку козырьком:
- Гвардии старший сержант Яковлев прибыл домой в связи с полным окончанием войны!
После поцелуев и объятий начал знакомить нас с содержимым рюкзака: там были две банки  свиной тушенки и две банки сгущённого молока. Всё американского производства и всё очень вкусное!
Отец устроился плановиком в управление Госкурортов. Из армии он вернулся членом партии, вступил в 1942 году. И его, как и маму загрузили всякими общественными нагрузками.
А дома работ хватало  по горло. Стеклил веранду, обустраивал грядки огородика, садил какие-то кусты, подрезал какие-то ветки. Он умел делать всё и находить решения в трудных ситуациях. Не было под рукой стеклореза, в ход пошла бабушкина сувенирная подковка, украшенная десятком бриллиантиков.
 Родящий слой почвы  в Евпатории очень тонкий. Прибегая с работы, он хватал тачку и откуда-то издалека привозил  землю. И так тачку за тачкой, день за днём он усилил слой почвы по всему огороду.
И каждый вечер он вытаскивал из колодца десятки вёдер воды для полива. Особое внимание он уделял табаку. Высушенные листья рубил в специальном деревянном корытце, готовым табаком набивал трубку и с наслаждением выкуривал её.
Трубка у него была необычная: в виде головы Мефистофеля. Когда он затягивался, глаза демона светились красными огоньками.
Если случались гости, и кто-то угощал его куревом, он делал пару затяжек, а потом доставал свой табак:
-Ну, а теперь попробуй вот этого, - гость пробовал, бывало, закашляется. Отец был страшно доволен.
Казалось бы, при такой загрузке, где уж тут думать о культурном отдыхе. Но слишком истосковались все по мирной жизни, в кино и театрах всегда  был аншлаг.
С возвращением отца просто засветилась мама, фигура, походка  наполнились какой-то особой женской грацией. Они посещали почти все спектакли заезжих гастролирующих театров. Я находил афишки театров то имени Моссовета, в составе труппы которого были Марецкая и Плятт, то Харьковской музкомедии,  то  Ленсовета и т. д.
Кое-что перепадало и мне. Я помню  спектакли «Доходное место» Островского и «Табачный капитан».

Как только появился в доме отец, он первым делом соорудил турник и рядом бочку с водой. Подтягивание на турнике обязательно.
После обязательного подъёма в 6 утра, нехотя иду к турнику, пытаюсь подтягиваться, но у меня получается только до половины подбородка. Затем поднятие прямых ног в висе на турнике, и прочие глупости, которые придуманы якобы для улучшения здоровья. Батя уже тоже тут. Едва я закончил нехитрые упражнения, он подхватывает меня за ноги, и опускает в холодную воду бочки вниз головой. И всегда неожиданно для меня.
После завтрака идём рядом, он на работу, я на летнюю площадку. На каждый его шаг приходится моих три. Поэтому я бегу рядом с ним трусцой. Путь через весь город в район курортов. Там мы расходимся по своим «объектам».