Такая судьба. Гл. 1. 9. Зотов

Такая судьба. Еврейская тема в русской литературе (2015). Глава 1.9.

     Евреи фигурируют в нескольких произведениях популярного в свое время исторического беллетриста Р. М. Зотова (1795-1871), но наиболее заметное место в их ряду занимает фактор Мозес (т.е. Моисей), персонаж романа «Леонид, или Некоторые черты из жизни Наполеона», который называют первым русским детективом. Играя второстепенную роль в развитии сюжета, Мозес тем не менее фигурирует множество раз и по существу   проходит через все произведение.
     Впервые мы сталкиваемся с ним, когда он неожиданно появляется в помещении, где находятся герои романа. Только и зная о нем, что он еврей, они принимают его за шпиона, исходя, видимо, из убеждения, что раз еврей, значит на все способен ради выгоды. Происходит разговор, из которого читателю следует сделать вывод, что такое мнение о Мозесе и ему подобных личностях вполне соответствует действительности.
     «Это ты, Мозес? Откуда тебя черт принес? Неужели тебя еще не повесили? –  Мозес, который в продолжение первых фраз все сгибался и расшаркивался, вдруг при последнем слове побледнел и с ужасом отступил.
– Повесить? За цто зе, бозе мой? – спросил он трепещущим голосом.
– За что? Обыкновенно за что: за шею.
– Да по какой зе прицине?
– Уж это ты лучше меня знаешь. Небось, слетал в Варшаву, чтоб рассказать о нашем тайном походе на Ломзы. А ведь почему знать, Леонид, может быть, и по его милости теперь вся армия опять отступает. <…> Так, верно, ты и доставал ему сонных капель, которыми вы напоили бедную Маргариту?
     Мозес несколько смутился и, переминаясь, отвечал:
– Мы зе люди торговые: цто потребуют, то и продаем. А кому и зацем нас товар  – не насе зе дело
– Так ты достал бы и яду, если б кто у тебя потребовал.
– А поцему зе нет? Мы маем всякого товару. Цто люди мосцные приказут, то мы, падам до ног, робим.
– То есть за проклятые деньги готов отравить и продать  сотни человеческих душ.
– Ах! Ясновельмозный пане капитане, у бедных евреев нет ницего, кроме пенёндзов. Вы маете родную землю, цины, маетности, слава, цесть, у нас зе бог Авраама все это отнял; остались нам нузда, ругательства христиан и деньги
– Зачем же ты теперь очутился в этом замке, – спросил Евгений, – и за коим чертом пожаловал к нам?
– Я фактор, везде ищу комиссий. Узнал, цто вас полк здесь на квартирже, и пришел узнать, не приказете ли цего купить».
     Как мы узнаем из дальнейшего, хотя Мозеса и не повесили, подозрение его в шпионстве осталось. Но подозрения подозрениями, а услугами презренного еврея благородные русские офицеры пользуются как ни в чем не бывало. Нужен им проводник, не могут найти, все дома заколочены, ставни заперты. Вдруг из одной калитки «выполз жид, закутанный в волчью шубу. Он прямо подошел к Леониду, как к старому знакомцу, и предложил свои услуги русским. Это был Мозес!
– Вот настоящий странник везде и нигде! – вскричал Евгений  – Откуда тебя черт вынес?
– Я зе был здесь в доме у приятелей, как васи славные войска нацали бить французов, и сховался от них. А теперь зе увидел в сцелоцку, что вам треба кондуктора, то и спесил показать мою готовность, мое усердие…
–  Чтоб нас продать за грош, –  сказал Зорькин. –  Так вот я вверюсь такому проводнику! Нет, лучше здесь останусь на отводном карауле. Есть ли у тебя, жид, водка?
– Маю-зе, пане полковник, – и тотчас вынул из–за пазухи флягу и подал ее Зорькину.
– Да смотри, не яд ли?  – подозрительно сказал Зорькин и, не ожидая ответа, уже глотал живительную влагу».
     В самый интимный момент свидания Леонида с графиней, вошла служанка, «разбудила их обоих от очаровательного состояния» и сообщила, что к ней приехал фактор Мозес. Следует разговор, проясняющий еще одну сторону заинтересованности знатных христиан в услугах презираемой ими личности.
– Скажите, графиня, ради Бога, какие вы имеете дела с этим жидом? Я об нем очень дурного мнения.
– Я тоже, любезный Леонид, но эти негодные создания составляют необходимое звено во всех торговых оборотах; они подобны пиявицам, которые сосут кровь общества, а между тем иным больным полезны <…>  Все наши помещики пропали бы без жидов, потому что мы бы не знали, куда и кому сбывать свой хлеб. Прусские торгаши не пускаются в большие спекуляции; всякий покупает только то количество, какое может потребить, а до общей торговли ему и дела нет. Одни жиды, как самые деятельные маклеры, выроют из-под земли перекупщиков.
     В дальнейшем Леонид и Мозес встречаются в самых непредвиденных обстоятельствах. В разгар сраженья герой романа  видит какое-то существо, которое, «узнав Леонида, с визгом радости и криком отчаяния обвило окостенелые руки свои около колен его и диким голосом кричало: «Спаситель, ангел, бог мой, избавь меня!». С трудом мог Леонид при свете пожара узнать искаженное лицо Мозеса!». Гуманный  офицер, не выдержав ужасного зрелища, приказал отпустить несчастного, предупредив, что если он еще раз появится в расположении русских войск, неминуемо будет повешен.
     Дальнейшее описано в обычных зотовских выражениях: «С презрением оттолкнул Леонид изменника, махнул ему рукой, чтоб он бежал, и Мозес, как собака, увидевшая добычу, вспрыгнув, бросился бежать по воде с удивительною быстротою, подбирая фалды своей одежды. Хохот солдат раздался вслед за ним…» . Когда же о происщедшем узнала графиня, она не только не смеялась, но и благодарила Леонида за спасение Мозеса и объясняла ему, что хотя еврей думал не о пользе русских, а только о своем заработке, они «именно его проводничеству и обязаны сегодняшним успехом». Услышав это, подчеркивает романист, «Леонид задумался. Этой идеи не приходило ему в голову».
     Спустя некоторое время неутомимый еврей находит Леонида и передает ему записку графини с предупреждением, что против него готовится заговор, а потом и сопровождает его к ней: «поднявши Леонида с земли, повел он его по известным ему тропинкам, и вскоре вышли они на равнину, по коей мимо озер дошли до Лилиенфельдского замка.  Караульный, узнав жида, беспрепятственно впустил обоих в комнаты. Мозес пошел по знакомым ему комнатам; отыскал, через кого разбудить графиню, и спустя четверть часа Леонид был уже у ног ее».
     В последних главах происходит еще одна встреча Леонида с Мозесом, но как она отличается от предыдущих! Леонид был тяжело болен, «натура его была истощена страданиями; пылающий жар разливался по жилам его», в нем оказались «все признаки сильнейшей горячки». Внезапно какая-то черная, небольшого роста фигура схватила его за руку, посадила на скамью и бросилась обнимать его колена. Болезненное состояние почти лишило Леонида умственных способностей и он с большим трудом припомнил вид и черты загадочного существа.
     Узнав в нем человека, которого он столько раз оскорблял, унижал и грозил повесить, он «дружески протянул ему руку (выделено мной. – Л.Ф.), сказав с болезненною улыбкою: «Это ты, Мозес!». По-видимому, для того, чтобы дать читателю возможность ощутить чувство, которое Леонид вложил в произнесение  этого имени, автор романа выделил его курсивом. Еврей выходил русского офицера, доктор сказал, что за его жизнь можно не беспокоиться, а через несколько дней позволил перевезти его от Мозеса в другой дом.
     Позднее Леонид узнал все подробности того, какие огромные услуги оказал ему Мозес, не упуская, однако, при этом и собственной выгоды: «спас его от ярости бежавших французов и розысков вступивших в тот день русских. Значительною суммою откупился он от постоя, под предлогом лежавшего на смертном одре брата его (так он называл Леонида), тотчас послал эстафет к графине Авроре, жившей в то время по политическим причинам в Кенигсберге;  весом золота  упросил одного хорошего доктора  не отходить от больного, и когда приехала  графиня, то со слезами радости  встретил ее, рассказал ей все, сдал на ее попечение страдальца и проводил бессонные ночи у его изголовья, меняясь с Авророю, которая, разумеется, сделанные им издержки возвратила ему с хорошими процентами.
     Хотя Зотов принадлежит к писателям второго ряда, а может быть отчасти и благодаря этому обстоятельству, размышления над его романом способны привести к значимым выводам. Прежде всего, какова роль изображенного в этом произведении еврея, почему он в нем необходим? Очевидно, что евреи, которых в тогдашней России было много и которые, будучи факторами, перекупщиками, торговыми посредниками, играли заметную роль в ее экономике, были как бы обязательным элементом ее бытового пейзажа. Зотов, по-видимому, счел, что без Мозеса нарисованная им картина была бы неполной.
     Обо всем этом сказано достаточно прямо: евреи составляют необходимое звено во всех торговых оборотах, без них помещики не знали бы, куда и кому сбывать хлеб, они из-под земли раздобудут перекупщиков и т.д. Объяснимо и то, почему писателю оказалось достаточно ограничиться образом лишь одного еврея – у него не было никого намерения его индивидуализировать, в нем и в намеке нет той совокупности разных качеств, как это можно видеть в шекспировском Шейлоке.
     Он еврей – и только, он наделен теми качествами, которые, по мнению Зотова, характеризуют распространенный, типичный облик представителя данной нации. Вся его деятельность посвящена погоне за выгодой, он не отрицает, что за проклятые деньги готов отравить и продать сотни человеческих душ и оправдывает это тем, что в положении, в которое поставлены евреи, у них нет другого выхода. Он ценит сделанное добро и готов всеми силами воздать сторицей своему благодетелю. Но и при этом он стремится не прогадать, вернуть потраченное да еще с процентами. Изображая еврея таким, каким изображен Мозес у Зотова, писатель выражал не собственные пристрастия, а стереотипы своего времени.