Тени прошлого. Цена свободы. Глава 4

- Капитан?! Капитан Мир, ты в порядке?!
Кто-то назойливо тормошил его за плечо. Знакомый голос комариным писком врывался в голову, пытаясь отыскать в ней зачатки разума. Странно. Он думал, в этот раз точно все закончится и она, наконец, заберет его с собой, но, по всей видимости, эта игра будет длиться до тех пор, пока Готан не сбрендит или не кинется на меч, или не сделает и то, и другое сразу.
- Ох, ты ж! – не унимался голос, набирая силу. – Капитан, ты чего тут устроил? Стол опрокинул, посуду побил. И кувшин вон, недопитый кстати. Фу… Это же не вино, а монашечья сака, не иначе. Ничего удачней, конечно же, Векант достать не мог… Тьфу ты!
- Все хорошо, Отто! – не узнав собственного голоса, проговорил Готан, приходя в сознание.
- Да уж, лучше некуда! – хохотнул Отто, помогая капитану встать на ноги и резко посерьезнев, спросил. – Что, опять они приходили?
Готан долго всматривался в лицо старшего лейтенанта, пытаясь убедиться, не морок ли перед ним. Старину Отто Фунтьера часто дразнили за вздернутый нос, совсем как у поросенка. Но вряд ли в этом лагере нашелся бы человек вернее и искреннее чем Отто. Всем обидчикам он отвечал лишь широкой улыбкой и только в самых редких случаях клинком меж ребер. Как говорили в роте, за душой у Отто не было ничего, а вот на душе очень многое, именно за это его и любили. Готан Мир несказанно был рад, что этот человек являлся в роте газовых арбалетчиков вторым после него.
Готан лишь кивнул, молчаливо отвечая старшему лейтенанту. Почти никто не знал про странных гостей, являвшихся к капитану, когда им заблагорассудится, и Отто, как раз входил в число этих «почти никто».
- Поможешь? – Готан кивнул на стойку с доспехами.
- А то ж! – широко улыбнулся Отто, оставив неудобные расспросы на потом.
Кираса из вороненой стали, местами с небольшими вмятинами, как влитая села поверх темно-коричневого длинного гамбензона. У бедра послушно лег меч, и холод его рукояти, после столь угнетающего утра, придавал Готану уверенности в своих силах.
- Ну, вот и все. – Отто довольно закрепил последнюю застежку составного сполдера на плече капитана, отличавшего его от остальных газовых арбалетчиков. – Командование заждалось уже.
- Значит, не будем попусту тратить время.
С этими словами капитан Готан Мир, бряцая сапогами, двинулся прямиком из шатра, щурясь от яркого солнечного света и впуская в легкие ароматную свежесть растелившегося вокруг лета.
Шли, молча, и Готану иногда казалось, что старший лейтенант, давно уже убежал по своим делам, но каждый раз оборачиваясь, он находил его бредущим позади. Мимо проплывали тяжелые телеги и группы всадников из разных кавалерийских рот, мелькали суетящиеся перед боем новобранцы из рядов пехоты и лучников, сновали сомнительные темные личности особенно любящие мародерствовать, как после боя, так и до его начала. Всюду вились разноцветные знамена, и все говорило о прекрасном и героическом походе, оставляя позади горы тел, над которыми возвышались эти самые цветные полотнища.
- Вот, кажись, и пришли. – Буркнул Отто из-за спины.
Они остановились возле огромного командирского шатра цвета индиго даже снаружи наблюдавшего за кишащим муравейником лагеря  свысока. 
- Дальше мне одному, - не оборачиваясь, бросил Готан.
- Ладно, капитан! – также добродушно ответил ему старший лейтенант. – Бывай!
Но чуть погодя капитан все же обернулся, меря спину Отто взглядом:
- Эй, старлей! Спасибо тебе.
- Ничего капитан, - на ходу махнул ему Фунтьер. – Прорвемся!
Добрый настрой Отто Фунтьера оказался заразительным, и Готан, позабыв об ужасном утре, хладнокровно шагнул мимо стражи, отодвигая полог шатра. Что сказать, тот с кем ему предстояло общаться, был ему неприятен, если не соврать, а если на чистоту, то отвратителен до безобразия. Готан не исключал, быть может, и к нему здесь не все дышали ровно, но он хотя бы давал для этого гораздо меньше повода.
 Преодолевая забитые офицерами и знатью маленькие комнаты, сквозь стук металлических бокалов и гомон голосов, он стал различать обрывки тяжелых фраз, плотно вгрызающихся в сознание.…«Эти полунаемники еще сыграют свою роль»…  И, чем ближе подходил он к заветной импровизированной зале, тем отчетливее чей-то язык чеканил слова. …«Понимаешь?! Мы лишим их будущего! Что может быть страшнее этого, а? Когда на твоих глазах…»…
- Капитан! – сухо кивнул караульный, не дав услышать окончание пылкой речи. – Его благородие Тур Гумфор давно ожидает вас.
Нагнувшись под низко нависшей тканью полога, Готан шагнул в просторную комнату. Отсутствие света из-за плотной ткани слегка компенсировали вовсю чадящие масляные светильники на небольших треногах. Черный дым уносился вверх к отверстиям, сквозь которые еле виднелось синее небо. Готан усмехнулся, наверное, впервые за несколько дней, ведь стоит перевернуть хотя бы одну такую лампу и от командирского шатра со всеми его обитателями не останется и следа.
 - А-а-а-а-а, - сидящий возле стола высокий человек всплеснул руками. – Явился командир полунаемников. Ой! Прошу прощения. Капитан газовых арбалетчиков Готан Мир. Хм. Мир. Какая поэзия, не правда ли? Зваться миром и нести только смерть и войну. Ха!
- Ваше благородие. – Безучастно пробубнил Готан, наклоняя голову, но стараясь, что б это выглядело так, словно у него просто свело шею.
В этой части шатра, в воздухе, стоял затхлый запах пота и гари, придавленный сверху духотой, и после свежести лета, едва зарождающееся желание Готана Мира находится здесь, умерло окончательно.
 - Один из героев штурма Волчьего замка, - глухо раздалось откуда-то из темноты. – Нет, Ваше благородие Гумфор, здесь нет никакой поэзии, лишь жестокая ирония судьбы. Поверьте, уж я-то видел этого цепного пса в деле.   
Готан спокойно наблюдал, как из темноты к столу шагнул коренастый человек. Его голос был знаком Готану, но это лицо с широким носом и маленькими поросячьими глазками, ловящими блики огня, он узнал не сразу.
- А, лорд Хамертодд, - парировал Готан, ненавидящий когда о нем говорят в третьем лице за спиной и в двойне приходящий в бешенство когда это же самое делают, но уже при нем. – Тела под стенами Волчьего замка еще не остыли, а вы уже, как я вижу, стоите по другую сторону баррикад. Весьма умно.
- Это ветер свободы, - стараясь изображать спокойствие, хмыкнул лорд Хамертодд. – Он, кстати говоря, в силу твоего положения в обществе, тебе недоступен.
- Уж больно переменчив этот ветер, - фальшиво улыбнулся Готан. – Если так судить о свободе выбора, и свободе вообще, то она будет по душе, а главное по карману даже портовым проституткам.
Хамертодд вцепился в него взглядом, в мыслях скорее всего уже не раз четвертовав Готана. Искорка ярости, зародившаяся как неясное чувство, уже полыхала ярким огнем, и под нотки этого самого чувства его рука медленно поползла к болтавшемуся у бедра шестоперу.
-Господа! Господа! – Встал с единственного стула молчавший доселе Гумфор, - Вы прямо повеселили меня. Но время делу потехе час. И пришло как раз время делу, и делу государственному. Лорд Хамертодд, прошу, оставьте нас наедине.
Готан проводил перебежчика долгим взглядом. Тот, видимо, ощущая свербящее чувство между лопаток, задержался у полога залы, бросив на капитана полный ненависти взгляд и оскалившись, вышел вон.
- Ну что, капитан, - начал Тур. – Могу тебя огорчить, на сегодня наступление откладывается. Но позвал я тебя не только ради этого. Помнишь Волчий замок? Конечно, помнишь, чего я спрашиваю. Захваченная там Альтеснкая знать представляет реальную угрозу для нашего похода и страны в целом. Посему, от них не должно остаться и следа. Это должно послужить примером для других. Смекаешь к чему я это? – он вопросительно воззрился на Готана Мира.
- Смекаю, - безучастно проговорил капитан. – Только мы не палачи, мы солдаты…
Гумфор залился хриплым смехом, изредка срываясь на кашель.
- Не палачи? Не смеши меня, Мир! Эта грань настолько тонка, что почти не заметна. Сегодня вы входите в город под фанфары, победителями, а уже завтра врываетесь в соседний. Калечите и насилуете там все, до чего только могут дотянуться руки.
- Мои люди никогда…
- Да что ты как маленький, в самом деле?! – вышел из себя Гумфор. – Твои, нет, а вот другие с троекратным да, с большим пребольшим удовольствием! И помни, кто тебе платит, и кому ты служишь!
Он кричал что-то еще, но Готан уже перестал разбирать слова, взглянув на этого человека со стороны. Длинного, худого и сгорбившегося от собственного крика и груза маниакальных мыслей. Пусть все силы этого задыхающегося мира уберегут нас от таких командующих, а если уж суждено таким как он встать у руля государства, то Готан первый вздернется на суку, хотя они могут опередить его, и вздернут первыми.
- Завтра на холме! – покраснел распыляющийся Тур Гумфор. – Сделаете дело, на рассвете, и двинемся в наступление. Я все сказал. Можешь идти на все четыре стороны, до завтра ты и твои люди свободны.