Одержимый

С этого дня, и без того несладкая жизнь Снежаны, превратилась в настоящий ад. Муж больше не пытался скрывать истинную свою сущность То, что жило в нем, радовалось свободе. Оно подталкивало своего раба все к новым неблаговидным поступкам. Оскорбления, мелкие тычки и пощечины стали для Снежаны чем-то, почти привычным в ее жизни, вернее, существовании. Евгений очень быстро подмял под себя слабовольную жену. Любая робкая попытка Снежаны постоять за себя, нарывалась на такой отборный мат и угрозы, что будущая мама, не на шутку боясь за здоровье будущего ребенка, совершенно перестала возражать мужу, полностью подчинившись его воле. Даже в отсутствие мужа, Снежана не имела возможности позвонить кому-нибудь из подруг, посоветоваться, пожаловаться, найти защиту. Евгений, уходя из дома, прятал от нее телефонный аппарат. На кладбище к родителям ходить женщине с каждым днем становилось все тяжелее. Родила она в середине декабря, в самые морозы. Евгений на этот раз, оказался дома, хотя был выходной день. Видимо, из- за сильного мороза, он поленился уйти к очередной пассии. Почувствовав сильные боли в области живота, Снежана робко попросила мужа вызвать "Скорую". Поморщившись, тот позвонил в роддом. Снежана уехала в больницу, прихватив заранее приготовленный сверток с вещами. Евгений даже не поднялся с кресла, на котором сидел во время осмотра фельдшером его жены. Он только крикнул вслед роженице- "Не вздумай мне мокродырую в дом припереть. Мне сын нужен, наследник". Сказано это было с таким пафосом, как будто он ожидал сына, наследника царской фамилии, а не потомка дедушки алкоголика. Роды у Снежаны были тяжелыми. Сказывалось нервное перенапряжение, частые слезы и подавленность ее во все дни беременности.
Но молодой организм справился и через сутки Снежана родила девочку. Ребенок был достаточно слаб. При внешнем осмотре никаких повреждений врачи не нашли, но девочка много плакала и плохо набирала вес. Узнав о том, что у него родилась дочь, Евгений ни разу не навестил жену в больнице. Мало того, он совсем ушел из дома, переселившись к последней своей любовнице, молоденькой распущенной Катюхе, с которой познакомился несколько дней назад. В тот день Евгений возвращался из очередной командировки. Примерно на полпути между городом и областным центром, он увидел на обочине худенькую девчушку, показавшуюся ему подростком.
Не имея умысла очаровать малолетку, Евгений, тем не менее, остановил машину, надеясь получить с замерзшей попутчицы хотя бы рубль. Девчонка, отогревшись в кабине водителя, повела себя самым наглым образом. Она высоко загнула полы курточки, выставив напоказ круглые аппетитные колени, обтянутые дымчатыми рейтузами. Покосившись на колени попутчицы, Евгений поинтересовался, сколько той лет. Ответ шокировал даже его, прошедшего, как говорится, огни и воды. -"Я, папик, вполне созрела, так, что не стесняйся". Евгений попробовал охладить пыл девчонки тем, что ему, якобы, платить той нечем. И снова изумился ее ответу. -"А я не проститутка. Я любительница. Даю тем, кто нравится". Девчонка, запрокинув голову звонко расхохоталась. Не раздумывая больше, Евгений, по приглашению Катюхи, как назвалась девушка, свернул на проселочную дорогу, ведущую к небольшому поселку, где жила его новая знакомая. Родители Катюхи умерли давно. От чего, девушка не захотела уточнять. Дом в поселке она получила в наследство от бабушки. Катюхе было всего около 20. В дневное время она работала на маленьком местном рыбозаводике учетчицей. В вечернее, свободное от основного занятия время, девчонка промышляла на "большой дороге", ведущей в город. Природное бесстыдство помноженное на откровенную нужду, сделало из нее настоящую профессионалку. И хотя Катюха всех своих мужчин уверяла в том, что она не проститутка, но от подарков и денег не отказывалась. А подарки сыпались как из рога изобилия. Катюха вытворяла в постели такое, что многим сластолюбцам того времени, и не снилось.
Впервые в жизни, Евгений почувствовал настоящий интерес к женщине. Катюха подходила ему как никто и никогда раньше. Наглая, красивая, самоуверенная девчонка, со всеми замашками профессиональной шлюхи. Видимо, такую искал он с самого начала общения с женщинами. Порочность девушки доставляла неизъяснимое наслаждение его порочной душе, одержимой нечистой сущностью, живущей в нем.
Поселок, где жила Катюха, был километрах в десяти от жилья Евгения и совсем рядом с тем поселком, где когда-то проживала его родная семья. Помнил ли он свою мать, отца, братьев и сестер? Никогда и никому не признавался он в этом.
Почти месяц провела Снежана в больнице. Леночка, как назвала дочку мать, никак не набирала положенного веса. И хотя она стала поспокойнее, лучше спала и кушала, врачи решили, что такого слабенького ребенка лучше подержать под присмотром подольше. Все это время, Евгений наслаждался  бесстыдством Катюхи. Дома он появлялся только для того, чтобы протопить печь. Ему не хотелось, чтобы замёрзли батареи отопления. Ведь, в глубине души, Евгений со временем надеялся поселиться в "своем" доме с Катюхой. Как это произойдет и когда, он старался не думать.
Накануне выписки из роддома, Снежана несколько раз пыталась дозвониться мужу,  напомнить ему, что он должен забрать их с дочерью домой.
Много раз, в течении дня, она набирала номер стационарного телефона, но лишь длинные, насмешливые гудки были ей ответом. Ее товарки по палате, роженицы разных возрастов, тихонько, про себя жалели молодую мать. Ни одной из них не пришлось увидеть, чтобы муж Снежаны пришел ее проведать. Первые дни женщины пытались разговорить грустную, молчаливую молодую маму. Но Снежана только вздыхала и отмалчивалась. Её оставили в покое, но ненавязчиво жалели и подкармливали.
Не дозвонившись мужу ни в день выписки, ни в последующий, Снежана, договорившись с медперсоналом, оставила Леночку в роддоме и на рейсовом автобусе уехала домой.  Родительский дом встретил её занесенным снегом двором. Но к крыльцу, все же, вела едва видимая тропка  На входной двери висел замок. Попасть домой не представлялось никакой возможности. Превозмогая свою гордость и нежелание "выносить сор из избы", Снежана направилась к соседке, той самой Галине, что пыталась спасти ее маму от смерти. Возмущенно выслушав спутанную речь молодой матери, Галина пообещала завтра же с утра забрать Снежану с ребенком в свой дом, до выяснения причин молчания Евгения. Наутро в больницу приехали сослуживцы Снежаны по работе. Они привезли с собой все необходимое для ребенка.
Снежану доставили в дом Галины. Вечером того же дня, на пороге соседки появился и сам глава семейства - блудный папаша новорожденной Леночки. Едва взглянув на мужа, Снежана тут же отвела наполняющиеся слезами глаза. Недавно еще любимый, единственный и неповторимый, он стал вдруг невыносимо противен ей.
Впервые в мозгу  молодой женщины яркой вспышкой сверкнуло -"Развод, только развод. Не нужен нам такой отец и муж мне такой не нужен". Грубо оборвав, попытавшуюся пристыдить его Галину, Евгений с едва сдерживаемым раздражением  приказал жене "мотать домой". -"Забирай свою мокродырую и марш домой. Нечего тут из себя несчастную строить. Ходишь по соседям, сплетни собираешь".
Не желая втягивать опешившую соседку в неприятный разговор, Снежана сдержалась. Она молча завернула ребенка и вышла в ночь. С этого дня все изменилась. Снежана больше не пробовала укорять мужа, она не спрашивала где он был и почему не явился ночевать. Любовь сгорела в ней быстро и жарко. Но возродилась другая. Нежная, самозабвенная, заботливая материнская любовь. Евгений почти перестал появляться дома. Забегал раз в пару дней, чтобы переодеться в чистое. Не любила его Катюха марать руки в корыте с грязными носками, да и готовить для любимого тоже не желала. Но несмотря на все её недостатки, Евгений все больше утопал в бесстыдном омуте её извращенных, сексуальных фантазий. Получив первую, после рождения дочери зарплату, Евгений, накупив подарков, помчался не домой, а к Катюхе. Вечером следующего дня, когда он вернувшись домой потребовал у жены чистую рубашку, он услышал непривычно твердый ответ -"Рубашки тебе будет стирать та, кому ты зарплату унес. Будь добр, выложи на стол четвертую часть заработка на алименты ребенку. Иначе, я подам в суд". Бешено взглянув на жену, Евгений размахнулся, но оторопело отступил. В руке Снежаны блеснул нож. -"Еще раз ударишь, убью"- тихо, но твердо прошептала она. Плюнув, Евгений швырнул на стол немного денег и схватив пару неглаженых рубашек, выскочил на улицу. Он не мог видеть, как обессиленная собственной, несвойственной ей смелостью, Снежана, дрожа от напряжения, опустилась на пол. Никогда бы она не причинила вреда даже такому негодяю, каким оказался её муж. Но она вынесла из произошедшего твердую уверенность в том, что и дальше будет делать все для того, чтобы защитить себя и своего ребенка.
Шло время. Ничего не менялось в жизни официальных супругов. Снежана не допускала мужа в свою спальню. Правда, он и сам не очень туда стремился, ему хватало нахальной его подруги. Наступила весна, а за ней и лето с теплом и дождями.   
Снежана сама, без помощи мужа, посадила огород. Жить было трудно. Евгений хоть и давал ей немного денег, но их едва хватало на питание ребенку. От постоянного напряжения и старых обид, у Снежаны пропало молоко. Однажды, июньским вечером, молодая мать, как обычно одна, сидела, глядя на спящую Леночку. Девочка заметно подросла, округлилась. Она перестала беспричинно плакать по ночам. Видимо, успокоившаяся по поводу измен мужа, мать, передала свое спокойствие ребенку.
Вдруг Снежана насторожилась. За дверью послышался какой-то шорох. Кто -то явно пытался войти. Беспокоиться было не о чем. Когда муж уходил к своей пассии на всю ночь, Снежана запирала входную дверь в коридоре на крепкий засов. И дверь в дом она тоже накрепко запирала. Но сознание того, что во дворе ее дома кто-то ходит, трогая дверь, неприятно тревожило. Этот "кто-то" не мог быть Евгением. Возвращаясь от любовницы или с работы, тот громко стучал кулаком в оконную раму на кухне. А "кто-то" продолжал топтаться у входной двери веранды.
Выключив свет, Снежана попыталась рассмотреть позднего непрошенного гостя в окно Но  из окон входная дверь не просматривалась. Насмелившись, Снежана осторожно повернула ключ в замке и вышла на веранду. Она прислушалась. Кто-то стоял по ту сторону крепкой, обшитой металлом двери. Человек за дверью громко сопел и что-то бормотал. По голосу Снежана поняла - за дверью была женщина. Стало поспокойнее на душе. -"Кто там, что вам нужно? Кто вы такая?", - громко спросила хозяйка.
Несколько секунд длилась тишина, как будто тот, кто был во дворе, обдумывал ответ.  Потом раздался старческий, скрипучий и очень невнятный голос -"Отворяй давай. Матерь я Женькина". Снежана, зная что ее муж детдомовец, с сомнением переспросила, -"А вы не обманываете? Какая мать, он же из детского дома". -"Ты, девка, там не кобенься. Сказано - матерь, значит матерь. В детдом его Колька определил. Мужик мой, царствие ему...", Женщина не то закашлялась, не то заплакала. С детства приученная уважать старших, Снежана хоть и с сомнением, но отодвинула засов. Женщина, обдав хозяйку невыносимой вонью, протиснулась в дом. Вбежав следом, Снежана с ужасом увидела при ярком свете лампочки, грязную, оборванную бомжиху от которой, к тому же, пахло так, будто она только что вылезла из отверстия общественного туалета. Растеряв всякое почтение к старшим, Снежана, зажимая нос, попыталась вытолкать ночную гостью во двор. Но не тут то было. Старуха оказалась на редкость цепкой. -"Чего пихаисся? Сын у меня тута. Покажи мне Женьку моего. Пусть матери покажется. Куда запрятался, свиненыш?"
-"Не живет он тут, понятно? Пожалуйста, уходите, у меня ребенок маленький.  Завтра приходите, только помойтесь, пожалуйста. Уходите или я милицию вызову."
-"Ха, напужал. Милицию она вызовет. Да тебя саму посодют за то, что ты родную свекровку со двора гонишь",- старуха демонстративно уселась за стол, столкнув на пол чайную пару. Снежана растерянно глядя на разлетевшиеся осколки любимой чашки, простонала, -"О Господи, за что мне это?" Не зная что делать, Снежана позвонила соседке Галине.  После смерти матери, Снежана невольно подружилась с этой, не такой уж и плохой женщиной. Вкратце обрисовав обстановку решительной Галине, Снежана скрылась в комнате, где спал ее ребенок. Минутой позже, в дом ввалилась  соседка. -"Ну и что здесь происходит?"- грозно нависая над неприятной старухой,  пробасила Галина. -"Да ниче тута не происходит. Вон сношенька родную свекровь гонит. Женька -то где? Он бы матерь в обиду не дал". -"Женька твой потаскун и сволочь. Так ему можешь и передать. А ты, бабуля, сейчас пойдешь спать в летнюю кухню, а когда твой сынуля явится, в бане тебя отмоет, тогда другой разговор будет". Как ни странно, но старуха вдруг согласилась с Галиной и вышла вслед за ней во двор. Видимо в этой семье боялись того, кто сильнее. Снежана невольно вспомнила историю с ножом. Ведь испугался тогда ее благоверный. Еще как испугался! Ночь прошла относительно спокойно. Евгений так и не появился дома. Впрочем, Снежану это обстоятельство давно уже перестало беспокоило.
С самого раннего утра, Снежана, не тревожа спящую в летней кухне "свекруху", истопила баню. Она перебрала свои вещи, откладывая в сторону старенькие, но хорошо сохранившиеся халатики, ночную рубашку, нижнее белье. Размеры одежды, судя по комплекции, у них со "свекрухой" примерно, были одинаковы. Ближе к полудню, бабка выбралась из кухни. Она направилась было в дом, но Снежана заслонила ей дорогу- "Стойте, мамаша, сначала в баню. Уж не сердитесь, но такой грязной, я вас в дом не впущу". Недовольно поворчав, старуха отправилась вслед за хозяйкой в баню. Трудно передать, что пережила Снежана, отмывая от жуткой грязи покрытое синяками и ссадинами, старое, дряблое тело. От вони кружилась голова, к горлу подступала рвота, но Снежана мужественно вынесла эту пытку до конца.   
Даже отмытая в десяти водах, бабушка продолжала испускать неприятный запах. Видимо, многолетняя вонь немытого тела въелась в кровь и плоть старухи так, что вытравить её окончательно, не представляло возможности. После бани, дополнительно протерев тело неприятной гостьи настоем пихтовой хвои, Снежана  одела ее в свои вещи и только тогда привела бабку в дом. Все рванье старухи, Снежана выкинула в пылающую топку. Сама она помылась только тогда, когда тщательно отчистила баню, выгоняя оставшиеся после ее гостьи, запахи. -"Что делать будем дальше? Кстати, как вас по имени - отчеству?" - спросила Снежана, наливая гостье чашку зеленых щей. -"А чего это ты меня навеличивать суесся? Мамой зови, как и положено покорной снохе" - вальяжно прогундосила "мама". -"Простите, но мама у меня была и останется одна. Другой мне не надо". Снежана с трудом сдерживалась, чтобы не нагрубить старухе. Уж  очень нагло та себя вела. -"Э- вон, ты какая гонористая. В наше время попробуй свекрухе не поклонись, так вожжами оттянут, мало не аукнется.   Ну если тебе так хотца, зови Антониной Федоровной. Папу Федькой звали. А чегой-то Женька не дома ночки -то проводит. Или кобелирует, как и его папаша, упокойничек?" Не желая откровенничать со "свекрухой", Снежана отговорилась тем, что Евгений задерживается в командировке. Отхлебнув из ложки щавельных щей,  бабуля хитро сощурившись взглянула на сноху. -"Сухая ложка рот дереть. Плесни свекрухе стопочку не жалься. Женька поди заначку имеет где?" Снежана возмутилась не на шутку, -"Да вы, Антонина Федоровна, с ума сошли? В нашем доме не держат спиртное". Несмотря на все свои недостатки, Евгений не потреблял спиртного, не пил совсем. Он скрыл от жены, что первая же попытка попробовать вина в 16 летнем возрасте, чуть не стоила ему жизни. Всего от стакана красного крепленого вина, он потерял сознание. А когда испуганные дружки облили его холодной водой, Евгений придя в себя испытал такие адские муки, что на всю жизнь возненавидел даже запах алкоголя. В те страшные минуты, в голову ему как будто, засунули раскаленную кочергу и взбивали ею неокрепший мозг мальчишки. Вдобавок, он чуть не ослеп. Не видел ничего несколько суток. Все это время, двое его друзей, боясь справедливого гнева детдомовского начальства, прятали Женьку в темном чулане и отпаивали водой.
В те дни, Евгений с особой силой, почувствовал на себе злую власть живущего в нем "красноглазого". Недовольно ворча, незваная гостья лениво  ковырялась в тарелке, а Снежана с ужасом думала о том, что же будет дальше. Она надеялась, что неверный муж забежит на минутку во время обеденного перерыва. Она давно уж поняла,что его пассия не особо любила потчевать любовника разносолами. А у Снежаны не хватало совести турнуть благоверного, отказать ему в домашних обедах. Чувства к мужу в ней погасли настолько, что даже и золы не осталось. Но Евгений отдавал ей не менее половины неплохой своей заработанной платы. И Снежана, как совестливая, добрая по природе женщина, не могла отказать мужу в обедах. Правда, одежду его, она давно уж отказалась стирать. К облегчению молодой женщины, блудный хозяин не отказал себе в удовольствии отведать ее обеда и на этот раз. Впервые, за последний год, Снежану обрадовал шум подъехавшего к дому грузовика, на котором трудился Евгений. Он вошел, как всегда стремительно. Высокий, красивый, но с холодным, привычным для жены, блеском в глазах. -"Жрать налей", - Евгений шагнул к столу и растерянно остановился, увидев незнакомую, изможденную старуху в знакомом халате жены. -"А это еще что за чудо здесь? Тетка что-ли твоя уральская?"  Снежана не успела ничего ответить. Гостья хрипло, гнусаво запричитала, выдавливая из себя слезу- "Сыночек ты мой, кровинушка! Да неужель ты это? Красавец мой. И весь в меня. Я така краля в девках была, все парни мои были". -"Какой я тебе сыночек? У меня родителей нет и не было, меня  детдом воспитывал. Кто эта старая калоша?" - обернулся он к жене. -"Матушка твоя родная, кто ж еще? От кого ты еще мог на свет появиться, если не от нее?" - не сдерживая насмешки, парировала Снежана. И тут произошло что-то страшное, неожиданное. Евгений, подскочив к старой женщине, выволок ее из-за стола и швырнул к порогу. Лицо его побелело, а глаза, напротив, налились краснотой. -"Ах ты, рвань подзаборная. Матушка! Да таких "матушек" живьем закапывать надо. Тварь ползучая, сдала меня в детдом, ни разу за 12 лет не явилась. И туда же -"матушка! А где ты была, матушка, когда меня батюшка мой за бутылку проклятого самогона убивал?  Где, я спрашиваю, тварь?  Пошла вон, убью!"  Снежана, повиснув на руках мужа, впервые за последний год, прижалась к нему, пытаясь успокоить, уговорить образумиться. Антонина, со стоном поднявшись с пола, проковыляла к порогу, но прежде чем выйти за дверь, угрожающе прохрипела сыну в лицо- "Ну погодь, выродок.  Матерь тебя взрастила, вспоила. Шесть лет на моей шее сидел. Заздря я тогда тебя у Кольки отняла. Пусть бы додушил гада такого. Засужу, змееныша.  Алименты платить будешь. И фатеру мне найдешь. У меня дом сгорел вместе с папашкой твоим и брательником старшим. Просто так от меня не отделаисся".
Антонина ушла, прихватив с вешалки у порога Снежанину новую курточку. Но оглушенная произошедшим, хозяйка и не заметила пропажи. Евгений позвонив на работу, сослался на сильную головную боль. Он, ничего не говоря жене, ушел в свою спальню и лег, глядя в потолок. -"Надо будет позвонить юристу нашему заводскому, спросить его, может ли она меня на алименты поставить или нет." Голова раскалывалась. Казалось, что в мозгу вскипают и лопаются пузыри. -"Снежка, дай лед к голове и анальгину парочку", - крикнул он жене и тут же сморщился от нового приступа боли. В душе у Снежаны что-то екнуло, на миг потеплело в груди. Уже года полтора, с того самого момента, как она сказала  мужу о своей беременности, Евгений не называл ее "Снежкой". Она принесла Евгению лед из холодильника и лекарство. Заботливо подала кружку чаю. И он легонько, как бы в знак благодарности, коснулся пальцами ее руки. Стараясь не показать слез, Снежана торопливо вышла из комнаты. -"Что это было? Неужели, она до сих пор не остыла к нему окончательно?" Снежане не хотелось углубляться в эту тему даже мысленно. Будь, что будет. Через пару дней, Евгений подробно проконсультировавшись с юристом Маслозавода, понял, что ему возможно, придется содержать мать. Если она не лишена родительских прав, если она не написала официальный отказ от сына, сдавая его в детский дом, то он должен будет обеспечивать ее старость.
В небольшом городке все на виду. Вскоре историю о блудной матери водителя маслозаводского грузовика, знали все, кому не лень. "Доброжелательные" тети из  Соцзащиты, сообщили так же, что мать его прав родительских никто не лишал.
Евгений потускнел. Головные боли все учащались, становились сильнее. Он перестал навещать Катюху, взял больничный и безвылазно сидел дома, запершись в своей комнате. Видимо, годами дремавшая в нем болезнь, получив мощный толчок, начала усиленно прогрессировать. Антонина почти ежедневно, подходила к ограде дома супругов Сухониных и устраивала безобразные сцены, требуя денег у сына.
Чтобы отвязаться от противной старухи, Снежана, тайком от мужа, выносила той  небольшие суммы. Получив на чекушку, "заботливая мамаша" исчезала на сутки - вторые. Однажды ночью, Евгений проснулся, будто кто-то толкнул его в бок. В темноте, прямо над уровнем его глаз, медленно гасли две красные точки. Возможно это было просто плодом больного мозга или какой-нибудь посторонний свет с улицы. Но Евгений мог бы поклясться, что это были глаза. Самые настоящие глаза монстра, сидящего в его мозгу. "Метилка" У меня же в гараже есть бутылка метилового спирта. Травану им старую алкашку!" Эта мысль принесла ему такое облегчение, что даже головная боль исчезла. Всласть потянувшись в постели, Евгений уснул крепким, здоровым сном. Наутро он закрыл больничный лист и вышел на работу. Вечером, того же дня, заветная бутылка с отравой, простоявшая в его рабочем шкафчике лет пять, незаметно перекочевала в его рабочий сарайчик, пристроенный к дому.
Здесь Евгений перелил половину содержимого бутылки в припасенную заранее чекушку.
Он не стал утруждать себя, подгоняя пробку под заводскую, просто закупорил  четвертинку плотно скрученной бумажной пробкой. Оставшуюся в бутылке жидкость, Евгений предусмотрительно выплеснул в туалет, а бутылку выбросил в мусорный бак далеко от дома. Ждать под окно скандальную гостью, долго не пришлось. Она появилась днем позже. Евгений, выйдя во двор, распахнул ворота и коротко приказал матери -"Зайди." Удивленная его миролюбивым тоном, старуха осторожно протиснулась во двор.  -"Ну как, на алименты подала?", - Евгений смотрел в переносицу женщины, которая когда-то, произвела его на свет. -"Еще как подам, люди добрые обещали помочь. Платить будешь, как миленький. А то ишь, взял моду- родную матерь взашей толкать". -"Ты вот что, я тебе дом нашел хороший, теплый. И денег буду давать. На твою глотку хватит. Завтра, как закончу смену, отвезу тебя туда. А пока зайди к хозяйке, нечего тебе лишний раз напиваться перед дорогой". Евгений не хотел, чтобы старуха проболталась своим бездомным собутыльникам, что сын собирается пристроить ее в жилище, да еще и хорошее. Евгений частенько оставлял машину на ночь у дома. Начальство смотрело на такие вольности "сквозь пальцы".
На следующий день, поздно вечером, посадив мать в кабину грузовика, он отправился в путь, ведомый только ему одному. Он не боялся свидетелей. Возможная отговорка для любопытных была уже заготовлена и отрепетирована им.
Украла, мол деньги из бардачка, пока он ходил "до ветру" и сбежала.
Отъехав километров 10 от городка, Евгений свернул на малоприметную дорогу. Он знал, что она ведет на старую, заброшенную свалку, куда уже давно не свозят отходы из города. Антонина дремала, откинув голову на спинку сидения. Подъехав поближе к мусорным кучам, Евгений выключил фары и разбудил мать- "Слышь, глаза продери. Что-то с машиной не то, свет пропал. Не пойму куда заехал. Пойду дорогу поищу. А ты, на вот, подлечись малость". Он сунул в руки матери четвертинку с ядовитой жидкостью, которая на запах не отличалась от водки.
Ничто не дрогнуло в его душе, когда жадные руки схватили у него отраву. Отойдя немного от  машины, Евгений присел на поваленное дерево и стал ждать. Он не знал, как и когда отрава подействует, но то что подействует, не сомневался.
В нем сидел равнодушный убийца, терпеливо ожидающий завершения своей задуманной преступной миссии. Ждать долго не пришлось. Антонина с хрипом вывалилась из открытой дверки грузовика. Ничего, кроме любопытства Евгений не почувствовал.
Он подошел к умирающей матери. Было совсем темно и он, поднявшись в кабину, включил фары. Выскочив на землю, он снова склонился над Антониной. Она хрипела и дергалась. Изо рта выступила пена. Ее судорожные движения, неожиданно повлияли на сына убийцу, совершенно непостижимым образом.
Он вдруг почувствовал мощнейшую эрекцию, мгновенно  пролившуюся густой липкой слизью в его паху. Такого острого наслаждения Евгений не испытывал никогда в жизни. От избытка чувств он взревел, как дикий зверь и с силой пнул мертвую старуху, когда-то подарившей жизнь чудовищу. Или этим чудовищем он стал благодаря ей? Трудно ответить. Немного придя в себя, Евгений достал из кузова лопату, сдвинул немного в сторону  кучу старого мусора и выкопав неглубокую ямку, столкнул туда Антонину. Затем он тщательно перекидал на место мусор. После первого же дождя здесь все сравняется. Да и искать бомжиху, вряд ли кто станет.