Одержимый

 детдомовец
Евгений был шестым ребенком в неблагополучной, пьющей семье сельского скотника Николая Сухонина и его жены Антонины. Нельзя сказать определенно, был ли он ребенком желанным, планированным или нет. В этой семье не задумывались, стоит  рожать или нет. Все происходило бездумно, как бы, само собой.  Неухоженные, недосмотренные дети, росли на удивление здоровыми. Закаленные с пеленок, они редко болели, не боялись сквозняков и инфекций.
Зимой трехлетний карапуз мог выскочить босым на снег, мог проспать ночь на холодном полу и ничего! В то время, как обласканные дети нормальных родителей, пропускали занятия из-за подхваченного в школе гриппа, дети  Сухониных, полуголодные, в чужих обносках, не знали, что такое температура или кашель.
Село, в котором жила эта семья, было совсем небольшим. Но почему-то, никому из сельчан и в голову не приходило похлопотать за детей перед государственными спец. учреждениями. Вечно пьяные родители так и не были лишены родительских прав. Никто их не тревожил, не докучал проверками и предписаниями. Страна Советов семимильными шагами торопилась навстречу Коммунизму. И в таких маленьких поселках никому не было дел до проблем каких-то там алкашей. Соседи охотно подкармливали вечно голодных ребятишек, отдавали им поношенные вещички, но никому не хотелось выглядеть перед односельчанами "выскочками". Никто не желал портить отношения с тяжелым на слово и на руку Колькой Сухониным и его скандальной Тонькой.
Двое старших мальчишек, не успев окончательно спиться, ушли в армию. Шестнадцатилетняя дочь Нина, кое-как закончив 8 классов, уехала в областной город, где поступила в ФЗУ на полное государственное обеспечение. Дома, с родителями оставались еще трое неприбранных, запущенных детишек. Две девочки 12 и 9 лет. И последний, пока еще, пятилетний Женя. Дети спали все вместе, на широком деревянном топчане, покрытом старым, залоснившимся от грязи тюфяком. Не было никаких простыней. Холодными, зимними ночами, дети укрывались самодельным лоскутным одеялом, подаренным им лет пятнадцать назад, живой еще, на то время, бабушкой. Но бабушка давно умерла, одеяло износилось до дыр, а купить новое  родители  не помышляли. Все заработанные деньги, тратились на самогон.
К счастью, родители так и не нашли время пропить старенькую коровенку, за счет которой выживали их дети. Однажды, оставшись один в доме, пятилетний Женька, не имея нормальных игрушек, катал по полу пустую бутылку, губами изображая звук едущей машины. Он ползал по, месяцами немытому полу и был вполне счастлив, воображая себя дядей Лёней, соседом, водившим машину. Дядя Леня несколько раз катал мальчика на грузовике, вызывая у того неописуемый восторг.
Женька подполз к самому порогу. И в этот момент в дом, нетвердой походкой, ввалился отец. Не видя мальчика, он запнулся об него и взмахнув руками, с громкими матерками, упал во весь рост. Все бы ничего. Набил пару шишек, да и ладно. Но на ту беду, в руке пьяного мужика была зажата вожделенная бутылка самогона, за которую он только что отдал соседской бабке пол мешка отборной пшеницы, выделенной ему на его редкие, жалкие трудодни. Взмахнув непроизвольно руками, старший Суконин ударил бутылку о край стола. Глухой звон стекла и невыносимая вонь пролившейся жидкости, повлияли на деградирующего отца семейства, как красная тряпка на разъяренного быка. Не помня себя, отец схватил перепуганного ребенка за тоненькую, бледную шейку и сдавил так, что у мальчика чуть не вылезли из орбит глаза. Женя посинел, хрипя, задергал в воздухе  грязными, тощими ножками. Так бы и задушил "заботливый" папашка бедного ребенка, если бы, не вошедшая с улицы Тоня. Она,не растерявшись, приложила благоверного по голове, подвернувшейся под руки, пустой бутылкой. Той самой бутылкой, которой только что играл ребенок. Николай, от неожиданности, выпустил шейку сына из рук и сам, обливаясь кровью, упал на пол. Подхватив, потерявшего сознание ребенка на руки, Антонина вынесла его на улицу и уложила на лавочку перед домом. Сама она ушла приводить в чувство мужа. Неизвестно, что стало бы с  мальчиком. Скорее всего, без посторонней помощи, он бы умер. Но ему повезло. Помощь к малышу пришла в виде соседа дяди Лени, случайно увидевшего, как мать оставила на лавке бесчувственного малыша. Мужчина не растерялся. Поняв, что Женя без сознания, он попытался привести его в чувство. Но видя, что его усилия тщетны, Леонид торопливо завел грузовик, который не успел еще отогнать в гараж. Через несколько минут, мальчика уже приводила в чувство молоденькая местная акушерка. Других докторов в маленькой деревушке не было. Девушка сделала все, что умела, чем располагала. После этого, Леонид отвез Женю в районный городок. В тот самый, где находился Маслозавод и жила счастливая еще в то время, семья Мишиных.
Целую неделю ребенок путешествовал между жизнью и смертью. Он находился в глубокой коми. Отца его, приведенного в чувство, с перевязанной головой, отправили в КПЗ. Там его и оставили, дожидаясь последствий его жуткого поступка.
Странно и отвратительно повела себя Антонина. Приложив мужа пустой бутылкой по пустой голове, она как будто бы, возненавидела, но не мужа, покусившегося на жизнь её ребенка. Она возненавидела маленького сына. Возненавидела за то, что мужу ее, алкоголику грозил тюремный срок. Впрочем, в любви к алкоголю, Антонина не особо отставала от Николая. Антонина ежедневно приходила на свидание к мужу. Она даже ухитрилась передать ему, как-то, чекушку самогона.  На приеме у следователя, женщина рыдала, умоляя его отпустить мужа. Она ссылалась на свою многодетность, умоляла пожалеть несчастных детишек, забыв о том, что Николай чуть не убил самого младшего из этих детишек,  из-за разбитой бутылки вонючего самогона. Дома, Антонина, мечась по грязной комнатушке, громко выкрикивала слова проклятия в адрес своего ребенка, находящегося между жизнью и смертью.
Видимо, эти проклятия, в последующей жизни Евгения, сыграли очень злую шутку  с ним. К счастью или несчастью, ребенок пришел в себя на седьмые сутки. Уступая слезным мольбам многодетной матери, Николая выпустили. Но условный срок он все же получил. Пришедшего в себя ребенка, подлечив, отправили в районный Детский Дом.
Все пошло своим чередом. Создавалось впечатление, что в семье Сухониных никогда не было ребенка по имени Женя. Ни отец, ни мать,ни братья - сестры, за все годы нахождения  мальчика в  Детском Доме, ни разу его не навестили, несмотря на то, что районный городок был всего в тридцати километрах от их деревушки.
Шли годы. Жизнь в Детском Доме, не на много отличалась от жизни ребенка в неблагополучной семье. Странно, но после перенесенной комы, Женя совершенно изменился. И изменил его не Детский Дом. Мальчика невзлюбили сразу же многие воспитатели и дети. Из жизнерадостного, открытого мальчугана, Женя после пребывания в бессознательном состоянии, превратился в замкнутого, подозрительного, маленького деспота. Он целенаправленно пакостил как мог и кому мог. В отсутствии взрослых, мальчик бил тех, кто был слабее его. Он не боялся наказаний, не боялся темного чулана, куда воспитатели беззастенчиво запирали чрезмерно непослушных детей. Женя в свои шесть, после семь лет и так далее, оставался озлобленным, мстительным ребенком. Что повлияло на доброго мальчика? Возможно, проклятия родной матери, возможно его недельное пребывание за тонкой гранью между жизнью и смертью. Кто его знает? Но факт оставался фактом. Женя очень сильно изменился, причем в самую худшую сторону. Друзей у озлобленного мальчишки, почти не было. Если только Василек, безродный подкидыш, да еще Митька Ползунов - роддомовский отказник. Эта троица за годы их проживания в Детском Доме, попортила крови и воспитателям, и воспитанникам, куда больше, чем десятки многих других, неблагополучных ребятишек. Учились детдомовские дети в одной общеобразовательной школе с "домашними". Женя оказался достаточно умным мальчиком, несмотря на неблагополучные гены пьющих родителей. И если бы не его тяжелый, мстительный, и даже, жестокий нрав, мальчишке бы - цены не было. Вдобавок, Женя рос откровенно красивым мальчиком. Подрастающий паренек, не мог признаться сам себе, что его озлобленность на весь мир, не приносила радости ему самому. Часто мальчик просыпался среди ночи от собственного полузадушенного крика. Ему постоянно снилось что-то страшное. Непонятные, жуткие образы преследовали Евгения, еще больше отравляя его жизнь. Стоило только мальчику уснуть в неудобной, детдомовской постели, как на него наваливалось какое-то жуткое красноглазое существо. Чудовище душило его и трясло так, что у мальчика стучали зубы. Что это было? Изуродованное его негативной фантазией лицо отца, едва не задушившего ребенка или потусторонняя нечисть, подселившаяся в мозг мальчишки, пока он путешествовал между жизнью и смертью? Но скорее всего то, что творилось с Женей, было результатом нездоровых генов его пьющих родителей.
С возрастом приступы ночных кошмаров немного уменьшились, но не настолько, чтобы подросток смог совсем избавиться от ночных кошмаров. Характер подрастающего паренька, тоже становился немного помягче. Он повзрослел настолько, что уже прекрасно стал понимать, что чуждаясь людей, ненавидя их и устраивая постоянные пакости, нельзя  будет нормально прожить на свете.
Евгений, не то, чтобы изменился, но скорее  научился приспосабливаться к жизни, научился скрывать свои негативные эмоции, свою озлобленность на людей.
Прошло несколько лет. Евгений достаточно сносно закончил школу и поступил на курсы водителей. Напористому парню выделили комнату в общежитии при Маслозаводе, куда он устроился водителем, после окончания училища. Пришло то время, когда парня серьезно стали волновать девушки. Но и тут он не смог преодолеть своего сатану, сидящего в нем. Девчонки охотно летели, как мотыльки на манящий свет его красивых и нагловатых глаз. Легко победив неуверенное сопротивление первой же девушки, Женя почувствовал себя едва ли не пупом земли. Из первого сексуального опыта он вынес вполне определенную уверенность в том, что женщины созданы лишь для удовлетворения похотливых его желаний. Он без сожаления бросил первую свою подругу, увлекшись следующей. Добившись от нее того, к чему он стремился, Евгений оставлял и ее. Несмотря на свою молодость, парень был далеко не дурак. Он, как опытный любовник, принимал все меры предосторожности, чтобы не "обрюхатить" очередную подругу. В положенный срок, Евгения призвали в армию. Служили в то время по три года. В армии неустойчивая психика парня снова дала о себе знать.  Перемена образа жизни, необходимость подчиняться командованию, снова разбудили в его душе, уснувшего было "красноглазого". И снова, как в Детском Доме, Евгений просыпался по ночам с полузадушенным хрипом, снова ему как наяву, стал являться  мучитель из его детства. Однажды, после одной из бессонных ночей, Евгений беспричинно набросился с кулаками на слабого сослуживца. Разъяренного, выкрикивающего непонятно что, его с трудом оттащили от соседа по казарме.
Евгений получил первый свой срок на гаубвахте. Но не последний. Скандальный, неуравновешенный парень без конца устраивал драки и дебоши. К армейскому доктору идти он и не думал. В глубине души боялся, что придется рассказать о преследующем его чудовище. И тогда его, красавца, сердцееда могут признать невменяемым.
На этот раз судьба милостиво обошлась с дебоширом. И Евгений дослужил до конца положенного срока без особо тяжких последствий. Не только "салаги" но и товарищи по "дембелю" и все армейское начальство были несказанно рады избавиться от неуравновешенного парня.