С Евангелием и мечом

         Уже у древнего грека Геродота,  знаменитого «отца истории» (между 490 и 480 - около 425 до н. э.), можно встретить сведения о поединках того времени. Разумеется,  эти поединки, как и последующие бои гладиаторов, а позже, во времена Средневековья, - рыцарские турниры лишь отдалённо, только некоторыми своими элементами напоминали ту дуэль, которая сложилась к началу XVII-XVIII веков. Но эти бои и турниры, годами вырабатываемые правила и понятия, различные ритульные детали в конечном итоге составили основу, на которой взросла классическая, «правильная»  дуэль, ставшая неотъемлемой частью  истории человеческой культуры.

         Широкому распространению поединков способствовали различные факторы. Самый существенный из них связан  с заложенным  в идею единоборства  «божественным началом» - вере в справедливость и во всезнание Провидения, в то, что Бог на стороне правого,  благодаря чему только правый  получает помощь Всевышнего. Именно потому с давних пор начали широко распространяться так называемые ордалии (от англо-саксонского ordal - суд, приговор и латинского Del – суд Божий), как судебный процесс, осуществлявшийся в тех случаях, когда исчерпывались обыкновенные судебные средства, а истина не поддавалась выяснению.  Появились ордалии, как считается, на территории германских племён, но первым этот вид поединков в качестве инструмента судебной системы официально санкционировал  король Гундобальд (по другим транскрипциям - Гандобо и Гундобат), который, видимо, более других владык был подвержен искренней вере в истинность божьего решения («Господ будет судьёй...») и потому требовал от спорящих не избегать боя («...если кто-либо открыто говорит, что знает правду и может дать клятву, он не колеблясь должен быть готов сразиться...»).
   
         Король Бургундии Гундобальд относился к тем монархам,  которых можно охарактеризовать как правители средней руки; он ничем замечательным на государственном и военном поприщах себя не прославил, но навсегда «застолбил» место как пионер в истории судебного поединка. Произошло это в самом начале VI века, в 504 году от рождества Христова.

         Учитывая чувства верующих,  легко понять, почему именно  Божий суд представлял собой самый надежный способ  установления юридической истины - путем обращения к воле Творца. Ведь по существующим древним канонам, любой судебный процесс  обходился без  следственных действий  и даже без учёта показаний свидетелей, а строился  исключительно на клятвенном утверждении в справедливости  обвинений со стороны обвинителя и клятвенном подтверждении или отрицании  их ответчиком. Нетрудно представить, как часто в ходе судебного  процесса  стороны клятвенно заверяли судей в диаметрально противоположном. Найти справедливое решение тут было делом практически невозможным. Именно в подобных ситуациях и применялась ордалия, как единственно верный способ выяснить, обратясь к воле Всевышнего, на чьей стороне правда.  При непременном условии: тяжущиеся лица добровольно соглашались подвергнуться испытанию. Для начала они проходили испытание раскаленным железом, которое  держали определённое время в руках или ходили по нему босиком (обычно по плужным лемехам), либо кипящей водой, в которую опускали руку. Обожженную руку или ноги забинтовывали; на третий день повязку снимали и по состоянию полученных ран судили о виновности или невиновности истца и ответчика. Если же этот вид испытаний не позволял убедительно для обеих сторон установить истину, в дело вступало право оружия. Обвиняемый по прежнему клянётся в том, что он прав? Что ж, пусть сразится с обвинителем. И Бог, всевидящий и справедливый, дарует ему свою помощь и поддержку. И да будет так! 

         Санкции короля Бургундии легла на благодатную почву. В  короткое время обычай прибегать к судебным поединкам, обнажая оружие, словно эпидемия, поразил всё королевство и, перемахнув границы, прочно обосновался на просторах чужеземных стран. Желающих завершить тяжбу с мечом или кинжалом в руках находилось столь много, что судьи потеряли счет дням и ночам. Дрались все, кто только мог. Если одна из сторон по слабости (к примеру, женщина) или по болезни не могла выйти на поединок, допускалась замена уполномоченными ею на то лицами. Люди «благородного сословия»  сражались благородным оружием, людям «подлого звания» разрешалось отстаивать свою правоту с помощью обыкновенной палки.

         Сам бой, если, конечно, он проходил между представителями знати, обставлялся с большой торжественностью. На удобном ровном месте, окруженном барьером, друг против друга устанавливались два окрашенных в черную краску высоких седалища. Вокруг строились места для сотен зрителей, в число которых нередко входили король и его приближенные. Противники усаживались  в седалища.  Ритуал подготовки к бою начинался с того, что проверялось оружие,  избранное для поединка. Оно должно было иметь примерно одинаковые характеристики, уравнивающие шансы обеих  Это условие, заметим, просуществовало до начала минувшего века - времени, когда дуэли отошли в небытие. После чего оружие и доспехи благословляли представители духовенства, а сами ратоборцы давали торжественную клятву в своей правоте и в готовности  отстаивать ее «с Евангелием в одной руке и с мечом в другой». В ритуал клятвы входило также обещание  не обращаться к помощи чародейства и не прибегать ни  при  каких условиях к темным силам.

          Бой начинался по сигналу главного судьи - распорядителя. Победа означала правоту, побежденный признавался виноватым и если после поединка он оставался жив, то в гражданских делах ему обычно отрубали руку,  в уголовных - он приговаривался к повешению или сожжению.

          Подобного рода процедуры, сопровождавшие суды Божьи, стоили больших денег и были по карману далеко не всем. Обычные поединки проходили проще и даже не всегда в присутствии зрителей. Но в любом случае свидетели с обоих сторон должны были на них присутствовать. Скорей всего, отсюда пошел обычай использовать секундантов, как доверенных лиц противников и непременных участников поединка между ними. Примерно к тому же времени относится появление и другого, правда, менее распространённого обычая: на дуэлях обнажать оружие не только противникам, но и секундантам. Этому во многом способствовали конфликты между феодалами, нередко превращавшиеся в целые сражения, втягивавшие в свою орбиту многие десятки, а порой  и сотни человек.
       
            Между крупными феодалами, владеющими огромными участками земли, часто возникали распри,  и далеко не всегда они предпочитали разрешать  их на  «законных»  судебных поединках. И вправду, какой может быть закон, если с тобой считается сам король, а под руками находится целая армия  поданных,  вооруженных  мечами! И вставала одна рать против другой, отстаивая силой оружия право своих владык считать справедливым именно то, что они сами считали справедливым.

            Прошло более трех с половиной веков официального существования ордалий,  прежде чем они начали превращаться в объект гонений.  Первой гневный голос подала церковь. В 855 году церковный собор  в Риме  объявил судебные поединки  покушением на убийство и самоубийство и лишал убитого церковного погребения.  Ужесточались требования к процедуре проведения самих дуэлей, в некоторых королевствах Европы начали отказывать в праве на «суды Божьи» людям не достаточно знатного происхождения. Но  все  было бесполезно - традиция настолько глубоко вошла в жизнь и сознание людское, что перед ней  оказалась бессильной  власть владык и церкви.  К тому же, по всей видимости, не такие  уж  большие  строгости к дуэлянтам проявляли тогдашние  владыки,  не  такой уж  последовательной в своих  праведных  устремлениях  за спасение жизни паствы была сама церковь. «Не пренебрегайте обычаем нашим» -  наставляли в своих проповедях прихожан многие священники.  А папа Мартин IV даже грозил отлучением от церкви всякого, кто не пожелает выйти на судебный поединок. Что касается всякого рода государей, то, не желая и боясь ссориться со знатью, они чаще всего предпочитали обходиться полумерами.

            Во Франции – признанной позже  законодательнице в области мод и дуэлей - был издан указ, по которому «частные войны» между феодалами  могли начинаться не раньше, чем  через сорок дней после нанесенного оскорбления. Была попытка использовать этот указ и применительно к ордалиям, но из этой затеи ничего не вышло. Только Филиппу Красивому в 1296 году  удалось запретить  «частные войны», а вместе с ними  и  судебные поединки на том основании, что во время его, «королевской»,  войны с англичанами французы не имеют права тратить  силы на распри  и  рисковать своими жизнями, пока он не добьется победы.

            Но вот война закончилась,  и временные запреты пришлось снять. И снова  кровавые распри  захлестнули страну. Более того, несколько изменились и  правила ратоборства: стало возможным на поединок вызывать всех, включая судей, если подсудимые или стороны, их  поддерживающие,  находили, что судьи в чем-либо поступили несправедливо. Можно себе представить состояние судей - их положение становилось не намного лучше подсудимых. Однако не принять нового порядка было нельзя. Ведь нередко принимая то или иное решение, судья как бы брал на себя функции Всевышнего. Но ведь только Всевышний имел право на абсолютную истину. Только ему было дано видеть, кто прав и кто виноват. Что касается судей, то они должны довольствоваться лишь ролью церемониймейстеров, но никак не арбитров, принимавших какое-то решение. О том, насколько  сильны  были подобные убеждения во Франции да и других странах Европы, можно судить хотя бы по тому, что даже талмудисты, обучая своих учеников юриспруденции, поучали их как первейшей премудрости:  наличие (или отсутствие) преступления возможно доказать с помощью судебного поединка.

           И все же попытки  если не запретить, то ограничить дуэли продолжались. Тот же Филипп Красивый установил новый церемониал, по которому  в обязательном порядке должны были проводиться поединки. Отныне непременным  условием ордалии  становилась необычайная торжественность, привлечение огромного количества людей. Причем, вся организация поединка осуществлялась за счет вызывающего. Именно на его средства надлежало строить арену длиной не менее сорока шагов, ограждать ее, оборудовать места для многочисленных зрителей. Подобное обустройство места для «суда Божьего» требовало огромных денег.

           Известный своей строгостью Людовик ХIV Бурбон (ему предписывается известное изречение «Государство - это я»)  пошел еще дальше. За время своего правления он издал несколько эдиктов, которые не только строжайше запрещали дуэли, но и предписывали  конфисковывать  имущество  их участников. Более того, свидетели  дуэлей, а в равной мере и споров, которые могли привести к поединкам, под страхом шестимесячного тюремного заключения обязывались немедленно доносить о них властям. И что же, изменило это ситуацию? Да ничуть не бывало! Словно в насмешку к этому периоду относятся самые громкие поединки, большинство из которых были вызваны отнюдь не судебными тяжбами.

          Атмосферу тех времен хорошо передает случай, происшедший в одном небольшом городке Франции. Некто Бюсси Рабютэн готовился к дуэли с противником,  чем-то ему не угодившим. Вместе с ним выказали желание обнажить шпаги и четыре  приятеля Бюсси, которых он пригласил в секунданты, о чем была извещена противоположная сторона. Незадолго до начала поединка в городке оказался какой-то путешествующий дворянин. Случайно услышав о предстоящей дуэли, он тут же направился в поместье Бюсси и предложил свои услуги в качестве секунданта. Хозяин поблагодарил незнакомца, однако от его услуг отказался на том основании, что у него уже имеется достаточно секундантов. Наговорив друг другу массу любезностей,  они распрощались, и дворянин тут же поспешил в дом противника  Бюсси с тем же предложением. Здесь его услуга была с благодарностью принята. А уже в час дуэли выяснилось, что силы сторон не равны - четверо против пятерых. Что, казалось бы, проще  - отказаться от лишнего секунданта. Но куда там!  Несколько человек бросились разыскивать недостающего участника боя. Вскоре встретили какого-то неизвестного мушкетера и рассказали о возникшем затруднении. Тот не заставил себя даже уговаривать: «Я готов, господа. Поспешим...»

         Подробности дуэли не сохранились.  Кто-то, не исключено,  быть убит, кто-то ранен. Обычная для тех времен история.

         Эта, как и многие другие подобные  дуэли глубокой старины никакого отношения не имела к тому, что называлось судебным поединком. Их, этих поединков, по мере развития цивилизации, совершенствования отношений между людьми и укрепления государственных институтов власти становилось все меньше. Один из самых последних  судов Божьих  состоялся в 1387 году  во Франции. На смену ордалиям пришел обычай лично мстить противнику за нанесенное оскорбление - то, что в последствии будет названо поединками чести, знакомыми нам по многочисленным описаниям в мировой художественной и исторической литературе. Законодателем этого рода дуэли стала конечно же Франция, точнее  её король Франциск I, который, дабы смыть нанесённое оскорбление, вызвал к барьеру императора Священной Римской империи Карла V, назвавшего его бесчестным человеком. Произошло это в 1526 году. Дуэль не состоялась, но вызов, в основе которого заключалась идея защиты чести и благородства, поднял авторитет короля Франциска I на небывалую высоту. Именно период его правления положил начало истории так называемого «правильного» поединка - поединка ради защиты  личного достоинства и чести.