Аленький цветочек. Перезагрузка - 11

- Минуточку, граждане! Внимания попрошу! -  участковый с некоторым сожалением прервал наметившуюся идиллию. Марфа Тимофеевна глянула на него так, что другой бы посчитал за благо прикинуться ветошью и в неё же помалкивать, но Подберёзовиков недаром ел свой полицейский хлеб. Вид у него сейчас был такой строгий, что к его словам прислушались.
- Время кончается, да и портал долго не удержать, - строго проговорил он. – Так что решайте уже что-нибудь, а? Здесь останетесь, в сказку отправитесь или пусть всё идёт своим чередом, как было?

- Я тебе дам – как было! – ахнула Марфа Тимофеевна, вцепляясь в обретённого только что возлюбленного так, что тот только крякнул. – Коленька, ну что тебе здесь одному мыкаться? А у меня там хозяйство, дом, соседи добрые… Ой… – смутилась она, припоминая важное. – Сын у меня, Емеля… Примешь ли?..
Бывшее чудище глянуло на неё с укором, в его глазах явно читалось сравнение длины косы, в данный момент уложенной в чинную кичку, и уровня IQ вышеозначенной особы, причём счёт был явно не в пользу последнего.
- Как своего, растить буду! Не боись, мужиком пацана воспитаю!
Иван и Марья понимающе перемигнулись и синхронно вздохнули. Емеля, конечно, балбес, каких мало, но  двойного напора столь могучих воспитателей может и не вынести… Тут и щука не выручит. Кондратий, видимо, сообразив, о чём думают двойняшки, строго погрозил им пальцем.

- Да мы, может, ещё и своего народим… а? – неожиданно предположил Колян. Марфа Тимофеевна ахнула и полыхнула заревом. Настенька смущённо хихикнула.
- Граждане! Это всё просто замечательно, особенно насчёт демографии, но вы уж решите окончательно – туда или сюда! – взмолился участковый. И правда, портал уже подёрнулся маревом, того и глади – исчезнет. Марфа Тимофеевна, недолго думая, ухватила своего суженого за рукав и буквально втащила в портал. Следом, сохраняя выражения достоинства на лице, но тоже поспешая, влетел Кондратий.
- Деду привет передавайте! – успел крикнуть участковый, и портал, вспыхнув снопом искр, исчез, будто и не было его.
- Уф-ф, еле успели! – бравый участковый отёр со лба выступивший пот и обернулся к  молча взирающим на него свидетелям. – А теперь – бегом отсюда, а то сейчас такое начнётся!!!
Сказано это было таким тоном, что поверили все и разом. Рванули с места в карьер… и тут вспомнили про Потапова, всё ещё «отдыхающего» в углу пещеры. Не сговариваясь, Иван и Марья ринулись к обеспамятовавшему однокласснику, принялись его тормошить, но тот ни в какую не желал приходить в себя. Стены пещеры задрожали, огромные куски породы полетели вниз.

- А ну, в сторону! – рявкнул Подберёзовиков и, поднатужившись, взвалил весьма габаритное тело шестиклассника-переростка себе на плечо. – Ходу, я говорю!!!
Ломанулись, как с низкого старта. Вовремя… Времени им хватило только-только, чтобы сбежать по крутому склону – и  Кудыкина гора затряслась, оседая, будто схлопывалась. Ещё минута – и изумлённым взорам предстала абсолютно ровная полянка.
- Вот это да! – заявил Иван, на всякий случай втихаря ущипнув себя за руку и поморщившись. – Прямо как в «Х-файлах»!
- Да круче! – не согласилась Марья. Сзади послышался тяжкий вздох. Очухавшийся Потапов сидел в траве и потирал ушибленный лоб, на котором набухала основательная шишка… Видимо, Подберёзовиков второпях не слишком аккуратно транспортировал дюжего пацана и приложился им где-нибудь на повороте.
- А чего это тут, а? – поинтересовался пострадавший, оглядывая поочерёдно одноклассников, участкового, учительницу.  Тут его мутный взор стал несколько более осмысленным:
- О, Анастасия Ярославовна! Значит, мы всё же вас нашли?!

- Да, Серёжа, спасибо вам огромное, - Настенька присела с ним рядом, пошарила в траве, извлекла листик подорожника и, вороватым движением плюнув на него, пристроила своему воспитаннику на лоб. -  Не знаю, что и делала бы без вашей помощи. Это ж надо, глупость какая – в двух соснах заблудиться!
- А как же… - начал с некоторым сомнением Потапов, но его прервал участковый.
- Стало быть, всё хорошо, что хорошо кончается! – провозгласил он. – Разрешите вас сопроводить до места дислокации? – это относилось к Настеньке. Та благодарно кивнула, и маленький отряд походным шагом двинулся в обратный путь. Подберёзовиков, дождавшись, когда ребятишки скроются в избе, кашлянул тихонько. Настенька, уже готовая последовать их примеру, обернулась на пороге. Участковый стоял на полянке, залитой лунным светом, и мял в руках фуражку.

- А ежели надобность какая случится или помочь надо будет, вы уж не забудьте, что полиция всегда рядом! – промямлил он, явно смущаясь. Настенька внимательно посмотрела на него и улыбнулась:
- А как же… Значит, так:  дважды топнуть, трижды в ладоши хлопнуть, вокруг себя повернуться и сказать: «Участковый удалой, встань передо мной, как лист перед травой!». Правильно?
- Правильно! Ишь ты, память-то какая! – восхищённо произнёс Подберёзовиков, покрутив головой.
- Профессиональная, - скромно, но с достоинством ответствовала Настенька. – Вас, Иван Иванович, я точно не забуду…
- Да ладно… Можно просто – Ваня, - окончательно смутился Подберёзовиков, козырнул и медленно направился в сторону леса. Убедившись, что Настенька скрылась в избе, он крутанулся вокруг своей оси и растаял, будто и не было его. В суматохе никто не заметил, что цветущий алым куст шиповника, красовавшийся на месте кострища как вызов позднему сентябрю, тоже исчез…

Подслушивающие в сенях Иван и Марья едва успели заскочить в избу и нырнуть в спальники. Настенька оглядела мирно спящих воспитанников, зачем-то посмотрела в окно и мечтательно вздохнула о чём-то своём. Когда и она устроилась на ночлег и тихонько засопела, Марья ткнула в бок брата:
- Слушай… Как ты думаешь, этот участковый – и правда внук нашего сказочного лешего?
- А почему бы и нет? – поразмыслив, солидно отозвался сын архимага. – Самая ему работа – за порядком следить…
- Ага… – согласилась Марья и затихла. Правда, ненадолго, поскольку острый кулачок снова потыкался в бок уже засыпающему Ивану.
- Ну, чего ещё?! – недовольно буркнул тот. Марья вздохнула и зашептала:
- Я вот думаю… Надо же, какая любовь на свете бывает! Они ж уже взрослые тётка с дядькой, он к тому же и заколдованный ещё… Столько лет друг друга ждали! И она-то, Марфа Тимофеевна, не испугалась его! Он же ух какой!  Рычит, волосатый – страсть!

- Поду-у-умаешь, - протянул Иван. – Он и сейчас волосатый… Ничего, может, облезет ещё… со временем. Он ведь тоже её не это вот… не испугался… А Марфу Тимофеевну даже разбойники – и те побаиваются…
- Ну тебя! Вот ведь мужчины… Ничего не понимают! – возмутилась Марья и отвернулась, оставив брата недоумевать: и чего он такого сказал?! Поди разбери этих девчонок… Вечно недовольны!