Андерс Вун. Глава 23

Они остались втроём. Через считанные секунды Скольд достал телефон, что был на беззвучном режиме, и увидел сорок три пропущенных вызова от Алессы. Его глаза округлились. Он улыбнулся обречённо: «Мне крышка!» И Дикс ушёл в соседнюю комнату. Еве было трудно не заметить, что после последней реплики Рейна Даниэль поменялся в лице. Сказанное Авилоном его сильно задело, прогнав его приподнятый настрой, который весь этот вечер правил в его душе. Евой это было замечено. Дикс разговаривал с Алессой громко, уверяя, что причин для её беспокойства вовсе нет. К нему через полминуты зашёл Рейн, что раздражённо советовал вести себя тише. Они начали переговариваться и слать друг друга.

- Выйдем, - тихо сказал Даниэль Еве отчуждённым холодным голосом. Сейчас ему было тяжело находиться под одной крышей с Авилоном.

По козырьку крыльца мелко сыпали редкие дождевые капли. Ореол света от небольшого уличного фонаря на перилах, изнемогая, умирал во мраке. Бледная моль дрожала пергаментными крыльями у лампы, увитой паутиной. В тёплом воздухе, который, кажется, был густым и вязким от темноты, улавливались колдовские и насыщенные запахи весны. А рядом с Евой вьюжила беспробудная морозная зима. Даниэль молчал. Он вслушивался в синие метели в своей душе. Они не прекращались все эти десять лет. И вряд ли прекратятся, как он в тот момент был уверен.

- Что с тобой? – обратилась к нему Ева робко. Он, разумеется, ответил:
- Всё в порядке.

Тут через стволы сада просочилось желтоватое свечение, что скользнуло по фасаду дома. Донеслись звук захлопывающихся автомобильных дверей. А скоро – чьи-то голоса, шорохи в саду. Создавалось впечатление, что к ним приближался ни один человек, а целая толпа.

- Это Вун, - дрогнула Ева.
- Ага, это он, - спокойно промолвил Даниэль и достал из кармана джинсов свой телефон. Он начал что-то там искать. Девушке не верилось, что он ничего не предпринимает, чтоб её оградить. Шелест чужих шагов выявлялся всё сильнее. Она то растерянно глядела на Дани, не зная, что ей делать. Всё это длилось считанные мгновения. Дани отреагировал быстрым шёпотом: «Не сомневайся, что всё будет хорошо...»

Он выжидающе вперил прямой взор в ночной омут, откуда через несколько секунд должен выйти Андерс. 

В блёклом зареве фонаря он показался, ведя за собой своих слуг. Вун беспечно встал у крыльца и расхохотался:

- Вы меня встречаете? Как мило!

Подданные столпились около него, ожидая команд. 

Даниэль молча шагнул вниз по невысокой лестнице, загораживая Еву. Она не знала, что сейчас будет и боялась предположить. Один только вид этого человека, этого убийцы, наводил на неё огромный страх. Всё её существо замерло. Андерс смотрел на неё озлобленно и пренебрежительно, как на свою рабыню, что дерзнула быть свободной. Даниэль приставил телефон к уху. Он громко изрёк:

- Здравствуйте, Габриэль! Извините, что я Вас беспокою в такое позднее время. Сейчас я оглашу настоящую цену перстня. Да-да! Того самого перстня, который Вы так желаете заполучить! Я предлагаю Вам некий обмен: Ваш супруг оставляет Еву в покое, а Вы забираете у меня рубин. Ни на что иное я не согласен. Нет. Это моё окончательное решение. Габриэль! Я ни на что не соглашусь. М? Андерс сейчас как раз находится возле меня и желает навести свои порядки. Сейчас он должен развернуться и уехать незамедлительно. Я не думаю, что стоимость высока. Передать ему трубку? С радостью!

Вун при первом звуке имени своей любимой супруги притаился. Он понял, что речь идёт о перстне Эсфирь. Он догадывался, что Габриэль выманивает рубин у Даниэля, чтоб оживить королеву для своих целей. Носящая титул его жены – это безумная, что ни перед чем не устоит. Последнее, чего хотел бы Андерс – преграждать её путь. И самое главное, обухом бьющее, - это то, что Даниэль приспособился в этих раскладах. Андерс готов был сейчас же приказать своим слугам не оставить здесь камня на камне, учинить расправу над Даниэлем, Евой и всеми присутствующими в этом доме, чтоб лишь закрасить возмездием своей проигрыш... Но тут протянулась к нему рука Даниэля, что подавала телефон. На том конце провода уже сыпала на Андерса проклятия Габриэль. Он выхватил трубку. Он залепетал:

- Что?.. Почему я не просветил тебя в свои планы? А с каких пор мы ставим друг друга в известность?!

Габриэль кричала на него так громко, что до слуха Дани долетело: «Я наведу на тебя порчу!»

Приятная беседа их закончилась. Дани забрал телефон у оцепеневшего Андерса и встал рядом с Евой на крыльцо.

Молчание.

Вун сделал такое лицо, словно его самолюбие не пострадало, а кровь не бесится от ярости. Он повысил голос, глядя на Даниэля насмешливо:

- Таким же ты и остался мерзким... Велиар, сколько уже можно заполнять свою пустоту разгулом, похотью, женщинами? Ты же прекрасно знаешь, что это тщетно. Ну, подумаешь, твоей любимой перерезали глотку. Зачем же так убиваться?

Вун ожидал от него агрессии, специально провоцируя. Даниэль не говорил ничего. Ева прильнула к его плечу и плотно смежила веки. Она ощущала, что он еле заметно дрожит. Она слышала всё, что Андерс говорил далее ему:

- Из-за тебя умерла она!.. А ты - волочи своё существование. Мне рассказывали, как она лежала в саване, в лилиях, а ты пел над ней. Вместе со всем хором. И пел ты так прекрасно, как никогда. А потом помогал нести гроб. Тоже это помнишь?.. Ты слабый. Слабый, ничтожный, пропащий человек! И человек ли? Открой истину о своей одержимости! Как ты помешался, подобно душевнобольному! Давай расскажи нам, как ты грязно одержал победу надо мной: поведай Еве, как продался, как был с той, которую не мог переносить на дух!.. Как ты спал с ней! Дешёвка! Без совести, без стержня! И её, мою Еву, ты тоже желаешь очаровать, чтоб больше досадить мне? Я не удивлюсь! Давай же! А тебе, милая, я пожелаю одного – не снимай розовых очков. Реальность может показаться горькой. Ты обнимаешь лицедея, в котором нет правды! Стань одной из его потаскух! Он этого и ждёт!..

- Лучше так, чем быть с тобой, - и Ева бросила на него надменный взгляд.

Андерс помрачнел. Он ещё мгновение стоял так, а потом сорвался с места. Вслед за ним молча двинулись в черноту сада его слуги. Шорохи их быстрых шагов отдалялись. Снова фасад дома лизнули столпы фар их машин. Они уехали.