Славу здесь и мы им пели!

               
Толку-то, что нежным югом
я взращён кругом,
если предан лучшим другом
и пригрет врагом?
Аю-Даг грозится лапой,
мчится шквал, звеня;
обкатала тихой сапой
сука-жизнь меня.
Крах зажравшихся империй,
мрачный свет зари:
славу здесь и мы им пели,
что ни говори.
Генуэзскую руину
                сносит сель на риф.
Пел слепой Гомер былину,
посчитали – миф.
Выплывает, как трирема,
облако чуть свет;
до сих пор пути дилемма
не исчезла, нет.
Хорошо, тогда –  триера,
ведь одна их суть,
и не  иссякает вера
в справедливый путь.
Только, где он, справедливый,
вдаль бежит, пыля?
На плато колышет гриву
ветер ковыля.
Крым – разменная монета.
Видно, неспроста
снова тень от минарета
в тень легла креста.
И двуострым ятаганом
месяц молодой
выплывает из тумана
над большой водой…


Рецензии