В. Новак, А. Кужняк. Моё варшавское безумство

Влодзимеж Новак, Ангелика Кужняк. Моё варшавское безумство
(с польского)

«Вот здесь у меня - сувенир из Варшавы». - Старик приподнимает подбородок, и оттягивает кожу, как перед бритьем. На тонкой морщинистой шее шрам. «Нож?». «Может быть, штык. 60 лет я повторяю себе: "Он не был достаточно острым". Поляк хотел перерезать мне горло. Я видел только его глаза и блики на каске. В Варшаве я 19 раз бился в рукопашной, когда только нож или штык решали – кто кого. В подвалах бился. Подвалы были второй Варшавой. Когда вы бьетесь в подвале, там тихо, вы ничего не видите. Я был быстрее. И убил того поляка. Варшава – это самое страшное, что мне довелось пережить».

Лето 1944 г.

Матти Шенк - самый молодой в 46-й Ударной бригаде, может, поэтому его зовут Буби. Недавно ему исполнилось 18 лет. Раньше они стояли под Бонном. В бригаду их заманили хитростью. Сначала искали желающих в войска СС, потом добровольцев в новую Ударную бригаду. Но никто не изъявил такого желания и не вышел вперед. Тогда объявили, что нужны водители грузовиков. Парни стали подталкивать друг друга. Каждый хотел поездить. Матти был счастлив, что у него получилось попасть в эту группу. Им выдали новые мундиры, защитные очки и привезли под Бонн. Здесь их приветствовал старший лейтенант Фельс: «Наглые свиньи. Что нарядились, как клоуны? Снять эти очки!».

О грузовиках не было и речи

Винтовки и гранаты они получили через несколько дней. Объявили готовность. Играл оркестр. Они промаршировали на вокзал. Были уверены, что едут во Францию. Радовались, потому что там легче свинтить из части. Им выдали провиант на два дня и много красного вина в 20-литровых канистрах. Открытые вагоны, на полу сено. Удобно. Они пьют, поют. Играют в карты. Люди на полях машут им. На стоянке Буби послали в хвост состава, чтобы он получил очередные 20 литров вина. Состав был длинным и когда он тронулся, Буби не успел к своему вагону. Ночь просидел на ступеньке между вагонами. Поэтому, когда на рассвете пошли небольшие села, только он был трезв. И сразу подумал, что это - Польша, потому что дома - с плоскими крышами, крытыми соломой. Они снова начали пить. Было жарко, 1 августа. Лежали на сене и вслушивались в стук колес. Вдруг он увидел, что от дощатой стены вагона как-то странно отскакивают щепки. Крики, кровь. «Кто-то по нам стреляет!». Поезд пошел назад. Раненные умирали, пьяные просыпались. – «Черт возьми, нас вывезли на русский фронт». Даже командир роты был просто ошеломлен, он не был готов к бою. Какие-то дети просили хлеба. Через поле бежал солдат в рваном мундире и измазанном кровью лицом. « В Варшаве восстание!», – крикнул он.

Лето 2004 г.

От Варшавы до Беллингена, небольшой бельгийской деревушки прямо на границе с Германией (на одной стороне улицы бельгийская закусочная, на другой - немецкая), - 1200 км. Живописные окрестности, ветряки-электростанции. Матиас Шенк живет в маленьком домике вместе с женой и младшим сыном. Домик крыт соломой. Предки когда-то назвали это место «Бонкуво» («Слепневкой»), - прежде в дупле старого дуба гнездились слепни.

Над камином образ Ченстоховской Божьей Матери. Подарок польских крестьян из Оходзы, спасших в 1945 году Матиусу жизнь.

Мы ехали в "Бонкуво", чтобы услышать воспоминания о Варшавском Восстании. Воспоминания с другой стороны.

Рассказывает 78-летний бельгиец Матиас Шенк, тогда 18-летний ударный сапер – пробивавший дорогу эсэсовцам. Его поезд был последним, вошедшим 1 августа в восставшую Варшаву.

Мы входили в Варшаву. Поляки стреляли, но их не было видно. На домах белые флаги. Я вскочил в дом через разбитое окно. На лестнице лежали мужчина и женщина, убитые выстрелом в голову.

Мы обходили дом за домом, везде штатские, женщины, дети. У каждого из них - дырка в голове. Наконец, добрались до казарм СС. Вторая рота, ехавшая грузовиками, по ошибке повернула не туда и попала прямо на польские позиции. Несколько грузовиков загорелось, солдаты побежали. Многие побежали прямо под польские выстрелы. Унтер-офицер упал в нескольких метрах от меня.

На следующий день всё продолжилось. Мы прошли через сад. Наш командир лейтенант Фельс гнал нас вперед. Нужно был высадить двери дома, из которого велся ожесточенный огонь. Мы бросили ручные гранаты и прыгнули внутрь. Нас окружили поляки, короткий рукопашный бой на ножах и мы вынуждены бежать обратно, в окружающие дом кусты. Четверо из нашего вагона убиты. Фельс снова гонит нас в атаку, но поляки засели на хорошо укрепленной позиции. Мы не могли отойти, потому что сзади тоже стреляли. Всю ночь мы сидели в саду, как испуганные кролики. Хотелось пить. Я нашел помидоры. Поляки непрерывно нас обстреливали. На следующий день под вечер нам на помощь подошла пехота, но мы не подвинулись ни на шаг. Затем прибыли подразделения СС. Они выглядели странно, не носили знаков различия, от них разило водкой (1). Они атаковали прямо с марша, с криками «Ур-рааа!» и гибли десятками. Их командир в черном кожаном плаще бушевал у них за спинами, посылая в атаку снова и снова. Подъехал танк. Мы, вместе с эсесовцами, побежали за ним. За несколько метров до здания танк подбили. Взрыв, чья-то каска взлетела высоко в небо. Мы снова побежали обратно. Второй танк атаковать не решался. Мы остались на переднем крае, а эсэсовцы выгнали гражданское население из окрестных домов и поставили вокруг танка, приказали, чтобы они садились на броню. Первый раз я увидел что-то вроде этого. На танк загоняли полячку в длинном пальто, обнимавшую маленькую девочку. Люди, толпившиеся на броне позади башни, помогли ей влезть к ним. Кто-то взял девочку. Когда отдавал ее матери, танк тронулся. Малышка  выпала у  матери из рук. Прямо под гусеницы. Женщина закричала. Один из эсэсовцев скривился и выстрелил ей в голову. Поехали дальше. Тех, кто пытался убежать эсэсовцы убивали.

Атака удалась. Поляки отступали. Мы бежали за ними. Позади нас  из подвалов выходили люди с поднятыми руками. Они кричали - "Ниш партизани!" (мы - не партизаны). Я не видел, что там делается, потому что мы перестреливались с поляками, но я слышал, как этот эсэсовец в кожаном плаще кричал своим людям, чтобы убивали всех. Женщин и детей тоже.

Мы, вслед за поляками ввалились в какой-то дом. Нас было трое. Мы - на первом этаже, а поляки атаковали нас с верхних этажей и из подвала. Всю ночь мы жгли в комнатах мебель, чтобы хоть немного видеть. Время от времени дело доходило до рукопашной. На рассвете я увидел, что мы остались вдвоем, третий сослуживец лежал с перерезанным горлом. В каждой комнате были трупы. С крыши дома напротив стрелял снайпер. Мы выстрелили в него, попали, и он свалился, но зацепился ногой за балку и повис вниз головой. Жил он еще долго.

Когда мы возвращались, на улицах лежали тела поляков. Их было так много, что не было свободного места, нужно было идти по останкам; которые по этой жаре быстро разлагались. Солнце застилали пыль и густой дым. Множество мух и червей. Мы были измазаны кровью, мундиры пропитались потом и липли к телу. Нас приветствовал лейтенант Фельс, глупый фанатик: "Где вы были, бессовестные свиньи?!». Он хвалил СС за хорошую работу. Я не мог ничего есть, меня рвало.

Примечание переводчика:

1 - прибыли подразделения СС - Матти рассказывает о зондер-батальонах специальной группы СС "Дирлевангер", которая после подавления Восстания была развернута в бригаду, а к концу войны на её основе сформирована 36-я гренадерская дивизия СС. Своё название группа получила по имени командира -  Оскара Дирлевангера, формировалась из из заключённых немецких тюрем, концлагерей и военных тюрем СС. С января 1943 г. это карательное подразделение СС получило особый статус: по личному распоряжению Генриха Гиммлера на их петлицах вместо рун СС были изображены скрещенные винтовки (или гранаты). Может быть, поэтому Матти говорит, что они "не носили знаков различия". По прибытии в Варшаву, в подразделениях "Дирлевангера" числились 881 человек. Во время военных действий группа получила пополнения общим числом в 2500 солдат. По окончании боевых действий в строю осталось лишь 648 человек. Потери  составили 2733 человека (приблизительно 315 %). В ходе подавления Восстания личный состав «Дирлевангера» неоднократно совершал изнасилования, грабежи, жестокие убийства гражданских лиц, невзирая на то, принадлежали ли они к рядам польских вооружённых сил или нет. В ходе подавления восстания на территории района Варшавы Воля зондер-батальоны Дирлевангера приняли участие в убийстве десятков тысяч мирных граждан.