Ошибка природы

Однажды Природа, создавая очередного человека, допустила ошибку.  И как это бывает  порою, сразу не заметила, и  потому не исправила  допущенную оплошность, которая ей лично дорогого стоила.

 Это  создание,  внешне похожее  на предыдущие творения Матери Природы, на самом деле  сильно отличалось от  них.  Ваятель женского рода    лишь  хотел  разнообразить уже созданный им   мир, но, отвлёкшись  на минуту,   на ту красоту и её совершенство, что уже окружало его, в первозданном виде и усовершенствованное,   придуманное и сделанное его  же руками… ошибся.  И настолько жестоко, что следом его же плоды стали называть таких  «ошибкой природы», на которой они же  бессовестно, всё  больше  не отдыхали,   а которую  насиловали в хвост и гриву, совершенно не понимая того злодеяния, что совершали над своим создателем, Природой, что случайно ошиблась.

И хоть не было это конвейером по производству людей,  Мать Природа ведь была  гениальным творцом, создавая каждый раз что-то новое, уникальное по своей внешней и внутренней красоте, но всё равно, тот допущенный  брак, что поплыл по ленте в  её мастерской, стал  не производить, а плодить себе подобных.

Они по -  прежнему,  назывались «людьми», но от того,  в ком воплотилось  всё человечное,  оставалось всё меньше и меньше. Качества, которыми наградила и одарила их Ваятельница, всё больше утрачивались. И новые творения,  появляющиеся,  уже, как производное от прежних, даже не то, что не помнили, каковыми являлись  их предки, они  просто  не знали этого.

Время неумолимо шло вперёд, и этих новых созданий, всё меньше похожих на людей, становилось всё больше. Они населяли всю планету под названием  Земля, считая себя полноправными хозяевами на ней. Но не проявляли заботу, как радивый собственник, который мечтает только приумножать уже имеющиеся  у него богатства, облагораживая своё хозяйство   и украшая его,   а наоборот, зачем - то уничтожая то, что вообще-то сам не создавал, а только  получил в дар.
 Но вот так, по своему желанию, распорядился столь бесценным   подарком,  тот, что всё ещё носил звание «человек».

И хоть Природа и была высокоразвитым разумом, обладающим всеми мыслимыми  и немыслимыми способностями и возможностями,  но, находясь  в горе и печали,   при виде происходящего  перед её  медленно  затухающим и заплывшим  туманной влажной пеленой  взглядом, понимания случившегося  так и не пришло к ней. Да и не оставалось уже больше почти ничего от самой Матери-Создательницы, что хотела только созидать.  Даже глаза её, полнившиеся раньше слезами радости, текущие реками и озёрами, разливающиеся морями и океанами,  по щекам, означающим горы  и долины, стали высыхать,   постепенно превращая весь её лик  в выжженную пустыню, покрытую бесконечными глубокими  трещинами, а  на  самом деле  морщинами, избороздившими всё  её лицо,  означающими преждевременную старость, угасание на глазах тех, кого она породила, и что безжалостно продолжал измываться над своей Родительницей - Матерью.

Да-а,  дорого обошлась та случайная  ошибка и самой  Природе,  и её же детищу, тем, кто  присутствовал ещё среди остальных,  и, оставаясь    в малом количестве,  назывался  теперь «исключением из одного общего правила». Это жутко не только смотрелось, но и читалось и произносилось «исключение из одного и общего правила» Потому что оно, это правило, вышло за рамки разумного и уже зашкаливало за градус понимания тех, что являлись исключением.

Разумеется, у этих странных  существ,  появляющихся теперь всё же, как по конвейеру, будто их поставили на поток, забыв при этом промаркировать, чтобы сразу становилось  ясно, что это, а даже ни кто это  перед тобой, и не ошибиться, и пройти мимо, даже  не задерживаясь и не задаваясь вопросом «Почему?»,  отсутствовали не только качества, так необходимые для нормальной жизни человеку, но  и он, идя  по  избитой  в кровь  дороге, не сознавая даже к какому будущему продвигается и что вообще,  хочет,  терял остатки разума, оставляя за собой только длинный  шлейф разрушений, плоды теперь уже   своей бездумной  деятельности,  на которого так наивно, успев  выплакать  все глаза, положилась когда-то  Природа, доверившись и  частично отдав бразды правления в его руки.

А он,  этот,  так называемый человек, овладев профессией дровосека, навыками   «копальщика» и «ныряльщика», обесточил самое основное, без чего и сам не в состоянии существовать,   начав сначала  рубить деревья,  согреваясь у костра и кидая поленья  в печку,  потом уничтожил  леса вместе с теми,  кто давал  ему возможность дышать,  а не задыхаться….  Взамен придумал  бумагу и книги, по которым выучился и  произвёл то, что ещё больше, исторгая выхлопные угарные газы,   а не чистый звенящий от своего совершенства  кислород, стало отравлять его лёгкие и не давало возможности сердцу стучать в привычном режиме,  перегоняя  в обычном ритме кровь по его телу и   внутренним органам,  не доводя необходимые элементы до его мозговых полушарий.

 Он,  этот внешне напоминающий своего сородича, имя которому  было дано его Матерью, породившей его,  и назвавшей "человеком"  при    создании,  переставал развиваться, сначала успешно  пройдя все этапы эволюции, вдруг  остановился, видно в тот момент, когда  Природа-Созидательница  отвлеклась на минуту, глянув на   свои  многочисленные разнообразные  творения, ещё существовавшие тогда.

И когда зародившаяся   созревшая глупость пошла рука об руку с жадностью, и их обладателю становилось всё мало, он уже не хотел только наслаждаться  и радоваться  полученному подарку при рождении, он стал насиловать собственную  Мать, измываться над всем тем, чем она его одарила, выкачивая все её богатства из её физических  недр и из  глубин её светлой, но многострадальной  души. Теперь уже мало было познать, надо было пользоваться тем, что досталось просто так, начав продавать всё, что ему никогда не принадлежало, а было отобрано, но как оказалось,  у  самого себя.

Этого, конечно же,  не в состоянии был понять тот, что только внешне оставался  похожим  на своих предшественников. Тех, что  отличались  друг от друга, являясь каждый в своём роде индивидуальностью, но объединёнными   одним общим качеством  – человечностью, что  включало  в  себя  огромное множество  мелких, но таких необходимых и важных  нюансов, обозначенных им же, человеком,  как:  совесть, честность, добропорядочность, сочувствие  и понимание, достоинствами  без таких изъянов, как злоба, зависть,  месть и отсутствие  понятия,  что такое вообще,  люди, окружающие его, выходцы из Природы, но позабывшие,  кто она им.

И стали вновь появляющиеся существа с руками  и ногами, глазами и ушами,  один как один, убитые штампом безликости,  как с того конвейера, которых соединяла, будто прочной  веревкой,   одна мозговая  извилина, словно  атавизм, доставшийся им от их предка, без каких-либо других особенностей,  почти без того многообразия, которым гордилась  Мать Природа,  создавая  им среду, колыбель для их удобного   и совместного  проживания…

 Ту  мягкую и благожелательную,  надёжную  перину, что  приветливо  позвала   в свои  объятия,  а он  угробил её  сам, своими руками,  ибо нечем  было ему  больше думать и собственно,  уже даже  не  о чем.

 То,  о чём  он мечтал,  лёжа  в густой зелёной траве и  глядя в синие  нескончаемые и бездонные небеса, наполненные почти  безвоздушным  пространством, в котором он  должен был парить, наслаждаясь  потоками ветра и дождя,    чем он нещадно пользовался, растеряв  постепенно серое вещество,  превратившееся, из чистой прозрачной воды  в тёмную грязную  лужу,  от потери  кислородной подушки,  на которой он только что плавно качался,  но   запачкав её  так сильно,    выкачивая  все ресурсы, для поддержания   не своей жизнедеятельности,  а созданных им   роботов-автоматов, а следом повторив их один  в один,  оставив при этом  себя самого без качеств, присущих людям, став  уже не человеком,  а  нечто его жалким  подобием.

Наблюдая как его Мать стареет, всё больше покрываясь морщинами  от недостатка влаги, что высосали, словно вампиры в тесной  тёмной ночи, её дети,  как   седеет, становясь  похожей на существующий ещё Северо-Ледовитый  океан в состоянии вечной мерзлоты, без единого зелёного кустика  и жёлтого  песка,  струящегося между пальцев,  словно живой ручей, в тот момент, когда трепетало всё,  и душа человека тоже,   ибо от лесов и барханов, и даже их миражей,  не оставалось и следа.  Как и вскоре не останется даже лёгкого напоминания  о том, что были когда-то люди, но  застывшие теперь намертво  в образе глыбы бесчеловечности…   Никто,  никогда  не узнает даже о тех мамонтах, которых тоже уничтожал человек, как и сейчас, погрязнув в своей бесконечной ненависти ко всему живому, убивает всё подряд, что ещё как-то движется – собак и кошек,  коров и лошадей, львов и косуль, птиц и жуков,  и букашек….  Всё то, что им же названо было -  флорой и фауной, к чему он тоже ещё недавно  имел непосредственное отношение, выйдя из водных глубин и развиваясь даже быстрее всех остальных…

 Но эта ошибка…  Эта случайность…

Как же дорого  обошлась  она  ему самому, вернув на ту фазу, с которой он начинал, и теперь вынужден вновь закончить, потому что стало  не для чего, и  негде.  Утратив основное,  человечность и желание  созидать,    не осталось больше  поводов  для всего остального, называемого  зарождающейся  жизнью, пусть и с правом иногда ошибаться, но без потери того,  что есть самое важное для него же, для  человека, не являющимся той глобальной непоправимой  ошибкой Природы…