6. На кладбище

       Выйдя за село, Лёшка брёл по дороге, чтобы немного побыть в одиночестве. Приближающийся звук мотора, заставил его обернуться. Из села, поднимая белой пыли, ехал грузовик. Через пять минут это облако накроет всё вокруг. Чтобы не глотать пыль, Лёшка метнулся на обочину, в посадки, и бежал вглубь, пока не решил, что пыль его не накроет.
Оглядевшись, он увидел, что был в абрикосовом саду. Ветки были усыпаны спелыми плодами, и никто их не собирал. Мало того, под каждым стволом желтел коврик из паданцев. Ничейный сад! Лёшка брёл от дерева к дереву, срывая абрикосы. Губы и пальцы слипались от сладкого сока. И вдруг ему показалось, что по саду ещё кто-то ходит. Лёшка насторожился. Что-то глухо стукнуло по ветке, по стволу, по земле, и несколько абрикосов выкатились к его ногам. Он медленно повернул голову. Глухой стук доносился со всех сторон. Это сыпались абрикосы! Он опять зашагал, внимательно ставя ногу, чтобы не наступить на паданцы, и всё же поскользнулся. Теряя равновесие, схватился за ближайший ствол. Дерево вздрогнуло, на Лёшку обрушился град абрикосов. Прикрыв голову руками, он выскочил из-под кроны. Склизкая жёлтая мякоть, сползала по его рубашке, он, чертыхаясь, стряхивал её и вдруг боковым зрением заметил в отдалении дюжину гусей. Они с гоготом двигались к нему, грозно раскачивая головками на своих прямых шеях.
— Кыш, пернатые! — небрежно махнув рукой, прикрикнул Лёшка, и повернулся к ним спиной.
И напрасно! Гуси оскорбились его жестом. Три больших гусака, вытянув шеи параллельно земле, побежали на него. Остальная стая подбадривала смельчаков:
— Га-га! Га-га!
Скандалы Лёшка не любил, и прибавил шагу, а когда обернулся, то увидел разинутые гусиные клювы. Ещё немного и схватят за штаны!
— Да пошли вы! — вскрикнул он, бросаясь наутёк.
Погоня отстала, когда сад кончился. Лёшка выскочил к кладбищу, опоясанному каменной стеной. Вдали, за кладбищем, над купами тополей виднелась голубая крыша клуба. Лёшка вспомнил о книгах, о Наташе, и прямо через кладбище двинулся к клубу. Тропинка вилась между заросших могил. Стелы с надписями на немецком языке были расколоты, гранитные кресты опрокинуты. Тропинка вела к пролому в каменной кладбищенской ограде. Лёшка прибавил шагу, как вдруг из-за стены донеслись голоса. Они становились всё отчётливей, громче, ближе. Люди шли параллельно Лёшке.
— Боб, а слабо тебе закадрить Натали?
— Свистну — побежит.
— Девки его любят.
— Кто бы сомневался! Ха-ха-ха.
Это были Боб, Серж, Джон и Мишель. Лёшка брезгливо поморщился, оглянулся и спрятался за густой акацией возле ограды.
Ватага вошла через пролом.
— Не соврал Гусевич — кладбище!
— И по-немецки написано. Непонятно что.
— Глаза разуй: «Peter Maria Klein». То ли баба, то ли мужик.
— Или оба вместе!
Мальчики рассмеялись. Джон с Сержем пошли вглубь кладбища, Боб и Мишель, задержавшись на месте, закурили. Эту четвёрку Лёшка знал давно. Хорошо сложенный Боб выглядел старше своих лет и нравился зрелым девицам. Не отличаясь большим умом, он был достаточно смышлён, говорил через губу и на всё смотрел нагловатыми глазами. Все четверо, восторгаясь блатным миром,  изображали из себя хулиганов, любили вино, табак и футбол. Часто спорили, кто из них лучше гоняет мяч, или кто больше выпил. Любили блеснуть знаниями, споря о том, сколько раз сидел Высоцкий и в каком году «Битлы» были в СССР, а потом с искренней обидой ругали Екатерину за то, что отдала Аляску американцам.
Лёшка ждал, когда Боб и Мишель уйдут. Было слышно, как они затягиваются сигаретой. Вдруг Боб присел и дёрнул Мишеля за рукав.
— Чего ты?
— Пускай поищут!
Они притаились на корточках. Вскоре донёсся встревоженный голос Сержа:
— Пацаны, вы где?
Боб и Мишель, давясь смехом, не отзывались.
— Тут череп, ребя! — объявил Джон. —Я череп нашёл! Алё!
Мишель с Бобом помчались к находке. Топот их ног утих вдали.
Выйдя из укрытия, Лёшка перешагнул обломок креста и через пролом выскочил с кладбища. Заветная тропка повела его к клубу.