Старость

Соприкасаясь плечами и даже чуть-чуть выталкивая друг друга, они пристально смотрели в зеркало, вглядываясь в каждую чёрточку, пятнышко, волосинку на коже.

- Что это?! – её голос ахнул и упал в пропасть. – Что это? – обессиленно  прошептала она.

Он был напуган, но не подал виду.

- Где?

- Вот здесь смотри, смотри, у кромки верхней губы.
 
- Что? Я ничего не вижу.

- Ну, как же не видишь? Я хорошо помню: ещё вчера здесь была такая ровненькая сплошная линия. Розовая и ровная…

- Ну да, может и не очень розовая, но, по-моему, достаточно ровная.

- Достаточно ровная? – истерично всхлипнула она. – Посмотри, она разорвалась! Вот здесь от уголка губы она есть-есть-всё-ровно, а вот здесь её разорвала вертикальная чёрточка. Уродливая вертикальная складка!

- Ничего не вижу! Может просто вчера ты так много целовалась со мной и со всеми? И, помнишь, ты при этом кривлялась, изображая уточку с вытянутым клювиком.

- Теперь я помятая утка навсегда! Что же делать? Может это можно разгладить? – она лихорадочно стала тереть это место на губе, и губа стала краснеть и чуть-чуть отекла. – О боже! Стало ещё хуже!

- Ну ладно, успокойся, всё же остальное нормально. Вот у меня что тут? – он стал вглядываться и почувствовал, что у него холодеют руки и что-то становится нехорошо в животе.

- Где?

- Вот здесь вроде или мне кажется? Да нет, похоже, не кажется. От носа вниз вдоль уголка губ кривая линия. Нет, ну, я иногда её замечал и раньше, но сейчас она какая-то глубокая и не пропадает. – Он широко раскрыл рот и растянул губы, закрыл рот, опять открыл. – Она что не пропадает? Это, что это у меня морщина?!
– Он разозлился. – Да не может такого быть! Это у женщин  морщины, у меня не может быть никаких морщин.

- А, ну-ка, открой ещё раз рот.

- Так? - он раскрыл рот, словно приглашая зубного врача осмотреть ему зубы.

- Нет, не так, просто открой рот так, как будто ты улыбаешься. Только широко улыбаешься. Ну вот! Вот! Видишь теперь всё из-за чего?

- Из-за чего? Ну, да она стала ещё глубже. Ну, так я же улыбаюсь. Это нормально. Почему она остаётся, когда я уже не улыбаюсь?

- Просто вспомни вчера.

- Что вчера? Что ты говоришь загадками?

- Вчера ты начал рассказывать всем анекдоты, особенно тот про монашку! И все так смеялись. И ты тоже. А потом все стали вспоминать смешное, а потом мало того что рассказывали, так ещё и показывать стали как всё было. Мне живот и щёки от смеха болели.

- И что?

- И что, и что? Вот у тебя от этого морщинка и углубилась.

- Так что же мне не смеяться надо было?

- Получается так... А мне не целоваться...

Они грустно посмотрели в зеркало.

- Да…


Он вздохнул, ещё раз внимательно вгляделся в своё отражение в зеркале и сказал:
- Послушай, так случилось, что у нас с тобой день рождение в один день, и всегда мы его вместе праздновали, и было каждый раз хорошо. Но вчера нам исполнилось с тобой на двоих восемьдесят лет. И надо признать, что это тяжело пережить.
Но ведь что получается? Получается, что мы с тобой вчера прекрасно провели время. Мне было хорошо, я радовался и улыбался. Тебе было хорошо. Ты веселилась, мы целовались, смеялись со всеми вместе… Значит, это морщины радости нашей жизни? Ну, так на такие морщины я согласен. – Он крепко обнял Её.

– И потом… может выбросим зеркало? Или будем вместо зеркала смотреть лучше друг на друга? – И он поцеловал Её в нос. – Ты же помнишь, какой я был?

- Конечно, помню. Ты мне и сейчас нравишься.

- И ты мне. Даже если приходит старость…