Заметки из июня в июль

Еду я тут в автобусе, в этом громыхающем звере, и понимаю, что впервые, лет с двенадцати, слишком много думаю о том, как бы с кем переспать.
Размышляю я, значит, о всякой псевдо-Керуаковской хрени (ибо какого, спрашивается, мы вообще называем все, что ни лень, именем какого-нибудь человека?), и вспоминаю о том, как час тому назад, при просмотре "глупой американской комедии", мне жутко защемило сердце на кадрах ночного Бостона (или то был уже Нью-Йорк?), давно такого не было.
И я очень жалею, что не родился в восьмидесятых, в Аллентауне, по соседству с Амандой Сайфред, ибо она впервые мне понравилась. Очень понравилась. Этакая соседская девчонка.
И я, немного пьяный, сижу в этом пустом, несущемся в ночи, монстре, и начинаю чувствовать себя нехорошо от всего этого.
И, впервые за долгое время, мне попался "счастливый" билет.
И это все, что сейчас важно.
                06/27/15

Собственно говоря, виноваты организаторы. Виноваты в том, что все авиашоу пришлось прождать больше часа; в том, что день был жаркий; в том, что я не успел домой.
Вообще, я не знал, во сколько закончится мой день.
Под вечер встретился я со своим бывшим коллегой (он, кстати, опоздал почти на полчаса), и пошли мы, как и планировали, в бар.
Первое пиво, второе, третье... Гренки у них неплохие, музыку заказать можно...
Шутки о глупых разговорах переросли в сами разговоры.
Еще немного и пора идти.
Тут приходят странные друзья моего знакомого: парень, который потом все будет говорить о "красивых и милых мальчиках" в "сентрал стэйшн", его друг, которого я остаток ночи буду называть "Эрик Картман" (потому, как тот реально на него похож), и чья-то знакомая, которая нравится моему бывшему коллеге, хотя он вроде бы и в другую влюблен.
-Ты пьян? - спрашивает меня эта их знакомая.
-Более чем. - отвечаю.
Нравится ловить ее взгляды и долго не отпускать, хотя сама она мне и не нравится совсем.
Понять не могу, почему новоприбывшие себя так странно ведут - как-будто выпили, по крайней мере, не меньше нас. Как пример - мы с этой девочкой, знакомой их, остались на улице - курили, и пытались вспомнить что-то совершенно глупое и не важное. Я ее полчаса знаю, а она мне - "давай, вспоминай, ты же умный!" - распространенная ошибка у многих в последнее время - думать, что я умный. То есть я, конечно, глупым себя не считаю, но это обычно люди, которые меня почти не знают.
Возвращаемся мы с ней в бар, и я выдаю: "главное, на чем мы сошлись - Моисей евреем был". Понятия не имею, к чему это было.
А еще, когда я опять заладил, мол, я ни черта не успеваю домой, она мне у себя переночевать предлагает. А ведь и половины бокала еще не выпила.
В отличие от меня. Мы, с коллегой этим, еще до прихода компании выпили столько, сколько для меня уже считалось "больше максимума". Никогда столько не пил: а тут уже из чужих бокалов пью, и хочется еще. Жуть.
Цепь тяжелую вот пнул - ногу поранил.
Посидели мы еще, ушли из бара, посидели на скамейке какой-то и я двинул.
Иду как не пойми кто - летаю с одной стороны тротуара на другую, машины по очереди останавливаю - никто бесплатно везти не хочет.
Но ничего - дошел до дома детства, даже почту проверил; разделся и спать.
На следующее утро я, ногаболитвортусухоглазаслипаютсяпятькружекводынепомогают, копаюсь в набросках студентки-художницы, которая комнату у нас здесь снимала лет четырнадцать назад, я в нее еще влюблен был.
Некоторые картины решаю забрать с собой. Среди кучи набросков нахожу портрет невероятно красивой девушки - кто же она?
                07/03/15