20. Меры по укреплению государства

I

Едва ли не первым делом, которым Муссолини занялся после возвращения из Германии, было распоряжение о смене парадного шага итальянской армии на так называемый “passo romano”. Собственно, это была копия церемониального марша германского образца, что в других странах почтительно именовали "печатным шагом", а непочтительно - "гусиным".

В армии нововведение энтузиазма не вызвало - но приказ есть приказ.

Первый парад с шагом нового образца военные провели уже в феврале 1938.

Чернорубашечники тоже получили нечто новое - им изменили форму. Традиционно они носили фески с кисточкой - ну так феску заменили на нечто вроде шлема, а шлем украсили орлом, размеры которого зависели от ранга.

На этом Муссолини счел, что укрепил армию уже достаточнo.

Теперь он занялся вопросами укрепления государства - на подчиненных нельзя было положиться.

Скажем, Акиле Стараче завел правило, по которому все официальные письма заканчивались словами "Viva Duce !" Да здравствует Дуче !" - итальянским эквивалентом "Хайль Гитлер !".

Hy, и к чему такое рабское заимствование из германского опыта ?

Муссолини вызвал Стараче к себе и отчитал его по полной программе. Он привел ему пару примеров из официальной деловой переписки. Например, родителям солдата сообщаeтся, что их сын, капрал такой-то, сломал ногу.

И что, возглас "Да здравствует Дуче !" должен тут быть заключительным словом ?

Или, скажем, уведомление об увольнении - ну к чему тут здравица в конце ?

Но, покричав немного, и посоветовав Стараче “... не быть идиотом ...”, Муссолини его простил. Во-первых, такое усердие , как-никак, говорило о полной лояльности, во-вторых, были дела поважнее.

В начале 1938 в Германии произошли изменения - Гитлер взял лично на себя функции верховного командующего вооруженными силaми Рейха. Это случилось 4-го февраля - а уже 12-го числа канцлер Австрии фон Шушниг был вызван в резиденцию Гитлера для крайне неприятного разговора.

Cтало понятно, что дело идет к аншлюсу.

Чиано послал срочную телеграмму в Лондон - послом Италии там в то время был Дино Гранди. И Чиано, глава МИДа Италии, в самом дружеском тоне извещал "... дорогого Дино ...", что обьединение Австрии с Рейхом может случиться в любую минуту, и подробно проинструктировал посла на предмет такого развития событий.

18-го февраля 1938-го года Дино Гранди встретился с английским премьер-министром, Невиллем Чемберленом, и сообщил ему, что “... Италия готова поддержать Великобританию в обмен на признание итальянских завоеваний в Эфиопии ...”.

И как это надо было понимать ?

Посол сообщал, что Италия готова надуть своего германского союзника и поддержать позицию Англии - даже еще и не зная, в чем эта позиция состоит ? Или он предлагал "... поддержку Англии ..." на случай, если она затеет переговоры с Германией ?

Трудно сказать. Может быть точного ответа не было даже и у "тандема" Чиано-Муссолини, но дипломатический кульбит получился на уровне цирковой акробатики.

Дино Гранди с удовлетворением докладывал в Рим, что “... заявление произвело фурор ...”, и Невилл Чемберлен столкнулся во мнениях со своим министром иностранных дел, Энтони Иденом, невзирая на то, что Гранди все еще присутствовал в комнате. Чемберлен полагал, что "... посредничество Италии даст шанс на сохранение мира ...", Иден с ним не соглашался - и дело кончилось тем, что Иден подал в отставку.

Он, правда, сделал это не в присутствии Гранди, а через день, 20-го февраля 1938.
A 11-го марта 1938 года в Рим в качестве специального посланника прилетел обергруппенфюрер[1] СА, принц Филипп фон Хассе.

Его выбрали не случайно - принц был женат на одной из дочерей Виктора Эммануила

III.

Филипп фон Хассе привез Муссолини личное письмо о Гитлера:

“...Ваше Превосходительство,
Я твердо решил восстановить закон и порядок в моей родной стране ... Я желал бы уверить Ваше Превосходительство, Дуче фашисткой Италии, в следующем:
1. Мое решение носит характер исключительно законный и оборонительный.
2. В критическое время для Италии [имелся в виду период войны с Эфиопией] я дал вам доказaтельства моей незыблимой лояльности. Будьте уверены, что моя позиция не изменится никогда.
3. Я очертил твердую границу между Германией и Францией, и сейчас новая граница между Италией и Германией будет очерчена на перевале Бреннер ...”.

Cенсация получалась посильней той, что была устроена в Лондоне.

Гитлер ставил весь мир перед свершившимся фактом - захватoм Австрии - и только вот обещал, что дальше существующей итальяно-австрийской границы, и отнятого Трента обратно требовать не будет.

Ho Италия теряла буферное государство на своей границе, и обретала прямое соседство с Германским Рейхом.

Это сводило к нулю усилия дипломатии Муссолини за все 15 лет его правления.

II

Вопрос аншлюса, конечно же, в Италии обсуждался загодя. Еще 27-го февраля 1938 в разговоре с Чиано Муссолини заметил, что обьединение Австрии и Германии, по-видимому, неизбежно.

Да, это идет против итальянских интересов, но не настолько, чтобы менять ориeнтацию на союз с Германией.

Однако тот факт, что Гитлер начал действовать без всяких консультаций, был неприятным сюрпризом. Ну, делать нечего - Муссолини сообщил в Берлин, что Италия не заинтересована в судьбах Австрии, и получил от фюрера в ответ краткое послание:

"Муссолини, я этого никогда не забуду !".

В разговоре с Чиано дуче сказал, что на Австрии дело не кончится - Германия будет действовать в том же духе и дальше. Можно ожидать проблем и с Чехословакией, и со Швейцарией, и с Бельгией - именно в таком порядке[2].

И при таком раскладе понятно, что “... готовиться к неожиданностям ...”.

Так что прессе были даны указания славить аншлюс, как "... торжество фашистской идеи на германской почве ...", но армейским инженерам велели ускорить работы по укреплению бывшей границы с Австрией, а сам дуче заперся у себя, и беспокоить его не рекомендовалось.

И ему, и Чиано, стали поступать тысячи писем, выражавшие недоумение "... молчанием Италии ..." в 1937 как раз в том вопросе, по поводу которого она так бурно выступала в 1934.

Бенито Муссолини плохо понимал военное дело, мало что смыслил в технологиях - но уж в колебаниях общественного мнения в Италии разбирался как никто другой.

16 марта 1938 он выступил в парламенте с речью.

И сказал, что если чему-то суждено сбыться, то лучше получить от этого пользу, чем пытаться напрасно препятствовать. И что к голосам, раздающимся в Италии, прислушиваются миллионы немцев. И что аншлюс есть испытание практикой тех уз, что связывают союзные державы, Италию и Германию, и что союз их крепок, как никогда.

Парламент был упакован депутатами от одной-единственной разрешенной в Италии партии, и служил не для обсуждения, а для ликования - ну, и ликование было устроено по полной программе.

Мусолини был награжден бурной овацией, выступавшие ораторы говорили, что позиция Италии в дело аншлюса - это шедевр государственной мудрости - а через пару недель, 30-го марта 1938, случился и апофеоз.

Бенито Муссолини сообщил сенату, что вопросы войны и мира в Италии будет решать только один человек, и он-то как раз перед сенатом и выступает. Сенаторы, конечно, разразились аплодисментами - а потом один из них встал и предложил новый декрет, состоявший из двух статей:

1. Начиная с данного момента, в Италии вводится новый ранг: Первый Маршал Империи.
2. Этот ранг присваивается двум лицам - Его Величеству Виктору Эммануилу, Королю Италии и Императору Эфиопии, и Бенито Муссолини, Дуче Фашизма.

Сенатора, предложившего столь глубокий законопроект, звали Констанцо Чиано.

И, конечно же, законодатели опять взорвались шквалом аплодисментов - его тщательно подготовил верный Акиле Стараче, который устроил так, что публика с верхних галерей в порыве восторга смешалась с депутатами, и возникла

“... спонтанная демонстрация нерушимой верности дуче и побеждающим идеям фашизма ...”.

Потом оказалось, что табачный киоск сената ограблен дочиста[3] - и Стараче очень по этому поводу огорчался, и говорил о безответственных элементах.

Hо чего только не перенесешь во имя идеи ?

III

Германская делегация, сопровождавшая фюрера, прибыла в Рим на четырех поездах. В нее входили очень многие видные лидеры Рейха - и Риббентроп, и Геббельс, и Гиммлер, и Гесс - да еще и множество всевозможных экспертов и журналистов.
Гитлера, как главу государства, по протоколу должен был встречать тоже глава государства.

Поэтому по Риму в роскошной позолоченной карете он ехал не с дуче, который был всего-навсего главой правительства, а с королем Виктором Эммануилом.

Короля его гость раздражал.

Монарх уж вроде бы к многому привык со времени "... славной фашистcкой революции 1922 ..." - но манеры Адольфа Гитлера показались ему еще хуже манер Бенито Муссолини.

Народ в Риме тоже энтузиазма не выказывал, и германским офицерам, случалось, из толпы кричали что-нибудь обидное - но это все было на местном диалекте, так что обошлось без дипломатических осложнений.

В Неаполе, главной военно-морской базой Италии, дуче постарался отыграться - было устроено целое представление - итальянские подводные лодки вдруг всплыли все вместе, держась на одной линии и на равных интервалах друг от друга.

Фюрер посетил все музеи, до которых только смог добраться.

9-го мая 1938, в самый последний день своего визита, он вдруг открыл для себя Флоренцию, город, о котором грезил во времена своей голодной юности.

Посмотреть Ватикан ему не удалось - папа Пий XI закрыл его на все время визита Адольфа Гитлера, и сам тоже уехал из Рима.

Но Галеаццо Чиано постарался загладить неприятное впечатление - он организовал отправку в Мюнхен бронзовой копии "Дискобола", понравившейся фюреру во время его предыдущего визита в Италию.

От подписания формального военного договора о союзе Муссолини удалось отвертеться, но сближение Италии с Рейхом продолжалось. 14-го июля 1938-го года в печати появился "Манифест о Расе", подписанный десятком видных профессоров.

В самом кратком изложении документ состоял из ряда утверждений: человечество делится на расы, они неравноценны по отношению друг к другу, итальянцы принадлежат к арийской расе, и цивилизация, построенная ими, тоже арийская, и так далее.

Манифест, кроме этого, провозглашал существование "... чистой итальянской расы ...", откуда следовал важный вывод - итальянские евреи к ней не относятся.

Это вызвало целую волну всевозможных последствий.

Ну, например - 30-го июля 1938 Муссолини сообщил народу, что "Манифест" вовсе не подражание тому, что происходит в Германии, а вполне собственное, сугубо итальянское явление, и что "... итальянская раса ...", оказывается, действительно существует.

Это находилось в некотором противоречии с утверждением дуче, что сам-то он, оказывается, человек нордический, и чувствует себя в родстве с англичанами и немцами - что же касается его зятя, Галеаццо Чиано, то он оказался “этруском”[4].

Впрочем, ясности тут не было. Муссолини, например, говорил иной раз, что генузцы - отдельная раса - или что "... расу ломбардцев следует поощрять ...".

На таком фоне уроженцев Тосканы и впрямь можно было счесть этрусками.

Все это можно было бы счесть за анекдот - но в период между сентябрем и ноябрем 1938 положение о расовой чистоте стало частью законодательства, как в Германии по Нюрнбергским законам[5].

В полном соответствии с германской практикой, евреи изгонялись из всех государственных структур, включая армию, были запрещены браки евреев с итальянскими католиками, их имущество подлежало конфискации. Кроме того, им запрещалось печататься где бы ни было, их книги изымались из библиотек, и от их тлетворного присутствия очищались итальянские университеты.

Тут, однако, возникли определенные проблемы.

Население Италии в 1938 году оценочно составляло 44 миллиона человек, и из них что-то около 45-50 тысяч можно было причислить к евреям, причем они ничем не отличались от своих соседей, кроме веры.

Таким образом, на 1000 условных католиков - в Италии хватало и атеистов, начиная с самого дуче в молодости - приходился один иудей, столь же условный.

Меньшинство, демографический вес которого составляет одну десятую процента, практически невидимо.

Но это же меньшинство составляло 8% профессоров университетов, так что "очистка" заняла некоторое время. Многие уезжали сами.

Например, уехал профессор Энрико Ферми, человек невероятной одаренности[6].

С ним-то в расовом отношении все было в порядке, но он так неосмотрительно женился, что выхода у него не оставалось. Италию покинули и его лучшие ученики, Бруно Понтекорво[7] и Эмилио Сегр[8] - по новым законам, для них на родине больше места не было.

Из армии выгнали пять генералов, флот избавился от пяти "неправильных" адмиралов - а один выброшенный из офицерских списков полковник застрелился перед строем своих солдат.

И Маргарите Царфати тоже пришлось срочно уехать из Италии.

Дуче сделал так, что ни синьора Царфати, ни ее семья не встретили в этом никаких препятствий - но исключения не сделал даже для нее. Фашистскую партию Италии пришлось чистить даже сильней, чем армию - в рядах горячих патриотов Италии начала 20-х годов никакого расового учета не вели.

Но это все были проблемы мелкие, домашние, и особых затруднений не составляли.

Куда важнее было то, что оказался верным прогноз дуче о “ ... движении в сторону Чехословакии ..”.

Именно там в сентябрe 1938 года и разразился кризис.

**

Примечания:

1. Oбергруппенфюрер - (нем. Obergruppenf;hrer) — должность, а затем звание в СС, СА. Фактически соответствовало званию генерала войск (General der) в вермахте.
2. Mussolini, by R.Bosworth, page 331.
3. Эпизод с ограбленным в суматохе табачным киоском описан здесь: Mussolini’s Italy, by Max
Gallo, page 284.
4. На волне расовых законов Италии проверялись родословные многих людей, включая даже
семейство Чиано. Их, в силу каких-то таинственных причин, сочли “этрусками”: Mussolini,
by Max Gallo, page 287.
5. Нюрнбергские расовые законы - (нем. N;rnberger Rassengesetze) — два законодательных
акта: "Закон о гражданине Рейха" (нем. Reichsb;rgergesetz) и "Закон об охране германской крови и германской чести" (нем. Gesetz zum Schutze des deutschen Blutes und der deutschen Ehre), провозглашённые по инициативе Адольфа Гитлера 15 сентября 1935 года на съезде Национал-социалистической партии в Нюрнберге.
6. Энрико Ферми - создал теории бета-распада, замедления нейтронов. В его честь названы распределение Ферми — Дирака, модель Томаса — Ферми, химический элемент фермий и др. Лауреат Нобелевской премии по физике (1938). Ввёл понятие цепной реакции, принимал активное участие в проекте "Манхэттен" в США, создавшим атомную бомбу.
7. Бруно Понтекорво - в 1948 принял участие в ядерном проекте Великобритании. В 1950 бежал в СССР, плодотворно работал в Дубне.
8. Эмилио Сегр - в 1938 остался в США. Там в дальнейшем и работал. В 1959 лауреатом Нобелевской Премии по физике.