Гусля и Трамбон

Гусля и Трамбон лежали на каменном мелководьи большой реки в тени прибрежного дерева. Как они попали сюда, ни один из них не помнил. Помнили они только, как отигрыли на верхней палубе первое отделение и вышли на ют покурить на свежем воздухе и слово за слово стали обниматься и другое.
Гусля была вылитая Мириам Мирабова и голосом и статью, так что не мудрено, что Трамбон запал на нее, и его губы не хотели дуть в мундштук, а хотели другого, как только она заводила свою Georgia.
Их теплоход был явно перегружен пассажирами, потому что многие хотели подплыть близко к берегам Бразилии и послушать их джаз за бесплатно. Было, правда, одно неудобство: во время штормов всех пассажиров полу принудительно отправляли в трюм для улучшения плав способности судна.
Занятые обниманием и другим Гусля и Трамбон и не заметили, как соскользнули в теплую воду и не подумали разъединять своих объятий, ведь оба могли прекрасно плавать и без рук. Под водой к ним подплыла местная ламантина и прищелкнула чем-то больно по маленькому бразильскому флажку. Что было дальше, они не помнили. Трамбон перевернулся живот, а Гусля сидя, выковыривала из него камушки и пробовала громкий голос. Еще она успела подумать, что берег этот совсем не похож на бразильский, а отмель на пляж Копакабана. Но Трамбон был все тем же. Гусля посмотрела на свои ногти, не нашла на них и следа маникюра и сказала себе, что больше никогда не будет делать ногтей у беженки из Йошкар-Олы.
Вдруг из за деревьев вышли разом три мужика в ярко желтом и резиновом, накинули на Гуслю и Трамбона волейбольные сети и поволокли их прямо через кусты к гигантскому цементовозу.
-Куда вас нас теперь?
-Известно куда, в Москву, на ВДНХ, в вольер с другими дюгонями и ламантинами, на казеный планктон.
-А это Бразилия?
-Это зависит как посмотреть: если по Евклиду, то может и Бразилия, а если по нашему,то деревня Верх Тайменка, Юргинского района.
Цементовоз был отмыт дочиста изнутри и наполнен водой из реки, в которую кинули пару охапок ряски.
Желание вернулось к обоим одновременно, когда цементовоз вырулил на трассу, и они не расставались до Москвы, до самых до окраин.
Их выкинуло на горячий асфальт потоком воды прямо под памятником Рабочему и Колхознице. Пока водитель пошел оформлять на них бумаги в центральный аквариум, дворник Степанов смыл из шланга с них ряску и подсказал, как им пройти в Гостиницу Оксана, на Ярославской, где его брат, тоже дворник, давно их ждет.