Как я был цыганом

Мой друг Дядя Саша в 90-х торговал сигаретами. Как-то раз пропала фура с товаром. Всё указывало на красносельских цыган. Назначили встречу с бароном в Горелово:
- Знаешь, кто фуру увёл?
- Знаю.
- Поможешь?
- Помогу.
А вокруг десять одинаковых рож улыбаются, слушают и сверкают золотыми зубами.
- Так, кто фуру увёл?
- Вот этот, - говорит барон и тычет пальцем в толпу, - Также как тебя зовут - Саша.
- Этот?
- Вроде, этот. Да, он.
- Ты Саша?
- Нет. Вот Саша, - цыган тычет пальцем в соседа.
- Ты Саша?
- Нет. Это он Саша. Посмотри на меня - разве меня могут звать Саша? Это он, - тычет пальцем в соседа.
Дядя Саша:
- Так кто из них Саша?
Барон:
- Оба Саши. Но я про вон того, - тычет в толпу пальцем.
А там десять рож улыбаются.
- Кто из них?
- Бери любого, делай с ним что хочешь.
- А фура где, знаешь?
- А где фура - не знаю. И не спрашивай. Ты просил помочь - я помог.

Лето я проводил у бабушки в деревне, в тамбовской области. Цыгане говорят: "Сталин про нас забыл, Хрущев - к земле приучил". Так - да не про всех. Не даром Тамбов - цыганский. Однажды вышел из-за горизонта настоящий табор, с кибитками, пошел на луг, к реке. Ребятишек загнали в дом, дед поспешил отвести в конюшню лошадь. Цыгане встали на лугу, разложили костер, сели кругом. Я стоял у забора и смотрел на цыган. Погода была тихая, дым лежал ровно.

- Бабушка, почему нельзя к цыганам?
- Украдут. Цыгане лошадей крадут. И детей - тоже.
- А у них своих детей нет?
- Есть свои. Но они и чужих крадут. Живут этим, закон у них такой.
- А где у них дети?
- Засыпают в кибитках.
- А сказки им читают перед сном?
- Они читать не умеют, книг у них нет. Может, рассказывают сказки - бог знает.
- А если меня украдут?
- Будешь с ними жить, по их законам.
- Убегу.
- Они тебе мозги накрутят, воровать научат, бродяжничать, сам цыганом станешь. И бежать не захочешь. Мать с отцом забудешь. Такое племя.
- А воровать разве можно?
- Нельзя. По нашим законам - нельзя.
- А по цыганским?
- Спать тебе пора.
- А они лошадку не украдут из конюшни?
- Дедушка проследит за лошадью.

Ночью мне снилось, что меня украли цыгане, что накрутили мне мозги, что стал я сам цыганом. Иду по деревне, повзрослее, чем есть, - сигарету курю, зубы у меня золотые, рубаха красная и сапоги блестят на солнце. Думаю, что бы стащить. Все от меня разбегаются, у меня мысли: то ли яблоню-вишню в чужом саду обтрясти - то ли Серёже велосипед, который он дал покататься - не возвращать. И мне это нравится, радостно мне от этого. Солнце светит, люди шепчут, мол, цыганёнок идет - подальше от него.

Проснулся я рано, выскользнул из дома босиком и пошел проверять, на месте ли лошадь. Лошадь была в стойле. Погладил её по морде.

А табор уже ушел. Только привкус от головешек ночного костра остался в воздухе.