Дашенька 78. Похищение

http://www.proza.ru/2015/07/26/1411

Даша стояла, глядя на ртутно тёмную воду. Она журчала и всплескивала, обтекая бетонную опору. Глаза привыкли к темноте, а может, холодные, яркие звёзды лили свой свет с чёрного бездонного неба, разгоняя мрак ночи. Под шагами тяжело заскрипела галька. Кирилл близко остановился за спиной, на плечи тяжело легло что-то мягкое.

- Холодно, - сказал он коротко и сел на большой камень чуть в стороне.

Даша завернулась в огромную куртку, как в кокон. Мех хранил тепло, и она сразу согрелась. Куртка пахла Кириллом, и даже овчина и бензин не могли перебить этот запах. Даша тяжело вздохнула.

- Кирилл…
- М-м?
- Я попросить тебя хочу. Сделаешь?
- Попроси, посмотрим.

Даша хмыкнула:

- Какой осторожный. Ты бы лучше в другом осторожным был. Не гоняй пьяный на мотоцикле.
- А-а, ну это неинтересная просьба.
- Я тебя серьёзно прошу. Ведь залетишь куда-нибудь.
- Ох, Дашунь, с каким удовольствием отдался бы я в ежовые твои рукавицы! Даже завидую Косте. Вон как ты его в оборот взяла - каплю лишнюю боится теперь выпить. Вот бы и меня так!

- Про Костю - не твоё дело.
- Да-да, ты не расстраивайся. Ты как велела запомнить, я прям сразу и вызубрил: "До моей семьи тебе дела нет"… Вот только как тогда насчёт "ты мне никто"? Зачем тебе переживать, что и как я делаю?
- Это я со страху тогда накинулась на тебя.
- В смысле?
- Боялась, что натворишь что-нибудь.
- За Костика испугалась?

Даша хмыкнула:

- Какая тебе разница? Хоть бы и за Костю.
- И на том спасибо.

Кирилл смотрел на Дашу, стоящую в нескольких шагах. Он почти физически ощущал её отстраненность, дистанцию, которую она старательно держала между ними. Кирилл встал и медленно подошёл к ней, взял за плечи, повернул к себе. Увидел, как она быстро вскинула на него глаза.

- Ты и сейчас боишься?
- Я перестала тебя понимать, - запнувшись, тихо проговорила Даша. - Я не знаю, чего ты хочешь.
- Только побыть с тобой. Посмотреть на тебя, голос послушать… Всего лишь вернуть прошлое на час или на два. И не хочу, чтоб ты отгораживалась от меня своими насмешками да колючками. Я люблю тебя.

Он обнял её, прижался лицом к волосам.

- Девочка моя золотая, я ведь прежний, для тебя я ни в чём не изменился.
- А я - другая.
- Так, может, ты не меня, а себя боишься?
- Не знаю. И не хочу себя испытывать.
- Тогда просто доверься мне.

Он сильнее запахнул куртку на Даше и вскинул её на руки. Она дёрнулась внутри жаркого кокона и вдруг поняла, что спелената этой курткой, как ребёнок, и не так-то просто выдраться из неё наружу.
Кирилл заботливо спросил:

- Не замерзла?
- Жарко… А эта куртка всегда при тебе?
- Всю зиму за сиденьем провалялась. Мало ли что по дороге случается.
- Да-да… мало ли что.
- Ммм?.. В смысле?
- Да ловко у тебя с ней получается, - серьёзно сказала Даша. - И не трепыхнёшься.

Кирилл рассмеялся.

- В самом деле! Обязательно я эту тактику на вооружение возьму. Против строптивых.
- Ага, как раз мне и делиться с тобой тактиками! Надо ж, какие мы наивные да неопытные! Хитрюга ты, Кира. И знаешь, строптивых ты оставил бы в покое. У тебя и покладистых предостаточно.

Кирилл помолчал. Потом сказал:

- Давай про это не будем.
- А что, болезненная тема? Да это я так, к слову. Ты ведь и в самом деле, нисколько не изменился.
- В смысле, бабником был, бабником остался? - он помотал головой: - А мне одна только нужна.
Даша дёрнула под курткой плечом, попросила:

- Разверни меня. Жарко.
- Только, чур, рукам воли не давать! - Даша только фыркнула в ответ на его двусмысленность.

Он поставил её перед собой, обернул курткой подмышками, оставив свободными плечи и руки. Потом сел на валун и усадил Дашу к себе на колени, старательно упрятав от холода её ноги.

- Так хорошо?
- Хорошо… - тихо проговорила она, обняла его обеими руками, уткнулась лицом в шею. - Как мне хорошо с тобой, Кира… и кажется, ничего больше в жизни не надо… только с тобой чтобы…

- Я думал, буду тебе всю жизнь каменной стеной, никакой беды до тебя не допущу… А от первой же защитить не смог. До сих пор, как во сне живу. Будто всё не со мной, будто усилие какое-то сделать надо, и проснусь…

Даша уютно свернулась, прижавшись лицом к груди Кирилла, долгим вздохом вырвались чувства, что переполняли её. Сердце млело в желанной неге, но в то же время горький комок печали подкатывал к горлу, и горечь эта готова была пролиться близкими слезами.

- На тысячный раз перебираю - где была возможность всё изменить, а я упустил… и не нахожу. Как волка обложили красными флажками.
- А я забыть не могу, как бабуля твоя сказала…
- Что она сказала?

Даша молчала, Кирилл ждал, и она, поморщилась, проговорила:

- Зря это у меня вылетело, не ко времени. Может, потом, когда-нибудь…
- А я сейчас знать хочу.
- Да, в общем-то, ничего особенного. Пыталась мне про будущее сказать, предупредить… А потом… сказала, что пустое это дело, от ошибок остерегать… Знаешь, Кира, пошли в машину. А то сидишь на этом ледяном камне.
- Ловка ты, Дарья, от ответов уходить, - усмехнулся Кирилл.
- Ага, я такая, - подтвердила она.

Они говорили и не могли наговориться. Неужто это был тот самый Кирилл, который с Аллой был столь "разговорчив", что иной раз мог за весь выходной день ни одним словом с ней не перемолвиться, и даже не замечал этого. Так же и Даша: немногословная настолько, что можно было бы легко перечислить почти все фразы, которые она произносила дома.

Говорили о пустяках и о смешном, говорили о себе и своих "половинах", находили опору друг в друге, дышали друг другом, согревались сердцами. И какой же короткой оказалась эта весенняя ночь! Хоть рассвет ещё не наступил, но темнота, союзница влюбленных, уже ушла. Ночная мгла посерела, проступили силуэты деревьев на другом берегу Шуйки, и казалось, что светает просто стремительно, с каждой минутой.

- Пора? - вроде бы против воли проговорил Кирилл, озабоченный тем, чтоб не подвести Дашу, чтоб не увидел бы кто бессонный чего не надо.
- Пора, - грустно кивнула она.
- А завтра?
Она отрицательно покачала головой.
- Почему?
- Сам ведь знаешь. Не могу… нельзя…

Кирилл въехал в тесный переулок, заглушил мотор там, где машину надёжно скрывали густые кусты черемухи. В предрассветном обманном сумраке даже за голыми ветками разглядеть что-либо было бы трудно. Вышел из кабины, открыл дверцу с Дашиной стороны. Теперь слов не стало. Даша ступила на подножку и вопросительно посмотрела на Кирилла, мол, посторонись же. Но глаза его были странными, и Даша вдруг почувствовала, как у неё ослабели ноги. Он смотрел так, как будто вбирал её в себя, трогал бережно глазами… Вот прикоснулись они к губам, и, не двинувшись с места, Даша всем своим существом потянулась к нему. Кирилл осторожно взял в ладони её лицо, тихо прикоснулся губами.

…Только один поцелуй он позволил себе - бережный, нежный, бесконечно долгий… каким целуют лишь любимую. Когда в этом единственном поцелуе вся любовь, вся не отданная ей нежность, вся боль раненного сердца. Он отстранился, и Даша медленно открыла затуманенные истомой глаза. На него смотрела не девочка, - женщина, и взгляд её был… омут-дурман, влекущий в сладостный водоворот желания...

http://www.proza.ru/2015/07/27/1051