Приговор Глава 14

На смену жарким - лето в этом году выдалось на удивление знойным - наконец-то пришли прохладные осенние дни. Лик Богородицы потихоньку, с молчаливого согласия Алисы, оброс другими иконками, но именно с Ней так полюбилось говорить девушке. Мама не знала, хотя, может быть, догадывалась... Когда Алису одолевало отчаяние или она начинала захлебываться в плотских фантазиях, она с надеждой ловила взгляд Богородицы, беззвучный разговор начинался, и боль отступала. Никогда не было такого, чтобы девушка оставалась не утешенной.

За это время Алиса передумала о многом, в том числе и об аварии. Мама сказала, что о той женщине, которую она сбила, нужно молиться, и тогда станет легче. Алиса никаких молитв не знала, но постепенно, следуя совету матери, она начала молиться о упокоении души погибшей женщины, и действительно, постепенно ужасающие картины той аварии и места происшествия начали уходить. Мать через полицию узнала имя той женщины, - ее звали Наталья.

Апатия Алисы постепенно сменилась желанием какой-то деятельности, которая могла бы принести пользу. Она по-прежнему не могла ничего делать без посторонней помощи, но ее мозг теперь чаше находился в активном поиске. Если первое время после выписки из больницы она не хотела никого видеть, ничего слышать, не хотела
прикасаться к чему бы то ни было, лежа на кровати без движения, то теперь она задумалась, на что могла бы сгодиться. И оказывается, что даже в ее положении, когда кажется, что все потеряно, она ещё многое могла!

Молиться... С чувством досады Алиса вспоминала, как восставала против матери всякий раз, когда та начинала свои правила на кухне. Но подобно тому, как зрелый человек оглядывается на свою жизнь и удивляется тем глупостям, которые совершил в юности, Алиса устыжалась и не верила, что испытывала когда-то чувство презрения и брезгливости к тому, что теперь помогало ей выжить. Она стала такой, какой ни за что не хотела становиться. И если бы ей тогда сказали, что в ней произойдёт такая перемена, Алиса бы рассмеялась утверждавшему это в лицо!

Она уже не была уверена, что дорога ее жизни так уж ей знакома и что ее судьба зависит только от нее. Алиса вдруг почувствовала, что направляющая сила, вектор ее, да и каждой жизни человеческой, заключены вовсе не в человеке. Как же глупо в этой ситуации полагаться на свои человеческие силы и возможности, как глупо мнить себя всесильным, значительным, центром Вселенной. Именно после того, как волею судьбы она превратилась в немощную калеку, Алиса зажила жизнью нормального человека.

Она задыхалась от этих радостных мыслей: да-да! - именно теперь она стала полноценным человеком, свободная от гордости, душевной слепоты, жестокосердия. И, будучи обездвиженной, она может намного больше, чем раньше, - любить и дарить свою любовь!

Алиса только училась этому, и, как любая наука, умение любить давалось ей нелегко. Любовь требовала огромных душевных вложений и самопреодоления. Сколько злых и гордых помыслов еще рождалось в ее голове, и каких немыслимых усилий ей стоило прогнать их и снова начать думать о любви и самопожертвовании. Любовь для Алисы была не чем-то эфемерным, а каким-то вполне ощутимым, физическим актом души. Очень часто, после того, как она подолгу беседовала с Божьей Матерью,обдумывала свою жизнь, каялась и неслышно произносила исповедь, Алиса начинала ощущать, как ее тело подминается под весом любви, и какая это приятная тяжесть!

В Алисе рождалось желание подарить каждому человеку, чье лицо она хранила в памяти, чей голос слышала через открытое окно, так много любви, на какую она только была способна. Любовь больно запирать в себе, любовью больно не делиться, иначе человек подобен плодовому дереву, прекрасные цветы которого засохли, так и не дав плода. Сколько живительных соков бродит под корою, не имея выхода! И дерево стонет, трескается и лопается от любви, которую так и не смогло явить на свет божий.

Итак, Алиса могла молиться. И любить. Любить саму себя такой, какой она теперь стала. Любить Наталью, которую она никогда не знала, но с которой так сроднилась. Любить маму, и жалеть, и стараться во всем ей помочь. Любить каждый новый день, весь мир, всех людей, пусть они даже и не догадывались о ее существовании!..

И всё равно Алиса чувствовала, что как будто все ей мало объектов для любви. Девушка не могла понять причину своей неудовлетворенности и какой-то смутной тоски. Она не то чтобы сильно мучилась и ощущала себя несчастной, нет! Но с недавнего времени она стала просыпаться и засыпать с чувством, как будто ей чего-то не хватает... Внутренний голос подсказывал ей, что, когда она поймет, чего именно ей не хватает, она не только успокоится, но, более того, найдет наилучшее
себе применение.

И она стала искать ответ у Богоматери, - Та никогда не оставляла ее, не бросала на произвол судьбы. Начались первые заморозки, а через несколько дней пошел первый снег. Зима торопилась в этом году вступить в свои права, и Алиса благодарила Бога что установившаяся прохлада позволяла ей легче переносить тяжесть её положения.

Хотя мама не говорила, Алиса и сама знала, что пролежни на ее теле усугубились. Девушка не чувствовала боли, но зато могла ощупать свое тело - и все понять.
Зима привела с собой тишину во двор. До аварии эта тишина навевала на Алису меланхолию и тоску по лету. Удивительно, но это была первая зима, когда Алиса не впала в привычное унылое и сонное состояние. Она обнаружила, что и через закрытое и заклеенное на зиму окно, посреди этой тишины существует целый мир своеобразных
звуков. Она составляла из звуков некое подобие коллекций или гербариев: у нее уже были собраны звуки лета и осени, - и теперь она дополняла свою коллекцию звуками зимы. Накопление шло медленно; но это было так естественно в зимнее время года: всё замерло и спало, скованное холодом и снежным настом, - дремали и звуки. Лишь изредка протяжным, ленивым зеванием откликались они на какое-нибудь возмущение их покоя.

Вот хрустнул снег под ногами прохожего, вот ворона что-то выкрикнула на лету своей продрогшей пернатой близняшке, но настоящей удачей Алиса считала радостный детский визг, раздававшийся с игровой площадки. Несмотря на то, что прямо за их окном находился детский сад, она никогда не обращала внимания ни на детей, ни на их звуки. Детский смех, гомон и копошение только раздражали ее раньше, а теперь... стали такой большой радостью. Влюбленные пропали со скамеечек, и поначалу Алиса было загрустила, но однажды она услышала детские крики с площадки, и ее грусть как рукой сняло; она снова почувствовала себя утешенной.

Алиса сживалась с миром этих звуков, она радовалась вместе с детьми, вместе с ними плакала, вместе с ними строила снежные крепости, вместе играла в снежки, вместе пробовала на вкус железную горку... Как бы ей хотелось встать и пойти к ним, и сделать то, чего она никогда раньше не делала: придумать и пуститься с ними в какую-нибудь веселую затею!

Какое-то время Алисе казалось, что с наступлением зимы замерзли и ее иконы. Раз за разом она обращалась к Божьей Матери с просьбой помочь ей, подсказать, где могла бы она пригодиться, но время шло, а ответ все не приходил. Все чаще падал взгляд Алисы на изображение Матери с Младенцем, и внутренний голос говорил, что не стоит сдаваться и впадать в уныние. Алиса снова и снова скользила взглядом по иконе, вглядывалась в нее, рассматривала во всех деталях, - и все больше умилял ее сердце этот союз - матери и дитя, давшей жизнь и вобравшему жизнь, слитых в объятиях бесконечной нежности и жизнеутверждения.

Раньше все внимание Алисы было приковано к Богородице: ее фигура, большая по сравнению с фигуркой Иисуса, как бы завладевала зрителем. Да и обращаться к ней, как к существу женскому, девушке было как-то проще. А теперь, казалось, икона как-то видоизменилась, и Богородица отошла на второй план, спряталась за сыном, а его протягивала теперь Алисе. Дескать, на, возьми его на руки!

Алиса не любила младенцев, не знала, как с ними управляться, боялась сделать им больно, боялась их соплей и слез, впадала в панику, когда они начинали кукситься. Пару раз ей приходилось держать эти маленькие красные, кряхтящие комочки на руках, и, честно признаться, она тогда испытала не самые лучшие эмоции в своей жизни. Алиса никогда не задумывалась о материнстве, она все казалась себе слишком юной, ненагулявшейся для этой доли. Всё думала: "Позже, конечно, намного позже, я должна еще подрасти, у меня еще столько планов!" А это "позже" теперь уже никогда не наступит! Все ее планы остались в прошлом, но вот если бы у нее был ребеночек, то ей, конечно, было бы намного легче переживать свое нынешнее положение. Ребенок был бы утешением и в будущем подспорьем ей и бабушке. Ох, как корила она себя за то, что такие важные вещи всё откладывала, всё оставляла на потом...

Продолжить чтение http://proza.ru/2015/07/28/1236